Глава первая
День летний августовский разгорался, но погода не радовала. Небо затмили однотонные облака, которые ползли неторопливо. Морось не заставила себя долго ждать. Веял прохладный ветерок. Отдавало свежестью и прямо наступала благодать для любителей танцевать под дождём. Лёгкий гул сотрясал воздух в Московской области в небольшом посёлке Бураго. Здесь на фабрике мороженого «Чебурашка и его друзья» уже давно кипела работа, которая не прекращалась. Производство круглосуточное и продукция разлетается быстро по розничным и оптовым складам. Самое вкусное здесь мороженое ванильное с мармеладом, разными орехами и другим наполнителем в вафельном стаканчике. Его любят все и взрослые и дети. Качество мороженого отменное. На цех допускаются лишь натуральные продукты, но в ход порой идут и сухие добавки, когда возникает напряг с товарами. Разные усилители вкуса легко попадают в состав пломбира. Но всё же за процессом строго следят и не допускают дешёвые концентраты. Во главе производства находится директор фабрики Ипатий Михайлович Конюхов-Гарин. Он рослый упитанный. Голова массивная. Стрижка короткая тёмно-серых волос. Лик загорелый весьма грубый. Лоб широкий. Глаза как у буйного жеребца. Есть тонкие морщины. Нос большой и вздёрнут. Ноздри широкие. Губы полные багряные. Подбородок двойной. В молодости играл в баскетбол, но крепко свернул себе ногу. Он не смог продолжить спортивную карьеру, как баскетболист. Но него был большой блат и связи. Ипатий решил сменить баскетбольный паркет на боксёрские перчатки. Он занялся боксом. Ему позволял рост и вес в молодости. Ипатий и здесь не нашёл себе славы. На чемпионате области его нокаутировал сельский паренёк Лев Мамин. Ипатий тяжело упал на настил. Капа красиво вылетела изо рта. Крови натекло много на паркет. Он очнулся возле канатов в углу, куда его притащили судья и тренер. Ипатий распсиховался. Он резко налетел на соперника с голыми кулаками. Он врезал тому пару раз крепко по лицу. Но Лев не упал, ответив крепко. Он прямо точно угодил Ипату в челюсть, который снова упал. Его на сей раз крепко скрутили секьюрити. Он кричал, что, мол, ты меня не победил придурок мамин… Я тебя выцеплю в кабаке. И там буду бить крепко тебя как сопляка маминого… Я победил. Он плевался водой изо рта. Он не честно выиграл, судьи. Будьте вы прокляты все. И тебе конец жидкая козлина… Я тебя порву…
Лев не дрогнул. Он лишь тонко улыбнулся. Он сказал, что, мол, приходи ещё и я снова тебя выруюлю жирная свинья… У тебя ещё маленький, чтобы драться со мной. Вот пускай подрастёт. И тогда приходи ручной ты хомячок…
Ипатий, услышав дурные лова в свой адрес, взорвался. Он вновь раскидал всех, кто стоял с ним рядом. Он бросился на соперника с кулаками. Он прямо как кабан раненый побежал на таран. Ипатий сбросил Льва с боксёрского ринга. Они, быстро поднявшись на ноги, замахали руками уже за пределами арены. Ипатий вновь пропустил хлёсткий удар. Из носа потекла кровь. Он грузно упал на судейский столик и больше не смог подняться. Он, задёргавшись, блеванул кровью. Его унесли на носилках. Он бросил бокс. Ипатий теперь считает, что провёл на профессиональной арене три боя и все выиграл. Хотя на самом деле у него одна странная наигранная ничья и два полных поражения. Сейчас Ипатий выглядел важной и деловито. На нём сидел отменный атласный костюм синего цвета. Ботинки тёмно-бурые, лакированные со сверкающим эффектом. Он любит выглядеть шикарно. Он всегда высоко задирает свой любопытный нос. Ему сейчас пятьдесят три года. Он был женат на пышке Тоне Муниной. Но он развёлся из-за скандалов со стороны жены и частых измен со своей стороны. У него есть юная дочка Тина. Она откровенно недолюбливает папочку. Она считает, что он трус и бабник. Тина на деле глаголет истину. Ипатий часто бывает в борделе «Наташа», где охотно развлекается за свои деньги. У него даже есть любимая путана пышка по прозвищу Киска. Он, ходят