Лобстер для Емели

Глава четвертая

– Госпожа Виолетта Тараканова? – уточнила женщина на ресепшене.

– Виола Тараканова, – поправила я.

И услышала:

– Такой нет.

Пришлось показать эсэмэску, которая два дня назад прилетела на мой телефон.

– Странно, – пробормотала сотрудница. Потом она взяла трубку и позвонила своей коллеге. – Люба, пятого числа ведь ты работала? Посетительнице пришло сообщение, а в записи ее нет. Виола Тараканова. А-а-а! Бывает. Сейчас гляну.

Трубка вернулась на место. Я посмотрела на бейджик, который украшал халат женщины, и поинтересовалась:

– Лариса, вам удалось меня найти?

– Берут на работу не пойми кого, – вздохнула сотрудница клиники. – Раз получили сообщение, то все в порядке. Но без записи в компьютере не могу никого к доктору отправить. Как он карточку заведет? Ему надо в базу войти! А вас нет! Просто безобразие!

Лариса опять схватила телефон.

– Люба! Немедленно сюда!

Минут через пять из служебной двери вышла девушка с виду лет пятнадцати и сразу начала возмущаться:

– Я, вообще-то, аккуратная! Просто кое-кому надо научиться пользоваться Интернетом!

– Прекрасно владею новейшими технологиями! – рассердилась Лариса.

– А ни фига найти не можешь, – засмеялась девица-красавица, нагнулась над клавиатурой и пробежала пальцами по клавишам. – Вот она! Любуйся.

Лариса уставилась в свой экран, на ее лице появилось хорошо читаемое удивление. Девушка ушла.

– Нашли? – обрадовалась я.

Из принтера вылез листок. Женщина положила его на стойку.

– Ваш талон. Третий этаж, кабинет триста шестьдесят пять. Прием ведет профессор Григоренко.

Я взяла квиток, поблагодарила Ларису. Хотела пойти к лифту, сделала шаг, но обернулась.

– Извините, тут ошибка. «Веолета Торокан». Мне вручили чужое направление.

– Нет, так записала Люба. Вы звонили по телефону, в следующий раз регистрируйтесь на сайте. Там сами сведения вобьете, – посоветовала Лариса.

Я облокотилась о стойку.

– Имя у меня редкое, «Виола». «Виолетта» чаще встречается, но оно тоже не самое распространенное, Любовь может не знать, как оно пишется. Но фамилия вообще не моя.

Администратор подняла трубку.

– Люба! Ты неправильно зарегистрировала данные посетительницы.

Дверь в стене распахнулась, в комнату выбежала та же девушка.

– Хватит придираться. Вот пожалуюсь папе на буллинг – и шагайте на биржу. Где не так? Что не так?

– Моя фамилия Тараканова, – решила я защитить сотрудницу ресепшена. – От слова «таракан»!

– И чего? – еще сильнее рассердилось милое создание. – Наверное, что-то ели, пили во время звонка, рот забили, нечетко говорили. Записала, как услышала: «Торокан». Как тот, который на кухне живет. Подумаешь, окончания нет!

– Тараканова, везде «а», как у насекомого, – объяснила я.

– Да? – вскинула брови красавица. – Ну ошиблась. Думала, пишется «торокан». Из-за пустяка столько шума подняли! Любит наш народ поскандалить! Вот в Америке и Европе все тихие, с уважением друг ко другу. А наши – прямо хамье! Колхоз!

Я вспомнила, как один раз в Париже мне пришлось обратиться к стоматологу – очень заболел зуб. Мы со Степаном вошли в холл клиники и увидели драку. Два мужика выясняли на кулаках, кому раньше войти в кабинет. Хамы и дураки встречаются в каждой стране.

Дверь хлопнула, и малограмотная красавица исчезла.

– Исправьте, пожалуйста, мои имя и фамилию, – попросила я Ларису.

– Не могу, – прошептала та.

– Почему?

– Система не позволит, – еле слышно объяснила администратор, – не даст стереть то, что уже внесено.

