Без права выбора
1
Катя
– Как вкусно пахнет! – Карина повела носом и блаженно прикрыла глаза. – У меня чувство, что я просыпаюсь дома, а мама готовит мне завтрак, – она присела на табурет. – Кать, а можно мне двойную порцию? – указала глазами на сковороду.
– Держи, – я поставила перед ней тарелку с сырниками и перевела взгляд в окно.
На детской площадке во дворе играли дети, а я без содрогания в сердце не могла смотреть на счастливых мам и малышей. Перед глазами то и дело всплывала картинка того, как в роддоме мне сообщили о смерти сына. Я до сих пор испытывала чувство вины, что не уберегла своего ребенка: много работала и мало отдыхала. Не знаю, как еще не тронулась умом после всех событий, разом свалившихся на меня. Даже думать об этом до сих пор было невыносимо тяжело.
– Ты же сегодня выходная? – поинтересовалась подруга, а я вздрогнула и отвела мокрые глаза от окна, запрещая себе думать о прошлом.
С Кариной мы последние несколько месяцев вместе снимали жилье. Пересекались, правда, только по утрам, потому что я работала днем, а она – по вечерам и ночам. Полгода назад мы обе устроились в один ресторан. Мне пришлось начать самой зарабатывать на жизнь, после того как отца посадили в тюрьму. От нашей семьи все отвернулись, денег не было ни копейки в кошельке. Я работала на износ с огромным животом за гроши, чтобы прокормить себя и купить все необходимое для ребенка. Вероятно, все сложилось бы иначе, будь у меня возможность беречься? Лишь недавно повезло найти хорошую работу, и я без раздумий вышла на декретное место маркетолога в рекламном отделе одной из строительных компаний. Зарплата невысокая, но я и ей рада. Все лучше, чем таскать тяжелые подносы.
– И завтра тоже, – присела на стул и взяла вилку в руки. – Представляешь, мы наконец-то заключили сделку с немцами! Генеральный сказал, что я заработала себе небольшой отгул, – поделилась радостной новостью.
– Поздравляю! – закивала Карина. – Кать… – смущенно улыбнулась. – Я понимаю, что у тебя свои планы на вечер, но не смогла бы ты подменить меня на работе? Все чаевые, что заработаешь, твои?
– Карина, я не…
– Пожалуйста! – перебила подруга. – Илья пригласил меня в гости к родителям познакомить нас, а администратор с работы сказал, что замены на сегодня нет, а искать ее – не его проблемы…
Илью, парня Карины, я видела всего пару раз, и он не вызывал у меня никаких положительных эмоций. Но я ко всем мужчинам стала так относиться, после предательства жениха, бросившего меня в беде. Потому больше не бралась давать оценку чьим-то отношениям и симпатиям.
– Тебе точно больше некого попросить? – спросила, понимая, что не смогу отказать Карине, если та ответит «нет».
Планов на день, как и на вечер у меня не было, а у подруги и впрямь уважительная причина, чтобы пропустить один день работы в ресторане.
– Нет, – выдохнула она и посмотрела жалостливым взглядом, мол не каждый же день знакомишься с родителями парня.
Илья же, на мой взгляд, больше похож на человека, у которого и вовсе никогда не было близких людей, тем более каких-либо привязанностей. Он значительно старше Карины, весь в татушках, а еще этот жаргон… Кошмарный тип. Поразительно, как такая милая и домашняя девушка нашла в нем что-то привлекательное.
– Ладно. Но завтра у меня еще один выходной, хотелось бы провести его с пользой для себя. Поэтому это только на один вечер, когда могу пойти тебе навстречу, – решила сразу обозначить границы. – Мне нужно съездить в город купить краски и еще всякой мелочи.
– Я даже составлю тебе компанию! – с благодарностью произнесла она. – Спасибо большое, Кать. Ты очень меня выручишь. А еще я обещала сегодня знакомого провести в бар, маякнешь охраннику? – протянула мне какую-то визитку, оформленную в виде пригласительного.
– Хорошо, – согласилась я, думая о том, как завтра будет весело спускать заработанную премию вместе с подругой.
Спустя два часа Карина покинула квартиру, а я осталась одна. Посмотрела новости в интернете и, убедившись, что до конца света еще далеко, закрыла крышку ноутбука и направилась в ванную комнату, чтобы немного расслабиться перед сменой в ресторане. Карина обслуживала зону бара и начинала работу с девяти вечера. Год назад я пришла работать в это заведение помощником повара. Иногда выходила в зал и разносила заказы совместно с девочками-официантками. Ничего сложного. Часто в ресторан захаживали важные и солидные люди, и я любила такие дни, потому что тогда перепадали хорошие чаевые.
