000
ОтложитьЧитал
Genoveva Dimova
THE WITCH’S COMPENDIUM OF MONSTERS:
FOUL DAYS
Copyright © 2024 Genoveva Detelinova Dimova
This edition published by arrangement with Transatlantic Literary Agency Inc. and The Van Lear Agency LLC
All rights reserved
© В. О. Михайлова, перевод, 2024
© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024
Издательство Азбука®
1
Был канун Нового года, близилась полночь, но в окруженном Стеной городе никто не праздновал. Местные отлично знали, что приходу Нового года, как и приходу в этот мир чего угодно, сопутствуют лишь муки, страх и смертельная напасть.
В эту ночь работал всего один паб, ютившийся в сугробах. Вокруг высились шпили Чернограда. В пабе было многолюдно, но тихо. Посетители жались друг к другу так, что всякий раз, поправляя очки, кто-нибудь непременно терся плечом о соседа. За угловым столиком, занавешенным пеленой табачного дыма, было особенно тихо. Был черед Косары делать ставку, с чем она не спешила.
Чтобы выиграть сегодня, нужно было уметь не столько играть, сколько хорошенько сжульничать. А сжульничать как раз и не удастся, если этот треклятый камин не разгорится ярче.
– Ну? – спросила Роксана. – Играешь?
С ее подбородка прямо на стол стекала сливовая ракия, сверкая янтарными каплями в тусклом свете электрической лампы. Толстые косы Роксаны были соединены меж собой двумя блескучими золотыми бусинами, которые контрастировали с ее загорелой кожей. Пальцами Роксана барабанила по колоде карт, готовясь к раздаче.
К Косаре были прикованы взгляды троих ее соперников: Роксаны, Маламира и мужчины, чьего имени она не знала. «Уголки губ расслабить. Громко не сглатывать, ладони о штаны не вытирать, сердцу не давать частить», – сосредоточилась она.
– Еще секунду, – был ответ. – Размышляю.
– Черт возьми, Косара! – Роксана грохнула кружкой о стол, заставив некоторых посетителей за другими столиками подпрыгнуть: страшно было наблюдать, как женщина столь внушительного роста выходит из себя. – Ты до утра размышлять будешь?
Косара не дала громкому голосу Роксаны напугать себя. Та могла изображать злость сколько влезет, но Косара знала, что все это притворство. Роксану вообще не заботила игра, это было очевидно. Ее взгляд то и дело прыгал к часам, стрелки которых все ближе и ближе подбирались к двенадцати.
– Тсс, надоеда. – Косара посмотрела на свои карты.
«Трефовая дама, – машинально подумала она, – черноволосая, черноглазая. Должно быть, я». С этой картой в ее руке соседствовали трефовый король и бубновая пятерка. Эх, заменить бы пятерку на туз, и вышла бы вторая по силе комбинация в «Короле».
Косара бросила взгляд на стопку дров в камине, что тлели уже несколько часов, иногда шипя и выделяя клубы дыма. Она могла бы аккуратно поддать огоньку, но стоило ли ставить под угрозу раскрытия ее замысел?
Долгую-долгую минуту лишь тихо пел граммофон в углу паба, да мягко хлюпала курительная трубка Роксаны.
Кто не рискует, тот не выигрывает. Косара почти беззвучно щелкнула пальцами под столом. В камине послышался треск. Пламя охватило дрова.
Косара огляделась вокруг. Роксана затягивалась трубкой, полуприкрыв глаза. Несколько верхних пуговиц на ее рубашке были расстегнуты, и в вырезе виднелись многочисленные ожерелья с амулетами от сглаза и медными колокольчиками. Маламир и незнакомец думали каждый о своем, кусали губы, тасовали карты, пересчитывали фишки.
Тень Косары у ее ног становилась больше, темнее и гуще от света разгоревшегося пламени. Косара изо всех сил старалась не приклеиться к ней взглядом и вообще не смотреть под стол лишний раз. Вместо этого она взглянула на зарешеченное окно.