– Почему? – снова изумилась я.

– В целях безопасности, – пролепетала Лариса. – Один раз наш сотрудник, которого уволили, перед тем как уйти изменил в базе все данные. Был человек, например, Волков, а стал Зайкин. Прямо ад у нас случился потом, всю работу парализовало. После того случая вбитые имена нельзя переделать. Если захотите бюллетень, то не волнуйтесь, там напишут как в паспорте.

– Поняла, – кивнула я и отправилась к отоларингологу.

Перед кабинетом никто не сидел, я постучала в дверь, услышала «входите» и оказалась во владениях доктора.

– На что жалуетесь? – бодро осведомился мужчина в голубом халате.

– Кажется, левое ухо плохо слышит, – объяснила я.

– Кажется, или на самом деле проблема? – уточнил врач.

Я развела руками.

– Вас понял, – кивнул профессор. – Давайте проведем аудиотест. Зайдите в кабину.

– Куда?

Эскулап ткнул пальцем на дверь в стене.

– Туда.

Я покорно проследовала в указанном направлении и села на стул, который стоял в помещении размером с телефонную будку.

– Возьмите наушники, – заорало с потолка. – Сейчас будут раздаваться разные звуки. Буду спрашивать, что слышите. Отвечайте кратко. Понятно?

– Да, – ответила я.

– Начинаем! – скомандовал врач. – Сначала проверяем ухо, в котором проблема.

И до меня долетело: «Кап, кап, кап».

– Что? – поинтересовался врач.

– Капель, – объявила я.

Стало тихо.

– Что? – снова поинтересовался голос в голове.

– Ничего.

«Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам», – запело спустя мгновение.

– Песенка из мультика про крокодила Гену! – обрадовалась я, хотя доктор не задал вопрос.

«К вам можно? – завопил бас. – Ау, отзовитесь!»

– Голос мужской, – сообщила я. – Простите, долго еще тут сидеть? Почти задыхаюсь.

Дверь открылась. Врач сел за стол и начал сосредоточенно стучать одним пальцем по клавиатуре. Я терпеливо ждала, пока он перестанет печатать и объяснит, что с моим ухом. Наконец из принтера выполз лист. Отоларинголог протянул его мне и объявил:

– Пожалуйста, выйдите в коридор. Сядьте спокойно, расслабьтесь. Помните, сейчас многое лечится. Потом вернитесь в кабинет и задайте мне возникшие вопросы в количестве трех штук.

Я удивилась:

– Зачем выходить? И вдруг вопросов у меня окажется больше?

Профессор постучал пальцем по столу.

– Госпожа Торокан! В стоимость визита к доктору наук входят три вопроса! Понимаете? Три! Возникнет желание задать четвертый – оплатите его отдельно. Время моей консультации составляет двадцать шесть минут, сюда входит обследование. Если четвертый вопрос укладывается в тайминг, рассчитаетесь на кассе только за одно посещение. Если же ваши минуты истекут, то надо будет внести сумму за второе. Понятно? Спокойно обдумайте все в коридоре и возвращайтесь.

Я кивнула, шмыгнула за дверь и прочитала заключение врача: «Плохо слышит левое ухо. Показана консультация психиатра. Имеются слуховые галлюцинации. Пациентка сообщила о песне из мультфильма и мужском голосе. В кабинете в тот момент стояла тишина».

Глава пятая

Я вернулась к профессору.

– Не поняла, что с моим ухом?

– Оно плохо слышит, – ответил врач.

– Как его лечить?

– С этой проблемой не ко мне, – неожиданно заявил доктор.

– А к кому? Вы же отоларинголог!

– Обращаю ваше внимание на то, что вы задали третий вопрос, – подчеркнул хозяин кабинета. – Обратитесь к психиатру.

– Зачем? – изумилась я. – Не жалуюсь на психическое состояние.

– Оформим четвертый вопрос?

