Глава первая
Летний вечер плыл плавно. Дали багряные растянулись широко и полосой, которые красиво манили за собой. Веял тонкий ветерок и был приветлив. Многие окраины небольшого городка «К» сотрясал вой и лай необузданных псов, которые никак не могли угомониться. Они носились беспутно тёмными закоулками. Свора шальных гуляк успела слегка покусать бабку Мавру Ильиничну-Давыдовну Мидижарову. У неё двойное отчество потому, что она считает себя рождённой от Давыда и Ильича. Её мать Нонна сама рассказывала дочери, как она проводила сладко время в постели с этими замечательными людьми. Она весьма подробно описывала эмоции, страсти и даже позы любви. Она восхищалась любовниками в своих рассказах. Они оба читали ей стихи и даже посвящали целые поэмы, как признавались в пару любовных игр. Но их рукописи никто не читал и не видел. Давыд писал криво. Он был малограмотен и часто сжигал свои неграмотно написанные рукописи. Ильич страдал манией преследования. Он часто переезжал с места на место. Он сгинул в каком-то болоте, после того, как на него напали и ограбили бродяги. Они крепко избили молодого поэта. Давыд тоже утоп молодым, когда полез купаться пьяным в холодную реку. Он часто напивался вдребезги. Но они при жизни врозь довольно много раз наведывались к пылкой пышке Нонне. Она, что естественно, не удержалась. Она спала с обоими виртуозами на душистом сене и в своей постели. После недолгих сношений на свет появилась Мавра. Она уже находится в преклонном возрасте и повидала всего немало. В любви ей никогда не везло. Она встретила всего лишь одну свою зазнобу, после выстрела Купидона, если так можно выразиться. Мавра сама не в ударе прямо от ангельского выбора. Она, по сути, сама на себе женила местного жилистого никудышного алкаша Федю Ермолина. Он быстро попал в психушку, где плохо закончил свои дни. Мавра даже не успела распознать всей тонкости любви. В постели побывала с возлюбленным всего пару раз. Она прямо не в ударе, как часто говорит сама. Мавра теперь знает себе цену, но что толку. Её цапнули бродячие псы слегка за ногу, когда она шла из продуктового магазина. Она обязана голодному бурому небольшому, но дерзкому псу Жучку. Она ощутила боль. На ноге даже появилось немного крови. Мавра тогда взбесилась не на шутку и закричала громко. Она широко махнула авоськами. Вся стая псов живо разбежалась, кто в лес, кто по дрова. Бабка Мавра, придя домой, сразу обработала рану зелёнкой и долго не страдала. У неё полно забот и дел. Ей уже за седьмой десяток лет. Но она бегает быстро и выглядит весьма свежо и бодро. Она весьма рослая неупитанная, но и совсем не жидкая. Она выглядит подтянуто, но всё же немного горбит спину и заметно сутулиться. Голова овальных форм. Волосы тёмно-седые до плеч. Она обычно использует старомодную заколку. Лоб широкий. Глаза большие миндалевидные, цвета мутной воды и тёмно-жёлтых водорослей. Нос со значимой горбинкой и вытянут, как небольшая сосулька. Губы средних размеров, тонкие, сине-алые по цвету. Подбородок округлый. У неё есть тонкие морщины под глазами и на щеках. На шее складки. Но она выглядит весьма прилично для бабушки. Если так можно выразиться. У неё есть уже взрослая дочь Пелагея. Она помогает матушке и по дому, и по хозяйству, и по бизнесу. Мавра называет её малышкой по привычке. Хотя малышка уже весит больше ста килограммов. Она пышка. Рост небольшой. Она походит на бочку с порохом. Она просто горячая и взрывная дура. Пелагея любит просто так поскандалить. Ей палец в рот не клади. У неё грудь седьмого размера. Лик приторный нагловатый. Глаза большие и слегка навыкате, цвета льда в стакане виски. Сил не занимать. Она уже сама стала мамой. Пелагея весьма охотно возится с маленькой дочкой Нюшей, в которой души не чает. Но она успевает многое. Пелагея как может, помогать своей маме в том числе. Она порой крепко запрягается в её дела. Она с утра пораньше готовит тесто для пирожков. Они ведут свой бизнес. Они продают пирожки на всякий манер и вкус и с разными