Обезьянья лапка

Джерри Бандлер

До Рождества оставалось всего несколько дней, и жители маленького рыночного городка Торчестер усердно готовились к празднику. Узкие улочки, обычно заполненные людьми, были почти пусты. Торговец мелочами из Лондона, еле дыша от усталости, пытался задуть свою керосиновую лампу, а последние еще работающие лавки одна за другой закрывались на ночь.

В уютной столовой старой гостиницы «Голова борова» полдюжины постояльцев, в основном коммивояжеров, удобно устроились у камина и вели беседу. Беседа их плавно перетекала от торговли к политике, от политики к религии, и так речь непринужденно зашла о сверхъестественном. Три страшные истории, всегда пользовавшиеся популярностью, так никого и не напугали: на улице было слишком шумно, а в столовой – слишком светло. Четвертая рассказанная знатоком история имела больший успех: уличный шум стих, и рассказчик погасил свет в гостиной. В мерцании пламени камина, которое отражалось в стеклах очков и пританцовывало с тенями на стенах, история настолько увлекла слушателей, что официант по имени Джордж, о котором все забыли, несколько подпортил впечатление, резко выскочив из темного угла и покинув комнату.

– Вот это отличная история, – воскликнул один из гостей, потягивая горячий виски. – Конечно, история о духах среди людей стара как мир. Как-то раз один человек поведал мне о том, как он, путешествуя по Западной железной дороге, оказался в одном купе с призраком и не догадался об этом, пока кондуктор не стал проверять билеты. Мой приятель все говорил, что призрак пытался соблюсти приличия и принялся искать билет в карманах и на полу, и это весьма тронуло моего друга. В конце концов призрак оставил свою затею и со стоном вылетел в форточку.

– Довольно, Херст, – сказал другой.

– Шутки здесь неуместны, – заявил невысокий пожилой джентльмен, внимающий происходящему. – Я сам не видел призраков, но знаю тех, кому удалось, и, полагаю, что привидения существуют между земной и загробной жизнью. Чтобы вы знали, и с этим домом связана история о призраках.

– Никогда не слышал, – ответил другой гость, – а я здесь уже давно.

– Много воды утекло с тех пор, – заметил пожилой джентльмен. – Джордж, вы слыхали о Джерри Бандлере?

– Всякую чепуху, сэр, – ответил ему пожилой официант, – но я никогда не придавал ей значения. Работал тут один малый, который твердил, что видел привидение, но управляющий в два счета его уволил.

– Мой отец родился в этом городе, – произнес пожилой джентльмен, – и хорошо помнил эту историю. Он был праведным человеком и честным прихожанином церкви, но он рассказывал, что однажды видел призрак Джерри Бандлера в этом доме.

– И кто такой этот Бандлер? – послышался чей-то голос.

– Лондонский вор, карманник, разбойник – промышлял всем, чем мог, – ответил пожилой джентльмен. – Здесь, в этом доме, его и обнаружили на Рождество лет восемьдесят тому назад. Он в последний раз поужинал в этой самой гостиной, а потом, когда лег спать, пара ищеек с Боу-стрит, которые преследовали его с самого Лондона, но слегка сбились со следа, поднялись наверх с хозяином и попытались открыть дверь. Она была из прочного дуба и не поддавалась, так что один из них вышел во двор и вскарабкался по короткой лестнице на подоконник, пока остальные ждали у двери. Люди во дворе увидели человека, сидящего на подоконнике, затем послышался звон разбитого стекла, и он с криком упал на кучу камней у их ног. Тотчас в свете луны они увидели бледное лицо преступника, выглянувшего из окна. И пока кто-то ждал внизу, остальные ринулись в дом и помогли другому сыщику взломать дверь. Дверь поддавалась с трудом, ведь вход заставили громоздкой мебелью, но как только они смогли войти, первое, что бросилось им в глаза, это труп Джерри, повесившегося на своем собственном платке на раме кровати.

– В каком номере? – произнесли два или три голоса одновременно.

Рассказчик покачал головой.

– Этого я вам не скажу. Но в истории говорится, что дух Джерри все еще обитает в этом доме, и мой отец утверждал, что в последний раз, когда он ночевал здесь, дух Джерри Бандлера спустился с рамы его кровати и попытался его придушить.

