Цитадель

С тех пор, как я последний раз читала Экзюпери, а было это около семи лет назад, видимо, многое изменилось. Сейчас для меня это совершенно неудобоваримое чтение, и непонятно, то ли именно «Цитадель» так разительно отличается от прочих его произведений, то ли мои вкусы кардинально изменились, но помнится, что от «Маленького принца» и «Планеты людей» у меня были достаточно положительные впечатления."Цитадель" очень фрагментарна и нелинейна, но подобный стиль повествования в целом никогда меня не останавливал: я могу нормально читать как сплошной поток сознания, так и короткие афористичные выдержки. Понятно, что «Цитадель» состоит сплошь из аллюзий: тут угадывается очень явно и Ницше (со взглядом «свысока», с восточным колоритом «Заратустры» и с ёмкой поучительностью "Человеческого, слишком человеческого), и Библия (как и прочие религиозные писания), и восточные сказки. Это произведение претендует на то, чтобы быть одновременно как художественной, так и философско-поучительной литературой. По моим ощущениям, такая смесь вызывает тотальное несварение. Для меня, философия – это строгость мышления и систематичность, даже если она облечена в более-менее публицистическую форму (как, например, античные диалоги). С художественной литературой всё сложнее, но обыкновенно она лучше воспринимается, если воздействует на эстетические чувства и эмоции, но при этом она почти всегда вызывает отторжение при попытках поучительства или морализаторства. Тут же – всё сразу, и смесь получается очень неорганичной.Безымянный образ главного героя, некоего восточного правителя, сливается в повествовании с образом его отца, который периодически изрекает различные нравственные императивы, подхватываемые главным героем. Так они и поучают читателя в два голоса, попутно иллюстрируя высказываемое примерами из жизни своего царства, причём не всегда адекватными. Иногда это бывают вполне банальные примеры, в которых условно нехороший поступок становится иллюстрацией очевидного негативного вывода. Иногда это бывают двусмысленные примеры, во многом порождённые субъективностью автора, в которых встречаются сомнительные посылы в духе «женщина бывает любо хранительницей очага, либо дамой сомнительного поведения» (да-да, комплекс Мадонны и Блудницы).Создаётся впечатление, будто Экзюпери попытался облечь свои экстравагантные взгляды в более убедительную форму философской притчи. От этого его убеждения, впрочем, не перестали быть крайне сомнительными. Тем более что художественная форма ему, на мой взгляд, совершенно не удалась: главный герой как носитель этих взглядов вызывает неприязнь и отторжение, его притчи неубедительны и слабо аргументированы, вместо изящной формы восточного нарратива получилась разномастная смесь всей мудрости мира сразу. Книгу очень сложно читать: она как мягкая сладкая конфета, которую чем больше жуёшь, тем больше она липнет к зубам, ещё и вкуса не самого приятного."Цитадель" написана так, что своими эмоциональными обращениями предполагает как бы диалог с читателем (правда, в итоге получается «молчи и слушай»). Может быть, это действительно диалог, но только такой, когда проводишь время без возможности уйти с неприятным тебе человеком, невесть где нахватавшимся всякой сомнительной мудрости, который свысока поучает тебя, несмышлёныша, и разговору этому, сумбурному и высокомерному, нет ни конца ни края: он внезапно начинается ни с чего и так же внезапно заканчивается, и тогда ты вздыхаешь с облегчением.