– Какими судьбами? Каринка тебя попросила подменить, да? – Алиса, наша общая знакомая, улыбнулась радушной улыбкой, заметив меня в подсобке. Я как раз переодевалась в форму и кивнула ей в знак приветствия.
– Привет, Алис. Да, попросила, а сама поехала знакомиться с родителями жениха.
– Да ладно? У нее есть жених? – удивилась Алиса. – Впервые слышу.
– Да, – пожала плечами.
Что в этом странного? Все заводят отношения и мечтают о семье. Я в свое время тоже об этом мечтала, пока сильно не обожглась.
– Как у тебя дела?
– Все хорошо, – отозвалась она. – Сегодня вон, поговаривают, в ресторане Родионов будет устраивать важный прием. Выкупил аренду всего ресторана по немыслимому ценнику. Представляешь?
– Карина ничего мне об этом не говорила, – подняла глаза на Алису.
Подруга попросила лишь передать охраннику какую-то карточку с пропуском для ее знакомого, которую я сразу же и отдала… Не могла же она не знать, что грядет такое мероприятие?
– А что за повод? – поинтересовалась я.
Может, и правда, сегодня только все решилось, а она была не в курсе? Или забыла? – Помолвка. Всю неделю об этом в ресторане говорят.
Поразительно, что повод был таким… торжественным. Ведь по мужчине и не скажешь, что он нуждался в жене, а тем более – семье. Замкнутый, отчужденный, с непроницаемой маской на лице – словно неживой робот. Какая девушка такого полюбит? От одного его пренебрежительного взгляда веяло арктическим льдом, а по коже бежали неприятные мурашки. Не удивлюсь, если их помолвка и брак – всего лишь фикция и расчет с обеих сторон. Я знала, кто такой Дмитрий Родионов. И каждый, работавший в ресторане, слышал его фамилию. Наш управляющий и этот самый легализовавшийся авторитет из девяностых, как я его называла за глаза, хорошие друзья. Но я запомнила мужчину совсем по другой причине. С его сестрой мы лежали в одном роддоме. Девушку выписали домой с маленьким голубым свертком в руках, но она никому не позволяла приближаться к новорожденному, устраивала истерики, не подпускала врачей и даже брату не давала подержать ребенка. Кажется, незадолго до родов сестра Родионова попала в аварию вместе с мужем, в результате которой он погиб. Как сейчас помню: все эти разноцветные шары, которые пустили в небо в честь рождения маленького человечка, а они от слез сливались у меня перед глазами в размытое пятно. Связка была такой большой, а выписка – красивой и зрелищной. Об этом все в роддоме говорили еще несколько дней. Только хоть как разукрась боль в цветные оттенки, она все равно оставалась черной и мутной.
Тряхнув головой, постаралась забыть о тех воспоминаниях.
Вот только если Родионов оплатил аренду всего ресторана на этот вечер, то и чаевых мне никто, получается, не заплатит? Схитрила Карина? Знала мое отношение к такого рода сборищам и мероприятиям и ничего не сказала, чтобы я не отказала?
– В общем, в курс дела не ввожу, думаю, не забыла за несколько месяцев, что к чему? – я кивнула.
Да и как такое забудешь, если я пришла сюда работать из-за нужды, после того, как на отца завели уголовное дело, обвинив сразу в нескольких преступлениях, а от нас отвернулись все родные и знакомые, даже молодой человек бросил меня беременную и улетел с родителями за границу. Я не знала, где мне спать, на что покупать еду, так как вмиг лишилась всего. О прошлой жизни я старалась не думать – эти мысли разрушали и лишали спокойствия. Вот и сейчас я их заблокировала. Мне предстояло весь вечер ходить с подносом в руках и к тому же ничего не разбить. Зачем мне дрожащие руки и потухший взгляд?
В помещении горел приглушенный свет, играла приятная музыка. Я натянула вежливую улыбку и направилась в центр зала, попутно рассматривая красиво наряженных женщин и мужчин. Вела себя спокойно и непринужденно, мечтаю о том, что скоро вернусь домой, возьму каких-нибудь вкусностей на кухне и проведу вечер перед телевизором.