начинками. Мать с дочкой дружно сами возят небольшую тележку, чтобы всё продать вовремя. Их маршрут, как правило, начинается с раннего утра. В городе их знают и уважают. Все ждут с нетерпением свежих, и сочных, и ароматных булочек. На некоторых предприятиях они засветились отменно и успешно. Мавра много времени проводит у себя на огороде, где запрягает как лошадка. У неё большой огород и много грядок, где растут все известные садовые культуры. Она прямо с огорода несёт домой свежие продукты для пирожков. Для неё дело за малым. У неё часто дрожат руки, но работают быстро. Её глаза не боятся работы. У неё больше всего получается лепить пирожки. Она окончила кулинарный техникум и пятьдесят лет трудилась в столовой, где отменно себе натренировала руки. Она даже набила оскомины, если так можно выразиться. Она работы не боится и сейчас копотливо трудилась у себя на огороде. Она полола грядку и живо орудовала то мотыгой, то граблями с лопатой. Мавра моментами рвала траву руками и прямо наваливалась стервенело. Она порой злилась сильно на того дерзкого пса, который её слегка укусил у магазина. Она заметно раздражилась и уже приняла пару таблеток от мигрени. У ней небольшая шизофрения. Мавра моментами забывает о многом. Но она не страдает склерозом. У неё светлый ум, который она сохранила крепко. Всё потому, что любит всякие орешки и считалки. Она считает, что в них сила. Всё же порой у неё крепко сносит крышу. Она пару раз чуть не подожгла деревянный дом, где живёт. Мавра пару раз сильно забылась, что её пришлось искать дочери по всему городу. Её мать просто заблудилась пьяная в трёх соснах за своим огородом. Она порой крепко выпивает, но сейчас сохраняла свежесть ума. Мавра пылко трудилась у себя на огороде. Она живо рвала траву с сорняками и бросала в сторону. На руках белели резиновые перчатки. Её украшала кофта полосатая, широкие тёмные штаны, резиновые сапоги. На ней имелся обычный огородный наряд. Она сейчас выглядела немного задумчиво и дурно. Мавра странно надула щёки. У неё выступили крепко на лице морщины. Она злилась. У неё побаливала нога, за которую её схватил пёс. Она задумалась. Мысли томили голову. «Вот же несчастный пёс… Он меня схватил за ногу. Я ему дала по роже авоськой. Этот пёс того алкаша бородатого. Ему бы врезать. Сука распустил свою псину. И, наверное, натаскал на меня. Вот же сука редкая. За что он меня укусил?… Я просто шла через дорогу. Вот же мерзкий вшивый дурень. Я ему ещё дам по морде… Нога немного болит. Но он мне лишь кожу слегка содрал. Я успела увернуться. Его хозяин полный дурень и алкаш. Я видела как он шёл по дороге со своим псом. И тот вилял хвостом. Будь он проклят этот алкаш. Я видела, как он спал за магазином. И пёс его там же валялся. Развёл псарню. Вот же несчастный стервец. Так бы и врезала ему мотыгой по наглой харе. Ещё улыбается как дерень. Нога немного ноет. Но не беда. И всё же обидно. Он, наверняка, пустил на меня своего пса? Сам не кормит сука… Целая грядка травы. Как мне её осилить. Трава всё растёт и растёт. Мать её эти сорняки. Такая большая трава наросла. Я же недавно полола мать ети… Моя нога затекла. Ничего справлюсь. Дома тесто заготовлено… И уже, наверное, подходит. Дочка дура сегодня меня бросила. У неё там какие-то дела. Знаю, я её дела. Выпить да по мужикам пойти. Нет бы, помогла мне с пирожками… Сказала, что дочке надо искупаться. Вот же дура. Кого она обманывает. Ещё денег у меня заняла. Явно будет выпивать. И домой приведёт мужика. Она у меня в разводе. И девка свободная. Я ей не указ. Её дело. А мне надо бы справиться тут побыстрее. И пойти домой. Тесто уже подходит. Мать его. Ничего не успеваю. Уже вечер. А я ещё тут верчусь и вожусь. Надо бы заняться пирожками. Завтра рабочий день. И заработать можно неплохо. Вот же дура Пелагея. Меня бросила сегодня. И завал дел. Надо бы домой идти. А я тут всё вожусь с грядками. Травы наросла хренова туча. Она мне с огородом не помогает. Ей бы погулять. Кобыла блин уродилась. Но она мне помогает