Дерзкий незнакомец

Helen Dickson

The Bride Wore Scandal

The Bride Wore Scandal

© Helen Dickson 2010

«Дерзкий незнакомец»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2018

* * *

Пролог

Одинокий всадник спешился на берегу широкой реки. Быстро осмотрелся по сторонам и, убедившись, что вокруг ни души, снял сюртук. День выдался жарким, а вода – слишком сильный соблазн, чтобы противиться. Расстегнув пряжку ремня, он уселся на пень, стягивая сапоги. За ними последовали бриджи и рубашка. Он был великолепно сложен, с бронзовой кожей и развитой мускулатурой.

Подойдя к кромке воды, он изготовился к прыжку. Мгновение спустя раздался всплеск, и он, подобный остро отточенному лезвию, почти без брызг вошел в воду и поплыл медленными, размеренными гребками.

Одновременно в миле от этого места молодая женщина скакала рысью на гнедой кобыле по узкой, извилистой тропинке, обрамленной высокими деревьями – преимущественно дубами и буками. Пробивающиеся сквозь кроны солнечные лучи ласкали ее тело и роскошные светлые волосы. Воздух был свеж, в траве копошились мелкие зверьки, по ветвям скакали белки, в синем небе раздавались трели хаотично порхающих скворцов. Впереди расстилался луг, пестревший бело-розовыми смолевками, луноликими маргаритками и желтыми лютиками. Вдали журчал широкий ручей.

Когда Кристина Эфертон выехала на проторенную дорожку, скрытую в тени прочной каменной стены, ограждающей ее родной Оукбридж, из воды вышел мужчина. Капельки искрились на обнаженном загорелом теле, сверкая в завитках волос широкой груди. После интенсивной часовой скачки она пустила кобылу шагом, с наслаждением вдыхая влажный сладковатый воздух. Ей было жарко, пряди волос прилипли к щекам.

Ручей манил, и она не стала противиться желанию опустить ноги в прохладные объятия. Кристина спешилась на берегу и, похлопав кобылу по гибкой шее, повернулась к воде. Залюбовавшись крепкими древними стенами своего дома, она гнала мысли, полные напряжения и тревоги. Повернув голову в другую сторону, окинула взглядом полоску земли, сбегающую к подножию холмов, тонущих в туманной дымке горизонта.

Так она и стояла, очень тихо, растворившись в окружающем великолепии. А потом зашагала к ручью, соблазнительно покачивая бедрами. Вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Опустившись на поросший травой пригорок, она сняла обувь. Вновь осмотревшись, чтобы убедиться, что поблизости нет ни души, она быстро подняла подол юбки и стянула чулки. Погрузив в воду ступни, блаженно прикрыла глаза, шевеля ногами и распугивая стайки мелких рыбешек.

Поглощенная невинным удовольствием, Кристина не заметила одинокого всадника, наблюдающего за ней с некоторого расстояния из укрытия среди деревьев. Вытянула длинные, стройные ноги, чтобы подсушить их на солнышке. Губы всадника тронула улыбка.

Кристина легла в траву, лицом ощущая ее щекочущее прикосновение. На земле кипела жизнь. Сквозь полуприкрытые веки она заметила уползающего блестящего черного жука. Тут и там виднелись крошечные бело-голубые головки цветов. Спустя некоторое время она со вздохом поднялась и неохотно натянула чулки и башмаки.

Наблюдающий за ней всадник не шевелился, очарованный ее красотой, не в силах отвести глаз. Он вдруг вспомнил о длительном воздержании. Рассыпавшиеся по плечам густые и прекрасные, местами выгоревшие на солнце светлые волосы молодой женщины искушали пересечь луг, подойти и погрузить пальцы в волнистые пряди. Собрав волю в кулак, он не двинулся с места.

Кристина совсем уж было собралась скакать прочь, когда из-за деревьев поодаль раздалось повизгивание, а за ним негромкое поскуливание. Развернувшись, она поехала на звук и снова оказалась под прохладной сенью деревьев, где увидела маленькую белую собачку неопределенной породы, запутавшуюся в кустах ежевики.

