Выход

Каждый раз, когда кто-то закрывает на замок что-то ваше против ваших желаний и не дает вам ключа, он делает это не в ваших интересах.Закон ДоктороуПосле романа Младший брат Кори Доктороу получил от меня большой кредит читательского доверия, который «Выход», к сожалению, не оправдал, притом что «Выход», чьи события отнесены в ещё более далёкое, но всё ещё узнаваемое будущее, развивает именно что идеи «Младшего брата». (Тут стоит напомнить, что Доктороу известен не только как писатель, но и как активный сторонник ослабления законов о копирайте и противник технических средств защиты авторских прав.) В этом-то и проблема – «Выход» очень интересен как чертовски смелая и трогательно идеалистичная попытка представить и осмыслить промежуточный итог всех научно-технических, экономических и социальных процессов, которые неизбежно должны изменить нынешнее общество, но очень слаб как роман. Честнее было бы выкинуть всю приключенческую часть и без финтифлюшек, с чувством, с толком, с расстановкой порассуждать, как нам обустроить человечество.Главный конфликт романа – противостояние так называемого дефолтного мира (грубо говоря, наш мир, но на несколько десятилетий старше) и ушельцев (людей, которые по тем или иным причинам отказались от жизни в дефолтном мире и ушли на незанятые территории). История начинается с того, что троица новоиспечённых ушельцев появляется на пороге стоящей на ничейной земле таверны и ушелица со стажем рассказывает им – а главное, читателям – как тут всё устроено. Это штамп, конечно, но это же и классика, вполне подходящая для введения и выглядевшая бы даже мило, если бы подобные разговоры не составляли большую половину романа. Идейные споры и обсуждения – это то, чем персонажи занимаются при знакомстве, перед прощанием, за завтраком, обедом и ужином, перед сексом, после секса, вместо секса… Я упомянула про секс? Сексуальная жизнь и рефлексия персонажей по поводу оной – вторая после идеологии составляющая романа, что выглядит вполне логичным, если учесть, что– большинство ушельцев молоды;– живут, по сути, в условиях революции, что должно подогревать любовный пыл;– свободны или активно освобождаются от таких бессмысленных условностей дефолтного мира как осуждение своего или чужого сексуального поведения и навязанные маркетинговыми кампаниями стандарты привлекательности (и это то, что я горячо одобряю).Тем не менее, подробно описанные сексуальные сцены – вещь на любителя, и я в данном случае в число любителей не вошла. Отчасти из-за вкусовщины, но ещё, я думаю, из-за того, что в силу идеологического характера романа кажется, что персонажи и в постели отрабатывают обязательную революционную программу, очень уж рассудочно выглядит их влечение.К несомненным плюсам романа надо отнести то, что автор, при всей увлечённости, отчаянно старается не подыгрывать своим героям. Ушельцы спорят не только с убеждёнными сторонниками дефолтного мира (то есть, теми, кто получает все выгоды, возможные в условиях капитализма) и сомневающимися, они ещё и яростно спорят между собой вплоть до возникновения неразрешимых противоречий. Община ушельцев – не монолит спаянных одной целью, это свободное общество свободных индивидуумов, которые объединились потому, что вместе им лучше и легче, чем по отдельности, и которые так же легко разъединятся, если им будет лучше и легче иначе.Поскольку насчёт терминов и определений в персонажах романа согласья нет, я тем более не буду ими заморачиваться, а кратко перечислю осевшие памяти основы ушельской жизни:– не вступай в конфликт, уходи; это большой мир;– бери не больше, чем тебе необходимо;– делись;– трудись не больше, чем сам пожелаешь, но не жди за свой труд ни вознаграждения, ни благодарности;– никто не особенная снежинка.И это якобы должно привести к жизни в условиях избытка благ, которая и является целью ушельцев. Ушельцы – отнюдь не аскеты, напротив, они весьма ценят чувственные удовольствия (не только секс). На самом деле, это один из моментов, которые вызвали у меня недоверие: такое ощущение, что типичного ушельца (хотя таких не бывает), мотает по треугольнику идеология-плотские наслаждения-высокоинтеллектуальная деятельность, ничего для простых людей.Естественно, всё вышеперечисленное возможно только при значительно более высоком, нежели текущий, уровне развития технологий, при условиях общедоступности этих технологий и при существовании эффективных методов переработки вторичного сырья. Всё это Доктороу добросовестно описал, хотя немного странно, что в мире, где буквально из грязи и палок за один день возводят полностью функцинальное жилое строение, учёные всё ещё не открыли способ лечить рак.Но вернёмся к основному конфликту. Если для ушельцев он в большей степени идеологический, то для дефолтного мира всё в итоге сводится к военному противостоянию, точнее, к физическому уничтожению ушельцев. Поэтому экшн-составляющая романа выглядит так: силы дефолтного мира уничтожают поселение ушельцев и убивают ушельцев – ушельцы уходят, силы дефолтного мира уничтожают поселение ушельцев и убивают ушельцев – ушельцы уходят, силы дефолтного мира уничтожают поселение ушельцев и убивают ушельцев – ушельцы уходят… И так несколько итераций по нарастающей, пока, наконец, всё не становится хорошо. Это бессовестный спойлер, mea culpa, mea maxima culpa, но читать одно за другим сочные описания убийств и разрушений без уверенности в благополучном финале – слишком тяжёлое испытание, которого этот толстый и довольно нудный роман определённо не стоит.Кстати, по пути к благополучному финалу Доктороу несколько смухлевал; осуждать его за это у меня язык не поворачивается, но не могу не отметить, что лишения и злоключения ушельцев, их труды и их сомнения описаны очень подробно, а вот то, что непосредственно предшествовало «стали они жить долго и счастливо», деликатно опущено. То есть, вот это автор не придумал, спасибо, хоть подстелил сюжетную соломку – героиня, чьими глазами мы могли бы наблюдать сюжетные перемены, на время счастливых перемен ушла очень, очень далеко.P.S. Я подвержена греху покупки электронных книг, и «Выход» тоже планировала купить, но пока я собиралась (сутки буквально!), он почему-то перестал быть доступен на Литресе (и по-прежнему недоступен на данный момент). К счастью, не все так нерасторопны, и я нашла, где скачать, но в силу идейной направленности романа и социальной позиции автора не могу не восхититься иронией ситуации.

