Дюна: Орден сестер

Brian Herbert

Kevin J. Anderson

Sisterhood of Dune

© Herbert Properties LLC, 2011

© Издание на русском языке AST Publishers, 2020

* * *

Благодарности

Как всегда работая над нашими книгами, мы в огромном долгу перед нашими женами Дженет Герберт и Ребеккой Моестой Андерсон за их любовь и творческую поддержку. Мы также хотим выразить благодарность Тому Догерти из «Тор букс», нашим издателям Пету Лобрутто («Тор»), Максин Хичкок («Саймон энд Шустер», Великобритания) и нашему агенту Джону Силберсеку («Трайдент медиа групп»). Ким Герберт и Байрон Меррит неустанно трудились над продвижением наших книг. Кевин также благодарит Мэри Томсон за многие часы, проведенные за расшифровкой наших записей, и наших первых читателей Дайану Джонс и Луиса Моеста.

Это было время гениев, людей, расширявших границы вообразимого и заботившихся о перспективах развития нашей расы.

История великих школ

Казалось бы, после поражения мыслящих машин и образования Лиги Ландсраада, заменившей Лигу Великих, человечество должно обрести мир и достичь процветания, но борьба только началась. Лишившись внешнего врага, мы начали сражаться друг с другом.

Анналы Империи

Восемьдесят три года прошло с тех пор, как последние мыслящие машины были уничтожены в битве при Коррине, после которой Файкан Батлер принял имя Коррино и провозгласил себя первым императором новой империи. Великий герой этой войны Вориан Атрейдес ушел из политики и удалился в неведомые земли; благодаря примененным его знаменитым отцом кимеком Агамемноном средствам продления жизни он почти не старел. Бывший адъютант Вориана Абулурд Харконнен был обвинен в трусости во время битвы при Коррине и изгнан на мрачную и суровую планету Ланкивейл, где умер спустя двадцать лет. Его потомки традиционно винили в своих несчастьях Вориана Атрейдеса, хотя того никто не видел целых восемьдесят лет.

На Россаке, планете джунглей, Ракелла Берто-Анирул, выжившая после введения яда, который превратил ее в первую Преподобную Мать, используя методы почти вымерших колдуний, создавала свой орден сестер – школу, где женщин учили развивать тело и мозг.

Гилберт Альбанс, некогда подопечный независимого робота Эразма, создал на буколической планете Лампадас школу совсем иного типа, где учил людей упорядочивать сознание подобно компьютерам, создавая ментатов.

Потомки Аврелия Венпорта и Нормы Ценвы (которая продолжала жить, хотя и в очень измененном виде) построили мощную коммерческую империю «Венпорт холдингз»; их космический флот использует двигатели Хольцмана, чтобы сворачивать пространство, а их корабли водят пропитавшиеся пряностью мутанты-навигаторы.

После поражения мыслящих машин прошло уже много времени, но антитехнологическая лихорадка иногда снова вспыхивает на заселенных людьми планетах, а группы влиятельных фанатиков призывают к новым чисткам…

После тысячелетнего рабства мы наконец одолели силы компьютерного Сверхразума Омниуса, но до окончания борьбы далеко. Джихад Серены Батлер, возможно, завершился, но нам следует продолжать сражение с более коварным и дерзким врагом – человеческой слабостью к технологиям и стремлением повторять ошибки прошлого.

Манфорд Торондо. Единственный путь

Манфорд Торондо утратил счет своим бесчисленным экспедициям. Некоторые он хотел бы забыть, как тот ужасный день, когда взрыв лишил его нижней части тела. Но эта миссия будет не столь сложной и при этом доставит величайшее удовольствие – ему предстоит уничтожить очередные найденные осколки главного врага человечества.

Ощетинившись оружием, боевые корабли машин висели у внешних границ одной из солнечных систем, где лишь слабый рассеянный звездный свет отражался от их корпусов. Из-за уничтожения Сверхразума Омниуса эта штурмовая группа роботов так и не добралась до цели, а население входящей в Лигу звездной системы так и не успело осознать, что ему угрожало. Теперь разведчики Манфорда наконец обнаружили этот флот.