слухи, не обошёл стороной ни одну юбку, которую повстречал на своём пути. В этом есть доля правды. Он сменил тринадцать предприятий, откуда быстро увольнялся. Но он успел наделать шороху. Он совращал девушек и замужних женщин. С кем-то даже ему удалось переспать. Но чаще всего он получал лишь пощёчину и оплеуху. Теперь он работал директором фабрики мороженого «Чебурашка и его друзья». Эту должность он получил по блату. У него есть немало связей. На работе он появляется не так часто. Но когда находится на рабочем месте то ведёт себя важно и деловито. Он как-то даже явился пьяным и не один. Он привёл прямо в кабинет легкомысленную женщину, с которой зажигал не на шутку. Уборщица Рита после вечеринки директора долго снимала кочергой с округлой люстры кружевные алые трусики пышной стриптизёрши Милы Гуриной. Она убрала ни одну пустую бутылку водки и виски в мусорное ведро, где нашла пару бумажных купюр эквивалентом в сто долларов. Она сильно обрадовалась, но затем деньги пришлось вернуть. Всё же ей немного перепало. Ипатий сейчас был на рабочем месте в своём уютном богатом кабинете. Он по виду был погружен в дела. Но толком он ничего не делал. Он просто качался на большом кожаном цвета шоколада кресле. Ипатий выглядел отменно. На нём имелась розоватая рубашка, синий галстук, свободные тёмные штаны, лакированные тёмные ботинки. Он, растянув галстук, дышал легко и свободно. На столе стояла бутылка виски и пепельница, где дымилась кубинская сигара. Тонкий дымок плавно поднимался к высокому белому потолку. Ипатий прижался к спинке кресла. Вид имел смутный. Глаза округлил. Он как будто увидел привидение в углу. Он сейчас напоминал быка в стойле, которому дали по рогам. Его терзали мысли. «Вот же дура. У меня на столе не только дела. Но и заявление об увольнении по собственному желанию. Вот же сучка эта неблагодарная Глаша Телунина. Сколько она отработала у меня в цеху. Всего-то пару месяцев. И уже смылась. Как она могла? Я прошу уволить меня по собственному желанию в виду поиска другой работы… Что она тут понаписала? Вот же дура. Написала заявление и смылась. Мне сказали, что она уехала с каким-то хахалем. На кого она меня променяла. На что я жалуюсь. Она не моя жена. И никогда ею, видимо, не будет. Она стерва сексуальная. И я хотел её повысить. Я подарил ей кольцо с бриллиантом. Но она не взяла. Она сказала потом, что я не в её вкусе. Сучка. Как она посмела мне так сказать. Дура сельская. Я хотел с ней переспать. Всего-то на всего. И сейчас её хочу. Но она уволилась. И свалила с каким-то любовником, видать. Как же так. У меня стояк на неё был всегда… А теперь я её даже не увижу. Вот же кобыла неблагодарная. Я взял её на работу. Она не захотела мне разок дать. Вот же стерва… Она такая сексуальная… Прямо по мне баба. Какой у ней сочный зад. И грудь большая пылкая. Я люблю таких ядрёных. Лицо приятное. Прямо супер крошка. Но она сказала мне в лицо, что ты, мол, не в моём вкусе… Ты, мол, как кабан. Уж извини. Это я то кабан… Вот же стерва. Сама она тёлка нелепая. Так бы взял её прямо на столе сейчас. Сразу бы меня захотела. Вот же тёлка сельская. Она свалила. Я знаю, где она живёт. Я многое знаю. Она живёт в небольшом посёлке Барыши. Тут недалеко совсем. Если напрямки. То получится всего километров сто или даже чуть больше. Это ерунда. Я хочу её прямо сейчас. На других у меня не стоит уже. Туда, видать, она и поехала со своим любовником. Я узнал кто это. Какой-то Гриша Дуров. Обычный тракторист-механик. И это на его она меня променяла. Эта коза. Он лысый. И писает в штаны. У него вид как у дурня полного. Интересно, как они это делают. Наверное, у него много денег. Раз она выбрала его. В постели он явно зверь. И у него, наверное, как у коня. У меня то маленький. Все бабы с кем я спал, мне говорили, что у меня небольшой. Но эта сучка своего дождётся. Зря она меня кинула. Как сейчас помню. Это было здесь. Я её