с делом. Ещё бы деньги на дороге не валяются. Сейчас я тут управлюсь. Ещё немного. Сколько травы бляха муха. АААААА… АААА. Моя нога. Дождь что ли будет. Или этот от пса сучиного. Он меня укусил сегодня гадёныш этакой. Я его хозяина алкаша за одно место повышаю на берёзе где-нибудь. Как его зовут. Вроде Паша или Давыдом звать. Какая разница. Алкаш одним словом. И бродяга чёртов. Будь он проклят сука. И пса на меня натаскал голодного своего. Так бы и врезала им обоим. Сначала псу, а потом хозяину. Или сначала алкашу, а потом псу. Обоим надо бы врезать. Распустил своего дурного бешеного кобеля. Сука он такая. АААААА… ААА. Нога затекла… Сейчас управлюсь тут. И пойду домой тесто месить. Надо испечь пирожки вовремя. А то денег не будет. Мать их ети… Надо идти и смотреть за тестом. А эта дура ушла. Как специально. Загуляла что ли…», – нервно подумала она. Мавра немного бесилась. Боль донимала ногу, где появилась небольшая отёчность. Бабка стала уставать. Она дышала неровно. Она дурно бросила в сторону тяпку и стала рвать траву руками. Она прямо глубоко засунула руки в рыхлую слегка влажную землю и тут же ощутила боль. Мавра неприятно вздрогнула. Глаза прищурила и прямо вся сковалась от лёгкой боли. Она, выказав дурную гримасу на морщинистом слегка загорелом лице, стиснула от боли губы. Она резко вытащила руки из земли и прямо ужаснулась. Трава рваная, сорняки посыпалась в сторону с комочками земли. У неё же кровь закапала небольшими капельками из раны на руке. Бабка Мавра вся зажалась. Она ощутила проникновенную боль. Её руку просто свело. Из ладони кровь потекла ещё сильнее. Мавра ужаснулась. Глаза слегка розоватые округлила. Боль жгла. Она недоумевала по виду и заворожённо смотрела на раненую руку. Её правую ладонь прямо насквозь прошило острым осколком от странной кости. Кровь теперь потекла по рукаву. Бабка Мавра зажалась. Её немного затрясло. Боль давила крепко и мучила неприятно старушку. В глазах зарябило. Мавра просто очумела от невезухи. Она, поднявшись на ноги, тут же с ходу вытащила кость из ладони. Мавра прямо вздрогнула. У неё все желваки на лице сотряслись. Глаза прищурила и не смогла сдержать боль. Она натужила свои голосовые связки.
– АААААААА… АААА. Сука. Кто тут эту кость бросил? Что за дебилы? ААААААА… Я поранилась. Как больно мне. ААААААА… Руку проколола. И перчатку резиновую тоже порвало. Как впилось больно в ладонь. Мне же пирожки ещё делать, – запричитала она, – АААААААА… ААА…
Бабка Мавра несколько опомнилась. Она стояла на месте, как дура и смотрела на руку шальными розоватыми глазами. Кровь текла из колотой раны на землю. Багряная влага просто шокировала старушку. Всё же она опомнилась и дурно бросила ведро в сторону. Она резко пнула жестянку и нервно зашагала прямо по грядкам. Её немного затрясло. Боль давила. Её правая рука прямо немного заледенела. Кровь текла по локотку и рукаву. Всю ладонь раненую залило багряной жидкостью. Бабка ошалела просто. Она всё смотрела на руку, которую держала на весу. Мавра зашагала чуть быстро, чтобы быстрее себе помочь. Пульс усилился. Дыхание сбилось. Она заметно нервничала и прямо взбесилась. Лицо покраснело. В глазах загуляло. Неистовый жар накрыл тело, но тут же ударило холодком по спине. Мавра сильно недоумевала и про себя теперь проклинала всё на свете. Она упомнила немало матюгов. Мысли томили. «Как больно мне… Как меня так угораздило. Это всё из-за того случая. Всё пошло сегодня наперекосяк. Мать ети. Вот же сука. Как меня так угораздило. Мать ети… Больно как. Рука вся в крови. Я проткнула ладонь. Надо смазать рану зелёнкой. Или бежать, вызвать неотложку. Время много потеряю. Справлюсь, поди, сама. У меня есть одно зелье. Мазь отменная. Раны затягивает за вечер. Ею воспользуюсь. Вроде обойдётся… ААААААА. ААА. Как она эта кость долбанная попала в мою грядку. Мать ети. Эта кость старая какая-то? ААААА… Больно мне мать ети. Дочурка моя дурная. Свинтила как специально. Кто будет пироги делать? Тесто месить я одной рукой… Вот горе