Эти опасные вражеские корабли, по-прежнему целехонькие, оснащенные мощным оружием и функционирующие, бездеятельно висели в космосе много лет после битвы при Коррине. Просто брошенные, забытые корабли, корабли-призраки – и все-таки скверна. С ними следовало соответственным образом разобраться.

Когда его шесть небольших кораблей приближались к механическим чудовищам, Манфорда пронизала первобытная дрожь. Верные сторонники батлерианского движения поклялись уничтожить все следы запрещенных компьютерных технологий. И сейчас без колебаний приближались к заброшенному флоту роботов, как чайки слетаются на выброшенную морем тушу кита.

В коммуникаторе послышался голос мастера меча Эллюса с соседнего корабля. В этой операции мастер меча вел батлерианских охотников к коварным кораблям роботов, которые десятилетиями дрейфовали в космосе незамеченными.

– Это штурмовая эскадра из двадцати пяти кораблей – точно там, где предсказал их обнаружение ментат.

Сидя в кресле, специально приспособленном, чтобы компенсировать отсутствие у него нижней части тела, Манфорд кивнул. Гилберт Альбанс продолжал удивлять своим мастерством ментата.

– Его школа ментатов в очередной раз доказала, что человеческий мозг сильнее мыслящей машины.

– Мозг человека свят, – сказал Эллюс.

«Мозг человека свят». Такое благословение Манфорд обрел в видении, посланном Богом, и сейчас это высказывание было чрезвычайно популярно среди батлерианцев. Манфорд дал сигнал окончания сеанса связи и продолжал со своего маленького корабля наблюдать, как разворачивается операция.

Сидевшая рядом с ним в кабине мастер меча Анари Айдахо прикинула расположение кораблей роботов на экране и дала свою оценку. На ней был черно-серый мундир с эмблемой батлерианского движения на лацкане – стилизованным изображением кроваво-красного кулака, сжимающего символическую шестеренку.

– У нас достаточно оружия, чтобы уничтожить их на расстоянии, – сказала она, – если мы разумно используем боеприпасы. Нет смысла рисковать и идти на абордаж. Корабли охраняют боевые меки и управляемые снаряды.

Манфорд бесстрастно посмотрел на своего верного помощника и друга, хотя обычно у него становилось теплее на душе в присутствии этой женщины.

– Никакого риска нет – верховный мозг мертв. А я хочу посмотреть на эти демонические машины, прежде чем мы их уничтожим.

Преданная батлерианскому движению и ему лично, Анари согласилась с его решением.

– Как скажешь. Я позабочусь о твоей безопасности.

Снова глянув на нее, Манфорд убедился: с ее точки зрения он не может поступать неверно, не может ошибиться – и эта преданность заставляет Анари яростно защищать его.

Манфорд начал отдавать четкие приказы.

– Раздели наших людей на группы. Нет необходимости торопиться: спешке я предпочитаю совершенство. Пусть мастер меча Эллюс контролирует распределение зарядов. Когда мы закончим, не должно остаться ни одного целого куска.

Ввиду физической ущербности Манфорда наблюдение за уничтожением было одним из редких занятий, приносивших ему наслаждение. Мыслящие машины захватили планету его предков, Морока, поработили население и стали причиной массовой гибели людей, в результате чего их погибло без счета. Если бы его прапрапрадед и прапрапрабабка в это время не занимались делами на Салусе Секундусе, их бы тоже убили. И Манфорд не родился бы.

Хотя события, повлиявшие на жизнь его предков, произошли несколько поколений назад, он по-прежнему ненавидел машины и поклялся продолжать свою миссию.

Приверженцев батлерианства сопровождали пятеро тренированных мастеров меча, паладинов человечества, которые во время джихада Серены Батлер сражались врукопашную с мыслящими машинами. После великой победы у Коррина мастера меча десятилетиями занимались зачисткой, выслеживая и уничтожая остатки империи роботов в разбросанных солнечных системах. Благодаря их успешной работе находить такие остатки становилось все труднее.