вызвал по деловому вопросу. Я сразу сорвался. Я напал на неё сзади и схватил за грудь. Такой упругой груди я ещё не трогал. Я повалил милашку на стол. Она дура закричала. Она стала лягаться как корова. Я же предлагал выпить и конфеты. Она отказалась. Я сказал прямо, если переспим, то будешь главным менеджером. Она отказалась. И тогда я рассвирепел. Она хотела уйти, но я напал. Себя не помнил в тот момент. И она умело вывернулась. Она дала мне коленкой меж ног. Я прямо схватился руками за свои «помидоры». Было больно. Я прижался к дверям. Она оправила юбку и сорочку. Она смахнула слюнки со щеки и тут же врезала мне пощёчину. Она сказала, что ещё раз бабник полезешь мне под юбку, я мол, своему парню расскажу… Вот же сексовая дура. Сам не знаю, почему я запал на неё. Думаю только о ней. Другие бабы мне наскучили. Эта путана Киска тоже надоела. Я хочу эту тёлку. Мать её ети. Но она свалила. Я ещё не подписал заявление об увольнении. Но она свалила уже. Эй, типа всё можно. А мне нельзя. Я ей устрою банный день… Она ещё сама ко мне прибежит колхозница наглая. Она не согласиться не за что. Тогда я решу вопрос в корне. Как это сделать?… У меня есть одна здравая идея. И она самая крутая. Мать ети. Сейчас придёт этот хрен менеджер. Он повезёт партию мороженого на праздник в село Батраки. Я уже всё продумал. Суррогат «Б» понравиться этой сучке и её пахарю. Будь они неладны. Я их накормлю мороженым. Плевать мне, что ещё кто-то пострадает от этой хрени. Они будут дристать неделю, а может, и даже больше того. Самое главное я врежу этой сучке наглой, которая мне не отказала. Вот же стерва. Она будет молить меня дать ей лекарство или вакцину. Но я не дам. Пошла она дура сельская. Пускай кушают мороженое. Профессор Юшкин удружил. Вот что значит дружить и иметь связи. Он знает это дело хорошо. Он собаку съел, как говорится. И я их урою. Пускай там веселятся на своём празднике села. Хаахахахаааа… Им будет весело. Эта Глаша своё получит дура крашеная. Не далась мне. Теперь никому не дашься. Дура блин тупая. Но такая сладкая. Я всё решил. Мне не далась и никому теперь не достанешься. Думаю, что я всё толково расписал профессору. Я сказал, что хочу, чтобы она эта дура дристала и хотела всех и сразу… Чтобы у ней передок не закрывался. Хаахахахааа… Чтобы она всех трахала дура. Думаю, что он меня понял. И теперь дело в шляпе. Партия мороженого сейчас отправится туда на гуляние и пускай кушают на здоровье дураки сельские. Вот же дура. Я их всех угощу. И самое главное накормить эту дуру сельскую сисястую Глашу Телунину. Телушка дурная одним словом. Ты ещё пожалеешь, что мне не далась. Дура блин сисястая. Пускай тебя там все опробуют, кому не лень. Сучка блин. И всё же я ещё думаю. Нечего думать, сейчас подпишу накладные и прощай милашка. Она точно опробует мороженое с нашей фабрики. И приятного аппетита, как говорится. Я их всех накормлю бездарей сельских. Такие они там и есть…», – подумал он. Ипатий, взяв в рот сигару, крепко затянулся табачным дымом. Он пустил кольца. Он дышал неровно. Он был рад по виду, что всё идёт, как надо. Он сейчас походил на тарантула в банке. Глаза округлил и быстро выпил стакан виски. Ипатий Конюхов-Гарин положил ноги на стол. Ботинки лакированные прямо сверкали. Его костюм с иголочки висел на кресле. Он, расстегнув верхние пуговицы на рубашке, снял галстук. Ипатий нервно затянулся табачным дымком, когда в двери постучали. В проёме показалась рослая фигура. Паша Рябовин значился водителем грузовика. Он подтянут. Лицо малоприятное. Он служил в ВДВ, где ему пару раз сломали нос и челюсть за шуточки. Он теперь не шутит совсем. Глаза узкие, тёмные. Губы тонкие. Он чем-то напоминает варёного лягушонка в кастрюле. Он нерешительно шагнул в кабинет, где приостановился. Он тут же ощутил аромат дорогого табака. Директор Ипатий, махнув рукой, прямо смотрел на штатного шофера. Он тонко улыбнулся. Глаза прищурил.
