– Проходи, милый, садись за стол! Все горяченькое, тебя ждала.
– Спасибо, ба. Я не голоден.
– Да как же так? Одна кожа да кости! Ты себя в зеркало давно видел? Садись-садись, все, как ты любишь, сделала.
Я послушно сел за стол, хотя и не хотел в такое тяжкое время доставлять последнему человеку в семье, которому не безразлична моя персона, неудобства. Бабуля же, милая низенькая женщина с обвязанной платочком седой головой, выставляла на стол тарелки с яствами: глубокую тарелку наваристого бордового борща со сметаной, нарезанный хлеб, колбаса, сыр, несколько салатов непонятно из чего, соленые огурцы, помидоры и запеченную рыбу. Я был очень голоден: последний раз ел дня два назад, наверное, а перекусы на ходу, которыми я заменил нормальный прием пищи, не приносили ни капли удовлетворения. Но мне и кусок в горло не лез.
– Ба?
– Да, милый, – она села напротив, по-детски сложив морщинистые руки на коленях.
– Откуда все это? Ты же живешь на одну пенсию.
Печальный огонек промелькнул в ее лазурно-голубых глазах. На мгновенье она отвела взгляд он моего лица и посмотрела в окно на руины, что мы зовем родным городом.
– Я очень сильно тебя ждала, внучек. Совсем одиноко мне, бабке старой, – в складках глаз ее заблестели слезы. – Уже помирать скоро, хотелось хоть увидеться, посмотреть на тебя в последний раз.
– Что ты такое говоришь! И думать не смей.
– Да как же тут не думать уже о смерти, милый. Восьмой десяток уже минует, вставать по утрам ой как сложно, а когда дождит, так вообща ой-ой с головой беда что творится.
Я понимал, что после сегодняшнего ужина бабуля на остаток месяца останется совсем без копейки. Продукты в наше время стоят заоблачных денег, а пенсионерам платят смешные копейки. Страшно понимать, что пока некоторые с жиру бесятся и собак черной икрой кормят, люди сотнями от голода умирают. И это в державе с огромными запасами ресурсов!