Кристина узнала попавшего в беду песика, а потому, спрыгнув на землю, поспешила ему на выручку. Напуганный, тот попятился назад, обнажив клыки.

– Боже, Тоби, как тебя угораздило! Перестань сопротивляться, ты же меня знаешь, – уговаривала она, протягивая к песику руку в попытке успокоить. К счастью, он признал голос и, сообразив, что может ей доверять, жалобно скуля, пополз вперед на животе, насколько позволяли колючки, и лизнул кончики ее пальцев. – Стой спокойно, я мигом тебя освобожу. Да не вертись ты, только хуже сделаешь!

Опустившись на колени, Кристина осторожно раздвинула ветки, пытаясь добраться до песика. Уколовшись, пожалела, что на ней нет перчаток для верховой езды. За спиной раздался тяжелый стук копыт, от чего екнуло сердце. Она велела себе сохранять спокойствие, рассудив, что это, должно быть, хозяин собаки. Однако стало страшно от осознания того, что они в лесу, наедине, и она, распаленная болью в руках и страданиями животного, очень гневно напустилась на него:

– Сколько раз я твердила не разрешать собаке бегать, где заблагорассудится! На соседнем поле пасутся овцы, если пес их потревожит, фермер Ли не задумываясь пустит в ход ружье. В следующий раз позаботьтесь о поводке для своего любимца. – Не в силах помочь псу, она разочарованно вздохнула и, отклонившись, отерла влажный лоб ладонью, испачкав его кровью. – Боюсь, придется вам самому расчистить ветки. У меня не получается.

Согнув мускулистые ноги, туго обтянутые бриджами, мужчина опустился на корточки рядом с ней, и тут она поняла, что это вовсе не хозяин Тоби.

– Позвольте мне.

Незнакомец достал нож. Несколько быстрых, ловких взмахов бронзовой руки, и ветки расчищены. Песик энергично завилял коротким хвостиком и лизнул ладонь своему спасителю. Потрепав за уши и убедившись, что тот не пострадал, за исключением нескольких неглубоких царапин, незнакомец наконец повернулся к молодой женщине. Она не улыбнулась, не сказала ни слова, лишь глядела на него голубыми загадочными глазами.

– Ну, вот и все. Хозяин должен быть благодарен нам. Самостоятельно пес ни за что не освободился бы. Наверняка охотился на кроликов.

Кристину поразили странные серебристо-серые глаза мужчины, глубокие и внимательные, низкий обволакивающий голос и руки, освободившие Тоби из колючих зарослей, очень сильные, явно знакомые с грязной работой, при этом не лишенные изящества.

Точно теплый ручеек пробежал по позвоночнику, из груди в области сердца по телу стали расходиться яркие лучи. Незнакомец смотрел на нее в упор, приблизив голову.

Загипнотизированная страстными серебристыми глазами, неотвратимо надвигающимися на нее, Кристина вдруг поняла, что не имеет ни сил, ни желания шевелиться, а сердце неистово колотится в груди, дышать трудно. Взяв за подбородок, незнакомец коснулся губами ее губ. Она ответила на ласку, сама того не осознавая. Поцелуй был нежным и одновременно неодолимым. Казалось, будто весь мир исчез, остались только она и незнакомец, заключенные в зачарованный круг, где нет места скучной реальности.

Очевидно, она оказалась на пороге осознания чего-то важного, хотя пока и не в состоянии постичь это. Сердце переполняли эмоции, грозя вот-вот взорваться. Ее будто затянуло в черный быстрый водоворот желания и тоски по неведомому. Эту жажду мог утолить только он.

Отпустив ее подбородок, он отстранился.

– Ну и ну. Похоже, мне стоит чаще ездить этой дорогой.

– Не следовало позволять вам целовать меня.

Он улыбнулся:

– Верно, не следовало. И мне не стоило искушать вас. Вы против?

– Вовсе нет.

– Значит, и вреда никакого нет.