– Да войди уже, – сказал он.
– Босс привет. Я к вам за подписями. Мне отгрузили товар. Вот здесь накладные все, – сказал Паша Рябовин, – Всё здесь…
– Да проходи, давай свои бумаги. Сейчас глянем…
Ипатий получил из рук водителя документы. Он раскрыл папку. Глаза округлил и быстро прошёлся по сводкам и цифрам, которые указаны в документах и накладных. Везде уже стояли печати и росписи ответственных лиц за производство мороженого. Ипатий тонко и ехидно улыбнулся. Он бегло исподлобья глянул на водителя. Паша, перешагивая на месте с ноги на ногу, уже хотел ехать. Но без документов и росписи босса не мог сделать и шагу. Он смиренно выжидал. Ипатий, взяв ручку, бегло ещё раз пробежался глазами по документам. Мысли немного путались, но он был свеж на голову. «Так. Десять коробок мороженого едут в село Батраки. И ещё десять в магазины. И десять в частные лавочки. Всё оплачено уже. Хаахахахааа… Это тебе от меня приветик тёлка ты наглая. Ты опробуешь эту хрень… И станешь всех трахать, кого не лень. Раз со мной не захотела. Вот же сельское пугало…», – подумал он. Ипатий так незаметно замечтался, что крайние слова произнёс вслух, но даже нисколько не смутился. Водитель Паша Рябунин недоумевал. Он тонко улыбнулся, глядя на босса. Он хотел что-то сказать, но удержался. Ипатий ощутил, что сказал кое-что вслух. Он как будто вышел из-под гипноза. Глаза ледяные округлил. Он, прямо вызывающе глянув на лицо водителя, тут же затушил сигару в пепельнице. Ипатий сейчас напоминал рептилию в аквариуме. Он быстро заглотил слюнку.
– Что? Я что-то сказал вслух что ли…, – сказал Ипатий.
– Да. Я не понял ничего…
– Ладно, проехали. Тебе уже надо ехать. Смотри не опоздай. Весь товар сдашь вовремя и по назначению. Товар оплачен и заказчики важные для нас. Смотри, чтобы мороженое не растаяло.
– Сегодня не жарко.
– Да. Вот мои подписи. Раз такое дело, – сказал Ипатий, расписавшись быстро во всех бумагах, – Вот тебе папка. Всё езжай. Доброго пути Паша.
– Да. Справимся Ипатий Михайлович. Уже не в первый раз. Да и путь не такой далёкий. Тут рядом село Батраки.
– Да едешь в Батраки. Как раз поспеешь на гуляние. Но смотри, там сильно не напевайся.
– Я не буду.
– Не будет он. Я тебя знаю. Небось, выпьешь одну, там и вторая будет и третья рюмка. Или ты любишь кружками мерять. Хаахахааааа, – веселился Ипатий, – Хаахахахааа… А потом сразу по бабам пойдёшь. Смотри мне Паша. Груз должен попасть по назначению. И никаких гулянок там. Всё понял. Смотри мне.
– Да что вы Ипатий Михайлович. Не в первый раз. Вы что? Я своё дело знаю. Вы не волнуйтесь.
– Ты ещё меня поучи. Ладно. Езжай уже. И смотри мороженое не ешь. А то горло заболит. Купишь дома себе. А то я вас водителей знаю. Всё время жрёте мороженое.
– Да вы что. Я никогда. Да и всё сосчитано. С меня спросят же. Ипатий вы палку уже перегибаете. Я не буру из коробок.
– Да я пошутил. Иди уже… Вот твои накладные…, – сказал Ипатий, подав папку с документами, – Езжай уже в своё село Батраки.
– Это не моё село. Но у меня там бабка живёт… Заеду, проведать.
– Ты главное товар привези. Там уже сам решай куда идти и с кем заниматься сексом. Хаахаахаааа…
– Шутите. Хаахахахаааа…
– Всё иди. Не маячь тут уже. Вовремя привязи. Это важно.
– Да. Привезу легко.