Анари смотрела, как батлерианские суда сближаются с кораблями роботов. Мягко, как обращалась только к нему, она спросила:

– Как ты думаешь, Манфорд, сколько еще таких флотов мы найдем?

Ответ был очевиден:

– Надеюсь, что все.

Эти мертвые боевые флоты роботов – легкая цель, но, если все правильно отснять и распространить записи, их уничтожение станет символом победы. Однако в последнее время Манфорда все больше тревожили разложение, коррупция и соблазны, которые он наблюдал в новой империи Коррино. Как люди могут так быстро забывать об опасности? Вскоре ему придется направить одержимость своих приверженцев в другое русло, чтобы провести необходимую чистку в обществе.

Мастер меча Эллюс занимался вопросами общего планирования операции, он распределил по группам корабли роботов и определил задачи каждой команде. Пять других подразделений тоже направились к брошенным машинам, чтобы проникнуть на некоторые корабли.

Команда Манфорда надела скафандры, готовясь к высадке на самый большой корабль роботов, и Манфорд настоял на том, что пойдет с ними и увидит зло собственными глазами, как бы противно это ни было. Он не успокоился бы, если бы наблюдал издали, к тому же привык использовать Айдахо как свои ноги и меч. Прочная кожаная подвеска всегда была под рукой на случай, если Манфред захотел бы участвовать в бою. Анари надела подвеску на плечи, поправила сиденье у себя на спине, потом закрепила ремни под мышками, на груди и на поясе.

Анари, женщина высокая и физически очень сильная, не просто была фанатично предана Манфорду, она любила его – он видел это всякий раз, как смотрел ей в глаза. Она легко подняла его безногое тело, как делала уже великое множество раз, и поместила на сиденье на своей спине. Возвышаясь над ее плечами, он не чувствовал себя ребенком напротив, Анари казалась частью его самого. Ноги ему оторвало взрывом бомбы, изготовленной поклонниками развития техники; тот же взрыв убил Райну Батлер, праведного вождя движения против машин. Сама Райна благословила Манфорда за миг до своей мученической смерти.

Врачи школы Сукк говорили: чудо, что он выжил. Но видимо, выжить ему было суждено. Несмотря на физическую ущербность, Манфорд возглавил батлерианское движение и с большой энергией и страстью повел за собой приверженцев. Получеловек, он стал предводителем вдвойне. У него осталось несколько фрагментов таза, но ниже бедер ничего не было, однако сохранились мозг и сердце, а больше ему ничего не требовалось. Кроме соратников.

Его укороченное тело аккуратно поместилось в подвеску, и он двинулся вперед, возвышаясь за плечами Анари. Слегка перемещая вес, он руководил ею, как частью своего тела, как своим продолжением.

– Неси меня к люку, чтобы мы могли войти первыми.

Тем не менее он все равно был вынужден подчиняться ее движениям и решениям.

– Нет. Отправлю вперед трех человек, – мягко возразила ему Анари. – Как только они убедятся, что опасности нет, пронесу тебя на борт. Необходимость защищать тебя важнее твоего стремления оказаться там первым. Мы войдем, когда я буду уверена в твоей безопасности, и ни мгновением раньше.

Манфорд стиснул зубы. Он понимал, что Анари хочет как лучше, но излишняя опека раздражала его.

– Не хочу, чтобы кто-то рисковал ради меня.

Анари с ласковой улыбкой подняла голову и посмотрела ему в лицо; ее глаза были на уровне его плеч.

– Конечно, мы рискуем ради тебя. Мы поклялись отдать за тебя жизнь.

И пока команда Манфорда пробиралась на мертвый корабль-робот, обыскивала металлические коридоры и определяла места для размещения взрывчатки, сам он, оставаясь на борту своего корабля, досадовал, сидя в подвеске.

– Что они нашли?

Она не сдвинулась с места.

