The Dead

Любопытный рассказ. В начале его много суеты, а в конце – меланхолии. Такой контраст между танцами, спорами, обильным обедом, страстью – и размышлениями о неизбежной смерти. Причем, несмотря на тему рассказа, он не воспринимается тяжелым, он именно грустный. Но самое прекрасное в нем – это, конечно, язык автора. Читается легко, несмотря на то, что на протяжении всего повествования толком ничего не происходит. Конечно, название и некоторые мелочи в сюжете изначально настраивают на определенный лад. А все-таки не особенно понятно, на что рассчитывать в финале. Здесь нет цепляющих персонажей, особых драм, только воспоминание в конце, меняющее направление мыслей. И восхищает не сама тема или смысл, а именно этот прием, подача и обрамление. Особенно подкупает то, что мертвых нет на протяжении повествования, они в прошлом и будущем героев – и читателей. Это неизбежно, это объединяет всех настоящих и вымышленных. Прекрасно.

Повесть “Мёртвые” из цикла рассказов “Дублинцы” – моё первое соприкосновение с Джойсом. Прочитав пару рецензий, я поняла, что не могу получить даже самого общего представления о произведении. Познакомившись затем с “Мёртвыми”, пробую разобраться сама. Здесь будут спойлеры, но для этой повести сюжет явно второстепенен. Итак, о чём это?⠀Весь текст построен вокруг ежегодного бала у трёх мисс Моркан, старых дев, и последующего званого ужина в честь дня Богоявления. Если продраться через вереницу бесконечных имён, излишних, казалось бы, подробностей и многочисленных диалогов о всякой всячине, начинаешь понимать и ценить усилия Джойса для того, чтобы окунуть нас в атмосферу Ирландии и рождественских праздников. Мы оказываемся прямо в “здесь и сейчас”, приглашённые славными старушками Моркан. призванные увидеть родину писателя такой, какой он её знал и любил: музыка, песни, шутки, истинно ирландское гостеприимство, открытость и радушие.⠀Но это лишь одна сторона столицы. Покопавшись немного в интернете, я обнаружила, что главной целью повести и всего цикла было показать ирландцам, отразить, как в зеркале, их «паралич» – духовную смерть, застой, косность, отсталость своей страны в разных сферах жизни: моральной, интеллектуальной, общественной. Именно “паралич” становится определяющей темой “Дублинцев”.⠀Главный герой – Габриэль Конрой – во многом альтер эго самого автора. Как и сам Джойс, он учитель, журналист, пишущий обозрения в «Daily Express».Конрою, чей внутренний голос в начале бала нашёптывал: ты выдающийся, выше их по развитию, интеллектуальнее, – Конрою предстоит обнаружить, что он ничуть не лучше остальных и занимает в мире столь же скромное место.⠀Именно его глазами подмечаем мы свидетельства того самого “паралича” в социально-нравственной сфере. Весь вечер, пока герои танцуют и едят, мы видим, как сталкиваются разнообразные мнения, воли, интересы – никто по-настоящему не слышит другого, отсутствуют полноценные, гармоничные отношения между людьми. Одиночество в толпе. Тотальная неспособность понять другого и, главное, отсутствие попыток. По мнению самого Джойса (опять погуглила), это объясняется самой обстановкой дублинской жизни, гражданской и нравственной неразвитостью нации.⠀Но вся эта разношёрстная гвардия объединяется за праздничным обедом, который становится для героев своего рода актом причастия: с головой окунаясь в воспоминания о былых днях, перемежая их шутками и разговорами об опере, они все становятся частью чего-то большего, чем они. А за окном, по всей Ирландии, неустанно и безучастно сыплет снег, покрывая всю страну белым погребальным саваном. Отворачиваешься от окна, снова смотришь на гостей – и медленно начинаешь понимать, что все их непохожести объединяются перед лицом смерти: сначала духовного умирания, того самого “паралича”, невозможности разглядеть и понять другого, смерти при жизни, за чем следует вполне реальная тень дня, который неизбежно остановит наше время на земле.⠀Это чувство достигает кульминации, когда, уже после обеда, Габриэль Конрой вместе с женой возвращается в гостиницу. Его память охвачена светлыми нежными грёзами о совместных минутах, он любуется Гретой, жаждет заняться любовью. Но Конроя, живого, во плоти и крови, побеждает призрак – застарелое воспоминание его жены о мальчишке Майкле Фюрее, друге детства. Фюрей работал на газовом заводе, болел чахоткой и так сильно любил Грету, что накануне её отъезда всю ночь стоял под дождём у её дома, отказываясь уходить. Через неделю Фюрей умер. Сила его чувства, что так напоминает душевные порывы шекспировских героев, выжгла до основания страх смерти, наполнила сердце жаром и сделала Майкла единственно живым в веренице «духовно мертвых» дублинцев.⠀Более реальным становится то, что было с мертвыми; призрачной и иллюзорной – жизнь живых. Рассказ жены помог и Конрою осознать своё единение со смертью, напоследок лучом прожектора осветив нечто настоящее – силу любви, украв её у тьмы.⠀Так, тема «паралича», поднятая ещё в первом рассказе цикла завершается образом смерти. Герой смиренно преклоняет голову, готовый к своему закату, ощущая вдруг присутствие мёртвых намного ближе, явственне, чем спящую рядом жену.⠀И снова, как и во время обеда, всех его знакомых, всех дублинцев, всю Ирландию объединил снег, что “легко ложился по всему миру, приближая последний час, ложился легко на живых и мёртвых”.