– О боже! – вырвалось у нее.
Снаружи кружился снег, небо пронзали лучи прожекторов, а за ними вздымалась громада Стены. Издалека она казалась возведенной из темного массивного гранита, но вблизи напоминала что-то живое – подергивалась рябью, колыхалась, словно тысячи пальцев скреблись с другой стороны.
В любой другой день соперники Косары обвинили бы ее в неуклюжей попытке отвлечь их возгласом. Но этим вечером их взгляды устремились туда же.
– Ну что, вот и они? – Роксана медленно вытянула из кобуры пистолет, до нелепого крохотный в ее большой руке.
Кожаные штаны Маламира заскрипели, когда он заерзал на сиденье. Косара почти ощутила укол вины, увидев панику на его лице. Почти.
– Не может быть, – пробормотал он. – Еще не пробил час.
Незнакомец продолжал оттягивать свой шейный платок в горошек, словно тот его душил. Его взгляд метался между окном и пистолетом Роксаны. Из приоткрытого рта, казалось, вот-вот вылетит вопрос, но все-таки незнакомец, хоть и с трудом, проглотил слова.
Темный палец тени Косары показался из-под стола и прошерстил колоду так быстро, что края карт слились в размытое пятно. Найдя нужную карту, палец скользнул обратно.
– Никого не видать, – сказал Маламир, быстро мигая глазами, которые из-за очков с толстыми линзами казались особенно большими.
– Никого. – В голос Роксаны закралось подозрение. – Я тоже не вижу.
Тень под столом передала Косаре туза. Та быстро подменила им бубновую пятерку.
– О нет, простите. – Косара изобразила искреннее смущение, но так, чтобы не перебрать с эмоцией. – Наверное, показалось. Увидела бездомного кота, не иначе.
Маламир пристально посмотрел на нее поверх золотой оправы. Ей стало бы стыдно, не знай она, что он точно так же жульничал с картами. И незнакомец явно пытался их обдурить: у всех игра шла плохо. «А раз жульничают все, то всё как будто бы честно», – рассудила она.
– Извините, – сказала она еще раз. – Сегодня все немного на взводе, да?
Трубка покачивалась во рту Роксаны, пока она обдумывала это. Дым шел такой густой, что у Косары заслезились глаза. Воздух пропитался ароматами пролитого пива, полных пепельниц и слишком большой толпы в слишком тесном пабе, но среди всех этих запахов витала сладкая нотка шалфея предсказателей. Косара узнала бы эту травку где угодно: мощное успокоительное, оно входило в состав всех ее зелий, навевающих сладкие сны. Запах шалфея предсказателей расходился волнами всякий раз, когда Роксана затягивалась трубкой, и стоило ему коснуться ноздрей Косары, как ее веки тяжелели.
Надо бы пожурить Роксану за то, что она нарочно усыпляла игроков, но спорить с раздающим – себе дороже. Косара одарила ее обаятельной улыбкой.
– Так что, вернемся к игре?
Вздохнув, Роксана сунула пистолет обратно в кобуру.
– Ты так и не сказала, пасуешь или нет.
– Играю.
– Ну вот, делов-то! Маламир?
– С меня хватит, и так уже припозднились. – Меж дрожащих пальцев Маламира качнулись часы на цепочке, и Косаре страшно захотелось удвоить свою ставку.
Вы только полюбуйтесь! Гипнотизирующие часы! Раньше она таких ни у кого не видывала.
– Где достал? – поинтересовалась она.
– Часы-то? – Маламир ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами. – Красивые, да? Я их в карты выиграл.
Ну еще бы старый пройдоха не выигрывал кон за коном, с такой-то вещицей. Если бы он только что не спасовал, Косара с радостью сдала бы его Роксане. А так лучше приберечь эту информацию на всякий случай.
– Хорошо, – ответила Роксана. – А что насчет вас, господин…
– Мое имя вам ни к чему, – сказал незнакомец.
