000
ОтложитьЧитал
© Минаева О. Д., 2011
© Изд-во Моск. ун-та, 2011
© Факультет журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова, 2011
«Первоначальной» русской наука
Личность М. В. Ломоносова привлекала к себе большое внимание и в XVIII, и в XIX, и в XX вв. «Первоначальником» отечественной науки назвал его академик М. П. Погодин в 1855 г. При этом оценки личности ученого были политизированы. Как Пушкин в поэзии, так и Ломоносов в науке воспринимались как символ гениальности и самобытности русского народа. В изображении Ломоносова, особенно в советские годы, имел место холодный монументализм, закрывающий черты живого человека.
Источников сведений о научной карьере Ломоносова несколько. Помимо документов Академии наук и написанных на их основе биографий[1], важнейшим источником являются публикации в газете «Санкт-Петербургские ведомости», а после создания Московского университета, с 1756 г., – в газете «Московские ведомости». Эти две газеты (других тогда в России не было) писали о Ломоносове при его жизни около трех десятков раз. Если исключить объявления о продаже его книг и повторы, то насчитывается семь содержательных публикаций в газетах и одна в журнале «Ежемесячные сочинения и известия об ученых делах». Все они будут рассмотрены в данной работе как источник сведений о жизни Ломоносова.
Необычная биография Ломоносова, его энциклопедизм и широта научных интересов, самобытность и горячность в отстаивании своих взглядов – таков кратко обзор тем публикаций о первом русском ученом мирового масштаба в периодической печати после его смерти. Причем интерес к Ломоносову рос от века к веку, от десятилетия к десятилетию. В конце XVIII в., после смерти Ломоносова, в 1764–1799 гг. выходит около 30 публикаций. Они рассказывают о подготовке к изданию и выходе в свет собрания сочинений Ломоносова, о памятнике на его могиле. В первой половине XIX в. насчитывается уже более 110 публикаций. Журналистов интересовала, в первую очередь, биография Ломоносова, воспоминания современников о нем – «анекдоты». В этих публикациях много почти дословных повторов – это отдельные эпизоды из жизни Ломоносова, особенно из его детства и годов учебы. Во второй половине XIX в. интерес к ученому значительно углубился. Публикаций – около 400. В них Ломоносов – поэт, заложивший основы современного русского языка, художник, историк, поборник отечественного просвещения и развития самостоятельной русской науки. В начале XX в. научная общественность осознала достижения Ломоносова в химии, физике, металлургии, геологии и других науках. В публикациях подчеркивалось, насколько он обогнал современную ему науку. Празднование памятных дат, связанных с Ломоносовым (в 1865 и 1911 гг.) вызывало особый интерес к нему и увеличение количества публикаций. Однако и в «неюбилейные» годы заметен устойчивый рост количества публикаций о Ломоносове. Во многом это объясняется сложностью и многозначностью его личности, масштабностью идей и значением научных разработок.
Поиск публикаций о Ломоносове позволяет познакомиться со многими известными и не очень периодическими изданиями. При его жизни, как уже говорилось выше, все заметки были опубликованы в «Санкт-Петербургских ведомостях» и «Московских ведомостях», одна заметка – в журнале «Ежемесячные сочинения и известия об ученых делах» (журнал выходил при Петербургской Академии наук, его редактором был Г. Ф. Миллер). В XIX и начале XX вв. о Ломоносове писали чаще всего журналы «Вестник Европы», «Москвитянин», «Отечественные записки», «Московский телеграф», «Библиотека для чтения», «Маяк», «Дамский журнал», «Русская беседа», «Русское слово», «Русская старина». Из газет можно назвать «Литературную газету», «Санкт-Петербургские ведомости», и «Московские ведомости», «Русские ведомости», «Новое время», «День», «Архангельские губернские ведомости», «Русский инвалид».
Научные издания (например, «Труды Российской академии», «Известия Академии наук», «Записки Академии наук», «Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук») также постоянно обращались к оценке трудов и личности Ломоносова.
