Сивилла – волшебница Кумского грота

Не отзыв (я книгу не читала), а памятка самой себе почему не стоит тратить время на это.Книга с самого начала меня не привлекла. Обложка с античностью не ассоциируется (да, пустяк). Аннотация вызвала неприятные ассоциации с Чарской. Книга устарела. Я гордо развернулась было и ушла, но…1. Исторические романы про Рим с гг женщиной встречаются так редко, что хочется использовать слово «диковина».2. Писательницы в XIX веке разные были. Некоторые и по современным меркам феминистки.3. Ранний Рим. Рим мне тем милее, чем он раньше. А тут аж царское время!4. Опять же ранний Рим. Известно про него о-очень мало, так что был шанс на интересную историю, а не на перепечатку учебника.Я подумала и вернулась.Открываю книгу, а там:Прошло много лет после злодеяний, узурпаторски доставивших власть над Римом Тарквинию Гордому и его жене Туллии – женщине энергичной до такой степени, что тиран вынужден был делить власть с нею, повелевая римлянами совместно со своей женой.Действуя на римлян то лестью, то обаянием величия своей наружности, гордой и красивой, то блеском роскошной одежды, то важностью осанки, то свирепо усмиряя недовольных толпами рабов и наемников, Тарквиний делал что хотел, совершенно игнорируя и сенат и комиции. Все в Риме беспрекословно повиновались ему.Ужас-то какой! Тарквиний вынужден делить власть с женой! Хорошо хоть наружностью вышел, сенат и комиции можно игнорировать…Что-то расхотелось мне это читать. Но вдруг? Контрольный выстрел. Открываю книгу в случайном месте, читаю:Жестокая Туллия стала сильно тосковать. Каждая вещь, унесенная Ютурной, казалась ей дороже всех оставшихся в ее объемистом сундуке украшений, которые она любила навешивать на свою блеклую фигуру.Ну да. Гадский злодей выдавил гнусную ухмылку на своём мерзком лице…А вот на этой прелести я завершаю знакомство с творчеством Шаховской:– О Туллия! – вскричала она. – О женщина-злодейка!.. Ведь это дочь Тарквиния скончалась, а ты ни единой слезы пролить о ней, я вижу, не желаешь! Ах нет! Ты не женщина, ты недостойна носить название доброй подруги, назначенной на радость человеку…В мусорку.

На самом деле, «Сивилла» – продолжение серии романов Людмилы Шаховской: «При царе Сервии», «Вдали от Зевса…», «Набег этрусков», «Тарквиний Гордый». Но, так как здесь возможно оставить рецензию лишь на эту книгу, напишу сюда все, что думаю об этом романе и его предыстории.Итак, это – Древний Рим. Причем очень древний, настолько, что в нем еще нет почти ничего из атрибутов, прочно ассоциирующихся у нас с римской историей. Тем и ценны книги Шаховской, что в них показана в развитии вся история Рима, как закладывались и менялись со временем обычаи и уклад жизни, религия, быт, и государство, конечно же.Так вот, Рим во времена, описанные в «Сивилле», был еще очень далек от покорившей почти весь мир Империи, не было даже Республики, она появится именно в результате событий, описанных в последней книге. А на тот момент Рим был еще царством, точнее – одних из многих царств Лациума – территории древней Италии. И не самым могущественным из них. На тот момент еще ой как далеко было римлянам до будущих владык мира, иные из соседних народов были и посильнее их, как, например, этруски и самниты. В тяжелой борьбе с ними выковывалось величие будущего Рима, а вся территория его государства состояла тогда из одного города с окрестностями. Итак, до железной поступи имперских легионов еще далеко. Точнее, войны-то ведутся, и еще как, но подробных описаний в этой книге не ждите, уж кем-кем, а автором-баталлистом Шаховская ни в коем разе не была, и любителям исторических боевиков обращаться следует ни к ней. Ну не для современного кинематографа писала русская княжна позапрошлого века, это надо понимать. Да и войны – локального масштаба, до завоевания мира, повторяю, еще весьма далеко.Что у нас там еще ассоциируется с Римом? Гладиаторские бои, Колизей, восстание Спартака? Не ждите, нет этого! Колизей еще не скоро построят, да и самих гладиаторских боев еще не придумали, максимум – на похоронах знатного человека могут сражаться рабы и даже свободные люди до легких ран, до первой крови, и этого считается достаточно. А что касается рабства – ну да, есть оно там, само собой. Немало страниц, и трогательных, и грустных, посвящено теме рабства, особенно в первых четырех книгах. Мы видим семью управляющего Грецина, родившегося свободным человеком, аристократом, а прожившего почти всю жизнь рабом – одновременно комическая и трагичная фигура. Нам показано также, как приносят в жертву рабов, ставших ненужными хозяевам, по старости или какой-нибудь провинности. Но при этом почему-то никакого Спартака среди них не появляется, никто не решается бросить вызов господам, свергнуть их гнет, лишь втихомолку осмеливаются между собой жаловаться на несправедливость жизни. Все они слишком слабы и, в сущности, инертны, чтобы сбросить гнет рабства, а их хозяева, римские патриции, напротив, еще отнюдь не тоже стереотипные изнеженные лентяи, предающиеся одним удовольствиям, это – воины, и, если даже они в действительности не имеют права эксплуатировать других людей, у них, по крайней мере, на тот момент еще существует реальное, а не мнимое превосходство в силе и боевом духе, в отличие от их потомков. Да и автор, хоть и очевидно сочувствовала рабам, явно не классовой борьбе посвятила свою книгу. Сама аристократка, в конце концов. Не осуждает предствителей высшего класса.