И тут раздалось пение: «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…» Врач вытащил мобильный, буркнул:

– Занят.

И опять обратился ко мне:

– Что решили с четвертым вопросом?

– Спасибо, не надо, – поблагодарила я и направилась к двери.

Дверь распахнулась, появился толстяк в спортивном костюме.

– Ну теперь к вам наконец можно?

– Говорите громче, – потребовал врач.

– Вы освободились? – заорал человек-гора.

– Через полторы минуты завершится визит госпожи Торокан, и наступит ваше время, – отбил атаку врач. – И…

Продолжения беседы я не узнала, потому что уже направилась к ресепшену.

Лариса встретила меня, как хорошую знакомую:

– Надеюсь, доктор ничего плохого не сказал.

– Узнала, что у меня плохо слышит одно ухо, – рассказала я. – И еще стала обладателем информации о том, что врач – фанат мультиков про крокодила Гену и сам глуховат.

Лариса встала.

– Ухожу на обед. Давайте заодно покажу, где туалет, о котором вы спрашивали.

В первую секунду я хотела удивиться – я не интересовалась расположением уголка задумчивости, – но потом сообразила, что женщина хочет что-то сообщить мне в помещении, где нет камер.

Мы обе молча дошагали до выхода и оказались на улице.

– У нас повсюду видеонаблюдение, – объяснила Лариса. – Следят, в основном, за персоналом. Для нас тьма запретов. Больным можно все, кроме одного.

Лариса замолчала. Я показала рукой на вывеску «Объедайся».

– Давайте чаю выпьем?

– Лучше в «Маме ватрушке», у них чуть дороже, но народ приличный и еда средней паршивости.

Я кивнула.

– Согласна.

Моя спутница открыла дверь в забегаловку и продолжила прерванный монолог:

– Больным в медцентре все позволительно, кроме одного – бесплатный прием у специалиста. Нашей хозяйке на людей со всеми их недугами плевать с высокой колокольни. На персонал тоже. Хорошим врачам и платить хорошо надо. Вопрос, пойдет ли знающий доктор на копеечный оклад в центр, где посетителям говорят: «Зачем вам КТ, МРТ? У всех аппаратов смертоносное излучение. УЗИ – вот лучшая диагностика».

– Это правда? Насчет излучения? – уточнила я.

– Нет, конечно, – улыбнулась Лариса. – Компьютерное исследование не убивает человека, оно точнее и информативнее. На УЗИ увидят камни в желчном пузыре, цирроз, дистрофию печени. А на КТ выявят кистозные образования, опухоли органов, метастазы, абсцессы… В хорошем медучреждении должно иметься все: УЗИ, КТ, МРТ, в идеале еще и ПЭТ^[2]. Но аппараты – дорогое удовольствие, поэтому в убогом месте только УЗИ. Отличный врач к нам даже не заглянет, потому что, кроме всего прочего, факт работы в таком центре не украсит его резюме. Захочет доктор перейти в нормальную лечебницу – у работодателя возникнет вопрос: «Вы работали в этом гадюшнике? Нет, нет, нам птенец из такого гнезда не нужен».

Лариса вынула из сумки визитку.

– Вот. Запишитесь туда. Там принимает настоящий, не липовый профессор Варвара Николаевна Озерова. Визит дороже, чем у нас, но в вопросах не ограничивают и времени доктор пациенту уделит столько, сколько потребуется. Подробно объяснит, что у вас с ухом, как его лечить. Диагноз правильно поставит. А то у нас услышали новость – ухо плохо слышит! Вы об этом что, понятия не имели?

Я засмеялась.

– Вы правы. Спасибо.

Минут десять еще мы поговорили о всяких пустяках, и я уехала в Горкино.

Удивительно, но неподалеку от Москвы можно найти глухие медвежьи углы. Деревня находится в десяти минутах от МКАДа, но когда я свернула с шоссе на проселочную дорогу, вскоре создалось впечатление, что нахожусь далеко-далеко от столицы в неведомом краю. Там чудеса, там леший бродит…^[3] Вокруг стояла тишина, по обеим сторонам грунтовой дороги высились старые мрачные ели. Мне стало не по себе. Может, заехала куда-то не туда?