Ипатий выдохнул, сидя на кожаном кресле. Лицо щекастое порозовело. Он проводил жеманным взглядом долговязого водителя. Паша, взяв бумаги, вышел за двери, которые закрыл за собой. Ипатий взволновался. Руки немного затряслись. Он быстро наполнил стакан виски и выпил залпом. Глаза розоватые округлил. У него слегка взмок лоб. Он сейчас напоминал кабана на сопке, который рыл носом коренья под деревом. Его настроение сменилось на дурное. Мысли томили. «Я что-то ему лишнее болтанул. Вот же я дурень мамин. Но вроде ничего такого не сказал. Я лишь пробубнил про эту дуру… Он не знает ничего. Ему и не надо знать. Это моё дело, профессора и этой козы Глаши. Будь она неладна. Не далась мне дура. Свалила типа красиво. Наглая какая. Я тебе выписал уже пилюлю. Скоро ты отведаешь мороженое нашей фабрики. Небось, полюбила за то время, пока здесь работала. Вот же стерва. Как она со мной тупо обошлась. Ушла, врезала по яйцам, хлопнула дверью. И ещё там у себя теперь трахается с мужиками всякими. Мне не далась. Я тебе устрою. Ты ещё не знаешь кому ты отказала и кому дорогу перешла. Вот же наглая сельская сучка. Она уволилась неделю назад. И она сейчас там у себя в селе. У них гуляния. Она будет угощаться нашим мороженым. Сто пудово со своим хахалем там на сеновале… Будь они неладны. Я тебе дам продристаца. Вот же путана местная. Пошла она. Всё же я запал на ней крепко. Ну почему она мне отказала. АААААА. Я хочу бабу прямо сейчас. Ещё выпью. И поеду в бордель. Хочу Киску. Так и сделаю. Дело уже в шляпе. Там будет гуляние завтра. И она опробует этой хрени суррогата «Б». «Блюю снова». Так вроде переводится у профессора эта хрень. Хаахахахаааа… Пускай сосёт эту хрень. Раз у меня не захотела. Дура блин сексовая. Я хочу бабу… И прямо сейчас хочу.. Сейчас поеду. Дело я сделал. Теперь можно гулять смело. Сделал дело, гуляй смело… Так и сделаю. Я поеду по делам. Так скажу секретарю. Пуская ищут меня, где хотят. Я хочу секса… Прямо сейчас поеду…», – подумал он. Ипатий, взяв в руки бутылку виски, наполнил стакан выпивкой. Он, быстро выпив залпом, тут же свёл брови. Он дыхнул пряно. Лицо побагровело. Глаза ещё больше порозовели. Он поднялся с кресла и важно пошёл по гладкому паркету. Он, встав возле большого окна, прямо глянул во двор холодного цеха. Он засмотрелся на вахту, где плавно открылись стальные ворота. Большая грузовая Газель «Некст» выехала за площадку. За рулём восседал Паша Рябунин. Он, просигналив охранникам, тут же отчалил. Его автомобиль живо скрылся за небольшим перекрёстком и был таков. Директор Ипатий Конюхов-Гарин всё смотрел на дорогу. Он приторно ехидно ухмыльнулся. Глаза дурные округлил. Он сейчас походил на жуткую пиранью, которая сильно опухла. Он, заглотив сладкую слюнку, дышал ровно. Он веселился в душе. Мысли томили. «Машина ушла. Паша повёз груз. И это хорошо. Теперь он там будет через пару часов. Мороженое попадёт куда надо. И все дела. Хаахахахаа… Эта сучка Глаша Телунина своё получит. Вот же дура. Кому она отказала? Я её достану по-другому. Раз не далась мне. Она опробует это наше чудное мороженое. Я уверен. План что надо. И она станет дристать ещё как. И её хахаль наделает в штаны. И все эти сельские дураки. Плевать на них. Самое главное я отомщу за себя. Этот дрянной кобыле. Наглая какая дура. Как она со мной поступила. Я хотел просто переспать с ней. И что она сказала? Ты не в моём вкусе. Вот же сельская кобыла. Она обозвала меня кабаном вонючим. Ты сама будешь скоро дурой вонькой. И будешь со всеми там трахаться. Если профессор не подкачал. Гормоны так и будут бить ключом. И дерьмо полезет из задницы. И блевотня всякая. Мне уже тошно. Хватит думать об этой дуре. Я всё сделал. И теперь она свой получит. Я же поеду к своей Киске. Я хочу прямо сейчас.. Я хочу забыться, мать