– Довольно, – послышался тревожный голос. – Надеюсь, вы спросили отца, в какой комнате это произошло?

– Зачем? – удивился пожилой джентльмен.

– Ну, чтобы я держался от нее подальше, только и всего, – последовал резкий ответ.

– Бояться нечего, – ответил тот. – Не верю, что призрак действительно мог бы кому-то навредить. Мой отец не раз признавался, что, хотя чувство, которое он испытал, было ему неприятно, пальцы Джерри казались ему мягче ваты и едва ли могли нанести вред.

– Очень хорошо, – вновь сказал предыдущий гость. – Призраки призраками, сэр, но совсем не пристало джентльмену рассказывать страшную историю в доме, в котором кто-то останется на ночлег.

– Что за вздор! – ответил пожилой джентльмен, поднимаясь с места. – Призраки не способны причинить вам вреда. Я лично не прочь встретить привидение. Доброй ночи, джентльмены.

– Доброй ночи, – ответили остальные.

– Очень надеюсь, что Джерри навестит вас, – добавил нервный джентльмен, когда дверь закрылась.

– Джордж, принесите еще виски, – произнес полный коммивояжер. – В таких разговорах всегда нужно держать ухо востро.

– Не прикажете ли зажечь свет, мистер Малькольм? – спросил Джордж.

– Нет, нам удобно при свете камина, – ответил коммивояжер. – Что ж, джентльмены, кто-нибудь знает другие истории?

– Хватит с нас историй, – заявил другой, – мы все ожидаем встречи с призраками, только не все мы такие храбрые, как тот пожилой джентльмен.

– Вот старый хмырь! – пробурчал Херст. – Я бы хотел испытать его на прочность. Может, я наряжусь Джерри Бандлером, пойду к нему и предоставлю ему возможность проявить храбрость на деле?

– Браво! – хрипло ответил Малькольм, заглушая пару протестующих голосов. – Шутки ради, джентльмены.

– Не надо! Перестаньте, Херст, – возразил было кто-то.

– Только в шутку, – произнес Херст с некоторым воодушевлением. – В моем номере есть несколько предметов одежды, в которых я собираюсь играть в «Соперниках»: бриджи до колен, пряжки и тому подобное. Это редкий случай. Если вы соизволите немного подождать, я дам вам костюмированное представление, озаглавленное «Джерри Бандлер, или Ночной удушитель».

– Вам нас не испугать, – сказал коммивояжер, хрипло смеясь.

– Ну, не знаю, – отрезал Херст, – дело лишь в актерском мастерстве. Я хороший актер, не так ли, Сомерс?

– Прекрасный – для любителя, – засмеялся его приятель.

– Готов поспорить, что вы меня не напугаете, – заявил полный коммивояжер.

– Идет! – ответил Херст. – Бьюсь об заклад, что сначала напугаю вас, а потом пожилого джентльмена. А эти джентльмены будут нам судьями.

– Вы нас не напугаете, сэр, – сказал другой человек, – ведь мы уже знаем о ваших намерениях, но лучше оставьте старика в покое. Это опасная затея.

– Что ж, попробуем на вас, – вскочив с места, ответил Херст. – Только погасите свет.

Он легко поднялся в свой номер, пока остальные, разгоряченные виски, спорили о его затее. Двое из них пошли спать.

– Он без ума от сцены, – заявил Сомерс, закуривая трубку. – Думает, что наравне с великими. Нам все равно, но я не позволю ему дурачить старика. И он не будет возражать, если сыграет только перед нами.

– Ну, пусть поспешит, – зевнул Малькольм, – уже поздно.

Прошло около тридцати минут. Малькольм достал часы из кармана и принялся их заводить, когда Джордж, официант, которого отправили в бар, неожиданно влетел в гостиную и подбежал к постояльцам.

– Идет, джентльмены, – произнес он, едва дыша.

– Да вы напуганы, Джордж, – посмеиваясь, ответил полный коммивояжер.

– Я и сам не ожидал, – смущенно отозвался Джордж. – Кроме того, я не знал, что он в баре. Там почти нет света, а он сидел на полу за барной стойкой. Я чуть на него не наступил.

– Ах, вы так никогда и не повзрослеете, Джордж, – пожурил его Малькольм.