Косара закатила глаза. Этот тип явно перестарался, строя из себя ох какого мрачного да загадочного. Всю игру он открывал рот только затем, чтобы повысить ставку. Когда же он не просматривал свои карты, то наблюдал за Косарой, будто ждал, что она что-нибудь выкинет. Ей-богу, ведьм раньше не видел, что ли?
– Ну-с, господин Никчему? – И Роксана рассмеялась собственной шутке. – Играете?
– Возможно. – Незнакомец закрутил узел шейного платка, постукивая носками красных брогов по пыльному полу. – Я мог бы принять ставку поинтереснее.
Косара взглянула на свою стопку фишек. Сегодня она неплохо справилась. Выигранного серебра хватит, чтобы месяц питаться по-царски. За бронзу можно выручить то платье с витрины лавки портного, бархатно-черное, как сама полночь; Косара давно его приметила. А на железки она завтра проставится всем в этом пабе, если они переживут эту ночь, – чем не повод для праздника.
Она почесала шрам на щеке – три выпуклые царапины. Ни одна уважающая себя ведьма не обходилась без боевых ранений.
– Сколько хотите?
– Я не о деньгах, – ответил незнакомец.
– А о чем же тогда?
Медленно он развязал шейный платок. Роксана присвистнула.
Его шею обвивала тонкая цепочка с черными бусинами. Он коснулся их ладонью, и те задрожали, как пламя свечи на ветру.
Косара закусила губу почти до крови. Он носил ожерелье из теней ведьм.
– Я хочу вашу тень, – произнес он.
Сквозь алкогольно-шалфейный туман в голове Косары проступила острая тревога. Она так быстро замотала головой, что волосы упали ей на лицо.
– Нет. Вот уж нет.
– Подумайте хорошенько. Вы ставите одну свою тень. Взамен я ставлю… – он взвесил тени в руке, – целых одиннадцать. Это отличное предложение.
– Я ведьма. Без тени я, считай, пустое место.
– Ведьма из вас заурядная. Я же предлагаю вам обрести настоящее могущество.
Заурядная ведьма. Она бы обиделась, не будь это правдой. Щелчком пальцев она могла вскипятить кофейник или попросить свою тень принести пальто. В особенно удачный день – сотворить парочку фейерверков. Так, фокусы.
А вот если бы она сорвала куш, то стала бы настоящей ведьмой, как в древних сказках. Расплачивалась бы в гостиницах, кафе и ресторанах алхимическим золотом. Соткала бы себе платье из лунного света. Превратила бы реку в вино, и пускай весь город пьет задарма.
Но вот если она куш не сорвет…
Все знали, что случается с ведьмой, потерявшей свою тень: она сама медленно превращается в тень. Она могла существовать без тени годы, десятки лет, но печальный исход неминуем. Так стоило ли рисковать материальным телом в надежде обрести безграничную мощь?
– Ну же, Косара, – сказал незнакомец. – Вы подумайте, что можно совершить, имея столько магии в запасе. Вы могли бы пересечь Стену, оставить этот богом забытый город. Ну неужели вам бы этого не хотелось?
Косара закусила губу, вот как раз в этом он фатально ошибался. В отличие от большинства жителей Чернограда, она и не помышляла о том, чтобы пересечь Стену. Она не смогла бы жить счастливо с той стороны, зная, что оставленный ею город разоряют монстры.
Чего она на самом деле желала, так это чтобы с чудовищами было покончено раз и навсегда. И если у нее будет столько магии, она легко этого добьется.
– Не делай глупостей, куколка, – испуганно вперился в нее Маламир.
– Кто не рискует… – Роксана выпустила в сторону Косары облако дыма, – тот не выигрывает.
– Ну что? – сказал незнакомец. – Слыхал, вам трудно устоять перед хорошей ставкой.
– От кого слыхали? – спросила Косара.
– От друга вашего.