Прямо-таки квинтэссенция всего того, за что я не люблю Экзюпери. Вы не подумайте, я вовсе не хочу брюзжать и брызгать слюной, но в предыдущей части предложения я соврал.Нет, я согласен, что не мне обращать внимание на глупого болтуна, упрекающего кедр за то, что он не пальма, и пальму за то, что он не кедр, конечно, да и вообще – слеп тот, кто судит о человеке по его занятиям, плодам трудов или достижениям, но твою же мать!Полторы тыщи страниц в электронке, наполненные только и исключительно сомнительного качества афоризмами и максимами – это для меня слишком кучеряво. Это, конечно, не «Ночной бродяга», упаси господь, где всё плохо настолько, насколько в принципе может быть плохо – ну да это и логично, ведь масштаб и талант авторов, разумеется, не сопоставим.При всём при этом читалась эта книга на удивление легко, хотя и можно было бы ожидать обратного, исходя из особенности построения и написания. Медитативное течение книги напоминало иногда ницшевского «Заратустру» – не по смыслу, хотя общие мысли периодически проскакивали, а по схожим для всех притчевых философских произведений признакам и умению автора владеть словом. Полагаю, что Экзюпери опирался на Ницше и в плане философии, и в плане литературности, что вообще-то огромный плюс.С владением словом у Антуана как раз всё в порядке, клеветать на товарища не буду. Вот только зачастую этого маловато. А уклон автора не в логичное течение повествования, когда из одного следует другое, а потом из всего этого вытекает третье, а в раздельные и зачастую не связанные друг с другом фразы, не добавляют читательского восторга. Всё это похоже на несобранную цепь, в которой все звенья не соединены между собой; с одной стороны – все они похожи, как близнецы, зачастую повторяя друг дружку до мельчайших подробностей, а с другой – отдельные звенья сами по себе ничего не значат, пока кто-то не соберёт из них цепь. Экзюпери цепь не собрал, решив ограничиться тем, что, видимо, в оголтелом угаре посчитал себя гением-творцом, которому не надо снисходить до таких никчёмных вещей как связность повествования и сюжетная нить. Заметьте, ведь даже самая распоследняя притча имеет сюжет!Судя по тому, что я, например, раньше и знать не знал об этом произведении, это что-то да говорит о его популярности, пусть я и не могу являться показателем, так как дремуч и не образован. Но всё же, думается мне, прокололся на своей «Цитадели» Экзюпери нипадецки. Я так полагаю, что «Цитадель» должна была стать магнум опусом Антуана, его посмертным памятником, обязанным вписать имя Автора Золотыми Буквами на Красном Шёлке Вечности. А получилась неизвестная и не нужная никому, кроме почитателей таланта, вещичка, которую скучно читать, несмотря на все содержащиеся в ней перлы.Почему так получилось? Ответ, как мне кажется, очевиден: маловато «Маленького принца»! Если ты хочешь поразить всех глубинами своей мудрости, но при этом ещё и получить восторженные отзывы публики, то нужно поступать по не раз использовавшемуся и не подводившему многих авторов лекалу: взять несколько простых истин, облечь их в афористичную обёртку (тут пока автор на правильном пути!), а потом расшвырять их по какой-нибудь нелепой, но нравоучительной и милой истории (а вот здесь автор уже накосячил…). Никому не нужно нагромождение мыслей, которые связаны между собой только стилистикой повествования! Такого себе даже Ницше не позволял, хотя уж как раз он-то на это имел гораздо большее моральное и творческое право.И даже если экзальтированная публика добралась бы до «Цитадели», то что ей пришлось бы сделать со своим маниакальным пристрастием выписывания цитат, скажите мне? Как прикажете выписывать цитаты из книги, которая из них же и состоит? А как же глубинные поиски смысла слона в удаве, удава в шляпе и прочих великомудростей? Нет, всё-таки крайне неудачную форму выбрал Экзюпери. Столько глубокой хвиласовии зазря потратил, сыпанув мудрость без разбора, вместо того, чтобы бережно разбавить ея водичкой сюжетного повествования…Впрочем, всё, разумеется, не так плохо. Просто не в жилу пошло это чрезмерно затянутое произведение с бесконечно повторяющимися мыслями. Но тут, полагаю, вина автора минимальна. Экзюпери не успел дописать и отредактировать свою книгу, насколько я помню. Вполне возможно, что он отшлифовал бы произведение по самое маманибалуй, смело вырезал все повторы и самоповторы, огранил книгу так, что она засверкала бы похлеще всех этих ваших брильянтов, текст отшлифовал, что твой Рамзан анальный проход овечки, но… Не получилось, не срослось, что уж тут сказать. Увы.Напоследок хочу сказать нечто полохительное: Антуан де Сент-Экзюпери великолепен в своих метафорах; он владеет словом, аки бох, возразить нечего. Его письмо так изысканно, что ажно крутит живот… Чёрт, не удалось положительно закончить! Ну да и хрен с ним. наслаждайтесь:Отец посадил меня к себе в седло. Он хотел показать мне смерть. И я увидел, что осталось от тех, кого выпило Зеркало: время рассеяло призраки, от них остался песок.– Здесь, – сказал мне отец, – был когда-то колодец. Так глубок был этот колодец, что вмещал в себя только одну звезду. Но грязь закаменела в колодце, и звезда в нем погасла. Смерть звезды на пути каравана губит его вернее, чем вражеская засада. К узкому жерлу, как к пуповине, тесно прильнули верблюды и люди, тщетно надеясь на животворную влагу земного чрева. Нашлись смельчаки и добрались до дна колодезной бездны, но что толку царапать заскорузлую корку? Бабочка на булавке блекнет, осыпав шелковистое золото пыльцы, выцвел и караван, пригвожденный к земле пустотою колодца: истлела упряжь, развалилась кладь, алмазы рассыпались речной галькой, булыжниками – золотые слитки, и все это припорошил песок.

Цитадель – это сборник заметок Сент-Экзюпери. Дело в том, что книга была опубликована после смерти писателя. Антуан около 10-15 лет записывал свои размышления на бумаге и хранил в небольшом чемоданчике. К моменту его смерти набралось приблизительно 1000 страниц текста. Данная книга – выжимка из этих страниц, где собраны основные идеи, темы и мысли писателя. Произведение очень сложное ввиду того, что сам Сент-Экс так и не оформил заметки в единое целое. Возможно, оно бы выглядело совершенно по другому, не случилось трагедии. Сами записи опять же напоминают философские труды, где пишущий обращается к читателю на «ты». Размышления разделены на притчи. Не все из них запомнились, но могу выделить притчу о конопатом мальчике – до слёз – и притчу о принцессе-прачке. Само повествование ведётся от лица некоего царя, который размышляет об устройстве своего царства и жизни своих подчинённых. Общее впечатление: Я спокойно могу читать книги «без сюжета», но признаюсь честно эта далась нелегко. Но я уверенна, что именно в ней Экзюпери самый настоящий. Ведь не зря он называл именно «Цитадель» своим главным произведением.