– Он застал меня врасплох, – ответил официант. – Впрочем, я бы и не пошел туда, зная, что он там, и думаю, что вы бы сделали то же самое, сэр.

– Чепуха, – заявил Малькольм, – пойду и приведу его.

– Вы не знаете, что это такое, сэр, – сказал Джордж, хватая его за рукав. – На него просто так и не взглянешь. У него… Что это?

Все вздрогнули, когда услышали приглушенный крик с лестницы и звук чьих-то поспешных шагов по коридору. Никто не успел произнести и слова, как дверь распахнулась и в гостиную влетел человек, тяжело дыша и дрожа всем телом.

– Что это? Что случилось? – спросил Малькольм. – А, это мистер Херст.

Малькольм грубо встряхнул его, а затем поднес стакан к его губам. Херст жадно выпил содержимое и, сделав глубокий вдох, схватил его за рукав.

– Зажгите свет, Джордж, – попросил Малькольм.

Официант поспешил исполнить приказание. Херст, смешной и жалкий в своих бриджах и сюртуке, в огромном, сбившемся набок парике и с размазанным по лицу гримом, дрожал всем телом, вцепившись в руку коммивояжера.

– Ну и в чем дело? – поинтересовался у него Малькольм.

– Я его видел, – ответил Херст, судорожно всхлипывая. – Боже, я больше никогда не буду так дурачиться, никогда!

– Кого видел? – засуетились остальные.

– Его, его – призрака, привидение, что бы это ни было! – бешено выпалил Херст.

– Вздор! – с тревогой произнес Малькольм.

– Я спускался по лестнице, – начал Херст, – вприпрыжку, как, впрочем, и полагается привидению. И тут я почувствовал, как меня хлопнули…

Он вдруг замолчал и нервно выглянул в коридор через открытую дверь.

– Кажется, что я снова его увидел, – прошептал он. – Смотрите, у подножия лестницы. Что-нибудь видите?

– Нет, там ничего нет, – ответил Малькольм слегка дрожащим голосом. – Продолжайте. Вам показалось, что вас хлопнули по плечу.

– Я обернулся и увидел эту маленькую зловещую голову и мертвецки бледное лицо. Бр-р!

– То же, что я видел в баре, – подтвердил Джордж. – Ужасное, дьявольское.

Херст вздрогнул и, все еще нервно цепляясь за рукав Малькольма, опустился в кресло.

– Что же, довольно непонятно, – произнес ошеломленный Малькольм, обращаясь к остальным. – Ноги моей здесь больше не будет.

– Я завтра же увольняюсь, – сказал Джордж. – Не пойду больше в бар в одиночку, даже за пятьдесят фунтов не пойду!

– Полагаю, мы вызвали его нашими разговорами, – заявил один из постояльцев. – Мы все о нем говорили и представляли его в нашем воображении. Мы создали спиритический круг, не подозревая об этом.

– Черт бы побрал этого старика, – с жаром бросил Малькольм. – Ей-богу, мне теперь страшновато ложиться спать. И почему только им обоим кажется, что они что-то видели?

– Я видел его точно так, как вижу вас сейчас, сэр, – серьезно возразил Джордж. – Если будете смотреть в коридор, наверняка его разглядите.

Взгляд остальных устремился за его пальцем, но они ничего не увидели, хотя одному почудилась голова, выглянувшая из-за угла.

– Кто пойдет посмотреть в бар? – спросил Малькольм, оглядываясь по сторонам.

– Идите, если хотите, – сказал один из постояльцев со смешком. – А мы вас здесь подождем.

Полный коммивояжер прошел к двери и шагнул в коридор. Затем остановился. Повсюду царила тишина, и он медленно прошел до конца коридора, с опаской взглянув на стеклянную стенку, отделяющую бар. Трижды он будто бы собирался подойти к ней, затем повернулся и, оглядываясь через плечо, поспешил назад в гостиную.

– Вы видели его, сэр? – прошептал Джордж.

– Не пойму, – резко ответил Малькольм, – показалось, что я что-то увидел, но, возможно, у меня разыгралось воображение. Я не в настроении сейчас что-либо рассматривать. Как вы себя чувствуете, сэр?

– О, теперь уже получше, – несколько грубо ответил Херст, когда все взоры устремились на него. – Полагаю, вы думаете, что меня легко напугать, но вы его просто не видели.