– Они доложат, когда будет о чем докладывать.

Наконец команда отчиталась:

– На борту дюжина боевых меков, сэр. Все холодные и дезактивированные. Температура очень низкая, но мы восстановили системы жизнеобеспечения, чтобы вам было удобней на борту.

– Меня не интересуют удобства.

– Но вам нужно дышать. Мы сообщим, когда все будет готово.

Хотя роботы не нуждаются в системах жизнеобеспечения, многие их корабли снабжены такой системой для перевозки пленников-людей в трюмах. В последние годы джихада Омниус бросил в бой все функционирующие корабли, одновременно создавая огромные автоматические верфи, которые могли тысячами выпускать новые военные корабли.

И все же люди победили, принеся в жертву победе все, что только было возможно.

Полчаса спустя атмосфера внутри корабля пришла в норму, и Манфорд уже мог обойтись без скафандра.

– Все готово, можете заходить, сэр. Мы определили несколько подходящих мест для закладки зарядов. И нашли человеческие скелеты, сэр. В трюме. Не меньше пятидесяти пленных.

Манфорд воспрянул духом.

– Пленные?

– Они давно мертвы, сэр.

– Мы идем.

Анари спустилась к соединительному туннелю. Манфорд ехал на ее плечах, чувствуя себя королем-победителем. На борту большого корабля воздух был еще разреженным и очень холодным. Манфред содрогнулся и ухватился за плечо Анари, чтобы не упасть.

Она бросила на него озабоченный взгляд.

– Следовало подождать еще пятнадцать минут, чтобы воздух прогрелся?

– Дело не в холоде, Анари. Здесь в воздухе зло. Как я могу забыть, сколько крови пролили эти чудовища?

По проходам полутемного аскетического корабля Анари отнесла его туда, где батлерианцы открыли запертую дверь и обнаружили человеческие скелеты: десятки людей обрекли на смерть с голоду или от удушья, скорее всего потому, что машинам было все равно.

На лице мастера меча было встревоженное и болезненное выражение. Несмотря на весь боевой опыт, Анари Айдахо потрясла небрежная жестокость мыслящих машин. Манфорд восхищался ею и любил за эту наивность.

– Должно быть, они везли пленных, – сказала Анари.

– Или подопытных для злобного робота Эразма, – отозвался Манфорд. – Получив новый приказ напасть на систему, корабли забыли о людях на борту.

Он произнес тихую молитву и благословение, надеясь облегчить этим душам дорогу на небо.

Когда Анари уносила его из трюма со скелетами людей, они миновали угловатого неактивированного боевого мека, стоявшего в коридоре как изваяние. Из его рук вырастали лезвия и огнестрельное оружие; примитивная голова и оптические датчики были пародией на человеческое лицо. С отвращением глядя на машину, Манфред снова подавил дрожь. Такое не должно повториться никогда.

Анари вынула длинный, тупой пульсирующий меч.

– Мы все равно взорвем этот корабль, сэр. Можно?

Он улыбнулся.

– Несомненно.

Как развернувшаяся пружина, мастер меча напала на неподвижную машину; удар клинка перерезал оптический нерв робота, новые удары отсекли ему конечности и разрубили корпус. Не действующий уже много десятков лет, мек не выплевывал ни искр, ни потока смазки, когда Анари разрубала его на куски.

Глядя вниз и тяжело дыша, Анари сказала:

– В школе мастеров меча в Гиназе я убила сотни таких тварей. В этой школе все еще учат сражаться с роботами, и ученики, уничтожая их, получают хорошую подготовку.

Ее слова испортили Манфорду настроение.

– В Гиназе, по моему мнению, слишком много действующих меков, и это меня тревожит. Думающие машины нельзя держать как домашних животных. Ни у одной сложной машины не может быть полезных целей.

Анари было больно оттого, что он так воспринял ее хорошие воспоминания. Она тихо сказала:

– Благодаря этому мы учимся сражаться с ними, сэр.

– Людей должны учить сражаться люди.