История об интересных временах перемен (старый мир дохнет в корчах, давя своими конвульсиями всех, кто не отбежал подальше).В центре истории – про ушельцы, люди, сбежавшие из системы (т.н. «дефолтного мира», забавно похожего на наш, но с более продвинутыми технологиями, этакий посткапитализм с нечеловеческим лицом). И эта альтернатива старой системе («дефолтному миру») – не коммуны хиппи (с антисанитарией, наркотиками, бессмысленным загниванием, как овощ и девальвацией такого понятия, как «любовь»), а сообщество, построенное в духе коммунизма («от каждого по способностям, каждому – по потребностям»), но с элементами анархизма.Интересная идея устройства этого «нового мира» ушельцев (пусть и наивная в своём идеализме) + лихие приключения с оцифровкой сознания (победить смерь/получить вечную жизнь – что может быть лучше?), с противостоянием, с похищением мятежного детища ретроградом-отцом (со всей беспощадностью отцовской любви), битвами Добра(тм) со Злом(тм) и прочими увлекательными вещами. Иногда тот или иной герой залезает на трибунку и толкает речь с моралью для поучения, но это не портит впечатление от книги (порой пылкая наивность этих разглагольствований даже трогательна).И оптимистичный финал, где все Хорошие(тм) живут долго (да что там, вечно!) и счастливо, а всем Плохим(тм) счастья не положено.Однако, возникает вопрос: пусть и в бездифицитном мире (то, что в фэнтези делает магия, тут – технологии: и накормить всех, и обеспечить необходимым, и дома сделать практически из грязи под ногами), пусть и в мире сверх-сознательных постчеловеков (не жадных эгоистичных лентяев, а скромных трудяг, берущих только необходимое) победа над смертью, как биологически обусловленным процессом, должна же превратить планету в ад, не так ли? Планета у нас не такая уж и большая, всем места точно не хватит (а где-то же и бедолагам-животным надо жить, и растениям и т.д.). Таким образом, космическая экспансия становится не только соблазнительной перспективой, но единственной возможностью хоть где-то разместить всех не-умерших + загруженных в выращенные тела + их потомков (про ограничение рождаемости там нет ни слова, т.е. в этом дивном новом мире формула «плодитесь и размножайтесь» работает). Ну, держись, вселенная…Впрочем, если не заглядывать так далеко и не придираться к «роялям в кустах», то читать было интересно, сюжет динамичный, персонажи живые. Тем не менее, без старательных описаний сексуальных сцен (запротоколированных со скучной дотошностью и не несущих никакой смысловой нагрузки), история бы только выиграла (не теряла бы ритм).

Социальная фантастика не может быть наивной.Если социальная фантастика наивна – она не может быть хорошей.К сожалению, Кори Доктороу слишком полюбил своих персонажей и сконструированную им утопию, чтобы написать хорошую фантастику.Итак, группы людей, которые устают от капиталистического мира, уходят жить на самообеспечение, чем выводят себя из круговорота капитала: они не производят ВВП, не платят налоги, не покупают товары, а потому представляют прямую и явную угрозу капитализму. Поэтому ушельцев сначала выселяют (они просто уходят куда-нибудь ещё), потом расстреливают (они просто убегают и обустраиваются где-нибудь ещё), потом жгут напалмом.Но ушельцев становится все больше, и государство применяет к ним всё более людоедские меры.И вот, когда случается last stand и капиталисты отправляют спецназ в костюмах космонавтов вмешать в асфальт очередное поселение ушельцев – им просто показывают кино про то, что среди ушельцев есть их родственники и псы режима отказываются стрелять, бросают танки и расходятся кто куда.Автор, ты серьёзно?Нет, серьезно?Из всех убогих, нереалистичных концовок ты выбрал самую убогую и нереалистичную, чем лишил свой роман всякого смысла.Какой смысл описывать утопию, которая основывается на допущении, которое не случится, просто потому что не случится никогда, потому что опирается оно на спонтанное проявление гуманизма у массовых убийц. Что вероятно примерно так же как спонтанное закипание воды в стакане, помещенном на спутник Плутона.