Они продолжали смотреть друг на друга. Кристина с любопытством отметила, что густые темно-каштановые волосы незнакомца влажны и зачесаны назад, тем самым подчеркивая высокие скулы. Одна прядь волос небрежно упала на лоб. Крепкий, гладко выбритый подбородок, правильной формы нос, твердый чувственный рот придают загорелому лицу еще больше загадочности. Между бровями залегла складка, будто он часто хмурится, глаза смотрят дерзко и внимательно. Незнакомец очень красив. Кристину тревожила его агрессивная мужественность. Казалось, они глядят друг на друга целую вечность, хотя на самом деле не больше секунды.

Она потупилась.

Незнакомец поднялся с колен, Кристина тоже, у ее ног уселся пес.

Она отметила, насколько мужчина высокий, стройный, мускулистый, и с каким достоинством держится. В его взгляде на нее светится живейший интерес. Ей следовало бы испугаться от того, что находится наедине с человеком, которого совсем не знает, но страха по непонятной причине не было. Незнакомец не выглядел опасным. Скорее неуловимым, как дым. И вполне способным разбить сердце женщине, которая его полюбит.

– Уверена, вы правы насчет Тоби. – Она неуверенно улыбнулась. – Он, бедняжка, сильно поцарапался, хотя и легко отделался. Куст, к счастью, несравним с капканом браконьера. Благодарю вас за его спасение. И простите, что была резка с вами. Я думала, что вы хозяин Тоби.

– При следующей встрече вы наверняка выскажете ему все, что о нем думаете. Вы хорошо знакомы с владельцем пса?

– Я… я… нет, – запинаясь, ответила она, ругая себя за излишнее волнение. – Не очень.

– В таком случае скажите, где он живет, и я с радостью верну ему собаку. – Он заметил промелькнувшую в глубине ее глаз вспышку быстро погасшую, однако раззадорившую его любопытство. – Даю слово, доставлю целым и невредимым.

– Нет-нет, – слишком поспешно, по мнению незнакомца, возразила Кристина, отводя взгляд. – Я сама об этом позабочусь.

– Как вам угодно.

Он посмотрел ей в лицо, подавив желание провести рукой по нежной разрумянившейся щечке. Какие тонкие черты! Мягкие розовые манящие губы слегка приоткрылись. Брови изящно изгибались над чистыми голубыми глазами в обрамлении густых черных ресниц. Хотя она и смотрела на него открыто, взгляд был непроницаем, как морская пучина.

Ее красота опалила ему сердце. Он с трудом верил, что подпал под действие ее чар, и не находил слов, чтобы описать свои чувства. И вдруг заметил, что румянец на ее щеках усилился, дыхание стало прерывистым. Интересно, испытывает ли и она влечение, порожденное их поцелуем?

– Ваш дом далеко отсюда?

Какое ему дело до женщины, совершающей одинокую конную прогулку по лесу? Должно быть, во всем повинна хрупкая женственность или полное безразличие к собственному благополучию. Что бы то ни было, он рассердился. У него нет ни времени, ни терпения беспокоиться о незнакомке. Однако есть в ней что-то интригующее, пробуждающее желание узнать получше.

– Ах нет, совсем рядом. – Она смотрела на него, большого и сильного, без тени беспокойства.

– И где же? – Он ослепительно улыбнулся.

– Недалеко.

Неожиданно для самого себя он подался вперед и, взяв ее испачканные кровью руки, хмуро посмотрел на царапины.

– Не очень-то вы о себе печетесь, как я погляжу. Вам нужно немедленно домой, обработать раны, хотя, полагаю, можно прямо сейчас промыть их в ручье.

Что-то в его голосе насторожило Кристину. Она резко вскинула на него глаза и, ахнув, отняла руки.

– Ничего страшного. Все быстро заживет. Вы наблюдали за мной, не так ли? – Не в силах отвести взгляд от его смеющихся глаз, она густо покраснела.

– Я видел лишь, как вы окунули ноги в воду. – Он сверкнул белоснежной улыбкой, откровенно рассматривая ее лицо и радуясь смущению на нем. – У вас прелестные ножки. Ничего красивее в жизни не видел.

Свойский тон снова вогнал Кристину в краску. Значит, наблюдал, нет, лучше сказать, шпионил. А она снимала чулки. Он напрочь лишен хороших манер.

– Как долго вы меня разглядывали?