– Слушай внимательно и на меня не смотри, – я замешкалась, увидев незнакомого мужчину, приблизившегося ко мне. Он взял бокал с шампанским с подноса. – Старайся держаться подальше от окон, поближе к столам. Когда все закончится, у черного входа будет ждать машина. Затем получишь дальнейшие указания и вознаграждение за то, что провела меня.
– О чем вы? – но незнакомец уже отошел, а я лишь успела скользнуть по нему непонимающим взглядом.
Ошибся он что ли? Или, наверное, перепутал с кем?
Почувствовав на себе чей-то взгляд, я повернула голову и заметила, что Родионов смотрел прямо на меня. Его красавица-невеста стояла рядом и выглядела так роскошно, словно сошла со страниц глянцевого журнала. Отвернувшись, я постаралась найти подозрительного незнакомца взглядом, но тот словно растворился в толпе людей.
Позабыв о нем и его странных словах, я сконцентрировалась на скором возвращении домой и не сразу заметила, как группа мужчин во главе с Родионовым оказалась рядом с квадратом, который я обслуживала. На мгновение задержав на мужчине взгляд, я обратила внимание на его глаза – самые необыкновенные, какие мне только доводилось видеть: черные, с синеватым оттенком, бездонной глубины. Эти глаза, обрамленные густыми и длинными ресницами в тон волосам, являлись наиболее выигрышной частью его лица. До этого дня я видела мужчину лишь издали, сидящим за столом, но даже в те моменты ощущалась его бешеная энергетика, окутывающая весь зал. Родионов заметил мои разглядывания и пристально посмотрел в глаза. От этого стало неловко и захотелось зажмуриться, а еще лучше – бросить поднос ему под ноги и выбежать из зала. Все-таки девочки говорили правду, от него веяло опасностью даже на расстоянии, а вблизи он и вовсе внушал ужас и вызывал желание спрятаться подальше.
– Дмитрий Сергеевич, – заискивающе улыбнулся один из собеседников Родионова, но тот даже не обернулся, продолжив изучать мое лицо. – Рекрутов процент поднимет, вы своего человека в замы посадите, чтобы он курировал фирму? – я застыла, не смея даже вздохнуть, когда мужчина приблизился и взял бокал с напитком, пронизывая меня своим страшным взглядом.
Неужели он так на всех людей смотрит? Неудивительно, почему его все сторонились… А невеста? Наверное, она пила пачками успокоительное перед тем, как провести вечер в обществе этого человека?
– Нет, я не буду идти на уступки и заключать сделку, – сказал таким тоном, словно осудил и приговорил к смертной казне. – Так ему и передай. Моя рука дрогнула, бокалы задребезжали, а я едва не выронила поднос. Опустила глаза не в силах больше выдерживать этого тяжелого, подавляющего взгляда.
А в следующую секунду послышался звук битого стекла, раздалась очередь оглушительных выстрелов. Я не сразу поняла, что случилось. Женские крики разнеслись по залу, началась паника. Поддаться ей я не успела, потому что с правой стороны груди вдруг резко обожгло кожу, а я задохнулась от боли, охватившей верхнюю часть тела. Из легких выбило весь кислород. Опустив поднос, я прижала ладонь к участку, начавшему сильно жечь. Нащупала влагу и ужаснулась, когда увидела на ладони кровь. Боль стремительной волной прокатилась по телу, я упала на колени. Стены и потолок комнаты бешено закружились перед глазами. Тот парень, который подходил ко мне в начале вечера, предупреждал об опасности? Он поэтому говорил держаться подальше от окон? Жаль, что я не придала значения его словам.
2
Катя
– Давай, просыпаемся, – почувствовав чьи-то руки на лице и неприятные похлопывания по щекам, я приоткрыла глаза.
Я не понимала, где нахожусь и что со мной. Так плохо себя ощущала лишь однажды, когда отошла от наркоза и узнала о смерти своего ребенка. Но это все уже пережито, мне тех дней хватило сполна, чтобы утопиться в своем горе. Или мне снова снился кошмар? Обведя комнату медленным взглядом, заметила в ней двух мужчин и поняла, что не сплю. Лицо одного мне было знакомо. Точнее черные глаза и глубокий, бездонный взгляд. А вот второго я видела впервые.
– Марат, – Родионов кивнул мужчине, и незнакомец высотой под два метра убрал от меня руки и отошел в сторону.