мне. Как-нибудь справлюсь теперь. ААААААА… Как больно. Смажу рану зелёнкой и йодом ещё… Перевяжу рану. Надену перчатки. И буду работать… На эту дуру понадеешься. И сядешь в лужу. Дура моя дочка. Загуляла, видать… Вот же мне не повезло. Угораздило меня. Как я так умудрилась? Сука. Не могу опомниться. Больно как. И всю трясёт. Надо бы скушать пару таблеток обезболивающего ещё. У меня всё есть. Справлюсь как-нибудь. Уже не в первый раз. АААААА… АААА. Больно как. Я проткнула себе ладонь. Вот же я дура. Это всё я злилась. И на тебе… И этот пёс бешеный. Этот алкаш хренов. И день такой дурной. Моя дочка ушла. Всё к одному… АААААА… ААА… Мне хреново. Надо домой идти. Тесто стоит давно. Мать его ети. Надо пирожки печь. Завтра я выхожу на продажу… Рано утром надо выходить. А эта дура Пелагея ушла шляться. Вот же подмогла как мне. Я сама виновата. Нечего было рот разевать на огороде. АААААА… ААА.. Крови-то сколько натекло. Надо домой. Рану обработать. Есть у меня одно зелье мать ети. ААААА… ААА. Как больно. Я уже дома. Слава богу. Сейчас успокоюсь и за дело. В рот бы всё перемести. Как больно мне. Вот же я дура полная. Как меня так угораздило? Сама не знаю. Как-то так вышло само по себе. Откуда у меня там кости? Вот я докопалась до чего? Наверное, кто-то бросил. Вот же окаянные. Так бы и врезала. АААААА. Надо бы успокоится и взять себя в руки. У меня ещё дел полон вечер. Вот же я дура. Как же так. Надо рану сначала залечить немного. Перевяжу руку. И за дело. Будь неладна эта кость. Вот же мне подвезло сегодня. Как больно. Ничего справлюсь как-нибудь…», – подумала она. Мавра остановилась на небольшом косом крыльце. Глаза прищурила и глянула чутко на рану, которая заметно темнела. Кровь текла тонкой струйкой. Боль томила. Мавра зажалась. Она прошла в сени небольшого рубленого дома, у которого крыша невысокая треугольная и уже чуть провисает по центру. Печная труба ладная. Её перебирал местный невысокий печник и в одном лице алкаш Паша Щеганов. Он пьёт, но дело своё знает и без того не сидит. Но он завсегда слегка пьян, а чаще всего пребывает в полном ауте. У Мавры дом в один низкий этаж. Окна небольшие, узкие. Рамы красивые резные. Бабка Мавра не стояла на месте долго. Дышала неровно и слегка нервничала. Она глубоко вздохнула и двинулась небыстро по деревянной лестнице, которую живо миновала. Она скрылась в доме, где включила свет, который озарил ярко милую прихожую и залу. Мавра тут же взялась за свою небольшую аптечку и снадобье. Все предметы ловко расставила на округлом столике. Мавра изнемогала. У неё поднялось давление. Но она выглядела бодро. В розоватых глазах всё же зарябило. Её боль не успокаивалась. Руки дрожали. Мавра взволновалась не на шутку, глядя на глубокую колотую рану. Кровь капала уже на клеёнку стола, где быстро появилась небольшая лужица. Мавру обуял жар. Она присела на скрипучий деревянный стул, который затемно покосился, но держал крепко старушку. Она взялась за своё лечебное снадобье, которое сделано на отваре из разных трав и водки. Она тут же смочила тряпочку, которую плотно прижала к раненой ладони. Мавра сразу выказала неприятную гримасу. Глаза прищурила. В них рябило крепко. Все желваки разгладились. Бабка показала свои уже далеко не все редкие желтоватые зубы. У неё ещё и протез нижний слегка показался, который немного вилял. Мавра слегка озлобилась, но держала себя в руках. Она взялась за баночку зелёнки, но всё же решила обойтись лишь отваром. Она прижгла рану и ловко обмотала бинтом, который сразу промок от крови. Она стянула повязку узлом как могла. Она торопилась и бегло глянула на настенные старинные часы с кукушкой, который шли чуть запаздывая. Кукушка словно давно улетела куда-то в лес или в тёплые края. Она давно уже не вскакивала из своего домика. Она скрылась глубоко, когда представился хозяин дома Альберт Эдмундович Мидижаров. Он невысокий, статный. Он работал в артели, где выпивал крепко и поймал белую белочку. Он загремел в психушку, откуда уже не вышел. Его