Косара подняла брови, глядя на Роксану и Маламира. Их она вряд ли могла назвать «друзьями». Но хорошими знакомыми – вполне.
Роксана ухмыльнулась, ее лицо было наполовину скрыто завесой дыма.
– Не я проболталась.
– И не я, – поспешил добавить Маламир. – Я бы ни в жизнь.
– Мы с тобой уже сколько лет знаем друг друга? – продолжала Роксана. – И за это время я ни разу не обмолвилась о тебе плохо.
– Я тоже ни разу, – добавил Маламир. – Вот вообще ни разу.
Косара раздувала ноздри. Грязные врунишки. Повезло же им, что они ей нравились.
Она взглянула на свои карты в дрожащих пальцах. Ее «рука», слегка расплывавшаяся перед глазами, была практически непобедимой. Ну разве что незнакомцу пришли дама, король и пиковый туз.
Косаре случалось играть и с картами похуже, но никогда еще она не ставила что-то настолько ценное.
– Давайте, Косара, – снова сказал незнакомец.
Он явно был непростым соперником. Ведь тень ведьмы нельзя украсть – ведьма должна отдать ее добровольно. И он уже убедил одиннадцать других ведьм отдать ему свои тени.
Косара залпом осушила стакан сливовой ракии. Выпивка обожгла язык и горло, но нисколько не помогла не нервничать.
– Косара, куколка. – Маламир коснулся ее плеча, и она, не глядя на него, краем глаза заметила гипнотизирующие часы, покачивающиеся в темноте его пальто. – Что-то мне не кажется, что это умно…
– Да хорош уже на нее давить, черт тебя дери, – отрезала Роксана. – Ей решать. Наша Косара знает, что делает.
«Да неужто я знаю?» Косара изо всех сил старалась держать руки на весу. Ее сердце бешено колотилось. В ушах громко звенело. Так громко, что она едва не пропустила бой часов.
Наступила полночь.
Странно, но на какое-то мгновение Косаре стало легче от мысли, что теперь решение – играть или нет – придется отодвинуть. Затем ее сердце забилось еще быстрее. Полночь!
– Итак? – сказал незнакомец. – Что вы решили?
– Мы продолжим игру в другой раз. – Косара мрачно взглянула на него.
– Это еще почему?
– Часы пробили полночь.
– И? – Он, должно быть, шутил. Не мог же он не знать. – В чем дело? Что происходит?
Косара кивнула в сторону окна. Сначала все было тихо. Слышны были только хлопки и шипение фейерверков по другую сторону Стены. Черноград покоился, укрытый снегом.
А затем начался кошмар.
Свет прожекторов стал ярче, заметался быстрее, лихорадочно ощупывая черное небо. Зазвучала сирена, да столь громко, что даже снежная завеса не могла заглушить ее вой.
На обнесенный Стеной город налетели монстры. Их крылья маслянисто блестели в свете луны высоко в небе, а глаза сияли, как фонари. Приземляясь, они скрежетали по булыжнику мостовых изогнутыми когтями.
Косара быстро пошарила в карманах брюк, проверяя все свои талисманы. Один, сделанный из кроличьей лапки и петушиного гребня, ей особенно не терпелось пустить в ход: с ним она легко нашлет смертельное удушье на любого, кто бы к ней ни прикоснулся.
Пусть приходят. Ее глаза были прикованы к окну. Уличные фонари мерцали, освещая то появлявшиеся, то исчезавшие темные силуэты. «Приходите, чудовища».
Кто-то царапал дверь паба, низко мурча.
– Уличный кот? – вырвалось у незнакомца. – Прошу, скажите, что это всего лишь…
Мурлыканье переросло в рычание, и что-то массивное ударилось в дверь. Петли скрипели, напрягаясь под давлением. Когти полоснули по дереву – достаточно глубоко, чтобы острые кончики пронзили дверь насквозь.
Маламир перекрестился. Роксана взвела курок.
– Что это за чертовщина?! – воскликнул незнакомец.