У меня в висках запульсировало сильнее прежнего, когда мужчина приблизился и посмотрел сверху вниз пронизывающим и тяжелым взглядом, которым прожигал еще в ресторане. Захотелось тут же отвести глаза, натянуть простыню на макушку, лишь бы скрыться от этого человека. Почему он находился здесь? Последнее, что отчетливо помнила перед тем, как получить эту несчастную пулю – его присутствие рядом. Так, может быть, он пришел отблагодарить за спасение? Ведь пуля, судя по всему, предназначалась ему? Но разве так грубо приводят в чувство человека, которому хотят выразить благодарность? И что произошло тем вечером в ресторане на самом деле?
– Камеры видеонаблюдения зафиксировали, как ты отдала приглашение охраннику на мою помолвку, а тот пропустил в ресторан твоего дружка. К сожалению, их обоих уже нет в живых, чтобы что-либо рассказать. Меня интересует, кто заказчик. Сколько тебе заплатили и что пообещали? Когда готовится следующее покушение? – посыпался шквал вопросов.
Мужчина смотрел с такой неприязнью, что меня пробрало холодом до костей от этого взгляда. О чем он говорил? Какие заказчики? Никто и ничего мне не платил! Я ведь сама едва не погибла!
– Это какой-то бред. Я не понимаю, о чем вы… – выдохнула, чувствуя слабость.
– Нет, бредила ты несколько дней, пока мои врачи спасали твою никчемную жизнь, а я платил им свои деньги.
– Это какая-то ошибка, – глухим голосом проговорила я. – Я подменяла в тот вечер подругу…
Может быть, ущипнуть себя? Я, наверное, сплю. Мне это все мерещится. Это не может быть правдой!
– Дмитрий Сергеевич, давайте я? – вызвался высокий и грузный амбал, но Родионов даже не отвел от меня темных глаз. Лишь коротко взмахнул рукой в ответ, давая тем самым знак, что продолжит разговор сам.
– Ты понимаешь, что тебя ждет? Самое лучшее – это тюрьма, потому что пострадали люди, убита моя невеста. Кому-то придется за это ответить, – вкрадчивым и спокойным голосом говорил мужчина, а у меня от его интонации мурашки разбегались по коже. – А исходя из того, что в твоем прошлом много темных пятен, включая уголовника-отца…
– Что? – сглотнула огромный ком. – Но ведь пуля… Я тоже пострадала. Я ни в чем не виновата. Это ошибка. Пусть ваши люди все проверят и во всем разберутся! Я работаю в строительной компании в отделе маркетинга… – во рту была засуха, а сил говорить почти не оставалось.
Я не на шутку испугалась, что эти бандиты, или кем они там являлись в повседневной жизни, со мной сделают все, что угодно. Даже если и бандитом этот человек не был, то в любом случае имел столько возможностей и связей, а у меня не было никого из родных, кроме отца… И никто бы сейчас не смог мне помочь.
На чувственных и пухлых губах мужчины расползалась дерзкая усмешка, а в следующую секунду он наклонился ко мне и вдруг схватил за лицо всей пятерней. Больно сдавил пальцами щеки, отчего я шире распахнула глаза, а мое сердце едва не выпрыгнуло из груди. Он заговорил жестким голосом:
– Последний шанс, девочка. А потом с тобой будет разговаривать Марат. Он плохо знает русский язык, и объясняться с ним будет куда сложнее, чем со мной. К тому же часть твоих слов он исказит и преподнесет по-своему. Кто тебе заказал меня? – от страха сильнее прежнего запульсировало в висках.
Господи, пусть я снова лишусь чувств! Прямо сейчас. Пожалуйста, Господи… У меня не было ни одного ответа на его вопросы, и не будет, потому что я ничего не знала!
Набрав в легкие воздуха, тихо произнесла:
– Меня подруга попросила подменить ее на один вечер и передать пропуск охраннику для своего знакомого. Это все, что я знаю…
– Жаль, что этот знакомый подтвердить твою версию уже не сможет, как и то, что ты его сообщница. Может быть, и нет никакой подруги? А может, вас там целый штат подруг? Когда мне ждать следующей пули? С кем ты в сговоре?
– Я правда ничего не знаю! – в сердцах воскликнула и ощутила, как все внутренности сжались от страха.