– Совсем нет, – ответил Малькольм, невольно улыбнувшись.

– Я иду спать, – сказал Херст с отвращением, заметив его улыбку. – Вы можете остаться со мной, Сомерс?

– С удовольствием, – ответил его приятель, – если вы не прочь всю ночь спать при свете лампы.

Он встал с места и, пожелав компании доброй ночи, покинул остальных в сопровождении своего удрученного друга. Остальные увидели их у подножия лестницы и, услышав, как за ними закрылась дверь, вернулись в гостиную.

– Судя по всему, пари не состоялось, – заявил полный коммивояжер, вороша угли в камине и поднимаясь на ноги. – Хотя, насколько вижу, победа за мной. Никогда я прежде не видел более напуганного человека. Получил по заслугам, так сказать.

– Хватит с нас этих игр, – сказал один из слушателей, – кто будет ночевать со мной в номере?

– Я, – учтиво ответил Малькольм.

– Полагаю, мы с вами соседи, мистер Лик? – спросил третий гость, поворачиваясь к другому.

– Нет уж, увольте, – резко ответил тот. – Я не верю в призраков. Если кто-то зайдет ко мне в номер – пристрелю на месте.

– Ну, призраку это будет нипочем, – решительно заметил Малькольм.

– Тогда шум выстрела составит мне компанию, – отрезал Лик, – и к тому же разбудит весь дом. Но если вы переживаете, сэр, – обратился он с ухмылкой к гостю, который предложил ночевать вместе, – Джордж будет счастлив провести ночь на рогожке у двери в вашем номере.

– Несомненно, сэр, – с жаром отозвался Джордж, – и я был бы премного благодарен вам, джентльмены, если бы вы спустились со мной в бар, чтобы погасить свет.

Постояльцы отправились в бар, осторожно вглядываясь вперед – все, кроме Лика. Джордж погасил свет, и они вернулись в гостиную невредимыми, после чего, стараясь не обращать внимания на язвительную ухмылку Лика, стали распределяться на ночлег.

– Дай мне свечу, когда будешь гасить свет, – попросил коммивояжер.

Официант передал ему свечу и погасил свет, и в тот же момент все услышали шаги в коридоре снаружи. Они затихли у двери, и, пока постояльцы выжидали, затаив дыхание, дверь заскрипела и медленно открылась. Малькольм отпрянул назад, открыв рот, и бледное ухмыляющееся лицо с провалившимися глазами и коротко стриженной головой показалось в открытой двери.

Несколько секунд существо стояло и внимательно разглядывало их, странно моргая при свете свечи. Затем оно боком проскользнуло в комнату и, словно в недоумении, замерло на месте.

Никто не мог вымолвить и слова или шелохнуться, и все с благоговейным ужасом наблюдали за тем, как существо сняло с шеи грязный платок, после чего его голова перекатилась на плечо. Оно замерло на мгновение, а затем, держа перед собой тряпку, двинулось к Малькольму.

Вдруг свеча погасла, мелькнула вспышка и раздался хлопок. Запахло порохом, и нечто упало, извиваясь на полу в темноте. Приглушенный удушающий кашель, а затем – тишина. Малькольм заговорил первым.

– Спички, – сказал он не своим голосом.

Джордж зажег спичку. Затем он подбежал к лампе и зажег ее. Малькольм потрогал носком башмака лежащий на полу предмет и почувствовал что-то мягкое. Он посмотрел на своих спутников. В их глазах читался немой вопрос, но он лишь покачал головой. Малькольм зажег свечу и, опустившись на корточки, рассмотрел предмет на полу. Затем он резко встал и, намочив свой носовой платок в кувшине воды, вновь наклонился и с мрачным видом вытер белое лицо. Вдруг он резко отскочил назад, закричав от ужаса и недоверия, указывая на тело. Пистолет Лика упал на пол, и он закрыл лицо руками, в то время как остальные, выйдя вперед, словно зачарованные, смотрели на лицо покойного Херста.

Никто и слова не успел сказать, как в комнату вбежал Сомерс. Его взгляд упал на пол.

– Боже правый, – закричал он, – вы же не…

Никто не ответил.

– Я его предупреждал, – твердил он, задыхаясь. – Я его предупреждал. Я его…

Мертвенно-бледный, он прислонился к стене, бессильно вытянул перед собой руки и упал в обморок на подхватившего его коммивояжера.