– Это не одно и то же.

Анари сорвала досаду на уже разрубленном боевом меке. Она еще раз ударила его и направилась к мостику. По пути им попались еще семь меков, и она с такой яростью расправилась с ними, что у Манфреда каждый раз екало сердце.

В рубке управления они с Анари встретились с другими членами команды. Батлерианцы опрокинули двух разобранных роботов у панели управления.

– Все двигатели работают, сэр, – доложил долговязый человек. – Для страховки можно добавить взрывчатки в топливные баки или пустить вразнос реакторы.

Манфорд кивнул.

– Взрыв должен быть достаточно сильным, чтобы уничтожить соседние корабли. Они еще вполне годные, но я не хочу использовать их даже как лом. Здесь все пропитано ядом.

Он знал, что есть люди, которые такого отвращения не испытывают. Там, где он не властен, группы алчных искателей прочесывают космические маршруты в поисках таких нетронутых флотов, чтобы разграбить их или использовать в восстановленном виде. Стервятники без принципов! Этим славится космический флот «Венхолдз»; больше половины его кораблей – восстановленные и отремонтированные корабли мыслящих машин. Манфорд не раз спорил об этом с директором «Венхолдз» Джозефом Венпортом, но алчный делец отказывался внять доводам разума. Манфорда отчасти утешала мысль, что эти двадцать пять боевых кораблей никто никогда больше не использует.

Батлерианцы понимают, что технологии соблазнительны, таят скрытую опасность. После победы над Омниусом человечество обленилось и изнежилось. Люди стремятся к чему-то исключительному, ищут комфорта, рассуждая о возможных выгодах, все дальше отодвигают границы дозволенного. Они прельщаются и идут на уступки: эта технология, может быть, плоха, а вот та, чуть иная, вполне приемлема.

Манфорд не признавал таких разграничений. Это была скользкая дорожка под гору. Одна небольшая уступка ведет ко второй, к третьей, и вскоре спуск становится падением. Человечество больше никогда не должно попасть в рабство к машинам!

Повернув голову, Манфорд обратился к троим батлерианцам на мостике.

– Идите. У нас с мастером меча здесь есть еще одно небольшое дело. Отправьте сообщение Эллюсу – вылет через пятнадцать минут.

Анари отлично знала, что задумал Манфорд; в сущности, она уже все подготовила. Как только вся команда приверженцев вернулась на свой корабль, мастер меча извлекла маленькую позолоченную икону, одну из многих выпущенных Манфордом. Манфорд благоговейно принял икону и посмотрел в доброжелательное лицо Райне Батлер. Вот уже семнадцать лет он следует по стопам пророчицы.

Манфорд поцеловал икону и вернул ее Анари. Та поместила святыню на панель управления кораблем-роботом. Манфорд прошептал:

– Да благословит Райна работу сегодняшнего дня и дарует успех в нашем важном деле. Мозг человека свят.

– Мозг человека свят.

Быстрым шагом, выдыхая в морозный воздух теплый пар, Анари вернулась на свой корабль. Команда сразу задраила люки и отсоединила переходный туннель. Корабль отошел от штурмовой группы.

Через час все корабли батлерианцев собрались на отдалении от темных кораблей роботов.

– На таймерах осталась одна минута, сэр, – передал мастер меча Эллюс.

Манфорд кивнул, не отрывая взгляда от экрана, но не произнес ни слова. Слова не требовались.

Один из кораблей-роботов раскрылся, как бутон, и развалился на куски. Быстро в четкой последовательности сдетонировали другие заряды, ядерные реакторы кораблей с перегрузкой, а горючее воспламенилось от рассчитанного по времени взрыва. Мощная взрывная волна превратила обломки в месиво металлических паров и расширяющихся газов. Несколько мгновений картина была ослепительной, как новое солнце, и Манфорд вспомнил лучистую улыбку Райны… потом свечение постепенно побледнело и погасло.

В наступившей тишине Манфорд сказал своим преданным сторонникам:

– Здесь мы свою работу закончили.