Мужчина несколько мгновений смотрел на меня своими черными глазами, словно сканировал, а затем отпустил. Медленно направился в сторону Марата и кивнул ему. Я подумала, что он потерял терпение, а этот кивок – знак амбалу поговорить со мной «по-своему».
– Отпустите меня! Прошу! Зачем я вам? – в голосе было столько отчаяния, что саму себя стало жаль в это мгновение. – Мне ничего неизвестно!
Родионов обернулся, подошел к моей кровати, а на его невозмутимом лице не дрогнул ни один мускул. Он считал меня причастной к покушению на свою жизнь. Я видела это в его глазах.
– Я оказалась случайно в ресторане тем вечером.
– Из-за тебя погибла женщина, которая должна была родить мне наследника, – оборвал меня, смиряя еще одним тяжелым и подавляющим взглядом. – А по твоей вине ее не стало.
Я понимала, что такой человек может многое. Даже избавиться от меня. Только ведь я ни в чем не виновата! Как ему это объяснить? Почему мне никто не верил?
– Это ошибка. Я не причастна к смерти вашей невесты и сама едва не погибла! В голове была каша, я еще толком не пришла в себя, в районе груди сильно тянуло, а тут такой прессинг… – И тем не менее ты жива, а она нет, – холодно заметил он. – Поняла, к чему я это говорю? – Хотите… чтобы я заняла ее место? Чтобы… родила вам ребенка вместо нее? Но я… не могу иметь детей! – при воспоминании о приговоре врачей на глаза навернулись слезы.
Губы мужчины приподнялись в кривой усмешке.
– От такой шавки, как ты, дети мне не нужны. А за ошибки нужно платить, – взгляд темных глаз вызывал по-прежнему только одно желание: бежать от него без оглядки.
Но я была обмотана этими проводами, а сил не хватило бы даже на то, чтобы просто приподняться. Да и куда бежать? Амбал под два метра ростом, стоящий у дверей, точно бы такое не допустил. Родионов окинул меня еще одним насмехающимся взглядом, а затем потянулся и тыльной стороной ладони провел по линии скул, пристально смотря в мои глаза. Мужчина прекрасно видел, что я боялась его. Он упивался своим чувством власти?
– Знаешь, в чем смысл слов «держать при себе врага так близко, насколько это возможно»? Ты останешься со мной как приманка. Рано или поздно твои сообщники выйдут на тебя, когда поймут, что я жив, а их план не сработал. Захотят закончить то, что не получилось сделать. Я слишком высоко ценю свою жизнь и низко – таких продажных шкур, как ты. Все поняла или нужно повторить?
Он снова надавил пальцами на мои щеки. Было очень больно, но я даже не пискнула.
– Если будешь умницей, я предоставлю возможность вернуться к нормальной жизни. И не советую пытаться сбежать – сильно пожалеешь. Ты и понятия не имеешь, во что ввязалась. Если поняла, то моргни глазами.
Я просто их опустила, но как же я ненавидела себя в это мгновение за то, что так быстро сдалась. Но выбора и не было. В следующую секунду меня отпустили, а мужчина развернулся и направился к двери. Я смотрела в его спину, чувствуя, как дрожу всем телом от страха.
Марат остался в палате, расположился в углу комнаты на стуле и устремил взгляд в телефон, не обращая на меня больше внимания.
Ума не приложу, как буду доказывать свою непричастность к этому покушению на жизнь Родионова. Неужели Карина с ее парнем были в этом замешаны, а за ними стоял настоящий заказчик? Я при всем желании не смогла бы помочь Родионову что-либо выяснить, потому что сама ничего толком не знала! Но моим словам никто не поверит. Все против меня, а такие, как он, руководствовались только фактами.
3
Катя
– Поднимайся, – услышала приказ Марата и вздрогнула.
Он бросил на пол небольшую сумку и посмотрел на меня так, словно я доставляла ему кучу неприятностей. Будь его воля, он бы всадил мне новую пулю из оружия, что всегда носил с собой, только вот Родионов запретил прикасаться ко мне. Я это точно знала, потому что случайно подслушала их разговор, когда Марат думал, что я сплю.
– Через пять минут будь готова. Отвезу тебя домой.
Марат развернулся, собираясь покинуть стены палаты, а я, набрав в легкие воздуха, все же решилась уточнить.
– Ко мне домой? – холодно спросила.
Да, я понимала, что испытываю терпение мужчины своими вопросами, но за несколько дней пребывания с ним в одной палате, он надоел мне не меньше.