Пальцы Косары стиснули талисман в кармане, волшебные слова готовились слететь с ее губ. Если оберег, который она нарисовала перед дверью, не выдержит…
Снаружи раздался громкий звериный визг, точно от сильнейшего ожога.
Косара улыбнулась. Заклинание сработало как надо. Этой ночью она впервые, но, несомненно, не в последний раз проверяла его на прочность. На цыпочках она подошла ближе к окну, стараясь не высовываться из-за занавески.
Несколько мохнатых фигур перебежали улицу, оставляя глубокие следы на свежем снегу. В темноте их можно было принять за детей – настолько они были крохотные, – если бы не зубы размером с кинжалы. Когда они проносились мимо бутика модистки, все стекла в витрине разбились вдребезги.
– Караконджулы, – сказала Косара, вернувшись на свое место. – Они уже ушли. Наверняка почуяли где-то более легкую добычу.
– Кара-кто? – переспросил незнакомец. – Что еще за твари? Они вроде диких собак?
Роксана громко рассмеялась, сверкнув золотым зубом.
– Где вы видели кровососущих рогатых собак? Где это видано, чтобы собаки кровь у людей высасывали, да еще рога поотращивали? Волколаки – всем собакам собаки.
– Неправда, – отрезала Косара. – Они волками оборачиваются. Господи, Роксана, ты же на чудовищ охотишься, а несешь ерунду.
На улице вновь что-то громко зашумело. Незнакомец подпрыгнул.
– А это что?
Что-то застучало по крыше, отчего в пабе закачались лампы. С потолка полетела пыль.
– Это юда, всего вероятнее, – ответила Косара. – Юды порой любят гнездиться на крышах. – Незнакомец все еще выглядел оцепеневшим, поэтому она добавила: – Пока они не окликнут вас по имени, бояться нечего.
– А если окликнут?
– Тогда верная смерть. Что, учебную брошюрку не открывали?
– Чего не открывал?
Ну просто обалдеть. Каждый год Ассоциация ведьм и колдунов переиздавала брошюру, содержавшую подробную информацию о различных типах монстров и способах борьбы с ними. Косара лично часами заклеивала конверты с брошюрами, которые потом рассылались во все дома Чернограда.
Однако год за годом оказывалось, что никто не удосужился прочитать их.
Черноград так и не освободится от ига чудовищ, если и дальше будет отмахиваться от советов ведьм. Конечно, купить сделанное шарлатаном ожерелье «антимонстр» куда проще, чем самому вырезать осиновые колья и дистиллировать святую воду, но разница-то налицо: первое не работало, в отличие от второго.
Незнакомец дернул кадыком, сглотнув.
– Минуточку, вы хотите сказать, что там сидит какая-то громадная вещая птица…
– Полуженщина, полуптица. – Косара прислушалась: на самом деле по черепице барабанили не когти, как у всех юд, а словно копыта. – А может, это самодива. Всюду-то они раскатывают на своих златорогих оленях, чтоб им пусто было!
Последнюю фразу ей пришлось выкрикивать, пока бармен стучал по потолку прикладом винтовки, чтобы заставить улететь незваных гостей.
Незнакомец огляделся, словно не веря, что только он здесь поднимает шум. Остальные посетители паба молча заливали за воротник.
– Какая, к черту, самодива? – спросил он.
– Красивая такая, заставляет плясать с ней, – ответила Косара.
– Чего ж тут плохого?
– А то, что плясать будете, пока замертво не упадете.
– Ой. – Капля пота скатилась по лбу незнакомца прямо в глаза, и он сморгнул влагу. – Но откуда? Откуда вдруг столько чудовищ?
– Так сегодня же канун Нового года, если вы забыли, – рассмеялась Роксана.
– При чем здесь это?
– Темные дни подоспели, – важно произнес Маламир, словно цитируя какой-то древний фолиант; в свое время он недолго подрабатывал актером и так и не избавился от пристрастия к хорошей драме. – Новый год народился, но его еще не крестили. Теперь монстры свободно бродят по улицам.
