The Chimes

В паршивое настроение читать «Рождественские повести» Диккенса – настоящее удовольствие, потому что, как-никак, ощущаешь себя ближе к автору, чем к суровым условия нищеты того времени, а потому можешь с садистским удовольствием наблюдать, как точно с таким же садистским удовольствием сэр Диккенс мучает своих персонажей. Конечно, в рождественских кулстори в конце концов всем воздастся, добра будет торчать, порок накажут, но перед этим автор протащит всех более-менее симпатичных героев через настоящие муки ада на земле, щедро посыпая солью каждую незакрытую рану на их выдуманных телах. Мучает он их, кстати, и в физическом, и в метафизическом плане, и мне думается, что если он сейчас попал в ад, то давно уже там за креативность стал топ-менеджеров какого-нибудь из кругов позаковыристее.Из всей повести, конечно же, интересен не слёзовыжимательный Трухти, не сусальная парочка новобрачных (примечателен, разве что, наивный идиотизм. Ну какой нормальный человек всерьёз будет так себя мешать с какахами из-за слов каких-то пафосных жопошников?), а диалог высокородных господ, которые с высоты своего снисходительного величия вещают о проблемах бытия, не забывая попутно и как бы походя позаботиться о проблемах тела, сожрав чужую еду (возмутительно, моя обжористая часть личность (то есть, большая часть личности) рыдала на этом моменте). Вот раньше-то было оооо, Золотой век, офигенно, сейчас совсем уже не то. Господин, а может, поднимите жопу и сделаете что-нибудь для расцвета, ну пусть хоть Серебряный будет век, всё равно. Неее, я лично пальцем не пошевелю, сейчас ведь уже не то-о-о-о. А вот ещё эти бедные засранцы, плодятся и плодятся, как вообще смеют. Сами виноваты в том, что они такие бедные! Сразу вспомнилась автобиография Пэрис Хилтон, где она на полном серьёзе говорит примерно то же самое. Дескать надо себя было на ментальном уровне запрограммировать так, чтобы родиться в богатой семье, а если вы этим не озаботились, то вы полный лохобан. Впрочем, хоть каких-либо инструкций по настройке ментальных сфер она не дает.Повесть построена по простенькому принципу: всё повествование у тебя припекает от несправедливости, а потом катарсис от благополучного разрешения всех геморроев. Слабее, чем «Рождественская песнь в прозе», хотя от колокольного визионерства захватывает дух, менее динамично, чем бодреньки «Сверчок за очагом».

Рассказ о Духах церковных часов.Повесть о жизни рабочего человека.Новелла простых людей.Мир 19 века очень страшен, жуток и порочен. Состоятельный человек есть закон, есть устои. Он может «упразднить» все: сирот, вдов, вдов с детьми. Он может назваться «Другом и Отцом» рабочего человека, и быть мессией маленького мира бедняка. Но что есть мир маленького бедняка? Чем он живет?Богатый человек отождествляет его со скотиной: «плодиться, жениться», но разве они не из того же теста слеплены? В центре нашего внимания оказывается не просто конкретный герой, а жизнь..жизнь рабочего человека, его семьи, его устоев жизни, его понимания мира.Тоби…Вы только представьте, что почтенного, трудолюбивого, старого человека называют просто Тоби, а не Тобиас…А также из-за его походки Трухти..Старый человек сам, на свои гроши воспитал дочь. Но, как только она подросла и пошла работать, он ее перестает часто видеть.. Его друзьями становятся – колокола, церковные колокола, который звонят к обеду, ужину, свадьбе, похоронам, рождеству и т.п. Тобиасу Веку предстояло в этот день возрадоваться тому, что его дочь принесет вкусный обед, и она сама будет сыта, а также Мэг обрадует его вестью о своей помолвке с Ричардом. Старика это настолько растрогало, но счастье не долго длилось…Судья и его клоны вышли из квартиры и начали забивать голову необразованному бедняку, что мол, из твоих рубцов мы могли бы прокормить армию, а ты и такие, как ты, хотят кушать; Ричарду сказали, что он молод и красив, жена ему ни к чему; Мэг наговорили глупостей о том, что муж от нее уйдет, а она будет с малолетними детьми. И так все разошлись. Все было бы хорошо, если бы Веку не выдали письмо, с которым он затрусил в богатый дом, где жил «Отец и друг» всех бедняков. Он еще более убедил старика, что во всем виновато его сословие, а также вторили ему и колокола. Тобиас поверил им. Поверил, что некоторый Уильям Ферн – преступник и негодяй, что он не хотел послушать советов такого «добропорядочного» и «щедрого» «отца и друга» всех бедняков. … Уильяма Ферна упразднили.В ночи, Тобиас встречает этого «негодяя» Ферна с ребенком на руках, который сам пришел. Что мог сделать старик, услышав историю Уильяма? Пригласив на Рождество в свой дом. Лилиан – племянница Ферна, сразу поладила с Мэг… В такой праздничный день они провели вместе, эта ночь была волшебна. Но Век услышал голос своих друзей, колокола звали его..и он пошел. Колокола обвинили его:Кто отвращается от падших и изувеченных своих собратьев; отрекается от них, как от скверны, и не хочет проследить сострадательным взором открытую пропасть, в которую они скатились из мира добра, цепляясь в своем падении за травинки и кочки утраченной этой земли, и не выпускали их даже тогда, когда умирали, израненные, глубоко на дне, – тот грешит против бога и человека, против времени и вечности. И в этом грехе ты повинен.И в наказание показали ему будущее той, кто ему всех дороже, его Мэган…

"Колокола" оказались весьма тяжёлым рассказом. Не секрет, что Диккенс пишет про бедных, описывая их переживания, тревоги, несчастья. Здесь несчастья, тоски, отчаяния и безысходности так много, что становится страшно. И хоть история заканчивается хорошо, как и всё у Диккенса, осадок на душе остаётся самый неприятный. Мораль здесь тоже есть и она простая. Если ты можешь помочь тому, кто нуждается – просто помоги. Без лишних слов, пафоса и прочего. Потому, что чаще всего, всё дело ограничивается одними словами.