Дом упокоения

– Все это вздор, – сказал Джек Барнс. – Естественно, в этом доме умирали люди – люди уходят из жизни в каждом доме. Что же касается шума, то ветер, воющий в трубе, и крысы, шныряющие за обшивкой, могут произвести впечатление на любого нервного человека. Налейте мне еще чашку, Миггл.

– Сперва Лестеру и Уайту, – ответил Миггл, председательствовавший за чайным столом в гостинице «Три пера». – Вы уже выпили две.

Лестер и Уайт допили чай с раздражающей медлительностью, делая перерывы между глотками, чтобы вдохнуть аромат… Миггл долил их чашки до краев и, обратившись к настойчиво ожидающему Барнсу, любезно попросил его позвонить, чтобы принесли еще кипятку.

– Мы будем стараться сберечь ваши нервы, – отметил он. – Если же вы спросите моего мнения, то я в некоторой степени верю в сверхъестественное.

– Все разумные люди верят, – подтвердил Лестер. – Моя тетка однажды видела привидение.

– И мой дядя видел, – кивнул ему Уайт.

– И вечно их наблюдает кто-нибудь другой, – стоял на своем Барнс.

– Что ж, вот вам дом, – начал Миггл, – огромный дом, который сдают за нелепо низкую цену, но никто не хочет его арендовать. По крайней мере один человек из каждой семьи, проживавшей в нем, – сколь бы кратким ни был этот срок – нашел там свое упокоение; а с тех пор, как он пустует, в нем один за другим умирали сторожа. Последний скончался пятнадцать лет назад.

– Вот именно, – отрезал Барнс. – Достаточно давно, чтобы успеть накопиться легендам.

– Держу пари на один фунт, что в одиночку вы не проведете там и ночи, что бы вы там ни говорили, – заявил вдруг Уайт.

– Поддержу, – добавил Лестер.

– Нет! – медленно произнес Барнс. – Я не верю в привидения или во всякое сверхъестественное; тем не менее я должен признаться, что мне было бы неприятно ночевать в этом доме одному.

– Почему же? – не унимался Уайт.

– Воет ветер, – ухмыльнулся Миггл.

– Шныряют крысы, – подхватил Лестер.

– Да хоть бы и так, – сказал Барнс, краснея.

– А что, если мы все пойдем? – предложил Миггл. – Отправимся после ужина и будем там около одиннадцати. Уже десять дней мы гуляем без приключений – если не считать сделанного Барнсом открытия, что запах стоячей воды сохраняется дольше прочих. По крайней мере, в этом будет новизна, а если мы разрушим чары, оставшись в живых все вчетвером, то благодарный владелец дома должен будет нас щедро наградить.

– Сначала послушаем, что нам расскажет хозяин гостиницы, – заключил Лестер. – Совсем не интересно провести ночь в обыкновенном пустом доме. Удостоверимся сперва, что в нем действительно водится нечистая сила.

Он позвонил и, послав за хозяином, обратился к нему с просьбой: во имя любви к человечеству не допустить их ночлега в доме, где нет ни привидений, ни домовых. Ответ был более чем обнадеживающим, и хозяин, в деталях описав, как выглядела голова, которую он однажды видел в окне дома при лунном свете, вежливо, но твердо попросил заплатить по счету прежде, чем они уйдут.

– Разумеется, нет ничего дурного в том, что вы, молодые люди, веселитесь, – снисходительно заметил он. – Но что если вас всех найдут мертвыми на следующее утро, что тогда мне, скажите на милость, делать? Недаром же этот особняк прозвали домом упокоения!

– Кто умер там последним? – с вежливой издевкой поинтересовался Барнс.

– Бродяга, – был ему ответ. – Он пошел туда ночевать за полкроны, а наутро его нашли повисшим на перилах лестницы, уже покойником.

– Самоубийство, – предположил Барнс. – Нервнобольной.

Хозяин кивнул.

– Так и постановили присяжные, – медленно произнес он, – да только он был совершенно здоров, когда туда входил. Мы общались с ним время от времени в течение многих лет. Я человек бедный, но и за сотню фунтов не согласился бы провести в этом доме ночь.