долго мучили странные кошмары. Он прыгнул с лестницы головой вниз, где пролетел несколько пролётов. Но он не разбился. Он сломал себе плечо, руки и правую ногу. Он ещё вдобавок сильно ушиб голову. Альберт всё же скончался в припадке в больничке. Ему было шестьдесят три года. Бабка Мавра сейчас бегло глянула на семейное фото, где она восседала рядом с мужем ещё молодая и бойкая. Её знаменитой виртуозной бойкости хватало и сейчас, которой не надо занимать. Она тогда работала дояркой, потом перешла в швеи мотористки и на закате карьеры устроилась в пекарню. У неё есть диплом. Она окончила кулинарный техникум. Мавра сейчас грезила взяться за своё любимое дело. Она просто обожает стряпать, выпекать и печь. Её любимое занятие лепить пирожки. У неё завсегда разная и необычная начинка. Она печёт пирожки с яйцом, с вареньем, с творогом, с капустой, с сосисками и даже с повидлом. Она знает ещё несколько вкусов и секретов. Она в этом деле мастерица на все руки, которые сейчас заметно дрожали. Она вновь глянула на часы и взволновалась. Она почувствовала недомогание. У неё закружилась голова. В глазах зарябило ещё круче и сильнее. Во рту странно пересохло. Её сердечко забилось неспокойно. Мавру стало мутить. Она чуть не блеванула прямо на стол, но обошлось. Ей чуть полегчало, но всё равно странно забурлил живот и прямо немного тошнило. Она, сидя на стуле, приняла слабительное и ещё скушала пару таблеток. Её несколько отпустило. Она запила лекарство чистой водой прямо из горлышка небольшого стального чайника, который стоял на столе. Мавра тут же тяжело поднялась на ноги. Она грузно навалилась на стол, чтобы не упасть. Рана дала о себе знать. Мавра выказала болевую гримасу на лице. Глаза диковатые розоватые немного прищурила. Мысли томили. «Вот же меня угораздило. И эта дура моя где-то шляется. Так бы и дала ей ремня. Мало я её порола. Принесла дитя в подоле. И теперь шляется дара жирная. Вырастила дочь на свою голову. Она всё думает о мужиках. Любит же она это самое дело. И подружка у неё распутная сисястая дура. Сучка крашеная. Она мою дочь смутила. Кабалка дурная жопястая. Как её зовут. Вроде как-то Лили что ли. Так зовут путан. Не моё дело. Сейчас бы она тут пригодилась. Ну, да ладно. Что-то мне нездоровится. Бляха муха. Но надо делать пирожки. Завтра рабочий день… У меня уже всё готово. Тесто стоит. И начинка всякая разная уже в сборе. Но надо собраться самой. Мне что-то дурно стало. Где же моя дочь? Вот же удружила. И весь день какой-то собачий…», – подумала она. Мавра взволновалась, стоя у стола. Она вновь бегло глянула на часы. В глазах зарябило круто. Она с трудом разглядела цифры и стрелки. Мир показался ей двухмерным. Но она всё же собралась, хоть её сильно мутило. Она быстро глянула на свою раненую ладонь, где жглась рана. Кровь окропила бинт. Ей всё же немного полегчало. Но у неё теперь прихватило живот. Ей прямо захотелось по большому. Мавра живо пошла по слегка наклонному полу, который живо миновала. Она оставила гостиную и прошла в коридор, откуда двинулась в уборную. Мавра быстро с себя стянула штаны и сняла нижнее бельё. Она присела на унитаз. Воздух сразу сотрясли неприятные звуки и запахло дурно. Мавра взволновалась. Тело обуял жар. Всё же она быстро закончила свой туалет и вышла из уборной слегка посвежевшей. Но всё равно она ощущала тяжесть в ногах и зуд ледяной не проходил. Она помыла руки, как могла с мылом. Мавра надела на руки резиновые перчатки и прямо взволновалась не на шутку. Она как будто не с той ноги сегодня встала. У ней всё не так, и всё не то, чтобы она не делала. Она нервничала и злилась дурно. Мавра всё же взялась за работу. Она стала дико и копотливо месить тесто. Её напрягал странный жар. Лоб быстро стал мокрым. У неё заметно томило всё тело. Стало ломить слегка бока. Она мигом ощутила слабость. Она вдобавок неудачно резанула ножом по руке. Её правая перчатка разорвалась. Но она не придала вида такой потере и просто не заметила. Кровь слегка брызнула прямо в кастрюлю