Марат лишь нагло усмехнулся в ответ. Развернулся и вышел из палаты, а я опустила глаза на сумку, валявшуюся на полу. Неужели меня, в самом деле, станут держать в доме Родионова как пленницу? Или при первом же удобном случае пустят как расходный материал, преследуя свои цели?
Со второй попытки я все же поднялась с кровати. Держась за правую сторону груди, я наклонилась и подняла сумку. Бесформенная ночная, скрывавшая наготу, меня всем устраивала, и я не хотела покидать стены больницы. Куда меня сейчас отвезут, что будет дальше? Благо, эти дни Родионов меня не тревожил и, кроме надзирателя в лице Марата, врача и медсестры, которая делала перевязки и ставила капельницы, никто меня не навещал. Конечно, это ровным счетом ничего не значило, и держали меня здесь так долго, потому что плохо себя чувствовала после ранения.
В сумке я нашла белье, футболку, ветровку и джинсы. Все вещи были моего размера. Марат сам ездил их покупать? Сомневаюсь, что Родионову было до меня дело. И лучше бы так оно и оставалось, потому что спать с ним, выполнять его желания интимного характера мне бы хотелось в последнюю очередь. Начиталась я книг и насмотрелась фильмов. Прекрасно знала, что со мной в итоге сделают, и намеревалась всячески избежать этой участи. Опустив ладонь на ручку двери, я оказалась в светлом и просторном коридоре. Марат ждал снаружи и, заметив мое появление, кивнул, чтобы двигалась за ним. Следом за нами направился еще один человек, стоявший неподалеку от палаты. Наверное, он тоже должен быть следить за мной, пока Марат оставлял меня одну, не знаю. Сомневаюсь, что теперь без надзирателей куда-то смогу ходить.
– Куда мы едем? – поинтересовалась, желая получить ответ на этот вопрос.
– Сегодня утром врач сказал, что ты идешь на поправку. Мы едем к Дмитрию Сергеевичу домой. Он хочет с тобой поговорить, – мужчина весело усмехнулся.
Я и не рассчитывала услышать другой ответ. И то, что еще неважно себя чувствовала, судя по всему, мало волновало этого самого Дмитрия Сергеевича.
Оставалось вести себя достойно, не умолять больше ни о каких помилованиях, а просто сохранять спокойствие и невозмутимость. Держаться столько, сколько получится. Ведь меня, наверняка, попытаются сломать и прижать к стенке. Я даже не исключала возможности того, что будут запугивать. Но своего страха показывать перед такими людьми нельзя. Терять мне уже было и так нечего. С работы меня, наверняка, уволили, папа сидел в тюрьме, ребенок погиб, единственная подруга подставила. Что они могли мне сделать?
– Давай, быстрее перебирай ногами, – услышала голос Марата и ускорилась, как он и приказал. Мы спустились на лифте вниз и вышли на улицу. Оказавшись на свежем воздухе, я на мгновение остановилась, не чувствуя опоры: сильно закружилась голова. Не знаю, как устояла на ногах, но до машины шла с шумом в ушах и черными мушками перед глазами. Охранник открыл мне заднюю дверцу, и я, держась за правую сторону груди, забралась в салон, превозмогая сильную боль во всем теле. Лоб покрылся испариной, в висках пульсировало, чувство было такое, словно я пробежала стометровку за пару секунд.
– Эй? – услышала далекий голос Марата и, открыв глаза, уставилась в его профиль расфокусированным взглядом. – Не вздумай мне тут в обмороки падать. Полный пансион закончился. Пора отрабатывать доброту Родионова за свою спасенную жизнь. Я ничего не ответила, зажмурила глаза и глубоко задышала. К счастью, приступ дурноты, действительно, не продлился долго. Врач сказал, что я потеряла много крови – от этого понизился гемоглобин. Такое состояние скоро пройдет, если буду соблюдать диету и принимать назначенные им лекарства.
– Вы нашли тех людей, фамилии которых я назвала?
Я рассказала все, что мне было известно о Карине и ее парне.
– Нет, – коротко ответил Марат. – Подруга твоя по указанному адресу не появлялась, на работе тоже. Не знаю, с какой ты Кариной жила, соседи ничего о такой не слышали. Впрочем, как и о тебе. Встряла ты, девка, по самое не хочу, а еще пытаешься выкрутиться, – цокнул он и посмотрел на меня одним глазом.