ети. Я веду серьёзную игру. Так и сделаю. Поеду-ка я в бордель. Что-то мне захотелось туда. Прямо сейчас поеду…», – подумал он. Ипатий глубоко вздохнул. Он, взяв в руки пиджак, живо вышел из своего богатого кабинета. Он пошёл прямо, миновав секретаршу Дуню Цаплину. Она рослая и весьма милая. Лицо приятное. Но глаза тёмные и всегда навыкате. Ей как будто вставили их неправильно. Характер дурной. У неё крутой бойфренд. Его зовут Алик Дурманов. Он пару раз приезжал к девушке на работу, чтобы её забрать. У него есть больший кинжал, который завсегда на ремне в кобуре висит. Алик служил по контракту в морской пехоте три года. Он побывал в горячих точках и даже ходил с кинжалов в рукопашную три раза. У него шрам на левой щеке. Глаза узкие тёмно-шоколадные. Ипатий как-то видел милашку Дуню в объятиях мускулистого парня. Он ни разу к ней уже не приставал, но попытки имелись. Он даже пару раз мастурбировал, представляя милашку в душе. Ипатий больше не лез к девушке под юбку, испугавшись большого кинжала на ремне парня. Он сейчас быстро прошёл мимо и скрылся из виду. Он выглядел уже серьёзно и даже угрюмо. Он, миновав коридор, вышел со служебного входа на улицу. Ипатий уселся в свой серебристый с тонированными стёклами и блатными номерами мерседес. Он дал тому прикурить.
Глава вторая
Небо прямо сияло лазурно. Светило дневное жарко парило. Его тонкие лучи ощутимо припекали. Веял тонкий ветерок. Дали сельские красивые дикие опоясывал тёмный еловый лес. Высоко парила стая коршунов, которые подали игривые протяжные кличи. Селение Барыши утопало в зелени, цветах, чудных больших парках, где таились пруды, в которых плавали уточки. Улицы села небольшие, но уютные. Дома в основном деревянные и небольшие, но красивые. Огороды ухоженные. Но здесь есть район, где живут бродяги, где находятся небольшие трущобы и свалки. В самом селении чистота и благодать. Площадь весьма большая манила к себе селян, которые тянулись напрямки. Здесь с утра пораньше началось большое гуляние. Воздух сотрясли ритмичные мелодии. На сцене появился сам глава области. Он невысокий, коренастый мужчина Антуан Воробьёв. Голова округлая. Лик брутальный, который чем-то походит на мордочку бульдога. Глаза светлые округлые. Нос плотный. Губы тонкие. Он карьерист, но не замешан ни в каких грязных делах. Он белый и пушистый, но всё же мордочка немного в пушку. С кем не бывает. Он не берёт взяток, хотя ему предлагали за большую должность. Он себе не изменяет и живёт красиво что ни говори. У него вилла, дача, три автомобиля и катер. Он женат на пучеглазой Вале Дизиной. У них есть три дочери. Любовница сексуальная Ингрид как само собой разумеющееся. Он ещё водит шуры-муры со своей сексовой молодой секретаршей Людой Карповой в администрации, где восседает каждый божий день в богатых апартаментах. Он вырвался на респектабельную должность молодым. Ему сейчас всего около пятидесяти лет. Антуан Воробьёв начал весело свою речь. Его поддержали селяне громкими аплодисментами и овациями. На его слова, что, мол, желаю вам веселья большого, драйва и любви все прямо закричали радостно. Селяне проводили героя за кулисы громкими аплодисментами. Продолжили праздничную программу гастрольные артисты и певцы. Они стали танцевать и петь. У селян прямо душа радовалась и рвалась в пляс. Многие селяне и приезжие горожане стали танцевать на площади. Ноги сами их несли отплясывать. Местные алкаши уже набрались с утра пораньше. Кое-кто не вязал лыка и уже спал на скамейках в парке. Но большинство любителей выпить бились у передвижной пивной лавки, где торжествовал конкур «Кто больше выпьет пива». Здесь чарки и кружки наливались бесплатно пенным напитком. Селяне, выявляя самого крепкого, то и дело выпивали кружка за кружкой. Но не все устояли на ногах. Многих