с тестом и окропила слегка белую муку. Мавра заметила кровь на столе, где лежали заготовки. Она рассердилась не на шутку и бросила в сторону стальную ложку. Кухонная утварь с грохотом упала на пол и зазвенела громко. Мавра бурно замытарилась. Она сказала пару матюгов, которые прямо есть не у всех на слуху. Но она всё же сдержала свой горячий пыл. Ей стало ещё хуже. Её повело в сторону. Она чуть не кувырнула доску с пирожками, которые уже готовыми томились у печи. Аромат тянулся приятный, пряный и вкусный. Мавра быстро выбросила из кастрюли кусок окровавленного теста. Она всё же не заметила, что избавилась не от всей крови, которая угодила в кастрюлю и на рабочее место. Она продолжила трудится ни смотря ни на что. Она принялась усердно месить тесто и старалась охотно. Мавра прямо размазала свою уже порочную бешеную кровь в тесте. Она жала с силой и крепко. Мавра отбивала умело пирожковые заготовки об стол. Тесто слегка порозовело. Мавра в бредовом пару уже не ничего видела. Она соображала плохо и всё же трудилась. Она месила тесто быстро и машинально. Но ей стало всё тяжелее лепить пирожки. В глазах стало мутно. Её ноги подкосились. Мавра тяжело вытащила из печи румяные заготовки и поставила на стол. Она вновь заковыляла в туалет, где уснула, сидя на унитазе. Её просто вырубило, где тошнило дурно. Мавра, всё же несколько опомнившись, немного блеванула на деревянную стенку. Она отключилась, тяжело завалившись на бок. Мавра тонко засопела, имея неважный дурной вид. На губах повисли слюнки. Она засопела, сидя на унитазе и слегка вздрагивала. Её стало прямо лихорадить, но уже во сне. Её по виду обуяло бешенство и одержимость, что ещё глубоко скрывалось в ней. Но, казалось, в ней на самом деле пробуждалось нечто и уже необратимо и быстро. Мавра вздрогнула вновь, но не проснулась.
Глава вторая
Утро раннее звало за собой. Небо белело, где светило начинало сиять ярко. На окраинах окрестностей закричали громко местные петухи. Псы подали голос. Они залаяли дико и бойко. Город оживал и по виду пробуждался небыстро. Воздух наполнился небольшим гулом. На дорогах появилось оживление, где помчались автомобили. Местные бродячие псы начали обход территорий. Их весёлый гул не утихал. Дикая глубинка всё же пробуждалась. На нескольких предприятиях, которые здесь имелись, уже вовсю начался рабочий день. В двухэтажном кирпичном здании редакции газеты «Колесо фортуны» появились заспанные весьма приятные работники. Их уже громкие голоса послышались в небольшом холле. Сразу быстро пронеслась первая небольшая стычка без драки, но крики быстро утихли. Редактор Лев Иванкин восседал у себя в кабинете. Его модное кожаное тёмно-шоколадное кресло слегка скрипело. Он уже вовсю трудился. Он с виду как бочка. Он упитан не в меру. Голова массивная. Волосы короткие тёмно-русые. Очки в округлой оправе. Глаза мутные странного цвета. Нос пятаком. Губы полные. Подбородок квадратный. Его украшала лиловая рубака с коротким рукавом. Штаны тёмные широкие на синих подтяжках. Ботинки лакированные стильные. Он любит выглядеть отменно. Лев ездит на на крутом дорогом байке. У него на столе лежала каска и ключи. Он же увлёкся своей очередной рубрикой, которую охотно набирал на компьютере. Вид имел серьёзный. Он ждал всех работников на планёрку, где умело увлекал их в процесс труда. Он не терпит опозданий и любит искать любой повод, чтобы сокращать зарплаты. Его за такие вольности сильно недолюбливают местные работники пера. Но он всё же справедлив, но отчасти. В выходные дни он любит проводить время на даче, где рыбачит с лодки. Но порой он работает без передышки здесь в редакции. Он нечасто, но выпивает крепкие напитки. Он обожает заниматься любовью прямо на рабочем столе со своей новой пассией пышкой Клавой Мадоновой, которая, по сути, отправила резиновую любовницу шефа в корзину. У них уже таких встреч или свиданий состоялось около пяти. Он с причудами, кто бы что ни говорил. Но сейчас он был крепко погружён в работу и знал себе цену.