Сказать что-либо новое о Ломоносове сложно. Поэтому в данной работе анализируется то, что о нем писала русская пресса, начиная с прижизненных публикаций и кончая 200-летием в 1911 г. Изучение темы показало, что источников сведений о Ломоносове немного, в первую очередь – это он сам, его рассказы о жизни, которые записал Якоб Штелин[2]. «Романтические» и недостоверные версии событий, неоднократно воспроизводимые потом в статьях и романах о Ломоносове, изложены именно в этой первой биографии. Она и называлась «Черты и анекдоты для биографии Ломоносова, взятые с его собственных слов Штелиным». Отметим, что слово «анекдот» в XVIII в. означало рассказ – любой, не обязательно смешной, в том числе это рассказы о личной жизни, отношениях с людьми или бытовые подробности. Большая часть сведений, приведенных в биографии Штелина, были достоверными, но некоторые эпизоды не соответствуют тем данным, которые известны сейчас. Например, уход Ломоносова из дома с рыбным обозом в Москву. Академик П. С. Билярский, оценивая «анекдоты», писал: «Не надобно забывать, что Штелин в своих записках имел в виду только анекдотическую сторону жизни Ломоносова, которая без того могла бы погибнуть для потомства; академическая же деятельность Ломоносова застрахована от забвения академическими архивами».
«Анекдоты» Штелина о Ломоносове в середине XIX в. были опубликованы М. П. Погодиным в журнале «Москвитянин»[3]. Публикация предварялась таким примечанием: «Эти анекдоты по приказанию Княгини Дашковой, Президента Академии наук, были переведены на русский язык и, с исключением некоторых менее важных мест, напечатаны под заглавием: жизнь Ломоносова при первом томе его сочинений, изданных в 1784 году».
Биография Ломоносова была настолько необычна, что стала сюжетом для многочисленных романов. Попробуем разобраться в том, что здесь правда, а что вымысел.
Семья
8(19 ноября) 1711 г. – официальная дата рождения Михаила Васильевича Ломоносова. Дата вычислена приблизительно, так как приходская книга Дмитриевской церкви, в которой его крестили, не сохранилась. Он родился в деревне Денисовка Архангелогородской губернии. Иногда в качестве места рождения указывается деревня Мишанинская.
Один из островов на Северной Двине – Куростров – расположен прямо напротив Холмогор. На острове в XVIII в. было несколько небольших деревень. Деревня Денисовка, где родился Ломоносов, слилась потом с деревней Мишанинской, отсюда и путаница.
Жили на Курострове черносошные1, т. е. государственные крестьяне. Основное занятие – рыбная ловля, морские и иные промыслы. Жили более зажиточно, чем крестьяне помещичьи, особенно из средней полосы России. Добротные высокие, просторные дома и хозяйственные постройки поражают сейчас посетителей музея деревянного зодчества Малые Карелы под Архангельском. На Курострове выращивали рожь и ячмень, лен и коноплю, а пшеницу крестьяне закупали. Сенокосных мест было много, поэтому все разводили скот и для себя, и на продажу. Зимы в Архангелогородской губернии длинные и холодные, поэтому поморы занимались ремеслами. Выделывали кожи, жгли[4] уголь, производили золу и известь на продажу, делали бочки для солений и другие деревянные предметы обихода. Кузнечное дело было также хорошо развито. Женщины ткали на продажу льняное полотно, плели кружева. Популярна была охота: на медведей, волков, лисиц, зайцев, горностаев. Силками ловили куропаток, рябчиков, уток. Поморы ловили рыбу и в озерах, и в Двине, и в Белом море[5]. Один из самых важных промыслов в этом крае – строительство мореходных и речных судов. Отважные мореходы, поморы за рыбой и с грузами ходили в Белое и Баренцево моря, добирались даже до Груманта (ныне о. Шпицберген). Для этого, кроме мужества и смелости, нужны были немалые знания морского дела, компаса (они называли его «маточка»), умение ориентироваться по звездам и по карте. Часто в биографиях Ломоносова отмечалось, что он – из поморов. Условия жизни требовали от поморов не покорности, а предприимчивости и смелости.