От души полюбовавшись красавицей, наслаждающейся прохладой ручья, он не попытался скрыть самодовольную усмешку.

– Достаточно долго, чтобы навсегда запечатлеть в памяти образ ваших очаровательных ножек.

– О! – Кристина вскочила, как ужаленная. – Вам не следовало подглядывать. Ну, или заявили бы о своем присутствии, чтобы я прикрылась.

– Не хотел портить вам удовольствие. Эх, знай я, – он лениво улыбнулся, прищуривая глаза, – что мое вторжение будет воспринято вами благосклонно, непременно присоединился бы.

– И окунулись бы в воду по самые уши, – сухо отозвалась Кристина, смело встречая его хищный взгляд и чувствуя себя курицей в компании коварной лисицы, готовящейся наброситься и проглотить.

Какой дерзкий незнакомец! Разделенное ими мгновение нежности, поцелуй и забота, выказанная к бедному Тоби, были немедленно позабыты.

– Я бы пошел на этот риск ради получения более веского доказательства, что вы женщина из плоти и крови, а не эфемерное видение.

Кристина продолжала кипятиться.

– Хороший пинок по ноге послужил бы вам веским доказательством!

Он негромко засмеялся.

– Знай я, что поблизости находится красавица, разделяющая мою любовь к плаванию, непременно пригласил бы вас окунуться вместе со мной в реку. В такой жаркий полдень нет большего удовольствия.

Кристина презрительно сморщила слегка обгорелый на солнце носик.

– Вы не ведаете ни стыда, ни совести. Я с вами незнакома, поэтому не рассчитывайте, что ваши авансы будут приняты благосклонно.

– Мгновение назад вы ничуть не возражали.

– А вы, похоже, привыкли к легким победам, но я леди и не намерена делить с вами что бы то ни было. Кто вы, собственно говоря, такой?

– Меня зовут Саймон, до недавнего времени я был солдатом.

– А теперь?

– Пока не решил, да и вам вряд ли интересно слушать о том, чем я занимаюсь.

– Отчего же? Любопытно узнавать о поведении людей, включая солдат и тех, кто еще не решил, чем заниматься дальше.

Саймон прищурился, раздумывая, отвечать или нет. Кристина уловила момент, когда он решил этого не делать, и испытала разочарование. Глупо! С чего бы ему делиться с ней подробностями своей жизни? Да и какое ей до этого дело?

– Исполненную достоинства леди вроде вас не должно интересовать, чем я занимаюсь или мог бы заниматься. – Внезапно в глубине его глаз вспыхнуло дьявольское пламя, губы растянулись в улыбке. – Прошу простить мою дерзость. Вы – услада очей моих. Будьте милосердны.

Он скользил взглядом по ее телу, лаская так, как мог бы руками, заставляя дрожать, несмотря на жаркий день. Она вздернула подбородок. Ей не нравился высокомерный наклон его головы и решительно сжатые челюсти. Возникло предчувствие, будто гневной тирадой она не только не осадила красивого незнакомца Саймона, но, наоборот, еще больше привлекла.

– С отъявленным повесой вроде вас? Никогда!

– Много найдется людей, готовых с вами согласиться. Однако верьте, я в самом деле не встречал столь прелестной, очаровательной женщины, как вы.

Смущенная теплотой его взгляда и прямыми словами, Кристина не нашлась с ответом. Будучи неискушенной, не поняла, шутит он или говорит серьезно. Саймон не похож на знакомых ей мужчин. Неожиданно осознав, что они по-прежнему наедине в окружении деревьев, которые, казалось, теснее смыкаются вокруг них, Кристина испугалась потенциальной угрозы. Ведь он может оказаться вором, насильником, даже убийцей. Она поспешно зашагала к своей кобыле.

Саймон молча наблюдал за ней, любуясь изгибом бедер и властной посадкой головы. Значит, эта женщина – леди, во всяком случае, считает себя таковой. Не помешает преподать ей урок хороших манер. Он прекрасно справится с этой задачей.

Он быстро метнулся за ней и, крепко обхватив за талию, легко, будто она невесома, поднял и посадил в седло, похлопав ее по колену.