Он повторил эти слова еще раз, прощаясь с безумцами несколько часов спустя. Гостиницу уже закрывали на ночь; за спиной лязгнули засовы, и в то время, как завсегдатаи расходились по своим углам, приятели быстро шагали по направлению к особняку. В большинстве домиков уже было темно, в остальных же гаснул свет, стоило лишь пройти мимо.

– Довольно жестоко лишать нас ночного отдыха только ради того, чтобы убедить Барнса в существовании привидений, – пожаловался Уайт.

– Ничего, – возразил Миггл. – Цель в высшей степени благородная, и что-то мне подсказывает, что наши старания увенчаются успехом. Вы захватили свечи, Лестер?

– Я взял две. Больше у старика не нашлось.

Луна была неполная, небо покрыто облаками. Дорога, окаймленная высокими живыми изгородями, едва виднелась, а в лесу стояла такая тьма, что путники два раза споткнулись о кочки у края тропы.

– Подумать только, ведь мы оставили ради этой авантюры уютные постели! – не унимался Уайт. – Как мне кажется, это пресловутое жилище-усыпальница правее?

– Да, немного дальше, – сказал Миггл.

Некоторое время они шли молча, и разве что Уайт нарушал тишину, вознося оды мягким, чистым и уютным кроватям, от которых приятели все больше удалялись. Под руководством Миггла они в конце концов повернули направо и, пройдя с полкилометра, увидели перед собой ворота дома.

Сторожку почти целиком скрывали разросшиеся кусты, а подъезд поглотила буйная растительность. Следуя за Мигглом, путники продирались вперед, пока в тумане не возникли смутные очертания огромного здания.

– Сзади есть окно, через него можно залезть внутрь. По крайней мере, так говорил хозяин гостиницы, – сказал Лестер, остановившись вместе с другими перед парадной дверью.

– Окно? – прервал его Миггл. – Вздор! Надо все делать как полагается. Где дверной молоток?

Он нащупал его в темноте и трижды ударил.

– Не валяйте дурака! – рассердился Барнс.

– Все слуги-призраки уснули, – возвестил Миггл, – но я их сперва разбужу, а уже потом с ними покончу. Возмутительно, что нас так долго держат здесь во тьме.

Он опять налег на молоток, и удары далеко и гулко разнеслись в пустоте за дверью. Но вдруг, протянув руки, он с громким восклицанием подался вперед и чуть не упал.

– Да она все время была открыта, – произнес он с надрывом в голосе. – Идем!

– Я не верю, что ее оставили отпертой, – усомнился Лестер, отступая. – Кто-то над нами подшучивает.

– Вздор! – отрезал Миггл. – Дайте мне свечу. Благодарю. У кого есть спички?

Барнс вынул из кармана коробок и зажег свечу. Миггл, защищая пламя рукой, двинулся вперед к нижней площадке лестницы.

– Кто-нибудь закройте дверь, – попросил он, – очень дует!

– Она закрыта, – ответил ему Уайт, взглянув назад.

Миггл коснулся пальцами подбородка.

– Кто ее закрыл? – не унимался он, переводя взгляд с одного на другого. – Кто вошел последним?

– Я, – ответил Лестер, – но я не помню, чтобы я закрывал… впрочем, мог и закрыть.

Миггл хотел было что-то сказать, но раздумал и, продолжая тщательно защищать пламя рукой, начал осмотр дома вместе с остальными. Тени прыгали по стенам и прятались в углах по мере того, как приятели шли вперед. В конце коридора они нашли еще одну лестницу и, медленно поднявшись, оказались на втором этаже.

– Осторожно! – предупредил Миггл, дойдя до верхней площадки.

Он поднял свечу и все увидели перила, часть их оказалась отломанной. Затем он с любопытством глянул вниз.

– Полагаю, именно здесь повесился тот бродяга, – сказал он задумчиво.

– У тебя нездоровое воображение, – отметил Уайт, когда они двинулись дальше. – Здесь достаточно жутко и без твоих напоминаний. Что ж, давайте отыщем удобную комнату, выпьем по глотку виски и выкурим по трубке. Как вам идея?

Он открыл дверь в конце коридора в маленькую квадратную комнату. Миггл устремился вперед со свечой и, накапав расплавленного стеарина, приткнул ее к каминной полке. Остальные сели на пол, с удовольствием наблюдая, как Уайт достает из кармана маленькую бутылку и жестяную чашку.