Отец М. В. Ломоносова, Василий Дорофеевич, был государственным крестьянином, рыбаком, человеком зажиточным. На его деньги в Курострове была построена каменная церковь[6]. Он владел значительным участком земли, большим домом, несколькими рыбацкими карбасами[7]. Самое больше судно его называлось «Чайка», оснастка была корабельная, сделанная «по-европейски». На нем можно было перевозить до 5 тыс. пудов[8] груза. Ходил Василий Дорофеевич за треской и морским зверем «на Мурманский берег», с грузом в Пустозерск, Соловецкий монастырь, к берегам Лапландии. Он, по воспоминаниям, был неграмотным. Мать Ломоносова, Елена Ивановна Сивкова, дочь сельского дьякона, по некоторым сведениям была грамотная. Она умерла, когда Ломоносов был еще ребенком.
С 11 лет Ломоносов плавал с отцом «на рыбные промыслы» по Белому и Баренцеву морям, «до Колы, иногда даже до 70 градуса широты. Явления северной природы, мрачные и величественные, сильно впечатались в душу отрока и спустя много лет отразились в стихи его»[9]. Этот момент – влияние на Ломоносова северной природы – отмечают все, кто пишет о детстве ученого.
В 10 лет он начал обучаться грамоте у соседа Ивана Шубина и у дьякона местной церкви С. Сабельникова. Арифметику осваивал сам. Сына Ивана Шубина Федота Ломоносов много лет спустя устроил истопником в императорский дворец, чтобы через год зачислить его в Академию художеств как дворцового служку. Детей крестьян в Академию художеств не принимали. Ф. Шубин стал знаменитым скульптором и автором наиболее удачного портрета Ломоносова.
Читал Ломоносов так хорошо, что «через 2 года учинился ко удивлению всех лучшим чтецом в приходской своей церкви» и читаемое произносил «к месту расстановочно, внятно, при том и с особою приятностию и ломкостью голоса». Ломоносов «охоч был читать в церкви псалмы и каноны и по здешнему обычаю жития святых…, и в том был проворен, а при том имел у себя глубокую память, когда какое житие или слово прочитает, после пения рассказывал сидящим в трапезе старичкам… на словах обстоятельно»[10].
В комментариях к биографии Ломоносова упоминается такой факт: «на 13-м году малый разум его уловлен был раскольниками так называемого толка беспоповщины: держался оного два года, но скоро познал, что заблуждается»[11].
Церковные и духовные книги – единственные, что были доступны для Ломоносова. «В доме Христофора Дудина увидел он в первый в жизни своей раз недуховные книги. То были старинная славенская грамматика и арифметика, напечатанная в Петербурге, в царствование Петра Великого для навигацких учеников. Неотступные и усильные просьбы, чтоб старик Дудин ссудил его ими на несколько дней, оставалися всегда тщетными. Отрок, пылающий ревностию к учению, долгое время умышленно угождая трем стариковским сыновьям, довел их до того, что выдали они ему сии книги. От сего самого времени не расставался он с ними никогда, носил везде с собою и, непрестанно читая, вытвердил наизусть. Сам он потом называл их вратами своей учености»[12]. Это произошло около 1725 г. – Ломоносов выпросил «Славянскую грамматику», «Арифметику» и «Псалтырь». М. П. Погодин называет авторов этих учебников: М. Смотрицкий («Грамматика») и Л. Магницкий («Арифметика»). Но самое «сильное действие произвела на него [Ломоносова. – О. М.] Псалтирь Симеона Полоцкого, переложенная в стихи. Воображение его было так поражено симфонией рифм и единомерностью слогов, что искусство стихотворное представилось ему сверхъестественным даром. Он спрашивал, кто этот Симеон Полоцкий, и где можно научиться его очаровательному искусству. Симеона Полоцкого нет уже на свете, получил он себе в ответ, искусству его научиться нигде нельзя, кроме Москвы и Киева, а источник всех знаний заключается в латинском языке»[13]. По другим источникам, родственники[14] объяснили ему, что для изучения наук нужно было овладеть латинским языком, на котором писались в то время научные труды. В биографии, записанной Я. Штелиным, упоминается, что священник, который учил Ломоносова читать церковные книги, не знал латыни, «но возбудил его любознательность рассказами про Заиконоспасский монастырь в Москве»[15].
Такая биография позволила газете «День» сделать вывод о том, что Ломоносов «является чистым, без посторонней примеси, представителем духовной стихии русского народа. До 16-летнего возраста его воспитателем была русская северная природа, русский крестьянский быт и церковно-славянские духовные книги, а затем Славяно-греко-латинская академия»[16].