Вцепившись в поводья, чтобы сдержать беспокойную лошадь, и позвав Тоби, Кристина презрительно посмотрела на Саймона сверху вниз:

– Что вы здесь делаете, позвольте узнать? В этот лес посторонним вход запрещен.

Его усмешка была зловещей, как у пирата.

– Просто ищу дорогу. Окрестности мне совершенно незнакомы.

– В таком случае советую искать в другом месте. Здесь вам не рады. – Ударив кобылу пятками в бока, Кристина тронулась. Тоби послушно потрусил рядом.

– Учитывая, что между нами произошло, – крикнул он ей вслед с весельем и восхищением во взоре, – могу я хотя бы узнать ваше имя?

Проигнорировав его, Кристина поскакала прочь, но его смех продолжал звенеть в ее ушах даже по возвращении домой.

Едва она въехала на конюшенный двор, Том Брэдшоу поспешил на помощь, бросив неодобрительный взгляд на собаку.

Том, немногословный и благопристойный, на которого Кристина могла положиться, с юных лет служил грумом семьи Эфертон, прекрасно управлялся с лошадьми и, когда Кристина и ее старший брат Уильям достаточно подросли, чтобы держаться в седле, научил их ездить верхом. Он единственный в Оукбридже знал, что молодой хозяин замешан в делах, из которых непросто выпутаться.

– Позаботьтесь, пожалуйста, о собаке, Том. – Кристина спрыгнула на землю и передала ему поводья. – Я нашла беднягу в лесных зарослях ежевики. Тоби не сильно ранен, но, думаю, стоит промыть царапины, прежде чем возвращать хозяину. – Она многозначительно посмотрела на грума и саркастически заметила: – Уверена, вы его без труда отыщете, скорее всего, в такой час он еще нежится в постели.

Она пошла в дом, намереваясь выбросить из головы встречу с незнакомцем, неприятным человеком, с которым, надеялась, их пути никогда больше не пересекутся. Но воспоминания о нежном поцелуе и мягкости взгляда, от которого его глаза казались бархатными, не шли из головы. Она впервые ощутила на себе могущество притяжения между мужчиной и женщиной и желание, воспламеняющее плоть и уничтожающее мысли.

Глава 1

Шел 1708 год, страной правила королева Анна. Заговоры и интриги подливали масла в огонь политической борьбы. Якобиты вели активную подпольную деятельность, намереваясь свергнуть королеву и усадить на престол католика Якова III. Образовав союз, они вербовали в свои ряды людей, для вооружения которых требовались деньги. Некоторые английские католики, проявляя щедрость, посылали молодому Джеймсу Эдуарду Стюарту^[1] средства во Францию, другие, беспринципные и недобросовестные, прибегали к более отчаянным методам, не гнушаясь убийствами, чтобы добыть деньги для якобитского движения.

Кристину Эфертон, планировавшую в Оукбридж-Холле увеселительный вечер с игрой в карты, ужином, танцами и фейерверками на лужайке, якобитское движение нисколько не интересовало. Через полчаса начнут съезжаться гости, и она поспешно завершала приготовления. По холлу разнесся мужской голос:

– Кристина, куда ты, к чертям, запропастилась?

Она подняла голову от большой вазы с цветочной композицией, в которую вносила последние штрихи, и посмотрела на брата:

– Я здесь, Уильям, готовлюсь принимать гостей.

Молодой человек осмотрелся и наконец увидел сестру, занимающуюся цветами. Ее лицо в форме сердца обрамляли золотистые локоны, придающие неземной вид. В льдисто-синем наряде, дополняющем образ, она выглядела особенно хрупкой.

– Великий боже, Кристина, когда ты нужна, тебя никогда нет на месте, – раздраженно бросил он, теребя шейный платок.

– Я всегда где-то поблизости, и тебе это известно. Что-то не так?

Он посмотрел на нее с удивлением и сердито пробурчал:

– Ну, разумеется! Все не так.

По его тону она поняла: действительно что-то стряслось. Об этом свидетельствовала и прорезавшаяся у него между бровями складка. Вздохнув, она подошла и спокойно поправила ему шейный платок.