– Гм! Я забыл воду, – воскликнул он.

– А вот я велю сейчас ее принести, – сказал Миггл.

Он с силой дернул ручку звонка, и где-то вдалеке раздалось дребезжание ржавого колокольчика. Он опять позвонил.

– Не дурачьтесь! – сказал Барнс сердито.

Миггл засмеялся:

– Я только хотел вас убедить! Должно же быть в людской хоть одно привидение.

Барнс поднял руку, призывая к молчанию.

– Что такое? – ухмыльнулся Миггл, глядя на Лестера и Уайта. – Кто-нибудь идет?

– А что, если мы бросим эту игру и вернемся домой? – предложил вдруг Барнс. – Я не верю в привидения, но наши нервы нам неподвластны. Вы можете смеяться сколько вам угодно, но мне действительно показалось, будто внизу открылась дверь и послышались шаги на лестнице.

Его слова заглушил взрыв хохота.

– Он начинает сдаваться! – подмигнул остальным Миггл. – Когда я с ним покончу, он будет убежденным верующим. Ну, кто же пойдет и принесет воды? Может быть, вы, Барнс?

– Нет, – ответил тот.

– Если вода и была в доме, то после стольких лет она, вероятно, не годится для питья, – сказал Лестер. – Придется обойтись без нее.

Миггл кивнул и, усевшись на пол, протянул руку за чашкой. Закурили трубки, в комнате распространился аромат хорошего табака. Уайт вынул из кармана колоду карт; разговоры и смех отзывались в комнате и с неохотой затихали в отдаленных коридорах.

– Пустые комнаты всегда приводят к странной мысли – что у меня неплохой бас, – сказал Миггл. – Завтра я…

Он вскочил, приглушенно вскрикнув: внезапно погас свет, и что-то ударило его по голове. Вскочили и остальные. Мгновение спустя Миггл засмеялся.

– Это свеча! – воскликнул он. – Я недостаточно крепко ее прилепил.

Чиркнув спичкой, Барнс заново зажег свечу, поставив ее на полку, сел и опять взялся за карты.

– Что я хотел сказать? – припоминал Миггл. – Ах, да, завтра я…

– Слышите? – остановил его Уайт, взяв за рукав. – Честное слово, мне показалось, что кто-то засмеялся.

– Говорю же, – снова начал Барнс. – Нам надо вернуться! С меня довольно. Мне все кажется, что я тоже слышу какие-то звуки в коридоре. Я знаю, что это только мерещится, но, как бы то ни было, мне не по себе.

– Можете идти, если хотите, – ответил ему Миггл, – мы будем играть в дурака с болваном^[1]. Или попросите призрак того бродяги сесть за вас, когда будете спускаться с лестницы.

Барнс вздрогнул и сердито кашлянул. Он встал и, подойдя к полуприкрытой двери, стал прислушиваться.

– А вы выйдите, – в шутку предложил Миггл, подмигнув остальным. – Дойдите в одиночку до парадной и обратно.

Барнс отошел от двери и, наклонившись, прикурил трубку от свечи.

– Я встревожен, но голова на плечах у меня есть, – сказал он, выпуская полупрозрачное облако дыма. – Нервы подсказывают, что снаружи что-то рыщет по длинному коридору; разум же говорит мне, что все это просто вздор. Где мои карты?

Он опять сел, поднял свои карты и, просмотрев их, сделал ход.

– Ваша очередь, Уайт, – напомнил он после заминки.

Уайт не откликнулся.

– Да он заснул! – воскликнул Миггл. – Просыпайтесь, старина. Просыпайтесь и ходите!

Лестер, который сидел рядом, взял спящего за руку и начал его трясти, сначала тихо, а затем довольно энергично; однако Уайт, который прислонился к стене и опустил голову, не отзывался. Миггл рявкнул ему прямо в ухо и только затем повернулся к остальным с озадаченным видом.

– Спит, как убитый! – сказал он, гримасничая. – Ну что ж, мы втроем все еще можем составить друг другу компанию.

– Да, – кивнул ему Лестер. – Если только… О господи! Вдруг…

Он смолк и взглянул на спутников с опаской.

– Что вдруг? – переспросил Миггл.