– Вы правда раньше никогда не слышали о них? – прищурилась Косара, глядя на незнакомца.
– Почему же, слышал. Но я представить не мог, что они будут вот так сыпаться с неба. Как… как какой-то чудовищный град из клыков и когтей.
– Положим, сыплются далеко не все, – заявила Косара. – Это все вторженцы. Караконджулы, самодивы, юды… А, и русалки.
– Русалки?
– Людорыбы, – пояснила Роксана.
– Не совсем, – возразила Косара. – Но почти.
– Ясно, – сказал незнакомец. – Вторженцы, значит.
– Им дозволено лететь сюда, лишь когда наступят Темные дни, – продолжал серьезным тоном Маламир, – когда граница между их миром и нашим тонка, как волос.
– А остальные?
– Остальные – наши доморощенные монстры, – сказала Косара. – Они просто становятся более активными в Темные дни – и более могущественными. Все до единого упыри восстают из могил, призраки являются, волколаки оборачиваются волками…
– И как вам только удается с ними справляться!
– Не так уж это и трудно. – Косара покосилась на незнакомца, чье преступное незнание уже не объяснялось пренебрежением брошюрами: он что, проспал все новогодние ночи? – Поверить не могу, что вы ничего об этом не знаете.
– Конечно, до меня доходили слухи, но я считал их чистым преувеличением. Все говорят, что вы народ суеверный. Не в обиду.
«Станешь суеверным, когда речь идет о жизни и смерти. Только зная наперечет все свои амулеты и талисманы, можно спасти свою шкуру».
И вдруг до Косары дошел смысл его слов: «Вы народ суеверный».
– Вы пришли с другой стороны Стены, не так ли? – спросила она.
Незнакомец промолчал, чем убедил ее окончательно. Теперь, присмотревшись к нему повнимательнее, она уже не видела в нем местного. Он был явно старше ее, ему было около тридцати пяти, но какая гладкая кожа, ни единого шрама! Носил он легкое пальто – посреди зимы! – и щеголял в замшевых брогах вместо башмаков. Ноги небось отморозил.
Вот же горе луковое. Из всех дней в году выбрать именно канун Нового года, чтобы наведаться в Черноград. Либо он очень смелый, либо совершенный невежда. Судя по тому, что она видела до сих пор, Косара уверенно ставила на невежество.
– С другой стороны Стены? – Длинным указательным пальцем Маламир поправил очки на носу. – Как же вы сюда попали?
– А вот это не ваше дело, – отрезал незнакомец.
Косара смерила его взглядом. Действительно, как он это провернул? Каким образом пришлый недотепа оказался по эту сторону Стены с одиннадцатью тенями ведьм на шее?
Перебираться через Стену было опасно. Сверху, высоко над головой, рассекали воздух ее щупальца, не давая пролететь ни одной живой душе. Корни же Стены уходили глубоко под землю, так что и тоннеля не прорыть.
Но «опасно» не значит «невозможно». Существовали же амулеты, которые могли телепортировать вас, и талисманы, защищавшие от гнева Стены. И то и другое стоило приличных денег. Косара знала нескольких человек, продавших буквально все, что у них было, лишь бы покинуть Черноград.
И еще она слышала, что богачи постоянно пересекают Стену ради шелковых одеяний иностранного пошива и странно пахнущего импортного алкоголя, который подавался на закрытых вечеринках. У Косары почти не было шансов познакомиться с одним из «денежных мешков» и расспросить его: в Чернограде они встречались не чаще, чем убежденный трезвенник в пятницу вечером.
Однако она никогда не слышала, чтобы кто-то пересекал Стену не отсюда, а оттуда. Кто-то из Белограда.
Белоградцы, они ведь трусы. Поэтому они построили Стену: чтобы чудовища не осаждали их бесценный город. И плевать на людей, которых они тут заперли.