– Тебе не о чем волноваться. Все готово. Музыканты прибыли, столы накрыты, фейерверки…

– К черту фейерверки! – яростно перебил Уильям. – Я совсем не это имею в виду.

– Что случилось? – встревожилась Кристина, заметив, как сильно он расстроен.

– Прости меня. – Он устыдился собственной несдержанности. – Совсем запутался и, будь я проклят, не знаю, как теперь быть и что делать.

– Надеюсь, ты не проигрался снова в карты, правда? О, Уильям, надеюсь, это не так.

– Разумеется, нет. Все гораздо хуже.

– Расскажи же мне.

– Нынче вечером у нас будет еще один гость – лорд Рокли. Более того, он останется ночевать.

– Лорд Рокли? Никогда о нем не слышала. Кто он такой?

– Ходячая неприятность, вот кто. Даже хуже. Ах, дьявол и преисподняя! – гневно вскричал Уильям, откидывая волосы со лба. – Зачем ему понадобилось заявляться к нам именно сейчас, когда все так хорошо?

– А зачем ты его вообще пригласил?

Уильям посмотрел на сестру как на умалишенную и взорвался:

– Пригласил его? Ничего подобного! Рокли сам себя пригласил. Я поехал в Миддлтон-лодж взглянуть на нового жеребца сэра Гилберта Розинга. Рокли пожаловал туда же. Когда Гилберт упомянул о нашем вечере, тот спокойно и обезоруживающе заявил, что он в округе человек новый, направлен сюда в связи с возросшей опасностью нападения на путников, дескать, это сильно тревожит нашего лорда-наместника. Он якобы намеревается ловить грабителей, творящих беззакония. Лучшего начала, чем посещение увеселительного вечера в Оукбридже и знакомства с местным светским обществом, и придумать нельзя, если, конечно, я любезно соглашусь оказать ему гостеприимство.

– И что ты ответил?

– А что я мог ответить? Что польщен оказанной мне честью и он может заночевать у нас, ведь брат, у которого он остановился, живет в пяти милях отсюда, а это слишком далеко, учитывая позднюю ночь.

Несмотря на нарастающий страх, Кристина сумела сохранить внешнее спокойствие.

– Ужасная новость! Полагаешь, он догадывается о том, какие дела здесь творятся?

– Нет, не думаю, во всяком случае, надеюсь, что нет. Конечно, мне неведомо, что у него на уме и что он надеется у нас раскопать. Мне с трудом даются все эти ухищрения, Кристина. С большим трудом.

– Понимаю.

– Похоже, одного взгляда на мое лицо достаточно, чтобы догадаться о моей вине.

– Ничего подобного. Попытайся успокоиться. Каков собой этот лорд Рокли?

– Хладнокровный, как сам дьявол, военный в отставке и, как говорят, способен нагнать страху даже на самые стойкие сердца.

– Даже на Марка Баклоу? – тихо уточнила она, надеясь и желая получить утвердительный ответ.

– Очень скоро мы это выясним. Из всех мальборовских командиров Рокли самый ненавидимый врагами и самый грозный. Его считают чудовищем, дикарем, более злобным, чем сам дьявол, и куда более опасным. Дьявол, как известно, всего лишь дух, а Рокли – человек из плоти и крови.

Внезапно в воздухе повеяло мрачным предчувствием жестокости и смерти. Кристина в немом ужасе взирала на брата, хотя и подозревала, что никто не может быть настолько плох, а Уильям просто повторяет слухи, распространяемые врагами лорда Рокли. Вдруг небо затянули тучи, и в комнате потемнело. Будто сама природа нахмурилась при упоминании о злодее. Кристина содрогнулась.

– Боже мой, ну и устрашающий же тип этот лорд Рокли! И он будет ночевать в Оукбридже?

Уильям утвердительно кивнул.

– Говоря об этом, он смотрел мне прямо в глаза, будто бросал вызов или проверял мою реакцию. С подобными людьми лучше обходиться спокойно, без напускной бравады, поэтому я подтвердил, что пришло время приструнить негодяев, охотящихся на невинных путников, ну, и все в этом духе.

– Сегодня самое неудачное время. Что нам делать? Марк все спланировал. Этот Рокли вполне способен все испортить.