– Ничего, – запнулся Лестер. – Давайте разбудим его. Попробуйте еще раз. Уайт! Уайт!

– Дело плохо, – произнес Миггл. – С этим внезапным сном что-то не так.

– Это я и хотел сказать, – подхватил Лестер, – и если он так и будет спать, что тогда?

Миггл вскочил на ноги.

– Вздор! – отрезал он, – просто он устал, и только. И все же давайте поднимем его и уберемся отсюда. Возьмите его за ноги, а Барнс пойдет впереди и будет нам светить. Да? Кто там?

Он поднял голову и быстро взглянул по направлению к двери.

– Мне показалось, что кто-то постучал, – произнес он с застенчивым смешком. – Ну, Лестер, берите его. Раз, два… Лестер! Лестер!

Он бросился вперед, но слишком поздно: Лестер, закрыв лицо руками, свалился, как подкошенный, на пол, крепко уснув, и как бы отчаянно Мигл ни пытался, ему не удалось разбудить приятеля.

– Он… заснул, – пробормотал Миггл, – заснул!

Барнс, который успел взять свечу с каминной полки, молча уставился на спящих, капая стеарином на пол.

– Нужно убираться отсюда, – говорил Миггл. – Живо!

Барнс замешкался.

– Мы не можем их здесь оставить, – возразил он.

– Нужно! – прикрикнул на него Миггл. – Если и вы заснете, я останусь один! Ну же! Скорее!

Он схватил Барнса за руку, пытаясь оттащить в сторону двери. Барнс оттолкнул его и, поставив свечу обратно на полку, снова попробовал разбудить спящих.

– Ничего не выходит! – воскликнул он наконец и повернулся к ним спиной, следя за действиями Миггла. – Не смейте засыпать! – добавил он с тревогой.

Миггл покачал головой, и на некоторое время они застыли в неловком молчании.

– Можно хотя бы затворить дверь, – наконец сказал Барнс.

Он подошел и осторожно закрыл ее. За его спиной раздался шум, и, обернувшись, он увидел Миггла, рухнувшего на плиту перед камином.

У него перехватило дыхание, и он замер на месте. Огонь свечи в комнате, колеблясь от сквозняка, освещал в полумраке нелепые фигуры спящих. За дверью, как показалось перенапряженному воображению Барнса, послышалось таинственное, едва уловимое движение. Он попытался было свистнуть, но губы его пересохли, и, машинально нагнувшись, он начал подбирать карты, разбросанные по полу.

Раз или два он замирал и, пригнувшись, прислушивался. Казалось, что шорох снаружи становится все отчетливее; на лестнице раздался громкий скрип.

– Кто там?! – выкрикнул он.

Все стихло. Он подошел к двери и, распахнув ее настежь, вышел в коридор. И вдруг испуг его исчез.

– Ну же! – выкрикнул он, посмеиваясь. – Все вы! Все вы! Покажите свои лица, свои проклятые, уродливые лица! Куда вы все попрятались?!

Он глухо рассмеялся и пошел дальше. Фигура, сгрудившаяся перед камином, вытянула голову, словно черепаха, и в ужасе прислушалась к удаляющимся шагам. Лишь когда они окончательно стихли, напряженные черты лица смягчились.

– Боже правый, Лестер, мы свели его с ума, – испуганно прошептал он. – Нужно за ним пойти.

Ответа не последовало. Миггл вскочил на ноги.

– Слышите? – закричал он. – Довольно дурачиться, дело плохо!.. Уайт! Лестер! Слышите?

Он наклонился и принялся в сердитом недоумении их осматривать.

– Ну хорошо, – произнес он дрожащим голосом. – Знайте же, вам меня не напугать.

Поднявшись, он развернулся и с напускным равнодушием двинулся по направлению к двери. Миггл даже вышел в коридор и посмотрел оттуда в щелку, но спящие так и не шевельнулись. Он оглянулся на темноту, окружавшую его, и поспешно вернулся в комнату.

Несколько секунд Миггл простоял, всматриваясь в спящих. В доме воцарилась жуткая тишина; он даже не слышал их дыхания. С внезапной решимостью он схватил свечу с камина и поднес пламя к пальцу Уайта. И в тот момент, когда он в изумлении отшатнулся, снаружи вновь послышались шаги.