Мы барометры человеческого состояния.

Преподобная Мать Ракелла Берто-Анирул. Заметки из обращения к третьему выпускному классу

Преподобная Мать Ракелла Берто-Анирул по необходимости хорошо знала историю. Из-за богатства заключенных в сознании древних воспоминаний былых поколений – этой персонифицированной истории – старая женщина видела перспективу прошлого, недоступную больше ни для кого… пока недоступную.

Имея возможность извлекать из памяти воспоминания многих поколений, Ракелла была хорошо подготовлена к тому, чтобы увидеть будущее человечества. Остальные сестры в ее школе смотрели на единственную Преподобную Мать, как на свою наставницу. Она учила этой перспективе остальных, учила физическому и ментальному мастерству, которое отличало членов ордена сестер от обычных женщин.

Стоя вместе с другими сестрами на балконе Россакской школы, официальной школы ордена, венчавшей высокий утес, Ракелла чувствовала на лице капли мелкого дождя. Одетая в черное платье с высоким воротником, она с высоты смотрела на пурпурные джунгли внизу. Хотя для серьезной церемонии воздух был слишком теплым и влажным, погода в эти месяцы не бывала неприятной, потому что утес то и дело обдувал легкий ветерок. В воздухе слабо пахло серой – это смешивались с химикалиями местной среды выдохи далеких вулканов.

Сегодня они опять хоронили сестру. Еще одна трагическая смерть от яда… еще одна неудачная попытка создать другую Преподобную Мать.

Больше восьмидесяти лет назад ожесточившаяся умирающая колдунья Тиция Ценва дала Ракелле смертельную дозу самого сильного из известных ядов. Ракелле полагалось умереть, но она ментальными усилиями сумела на клеточном уровне перестроить свои биохимические процессы, изменив реакцию на молекулярную структуру яда. Она выжила чудом, но это испытание что-то коренным образом изменило в ней, вызвав обширнейшее преображение на грани жизни и смерти. Ракелла выжила, но стала другой; в ее сознании появилось целое хранилище прошлых жизней, а у нее самой – возможность видеть себя на новом, генетическом уровне и глубокое понимание всех хитросплетений и взаимодействий тканей и субстанций организма.

Кризис. Выживание. Приспособление.

Но за все последующие годы, несмотря на неоднократные попытки, никто не сумел достичь такого же результата, и Ракелла не знала, сколько еще жизней она потеряет в погоне за этой неуловимой целью. Она знала только, что может подвести сестру к краю, к порогу смерти, где – возможно – та найдет силы эволюционировать…

Полные оптимизма решимости, ее лучшие ученицы продолжали верить в нее. И умирали.

Ракелла печально смотрела, как сестра в черном и три послушницы в зеленом остановились у края полога ветвей высоких деревьев и опустили тело во влажные недра серебристо-пурпурных джунглей. Тело станет здесь добычей стервятников, как часть непрерывного цикла жизни и смерти, возвращающего останки человека в почву.

Эту смелую молодую женщину звали сестра Тиана, но теперь ее тело, завернутое в светлую ткань, стало безымянным. Из глубины джунглей доносились звуки животной жизни, но все это скрывал густой полог.

Ракелла прожила уже больше ста тридцати лет. Она стала свидетельницей окончания джихада Серены Батлер и два десятилетия спустя – битвы при Коррине, а также наступивших затем беспокойных лет. Несмотря на возраст, старая женщина была проворна и обладала острым умом, справляясь с худшими последствиями старения умеренным применением меланжа, ввозимого с планеты Арракис, и манипулированием собственной биохимией.

Ее постоянно растущая школа пополнялась кандидатами извне, которых отбирали из лучших молодых женщин по всей империи, с особенным вниманием относясь к потомкам колдуний, которые много лет до джихада и во время него господствовали на этой планете; теперь их осталось лишь восемьдесят одна. Всего здесь готовились одиннадцать сотен сестер, две трети из них ученицы, среди них дети из особых яслей, дочери миссионерок Ракеллы, забеременевших от специально подобранных отцов. Посланцы непрерывно направляют сюда новых кандидаток, и обучение продолжается.