Ее любимым героем, на мой взгляд, был Турн Гердоний, патриций древнего рода, потомок древних царей Лациума, считающий себя не подданым Рима, а лишь его союзником, равным римским царям. Во всяком случае, автор чем дальше, тем больше описывает его с явной любовью и восхищением, показывая его воплощением мужества, доблести Рима того времени. Но с самого начала книги над головой Турна уже сгущаются тучи: в Риме у него много не только друзей, но и могущественных врагов, и среди них – верховный жрец Юпитера Виргиний Руф и царский наследник Люций Тарквиний, будущий Тарквиний Гордый. Они с помощью своих подручных плетут интриги против Турна, а в перспективе – против царя Сервия и его окружения. Этим интригам посвящено в книге немало страниц. И, надо сказать, здесь симпатии автора тоже вполне очевидны с самого начала, она не скрывает своих чувств, и с самого начала дает каждому из героев вполне четкую и определенную характеристику. Чего только стоит именование двух царских дочерей: Туллия-добрая и Туллия-злая! По современным канонам, конечно, такое повествование может показаться слишком назидательным и просто раздражающим, особенно для тех, кому нравятся «сложные» характеры, в которых трудно определиться, чего намешано больше. Но надо иметь в виду, что книга написана все-таки в расчете не на современных читателей. И, несмотря ни на что, у Шаховской есть чему поучиться. Например, отношению к своим героям. Я имею в виду прежде всего того же Турна: ей нет необходимости изображать его непобедимым супергероем, какие популярны в наше время, нет и уверенности, что он непременно всех победит – совсем напротив, она взяла его имя из сочинений римских историков о той полулегендарной эпохе, наделила всеми мыслимыми достоинствами, практически создав его образ с нуля, и вот, чем дальше, тем сильнее чувствуется авторская и такая женская симпатия к любимому герою – только чтобы в итоге показать его побежденным и отдать на самую жуткую казнь, какую мог Тарквиний изобрести для ненавистного ему Турна, потому что именно так гласит история. И при этом автор вовсе не стыдится показывать своего героя побежденным, как и не объявляет, что он сам во всем виноват, даже если доля вины и есть. Правда, если бы Турн мог предугадывать замыслы своих врагов, он был бы уже кем-то другим, а совсем не Турном Гердонием, каким его написала Шаховская, и, по-моему, тогда бы она как раз могла в нем разочароваться. А вот показав его арестованным, связанным, в руках врагов, изобретающих для него казнь – нет, не разочаровалась. Вот где: «В горе и в радости, в болезни и в здравии…» Так или иначе, Турна казнили с особой жестокостью, а его враги… Что, думаете, стали жить-поживать, да добра наживать? А вот нет, не пошли впрок их преступления ни Тарквинию, ни его жене Туллии-злой, кстати, отравившей своего первого мужа и самолично убившей своего отца, царя Сервия! Мы расстаемся с ними в «Тарквинии Гордом», когда они только что захватили власть, они еще молоды, красивы, успешны, и надеются еще долго наслаждаться жизнью… И что же мы видим через двадцать с небольшим лет в «Сивилле»? Двух состарившихся раньше времени уродов, физических и моральных. Тарквиний за это время спился до почти невменяемого состояния, а Туллия сошла с ума и готова по малейшему подозрению казнить людей, но так и не может победить свой страх перед расплатой или, если угодно, голос своей совести. Честно говоря, меня даже разочаровало, во что они превратились. Хотя, может, так и надо. «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Им достался ужас без конца. А тем временем уже многие римляне доведены их правлением «до ручки», и в самом деле готовят заговор, чтобы свергнуть Тарквиния с семьей. Их возглавляет царский родственник Юний Брут – один из самых интересных персонажей. Он видел все злодейства узурпаторской четы, вместе с ними переживал тот же «ужас без конца», превратившись из сенатора в шута, притворяясь «Говорящим Псом» Туллии, а сам медленно, но верно готовил гибель тиранам. А еще к этому времени выросли дети погибшего Турна – юноша Эмилий и его сестра Ютурна, будущая знаменитая Сивилла Кумская, предсказавшая свержение Тарквиния и будущие судьбы Рима. Ютурна – одна из самых интересных персонажей Шаховской, это чувствовалось еще там, где она была показана маленькой девочкой, и выросла из нее незаурядная личность, истинная дочь своего отца; жаль, что в последней книге, названной ее именем, ее было маловато. В конце концов, справедливость восторжествовала. Но дорогой ценой она досталась героям! Жаль, что по-другому было не сделать. История, увы, не имеет сослагательного наклонения…