И тут же увидела развилку и на обочине указатель «Главное Горкино – 3 километра». Стрелка указывала налево. Интернет здесь отсутствовал, навигатор не работал. Дорог теперь было две, одна вела прямо, другая отходила в сторону. Главное Горкино? Значит, есть и второстепенное? Несколько сел с почти одним названием? И куда податься? Поверну налево. Если там не найду Наталью Ивановну Носову, у которой сегодня выходной, то вернусь на перекресток.

Понадобилась пара минут, чтобы выехать на заасфальтированную парковку. Я вышла из машины, увидела столб с табличкой «Главное Горкино» и начала озираться. Вокруг ни души. Ехать дальше некуда, дорога уперлась в стоянку. От последней в лес ведет тропинка. Тут люди живут? Каким образом они добираются до дома, если работают в столице? Доезжают до площадки, бросают автомобиль, далее шагают на своих двоих? Тащат сумки в руках, а детей на закорках? Как в село попадает «скорая помощь»? Пожарные? Полиция?

Я пошагала по тропинке и вскоре увидела большую, добротную, похоже, новую избу с вывеской «Станция Главное Горкино». Сбоку белел щит, я приблизилась к нему и углубилась в текст. «Поезд следует со всеми остановками: Ведьмино, Иваново, Марьино, Волково…» Я отошла от стенда. Поезд? Здесь ходит электричка? А где рельсы? Платформа?

Я начала озираться по сторонам и приметила на стоящих вокруг деревьях пластмассовые морские звезды, которые свисали с ветвей.

Село оказалось очень странным.

– Здравствуй, красавица, – раздалось слева.

Я повернула голову и ойкнула. А вы бы как отреагировали, увидев на нижней ветви большой старой ели… русалку?

– Не бойся, девочка, – заговорила басом морская жительница. – Я добрый! Исполню твои желания. Не все! Одно! И только хорошее. Денег не прошу!

Я обрела дар речи:

– Добрый день! Всегда считала, что русалки девушки, а вы определенно мужчина, с бородой и усами.

– Еще хвост в наличии, – перебил меня этот некто. – Ты права, русалки женского пола. А я русал! Принц! Если хочешь заключить со мной брак, придется постараться расколдовать сына короля! То есть меня!

Ситуация походила на бред сумасшедшего. Я попятилась.

– Спасибо за предложение, но я давно замужем.

– Это никому не мешает! – воскликнул русал. – Супруг дома, а я здесь, и ты тут.

Я начала медленно отступать. Понятия не имею, что происходит, но парень похож на ненормального.

– Ты куда, красавица? – донеслось с ели. – Зайди в избу! Закажи приключение, тебе понравится! Касса работает, в ней Баба Яга сидит. Ау! Стой!

Я побежала к машине, села за руль, поехала и вскоре успокоилась.

Оказавшись у магазина, заметила, что у входа стоит полная женщина. Увидав, что я вышла из машины, она крикнула:

– Купить чего хотите? Давно не работает сельпо.

– Спасибо, – ответила я. – Подскажите, где живет Наталья Ивановна Носова?

– Красноармейская улица, восемь, – тут же ответила тетушка. – Ее дом сразу опознаете, он ярко-розовый! Наташка с причудами, выкрасила избу так, что сруб на поросенка похож. Но она хорошо зарабатывает, может себе позволить потом поменять цвет. Вы машину на площади оставьте, пешочком недалеко. Улочки узкие, точно заденете забор, если поедете, царапина останется.

Глава шестая

– Проходите, пожалуйста, – смущенно улыбнулась худенькая женщина. – Маргарита Михайловна предупредила, что приедете. Ой, никогда вас живьем не видела! Только по телевизору несколько раз.