Когда этот амбал сидел в профиль, то казался страшным и ужасным Циклопом. За дни, проведенные в больнице, я в каких только позах его ни видела. И была безмерно благодарна медсестре, которая два раза в день делала мне обезболивающие уколы со снотворным. Сама того не ведая, она заботилась не только о том, чтобы я не чувствовала боль, но и о моей психике, потому что терпеть на постоянстве присутствие Марата рядом было невыносимо. Жаль, в дорогу мне не выдали никакого чудодейственного флакончика с успокоительным.
– Это не так, – собрав всю волю в кулак, холодно ответила я. – Меня подставили, и я не имею к покушению на Родионова никакого отношения.
– Ну как же не имеешь, если по твоей вине убили людей? Ты пропуск наемнику выдала? Ах да, сама пулю получила… Так я бы обойму тебе за такое всадил.
Решила с ним не спорить. Меня не слышали. Эти люди искали заказчика. И я не удивлюсь, если этот поиск будет стоить мне жизни, а все самое худшее еще впереди.
Отвернувшись к окну, я наблюдала за дорогой. Вдруг представится возможность сбежать? Обязательно ей воспользуюсь! Буду бежать так далеко, как только смогу, ничто меня не остановит! Оптимизм и вера в благоприятный исход – это последнее, что оставалось в этой непонятной ситуации. Ведь я всегда сторонилась по жизни людей, подобных Родионову. Почему судьба распорядилась, чтобы мое будущее теперь зависело от этого человека? Машина въехала в ворота и остановилась в красивом и ухоженном дворе, утопающим в зелени. Я словно оказалась в лесу. Сам же дом скрывали высокие сосны, и невозможно было рассмотреть, сколько у него этажей. Да кто-то у нас эстет и любитель природы? Но, несмотря на всю красоту, место выглядело устрашающим и зловещим, как и его хозяин, видеться с которым я не имела ни малейшего желания.
– Ждешь особого приглашения? – пробасил Марат, открыв дверцу внедорожника.
Я перевела на него недовольный взгляд.
Сам по себе мужчина вызвал у меня стойкую неприязнь, а его манера обращения была похожа на то, будто он надзиратель в местах «не столь отдаленных», а я – Чикатило, попавший к нему на пожизненное заключение. Столько презрения и ненависти мелькало во взгляде… Грубый, неотесанный, холодный мужлан.
Я вышла на улицу, вдохнула в легкие чистый хвойный воздух и ощутила, как у меня снова закружилась голова. Схватившись за дверцу машины, чтобы устоять на ногах, опустила глаза, чувствуя приближающийся обморок.
– Хватит притворяться. Врач сказал, что с тобой все хорошо, – он взял меня за локоть, захлопнул дверцу машины и кивнул на вымощенную камнем дорожку, но руки не отпустил. – Пошли, – окинул придирчивым взглядом все с тем же презрением в глубине темных глаз.
Что? Не нравилась внешне? Пусть сейчас я выглядела бледной и осунувшейся, была не такой сногсшибательной красавицей, как погибшая невеста Родионова, но если меня сводить к стилисту, то стану ничем не хуже той бесчувственной куклы. Поморщившись от того, что сравнивала себя с мертвой женщиной, проследовала за Маратом, едва успевая перебирать ногами.
В кабинете Родионова была стерильная чистота. А еще так светло, что от света рябило в глазах. Рабочий стол располагался у окна, из которого открывался потрясающий вид. Я не могла отвести взгляда от хвойных верхушек. Смотрела на них, как они слабо двигаются от ветра, и словно не замечала мужчину, энергетика которого подавляла и по-прежнему вызывала единственное желание: бежать от него без оглядки.
– Свободен, Марат, – произнес он безразличным голосом, а спустя секунду я услышала, как дверь с глухим звуком закрылась. – Подойди, Катя, – короткий приказ вторгся в сознание и заставил посмотреть на мужчину.
У меня скрутило живот от волнения. Я стояла на месте и не могла пошевелиться.
– Катя? – мое имя, из его уст звучало так, что мне захотелось попросить, чтобы он больше не произносил его вслух. – Перестанешь считать себя жертвой – будет легче, – надменно произнес, заметив мое состояние. – Я не привык повторять дважды.
Обманчиво спокойный голос не предвещал ничего хорошего, ведь глаза мужчины все говорили за него. Я снова взяла всю свою волю в кулак и направилась к столу, за которым он восседал.