– Ничего он не испортит, – яростно возразил Уильям и принялся расхаживать от Кристины до вазы и обратно. – Нужно сделать так, чтобы он ничего не заподозрил.

– Жаль, мы не можем отменить прием, предупредить гостей, чтобы не приезжали.

– Слишком поздно. Кроме того, Марк не допустит. Тебе известны правила. – Уильям сожалел о том дне, когда познакомился с Марком Баклоу и попался в его когти. – Нынче ночью светское общество съезжается в Оукбридж, чтобы повеселиться от души. Дом будет ярко освещен, спиртное польется рекой, чтобы притупить сознание гостей перед обратной дорогой. Делай, как велит Марк, не гневи его, и все сложится хорошо. Ради всего святого, держи язык за зубами, иначе нам обоим несдобровать.

Кристина посмотрела на брата, прижимая руки к груди, чтобы унять дрожь.

– Я все понимаю, Уильям. Никогда в жизни не распускала сплетни, ты же знаешь. Мне нет дела до того, чем занимается и с кем водится Марк Баклоу. Я сделаю так, как он велит, ему не к чему будет придраться. Но если он хоть как-то тебе навредит, я натравлю на Марка Баклоу магистрата. Посмотрим, что он тогда скажет.

Уильям угрюмо улыбнулся:

– Красиво сказано, Кристина. Тронь тебя, и ты выпустишь когти. Но нам отлично известно, что Марк Баклоу гораздо умнее и смекалистее служителей закона. Констебли слишком напуганы и не осмелятся совать нос в его дела.

Это правда. Всю свою жизнь Кристина довольствовалась тихой, размеренной, обеспеченной жизнью, для которой была рождена. Однако знакомства Уильяма с Баклоу оказалось достаточно, чтобы привести в движение колеса судьбы, вырвав ее из привычного монотонного настоящего и бросив в будущее, далекие неведомые горизонты которого были затянуты густым туманом и потому пугали.

Марк Баклоу – один из самых опасных и устрашающих людей из всех, кого она знала или слышала. Многие благоговели перед ним или боялись. Марк безраздельно царил в банде головорезов. Они встречались в Оукбридже, в древнем запутанном лабиринте под домом. Подземное помещение удачно располагалось недалеко от выхода из тоннеля, служа отличным убежищем, потому и сам Марк, и его подельники могли приходить и уходить, когда заблагорассудится.

Оукбридж находился в самом сердце земель, подвластных Марку, куда констебли наведывались редко и неохотно. Ему известны все дороги, тропинки и обходные маршруты, все дома и тайные укрытия. Воры и негодяи, служившие ему и получавшие долю прибыли, знали: задумай они провернуть грязные делишки у него за спиной, еще до наступления ночи станут беспомощными, плавающими в реке трупами. Бросить вызов Марку Баклоу осмеливались лишь самые отъявленные грабители да головорезы, и, как бы Уильям ни храбрился, он не из их числа. Марк грозился убить его, если тот не будет выполнять приказы. Уильям понимал, что это не пустые слова, и опасался не только за себя, но и за жизнь сестры.

Кристина не питала иллюзий насчет брата. Усилием воли она подавила возникающие в сознании страшные картины того, что с ним может сделать Марк Баклоу, в противном случае запугает себя до смерти. Даже любя Уильяма, она не могла отрицать того, что он склонен к лености.

Отец отправил его в Бейллиол-колледж^[2] изучать право и умер, когда сын еще не окончил университет, оставив ему солидное наследство. Преисполненный собственной значимости, Уильям бросил учебу и, движимый сомнительными радостями столичной жизни, отправился в Лондон, где свел знакомство с компанией необузданных распутных молодых людей, открывших перед ним двери элитных мужских клубов. Там процветали азартные игры с высокими ставками. Лишенный наставника, Уильям не противился искушению и, покатившись по наклонной, за два года промотал состояние.

В это отчаянное время он познакомился с Марком Баклоу, который потчевал его рассказами о баснословном богатстве, ссудил деньгами, чтобы расплатиться с наиболее настойчивыми кредиторами. Уильям, конечно, пообещал вернуть долг, когда удача снова окажется на его стороне. Искренне полагая, что обрел настоящего друга, поверил всему, что говорил мерзавец, суливший новое прибыльное начало и уверяющий, будто он хозяин своей судьбы и получит все, что заблагорассудится.