Всегда, когда слышу от кого-то фразу «живьем не видел», мне хочется ответить: «Мертвьем определенно буду смотреться хуже». Но вслух пока еще ни разу так не высказалась.

– Проходите в комнату, – продолжала тем временем хозяйка. – Чайку выпьете? Испекла шарлотку.

– С удовольствием, – ответила я и потрясла головой.

Левое ухо определенно плохо слышит.

– Неудобно получилось, – вздохнула Наталья, когда я оказалась за столом. – Никогда не сплетничаю. Чужие дела – это чужие дела. Кто что делает, меня не касается. Поучать других прав не имею. А уж сплетничать и подавно не стану. Просто обидно за Нюшу до слез стало. Мы с ней в одном классе учились, хорошо жизнь подруги знала. Да и как в стороне оказаться? Село маленькое, на одном конце в доме чихнешь, на другом тебе из избы пожелают: «Будь здоров». А Нюша самая близкая соседка! Как ее отец за топор схватится, девочка к нам, плачет, просит мою маму: «Тетя Вера, спрячь, меня папа убить пообещал за то, что опять его бутылку вылила». Их дом из окна был виден. Сейчас новый стоит, там эта падаль обитает. Теперь в Горкино только мы с Ксенией постоянно живем. Остальные приезжают на лето, иногда на зимние каникулы с детьми. А в нашем с Нюшкой детстве в каждом доме семья жила большая, детей много было.

Я решила направить речь Натальи в нужное мне русло:

– Вчера по телефону…

– Слава богу, мобильный всегда при мне, – перебила Наталья. – На работе была. У Валентины Тимофеевны дома мобильная связь хорошо работает, тут вообще почти не тянет.

Я поняла, что предстоит долгий разговор, и снова начала:

– Вчера по телефону вы сказали, что знаете женщину, к которой Егор Иванович ходил, так сказать, в гости.

Хозяйка отрезала одну треть от пирога и положила мне на тарелку.

– Сейчас объясню. У Анны есть сестра. Отец у них один, матери разные. Нюшенька старше, Ксения намного младше.

– Приятно иметь близкую родственницу, – улыбнулась я и добавила: – Хочется узнать имя любовницы Егора.

Хозяйка села напротив меня и подперла кулаком подбородок.

– Уж простите! Суматошно выражаюсь. Стыдно, что язык распустила, Маргарите сдуру брякнула. К тому же впервые с писателем беседую. Аж страшно! Вы для меня небожитель, человек из другого мира.

– В моей жизни были разные времена, – остановила я хозяйку. – Несколько лет я работала уборщицей. И то, что сейчас пишу детективы, не ставит меня выше остальных людей. Кроме того, я не принадлежу к каннибалам, не являюсь людоедом – с какой стати вам меня опасаться? Шарлотка у вас замечательная!

– Всем нравится, – улыбнулась Наташа. – Кроме яблок, кладу в нее мелко порезанную курагу и изюм, поэтому очень вкусно. Начну сначала! Расскажу спокойно.

– Спасибо! – обрадовалась я и услышала историю.

Носовы жили счастливо. Папа не пил водку, даже к пиву не прикасался. Мужчина работал шофером, получал хорошую зарплату, все деньги вкладывал в дом, в жену, в дочку. У Наташи не было ни братьев, ни сестер. Родительская любовь и забота целиком доставались только девочке.

А в соседней избе дела шли иначе. Там тоже подрастала малышка Анечка, но ее все звали Нюшей. Вот этому ребенку не повезло по полной программе. Ее родители Елена и Петр крепко дружили с бутылкой, не имели хорошей работы. Единственная их трудовая деятельность – наняться собирать на колхозном поле клубнику или пристроиться куда огород вскопать. Долго на одном месте пара не задерживалась. Получив первую зарплату, они веселились несколько дней, потом как ни в чем не бывало приходили на работу и узнавали, что уволены за прогул. В холодильнике у Тукиных всегда сверкали голые полки. Спасибо добрым людям, они отдавали Ане вещи, которые сносили их дети. Летом Елена впускала дачников. Те быстро понимали, что хозяева заслуженные алконавты, но поделать ничего не могли, потому что заплатили вперед за все лето.