Много лет голоса в голове призывали ее подготовить новых Преподобных Матерей, подобных ей. Она и ее доверенные помощницы посвящали свою жизнь тому, чтобы показать другим женщинам, как управлять своими мыслями, своим телом, своим будущим. Теперь, когда мыслящие машины исчезли, судьба человечества требовала, чтобы люди стали чем-то большим, чем раньше. Ракелла покажет им путь. Она знает, что искусная женщина в нужных обстоятельствах способна превратиться в высшее существо.

Кризис. Выживание. Приспособление.

Многие кандидатки на вступление в орден Ракеллы уже доказали, что достойны его и ценны; они рассеялись по всей империи в роли советниц правителей планет и даже императорского двора, некоторые учились в школе ментатов на Лампадасе или стали талантливыми врачами школы Сукк. Ракелла чувствовала, как их влияние распространяется на всю империю. Шесть женщин уже стали полностью подготовленными ментатами. Одна из них, Доротея, сейчас была доверенной советницей императора Сальвадора Коррино на Салусе Секундусе.

Но Ракелле отчаянно требовались все новые последовательницы, которые обладали бы тем же пониманием, тем же взглядом на орден и его будущее и теми же ментальными и физическими силами, что у нее.

Но почему-то ни одна кандидатка не могла совершить скачок. Вот и еще одна перспективная молодая женщина умерла.

Сейчас, когда женщины продолжали со странной деловитостью избавляться от тел, Ракелла тревожилась о будущем. Несмотря на долгую жизнь, она не питала иллюзий по поводу собственного бессмертия, а если она умрет раньше, чем еще кто-нибудь выдержит превращение, ее искусство, ее умения будут потеряны навсегда.

Судьба ордена и его работа были гораздо важнее ее собственной бренной судьбы. Будущее человечества в долговременном смысле зависело от просчитанного движения вперед, от улучшения. Орден больше не может ждать. Ракелла обязана вырастить преемницу.

Когда погребальный обряд закончился и тело исчезло, женщины вернулись в школу и продолжили занятия. Ракелла выбрала новую кандидатку, молодую женщину из опозоренной семьи, лишенную будущего, но заслуживающую шанса.

Сестру Валю Харконнен.

Ракелла смотрела, как Валя отделилась от других сестер и направилась к ней по крутой тропе, худая, молодая, с овальным лицом и карими глазами. Преподобная Мать видела ее гибкую фигуру, уверенный наклон головы, осанку – небольшие, но полные смысла подробности, позволяющие оценить человека. Ракелла не сомневалась в своем выборе: мало кто из сестер был так предан ордену.

Сестра Валя вступила в орден шестнадцати лет, бросив в поисках лучшей жизни свою захолустную планету Ланкивейл. Ее прапрадед Абулурд Харконнен был изгнан за трусость, проявленную в битве при Коррине. За пять проведенных на Россаке лет сестра Валя преуспела в обучении и доказала, что она – одна из самых преданных и способных учениц Ракеллы: она работала с сестрой Кери Маркес, одной из последних колдуний, изучая новые наркотики и яды, чтобы их можно было использовать при тестировании.

Подошедшая к старшей женщине, Валя не казалась расстроенной похоронами.

– Ты хотела меня видеть, Преподобная Мать?

– Пожалуйста, иди за мной.

Валя явно заинтересовалась, но ни о чем не спрашивала. Они миновали административные пещеры и жилой лабиринт. В прошлом, в пору расцвета, в пещерах этого утеса жили тысячи женщин и мужчин: колдуньи, торговцы лекарствами, исследователи диких джунглей. Но очень многие умерли во время эпидемий, и сейчас пещерный город был почти пуст, в нем жило ограниченное число сестер.