Однако Уильям глубоко заблуждался.

– Не может же Марк вечно творить бесчинства, – заметила Кристина. – Ему нравится водить дружбу с состоятельными людьми, ведь это сулит легкую наживу. Когда он попадется, это ему не поможет.

– Сомневаюсь, что все так просто. Вообще понятия не имею, что он делает с награбленным добром. Мне-то уж точно ничего не перепадало, – горько сетовал Уильям. – Честно говоря, Кристина, я вообще ничего не знаю о Марке. Когда он не в Лондоне, то ведет дела прямо из комнаты на постоялом дворе.

– Ты-то откуда знаешь?

– Просто смотрю в оба. Он встречается с людьми в трактире «Черный лебедь», что в Уэйкеме. Всегда тайно. А после собраний они обычно расходятся кто куда.

Кристина нахмурилась, гадая, во что еще ввязался Марк.

– Что бы он ни делал, надеюсь, ты держишься от этого подальше. И без того увяз по самые уши. Как бы я хотела, чтобы вы вообще не повстречались, но нам отлично известно, зачем ты ему понадобился. Марк умен, коварен, расчетлив и отправил на тот свет бессчетное количество людей. Он давно положил глаз на Оукбридж. Дом находится на отшибе и полон тайников. Лучшего места для разбойничьего логова и не придумаешь, а ты со своими пустыми карманами облегчил ему задачу.

Привлекательное лицо Уильяма зарделось от смущения.

– Знаю! Я уже устал извиняться и сожалеть о случившемся.

– Я тоже сожалею. Ты даже не представляешь, как сильно. Но лучше жить в бедности, чем так, как мы.

Нет, брат вовсе не плохой человек, просто слабохарактерный.

– Что я могу поделать? Марк прочно держит меня в силках, хотя многие месяцы я не получал от него ни пенни.

– Чему я очень рада, в противном случае ты бы сделался таким же преступником, как и он. Все случилось именно так, как он спланировал. Ему во благо. Мне больно принимать участие во всем этом, Уильям. Ненавистна даже сама мысль. Презираю себя за то, что приходится делать, ведь мы причиняем людям боль и страдание. Вот и сегодня, занимаясь организацией увеселительного вечера, не могу не думать о том, что тысячу раз умерла бы от стыда, если бы возвращающиеся от нас гости – будущие жертвы Марка и его приспешников – догадались о нашей с ним связи.

– Они ни о чем не догадаются, если мы будем помалкивать. Нам хорошо живется в Оукбридже. Или предпочитаешь оказаться в тюремной камере, ожидая, пока тебя вздернут на виселице?

Жестокие слова хлестнули Кристину точно кнутом, пришлось отвернуться, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

– Прошу, не говори так. Я и без того напугана. Ненавижу Марка за власть над нами. Страшно подумать, что с нами будет дальше. Один неверный шаг, Уильям, и он без колебаний прикончит нас.

Уильям смягчился, проникнутый глубиной ее чувств и страхом.

– Знаю. Именно поэтому и нужно делать все так, как он говорит. Ты здесь в безопасности, Кристина.

– Я хочу обрести душевное спокойствие и защиту и жить, не боясь Баклоу. Когда ты с ним познакомился, я предупреждала, чтобы был осторожен со своими желаниями, ведь они могут исполниться, но за это придется платить. Дорого платить. – Она многозначительно посмотрела на брата. – Сомневаюсь, что сквайр Кершо одобрил бы твой брак с Мирандой, узнав о связи с Марком.

Уильям побледнел как мел. Помолвка с Мирандой стала лучшим, что с ним случилось за последние несколько месяцев. Он искренне любил эту нежную благородную девушку и страстно желал сделать ее своей женой. Сквайр Кершо одобрил Уильяма в качестве будущего зятя, но, узнай, что воры с его согласия устроили в Оукбридже притон, моментально разорвал бы помолвку и увез Миранду в Лондон навестить родственников.