просто оттаскивали от столика, где кипела баталия. Местный бульдозерист Паша Кувшинов перепил уже около двадцати своих визави. Про него здесь говорят, что сила есть, ума не надо. Он работает в лесу, где зарабатывает немало денег. Он отдыхает весело, кутя на своём дорогом джипе. Он сам рослый, упитанный не в меру. Голова массивная. Лик диковатый загорелый щекастый. Глаза как у быка. Нос как картофелина слегка мятая. Губы полные. Подбородок квадратный, который ещё никто не смог пробить, хотя били много раз. Паша, когда пьяный, кидается на всех без исключения, как буйный бык. Он машет руками широко, но ему завсегда достаётся сильно. Всё же он сумел сохранить крепкий подбородок. Он сейчас пил пенные напитки целыми кружками и по виду нисколько не пьянел. Хотя выпил уже боле двадцати литров. Он лишь часто рыгал и икал. Его немного штормило, но он крепко стоял у столика. Кому-то, казалось, если убрать стол, то Паша свалиться с ног. Но он продолжал поднимать ставку и пил больше других местных алкашей. Он справлял нужду быстро в кабинке и за берёзкой. Он крепко помочился пару раз, крепко забрызгав свои штаны. Паша сейчас туго соображал, но продолжал пить быстро пенный напиток. Он, войдя во вкус, ставил на себя любимого большие деньги. Он всё же вздрогнул и дал маху. За столик встал местный жилтрест Витя Ляхтянин. Лицо как морда у жирного суслика. Глаза буйные тёмные. Он весит больше ста восьмидесяти килограммов. Живот как мешок набитый яблоками. Витя раньше занимался спортом. Он выступал за команду сумо, но спился. Он на сборах грубо послал тренера Васютина, который оказался мстительным. Теперь сумоист Витя околачивает закоулки. Он много выпивает. От него часто пахнет просто неприятно. Он сейчас выпил залпом бесплатно пять кружек пива. Он рыгнул жутко прямо на лицо Паши Кувшинова, который мигом взбесился. Между ними началась настоящая битва. Селяне ломанулись от сцены в парк, где отдыхал прайд. Витя плотно прижал соперника к берёзке. Он, неуклюже ударив кулаком три раз тому по лицу, разбил нос в кровь. Он сам получил по пятаку. У него потекла багряная влага из левой ноздри. Паша даже пьяный бил сильно. Он, делая зарядку по утрам, легко бросает брёвна весом в пятьдесят килограммов. Но сегодня бросили его самого. Витя Ляхтянин озверел. Он пробил лбом прямо по лицу Паши, который немного потерялся. У него коленки вздрогнули. Ноги стали глиняными и пошли сами по себе. Витя схватил соперника крепко за грудки. Он своротил между делом столики в летнем кафе. Витя заорал громко. Он поднял Пашу Кувшинова над головой, казалось, с невероятной лёгкостью. Хотя Паша весит больше ста килограммов. Всё же Витя нисколько не дрогнул. Он бросил заклятого соперника на пять метров в сторону, сорвав аплодисментов не меньше главы области. Витя воспринял награду, как должное в виде «спасибо». Паша же миновал по воздуху пять или семь метров. Он упал грузно на лужайку, где толпились пьяные гуляки. Все сразу посторонились. Паша, лёжа на спине, перевернулся. Он блеванул на ноги пышной недотроге Люсе Бурениной. Она, дурно закричав, пошла на пруды. Паша ещё блеванул. Он чуть приподнялся. Но по виду не понимал, где находится. Глаза мутные покосились. Он сейчас напоминал сытого моржа на льдине. Он блеванул ещё раз. У него изо рта, казалось, полилось обратно пиво, куда можно было подставлять чарки. Он, грузно склонившись, просто лишился чувств. Пёс бурый небольшой Бим-Бом помочился прямо на большой зад Паши. Кому-то из зевак такое зрелище показалось забавным и стало весело. В парке раздался сумасбродный смех, как будто кони всполошились. Паше же не дёрнулся нисколько. Он дремал в пьяном угаре. Ему сейчас было всё равно. Народ тут же стал расходиться. Люди вновь потянулись к сцене, где стали гулять и танцевать.