Входные стальные двери здания редакции «Колесо фортуны» скрипнули и слегка сотряслись оконные стёкла. В парадную живо прошёл молодой работник редакции Алексей Николаевич Щеглинин. Многие смеются над его фамилией. Но он уже привык к таким своего рода розгам и оплеухам. Он не обижается на глупцов и дурней. Он живо прошёл в здание, но был по виду слегка не собран и сонен. Он слегка смутился, не увидев своего текста в газете, которая уже висела внизу на афише. Но он не придал особого значения. Он живо пошёл вверх по каменным ступенькам на второй этаж здания, где находился главный офис и рабочие кабинеты. Он дышал неровно. Алексей шёл небыстро, но понимал, что уже опоздал на работу на десять минут. Но по виду, казалось, его нисколько ничего не волновало. Хотя он уже пару раз получил выговор от редактора. Алексей устроился на работу недавно. Он отработал всего пару недель. Но уже успел о себе ярко заявить. Он издал весьма эпичные и авангардные тексты. Он сделал умелые фотографии с праздника, которые понравились многим читателям газеты. Но его талант здесь не особо ценили. Или, скорее всего, просто не могли оценить. Алексей закончил вуз, получив высшее филологическое образование. Он специалист в области коммуникаций, рекламы и PR. Он по виду знает себе цену, но ещё плохо в себе разбирается. Алексей порой не контролирует свои огненные эмоции и сильные горячие импульсы. Он по знаку гороскопа овен. Его огненный знак ведёт порой напролом и на авось. Алексей со своими странностями. Он любит смотреть по ночам на звёздное небо, где, как правило, пропускает между делом парочку пива. Но он сильно не увлекается алкоголем. Он любит тренировки. Он накачал себе мощный рельефный торс. У него на руках округлые бицепсы. Пресс из кубиков. Шея бычья. Лик весьма импозантный симпатичный. Стрижка тёмно-рыжих волос привлекательная средней длины. Лоб широкий. Глаза лазурные большие. Нос прямой. Губы полные алые, где заметна природная улыбка, которая его не обошла стороной. Он как будто всё время немного улыбается, что не делает его болваном или дуралеем. Он в меру умён и сообразителен. Он иногда отменно считает деньги, как свои так и чужие. Он большего от своего ума не ждёт. Родители дали ему всё сполна. Он теперь сам за себя. Он считает, что он талантлив и пробьётся везде сам, а бездарности пробьются сами, как считается в народной молве. Но он думает иначе. Он убеждён, что всем нужна небольшая поддержка на старте. Алексей сейчас выглядел мило, но сонно. Он с виду прямо как актёр Голливуда, который сорвался со съёмочной площадки, где немного повздорил в режиссёром. Глаза игривые слегка розоватые скрывали солнцезащитные очки. На теле развитом подтянутом рубаха в полоску и звёздочку сидела свободно. Штаны джинсовые светло-синие плотно прилегали к ногам. Ботинки лакированные бурого цвета прямо блестят. Но один шнурок не завязан, но он не обращал внимания. Он немного рассеян, как и все творческие люди. Алексей держал на перевес сумку тинэйджера, где пылился небольшой ноутбук, блокнот, ручки и карандаши. У него в багаже ещё немного денег, ключи от квартиры, где он живёт и полупустое портмоне. В отдельном кармане ещё завалялась старая мятая пачка сигарет и зажигалка. Но он давно бросил дымчатую гадость, стремясь к совершенству.