В общем-то, Косара подозревала, что для белоградцев и в этом был свой резон. Чего проще для богатого Белограда избавиться от нищего соседа раз и навсегда? Для них Черноград был раковой опухолью, которую нужно было изолировать, прежде чем она заразит весь мир.
– Итак, что вы намерены делать? – заерзал незнакомец.
Косара пожала плечами.
– То же, что и каждый Новый год: сидеть сложа руки и ждать, пока угроза не минует.
– Выживать и выживать любой ценой, – поддакнул Маламир, а Роксана подняла бокал.
– Лично я предвкушаю, как напьюсь вдрызг.
– Вот я и говорю, – быстро глянула на нее Косара, – то же, что и каждый Новый год.
– И как долго это будет длиться?
– До первого петушиного крика в День святого Иордана, – сказал Маламир. – Я о святом Иордане Крестителе, конечно же.
– Двенадцать дней, – пояснила Косара, поскольку незнакомец все еще выглядел сбитым с толку.
– Двенадцать дней! – Голос незнакомца становился все выше и выше. – Вы серьезно говорите, что следующие двенадцать дней чудовища будут бродить по вашим улицам, пока вы отсиживаетесь в пабе?
– Здесь можно забаррикадироваться так же хорошо, как и много где еще, – ответила Косара. – Много спальных мест, консервов, яркий свет, чтобы юд отпугивать, чеснок, чтобы упырей не пускать.
– Много выпивки, – добавила Роксана.
Незнакомец оглядел паб:
– Вы все чокнутые! Как вы можете оставаться такими спокойными?
– Уж поверьте, мне не так уж спокойно. – Косара была приятно удивлена, что незнакомец не слышал ее бешеного сердцебиения.
– Да вы привыкнете! – Роксана хлопнула незнакомца по плечу, чем заставила его покачнуться.
– Что-то я не уверен.
– С вами все будет в порядке, – заверила его Косара. – И мы тоже будем в порядке.
Да, монстры были ужасающими, но отнюдь не вечными. У всех видов были свои слабости: караконджулы ненавидели загадки, которых не могли отгадать; юды страшились своего отражения в зеркале; самодивы легко отвлекались на музыку. Выживание сводилось к тому, чтобы знать их слабости, и никто не знал чудовищ лучше, чем ведьмы. У Косары при себе был талисман, который поможет в любой ситуации, поможет против любого врага…
Кроме одного. Лишь одно чудовище оставалось непобежденным – она знала это на собственном горьком опыте. От мысли о нем у нее по спине пробегали мурашки, а на коже выступал холодный пот. Как бы она хотела никогда больше не встречать этого монстра…
– Значит, это все чудовища, что есть? – спросил незнакомец, по-прежнему крепко сжимая в кулаке шейный платок; должно быть, он что-то прочел по лицу Косары. – Других не будет?
– Нет, – сказал Косара. – Будут и еще.
– Что же нас ждет?
– Кто, а не что. – Косара глубоко вздохнула: так нелепо, что она была не в силах даже произнести его имя без дрожи, как будто одно лишь имя могло призвать его сюда. – Змей. Царь чудовищ.
И она, не удержавшись, выглянула в окно, почти уверенная, что увидит его бледное лицо в обрамлении уличных теней.
Но его там не было. Ну разумеется. Змей всегда являлся самым последним.
Иногда Косара задавалась вопросом, не хотел ли он тем самым помучить ее. Не нарочно ли заставлял каждый год ждать себя чуть дольше, чтобы дать и тут же отнять у нее надежду, будто он все-таки не придет.
Но ведь у Царя чудовищ были дела поважнее, чем измываться над ней?
– И что в нем такого особенного, – спросил незнакомец, – в этом вашем Змее? Он, очевидно, больше и ужаснее других монстров? – И он нервно хихикнул.
«Рада слышать, что тебя все это так забавляет, белоградец».
– Нет. – Косара крепче сжала талисман в кармане. – Просто он ближе всех к нам, людям.