Читая в книжном клубе книгу У. Стайрона «Выбор Софи», для более глубокого понимания текста, нам посоветовали прочитать рассказ Джеймса Джойса «Мертвые», который входит в сборник «Дублинцы» и, который уже не одну неделю не отпускает мои мысли и заставляет меня возвращаться обратно к рассказу и переосмысливать его. Прочитав «Мертвые» и закрыв книгу я даже расстроилась, ведь это Джойс и где мое озарение, переход на новый уровень и вообще где моя седьмая пядь во лбу? Написала в чат, что рассказ поверхностный, ничего не означающий и «где же те самые Мертвые?» *наверно, я ждала рассказ про то, как зомби захватили Дублин и гуляют по его улицам.* Во время выгула собаки в тот день, я забыла наушники и осталась со своими мыслями наедине и начала размышлять о рассказе и почему Джойс выбрал именно это название.Так о чем же собственно рассказ «Мертвые»? Каждый год три тетушки (мисс Кэйт, мисс Джулия и их племянница Мэри-Джейн) устраивают крещенский ужин и приглашают на него одних и тех же гостей, готовят одни и те же блюда, танцуют, поют, ах да и честь резать гуся выпадает каждый год на их племянника Габриэля. Тетушки живут в прошлом – весь год только лишь в предвкушении этого главного события – и единственно о чем они волнуются в настоящем – это, чтобы крещенский ужин прошел превосходно и желательно превзошел предыдущий. Во время ужина мы наблюдаем за гостями, за их разговорами, танцами и мыслями, а сцены застолья расписаны Джойсом так детально и ярко, что эффект присутствия за этим столом достигался на 100%, потому что главная цель автора – наша сопричастность.Жирный подрумяненный гусь лежал на одном конце стола, а на другом конце, на подстилке из гофрированной бумаги, усыпанной зеленью петрушки, лежал большой окорок, уже без кожи, обсыпанный толчеными сухарями, с бумажной бахромой вокруг кости; и рядом – ростбиф с пряностями. Между этими солидными яствами вдоль по всему столу двумя параллельными рядами вытянулись тарелки с десертом: две маленькие башенки из красного и желтого желе; плоское блюдо с кубиками бланманже и красного мармелада; большое зеленое блюдо в форме листа с ручкой в виде стебля, на котором были разложены горстки темно-красного изюма и горки очищенного миндаля, и другое такое же блюдо, на котором лежал слипшийся засахаренный инжир; соусник с кремом, посыпанным сверху тертым мускатным орехом; небольшая вазочка с конфетами – шоколадными и еще другими, в обертках из золотой и серебряной бумаги; узкая стеклянная ваза, из которой торчало несколько длинных стеблей сельдерея. В центре стола, по бокам подноса, на котором возвышалась пирамида из апельсинов и яблок, словно часовые на страже, стояли два старинных пузатых хрустальных графинчика, один – с портвейном, другой – с темным хересом. На опущенной крышке рояля дожидался своей очереди пудинг на огромном желтом блюде, а за ним три батареи бутылок – с портером, элем и минеральной водой, подобранных по цвету мундира: первые два в черном с красными и коричневыми ярлыками, последняя и не очень многочисленная – в белом с зелеными косыми перевязями.Каждый герой в рассказе мертв, хоть и фактически живой. Показанные Джойсом недосказанность, непонимание и пропасть между людьми, навеивает мысли о безысходности. Каждый носит в своей душе своих «мертвых»: воспоминания, травмы, прошлые события, которые невозможно отпустить. И вот каждый герой носит их с собой, садит рядом за стол, ложится с ними спать и никуда от них не может убежать. И так по кругу, всю жизнь проживают как мертвые. В конце рассказа супружеская пара и их диалог в очередной раз доказывают, что можно жить с человеком годами рядом и не знать о нем толком ничего.Рассказ в 60 страниц, а мысли роятся в голове до сих пор и эти извечные вопросы жизни в моменте и проработке своих «мертвых» остаются актуальными как тогда так и сейчас.Финальная сцена со снегом, который засыпает всех: и нас и наших мертвых – просто шедевральна и снег легко ложился по всему миру, приближая последний час, ложился легко на живых и мертвых.