Целая секция пещер была отведена для размещения незаконнорожденных – детей, которые из-за ядовитой атмосферы Россака имели от рождения дефекты мозга. Благодаря тщательному изучению линий родства такие дети появлялись на свет редко, а те, кто выжил, отправлялись в один из городов за вулканами, где о них продолжали заботиться. Ракелла не разрешала жить на территории школы мужчинам, хотя иногда они доставляли припасы, производили ремонт и выполняли другие поручения.

Ракелла провела Валю мимо закрытых входов в большие районы огромного, подобного муравейнику пещерного города; теперь эти районы пустовали, и вход в них был закрыт. В этих зловещих местах угасла всякая жизнь: остававшиеся там тела давно были извлечены и отданы джунглям. Преподобная Мать указала на коварную тропу, круто поднимавшуюся по склону утеса к самому плато.

– Вот куда мы идем.

Молодая женщина на долю мгновения замялась, но последовала за Преподобной Матерью мимо знаков, запрещающих дальнейший проход. Валя одновременно и была взбудоражена, и нервничала.

– Там наверху генеалогические записи.

– Да, они там.

За годы распространяемых Омниусом ужасных эпидемий, губивших все население, колдуньи Россака – они всегда вели генеалогические записи, чтобы не ошибиться с подбором пар, – начали гораздо более амбициозную программу по созданию хранилища линий наследования человечества, всеобъемлющего генетического каталога. И теперь этот богатейший источник информации перешел к Ракелле и ее сестрам.

Тропа, круто поворачивая, поднималась по склону: с одной ее стороны высилась стена утеса, с другой – глубокая пропасть уходила в джунгли. Дождь прекратился, но камни под ногами оставались скользкими.

Женщины достигли наблюдательной площадки, и их окутали клочья тумана. Ракелла посмотрела на джунгли и дымящиеся вулканы за ними – в пейзаже мало что изменилось за десятилетия, минувшие с ее первого приезда сюда в качестве медицинской сестры, сопровождавшей доктора Мохандаса Сукка, прибывшего для лечения жертв Омниусовых эпидемий.

– Мало кто поднимается сюда, но мы с тобой пойдем выше.

Ракелла не любила болтать, она полностью владела собой, но сейчас испытывала радостное волнение: ей предстояло посвятить в величайшую тайну ордена еще одного человека. Нового союзника. Только так орден способен выжить.

Они остановились у входа в пещеру между большими угловатыми камнями, у самого края плато, высоко над курящимися паром, кишащими жизнью джунглями. Вход охраняли две колдуньи. Они кивнули Преподобной Матери и позволили пройти.

– Завершение генеалогических записей, вероятно, величайшая задача ордена, – сказала Ракелла. – Располагая такой огромной базой данных о человеческой наследственности, мы можем определять и прогнозировать будущее нашей расы… возможно, даже руководить его построением.

Валя серьезно кивнула.

– Я слышала, сестры говорили, что это крупнейшая из когда-либо созданных баз данных, но никогда не могла понять, как мы справляемся с таким объемом информации. Как обрабатываем все эти данные и делаем прогнозы?

Ракелла решила оставить завесу загадочности – пока.

– Мы орден сестер.

В пещере с высоким сводом они увидели два больших помещения, заставленных деревянными письменными столами; всюду сновали женщины, раскладывавшие стопки бумаги, составлявшие и собиравшие грандиозные карты ДНК и заполнявшие документы; эти документы затем уменьшали до миниатюрных размеров и размещали для хранения.

– Четыре наши сестры прошли обучение под руководством Гилберта Альбанса, – сказала Ракелла. – Но даже им с их невероятно развитыми умами такая работа оказалась неподъемной.

Валя с трудом справлялась с благоговейным страхом.

– Такое невероятное количество данных. – Ее темные глаза зачарованно впивали новую информацию. Она очень гордилась: ее допустили во внутренний круг Преподобной Матери. – Я знаю, что и другие женщины из нашего ордена учатся на Лампадасе, но этот проект потребует целой армии сестер-ментатов. Записи ДНК миллионов и миллионов людей с тысяч планет!