Когда Нюше исполнилось пять лет, Елена пропала. Петр заявление в полицию не относил, жил по-прежнему. Когда кто-то спрашивал, куда Лена подевалась, муж отвечал нецензурной бранью, а потом объяснял, что супруга удрала с каким-то военным, которого Тукины впустили переночевать за плату. Папа и мама Натальи жалели дочь непутевых соседей, вот та и прибилась к их дому.

Когда Наташе исполнилось десять, умер ее отец. Денег в семье почти не стало. Мама служила поденщицей в разных местах, держала корову, коз, кур, выращивала овощи. На зиму закатывались шеренги банок, сушились всякие травы, в подполе лежали картошка, свекла, морковка, лук.

– На земле с голоду не умрешь, – говорила Вера Петровна.

Наташа, а вместе с ней и Нюша, никогда не голодали. У старшей Носовой еще была швейная машинка, поэтому обе девочки ходили в красивых платьях. И никто не понимал, что наряды сделаны из рубашек покойного мужа Веры.

Потом вдова сдала на лето дом двум подругам – Маргарите Михайловне Птичкиной и Валентине Тимофеевне Рыжовой. У последней был сын Егор, по возрасту чуть старше девочек. Женщины стали постоянными дачницами, приезжали много лет подряд. Потом Егор влюбился в Нюшу, та ответила взаимностью. Сыграли свадьбу.

Свекровь у Ани оказалась замечательной. Валентина Тимофеевна искренне любила девочку. А Егор, который еще до похода в загс начал заниматься бизнесом, быстро разбогател. Теперь Маргарита и Валентина жили в одном поселке, ни в чем не нуждались. Мужчина не только содержал свою семью, но и помогал Рите, которую считал своей тетей. Когда у женщины родился сын Женя, Егор купил младенцу все необходимое, а потом оплатил для него школу и учебу в институте. Наталья Носова тоже не брошена, не кинута, она служит у Егора управляющей поместьем, получает большую зарплату. Муж Анны не захотел наблюдать, как его тесть, еще совсем не старый человек, загибается от пьянства. Егор отправил Петра лечиться, и через полгода мужчина перестал пить. В этой же клинике ему помогли восстановить права, и зять взял тестя на работу. В то время бизнес Ларина только вставал на ноги, но Егор все заработанные личные деньги тратил на свою семью и тех, кого к ней сам причислил.

Потом Петр женился на Зинаиде Яковлевне Николаевой, и та родила Ксюшу. Разница между сестрами двадцать один год, о какой дружбе может идти речь? Но Нюша очень любит девочку, а Ларин никогда не жалел денег на малышку.

Егор и Нюша жили счастливо, у них родились дети. Мужчина постоянно летал по разным городам, расширял бизнес. Для Нюши он сделал швейную мастерскую. Анна очень любит животных, у нее дома всегда собаки, коты. Женщина сама мастерила для них комбинезоны, попоны. Муж решил превратить хобби супруги в ее небольшое личное дело. И появилась мастерская с магазином.

Время шло, Ксения выросла, поступила в вуз не на бюджетное отделение. Не возникает вопрос, кто оплачивал ее обучение.

Чем старше становилась девушка, тем больше она делалась внешне похожей на Нюшу. Несколько раз Наташа, зайдя по каким-то делам в дом, говорила:

– Добрый день, Анечка.

И слышала в ответ:

– Я Ксю!

Примерно год назад Носова задержалась на работе. Возвращалась она домой около полуночи и на проселочной дороге встретила машину Егора Ивановича. Вот уж женщина удивилась! Что сын Рыжовой тут делает, да еще в столь поздний час? Бизнесмен притормозил, опустил стекло, помахал Наталье рукой и произнес:

– Есть у меня кое-какой план в отношении Главного Горкино! Место скоро золотым станет!