Непридуманные истории Мавридики и её друзей

© Мавредика де Монбазон.

© ООО «Издательство АСТ»

А она ужом вьётся вокруг него

– А она ужом вьётся вокруг него, в глаза заглядывает, ластится, что пёс дворовый. Ну парень-то не дурак, он возьми да рвани кофту-то, на ней прям и порвал, а там…

Бабушка делает передышку и, набрав побольше воздуха в лёгкие, выпучив глаза, выдаёт:

– А там… шерсть.

– Ааааах, – шепчут ребятишки, что кружком сидят около бабушки, – шееерсть…

– Ага, шерсть.

– Она оборотень, что ли? – спрашивает самый старший из детей, Димка.

– Конечно, – соглашается бабушка, – оборотень. Василь-то, зря не верил бабке-то.

– Ой – пугаются ещё больше ребятишки, – неужто сожрёт Василя оборотень-то?

– Ну, съест – не съест, покусает – это точно, старших-то слушать надо.

А он, Васька-то, думает, что сам взрослый, сам всё кумекает.

– Ба, ну чё ты опять мелюзгу пугаешь?..

– Молчи, Васыль, – говорит бабушка, – сидишь, вон и сиди…

– Да и не боимся мы вовсе, чё там бояться, – говорит самый старший из малышей, Димка.

– Ну-ну, ночью не прибегай ко мне, когда тебе опять страшно будет, – говорит Вася.

– Да я и не из-за страха, просто Витька храпит и пинается.

– И ничё я не храплю, – обижается Витька.

Все они двоюродные братья-сёстры между собой, приехали к бабушке Варваре в гости. Васька самый старший, ему семнадцать, потом Алёнка, ей пятнадцать, и дальше мелюзга от девяти до пяти лет.

Бабушка сидит и рассказывает внучатам разные сказки и побасёнки, но Васька-то знает, в чей огород камешек.

– Бабушка, и что? Оборотень укусил Ваську?

– Нет, детка, не успел. Бабка-то у Васьки, она же смекалистая, она святой воды набрала, да каааак плеснула, прямо в харю ей, та завизжала, как собака недорезанная, и ну бежать, поджав хвост.

– Ой, – закрыла руками Оленька свой маленький ротик-вишенку, – бабуля, у неё и хвооост?

– А то, она же оборотень…

– Хорошо, что бабушка у Васьки такая смелая, – подскочил Вовка от возбуждения, а то оборотень искусал бы Ваську, рыыы-рррыыы, – накинулся он на Витьку.

Витька соскочил и, сделав зверское лицо, повернулся к Оленьке:

– Ррррыыы, он укусил меня, теперь я укушу тебя, и мы станем оборотнями… ууууу.

– Да хватит вам, – сказал Димка, – Олечка, иди сюда.

Ребятишки разбушевались, разгомонились.

– Ну, ну, черти полосатыя, чего распишшались, а то вот, ухватом, – улыбается бабушка, – Василь, а где Олёна?

У бабушки был свой особый говорок, привезла она его с собой откуда-то из «Рассеи», как говорила бабуля, и внучат своих она называла на свой манер: Митюшка, Любава, Олёна, ВасЫль или Василь, как на ум взбредёт.

А ещё были у неё внуки ВЫтькя и Володькя, и внучка Олюшка.

По правде сказать, были они не внуками бабушке, а правнуками.

Все обожали бабулю, а её сказки заставляли замирать сердца не только родных внучаток, но и соседских, и со всей деревни – прибегали к бабушке Молчановой сказки послушать.

– Алёнка к Светке Давыдовой побежала, – сказал Вася и покраснел.

– Какого лешего она к этим троглодитам попёрлась? Ты чё ли послал?

– Нет, зачем бы я-то? – сказал парень и отвернулся, он ещё не научился врать взрослым и не мог скрыть красноту, что залила его уши, лицо и шею.

– От мори, Васыль, свяжишси с ними, горя не оберёшси.

– Ба, – подаёт голос Димка, которому уже девять лет, – почему ты так не любишь этих Давыдовых?

– Я-то? Да на чёрта они мне сдались, любить их или не любить, не выдумывай…

– Пойду Машке сена дам и двери проверю, – бормочет Васька.

– Иди, – говорит бабушка, – смотри, все засовы хорошо проверь, а то ноне, говорят, волков развелось, абы овец не порезали. Матвей, вон, говорит, у Синицына лога пару встретил, хорошо, что сытые, мол, были, так для виду версты три отмахали следом, близко не подходили. Обратно уже не поехал лесом, по тракту пришлось ехать, забоялси.

– Да то, поди, собаки, ба.

– Иди ужо, собаки. А то Матвей волка от собаки не отличит.

– Дак деду Матвею уже сто лет в обед, вот и мерещится.

– Ково мелешь, ково мелешь, сто лет. Ему ишшо и восьмидесяти нет. Я в няньках у него была, он лет на семь меня моложе, ну. Он ишшо за молодухами бегат.

Нинка Ворошилова. «Иду, – говорит, – по воду, а он маячит, зовёт «Приходи, мол, Нинка, в баню, спину потереть».

А та ему отвечает, что, мол, у тебя же бабка есть.

А он ей, Нинке-то, у её, говорит, ничё уже не фурычит.

Вот кобель, у его фурычит, а у Нади, бабочки-то его, не фурычит. От как с молоду был кобель…

– Ба, то, что он кобель, не даёт ему волшебной силы не спутать волка с собакой.

– Иди уже, волшебник…

Васька идёт на улицу, морозный воздух обдаёт разгорячённое после тепла и спора с бабушкой лицо мальчишки.

Васька хоть и городской, но всё время свободное проводит в деревне, любит свою прабабушку, да они все её любят.

Но у Васьки есть ещё одна причина, которую зовёт бабушка на своё усмотрение, то ведьминой внучкой, то лешего племянницей, то чертовкой, а сегодня вот русалкой обозвала.

Причина эта – черноглазая смешливая бойкая девчонка, Светка Давыдова.

Правильно Димка подметил, не любит бабушка Давыдовых, вон всяко Светку обзывает.

Да они даже и не встречаются, Светка, егоза такая, всё делает вид, что не замечает будто Васькиных чувств.

А Васька смотреть ни на кого не хочет, как вспомнит Светку, как она на коня на скаку запрыгивает или в озеро с камня щучкой ныряет, так мороз по коже…

Васька дал Машке, козе, душистого сена, проверил запоры у трёх овец. Бабушка Варвара, несмотря на возраст, держала небольшое хозяйство.

Потрепав дворовую собаку Пальму по загривку, Васька с тоской посмотрел на светящиеся окна соседей и направился в дом.

– Вааськ, – парень обернулся на голос сестры, – погоди.

– Чё шаришься по ночам? – придавая голосу солидности, проговорил парень. – Иди домой уже.

– Ваась, – опять нараспев протянула Алёнка, – иди чё скажу.

– Ну.

Девчонка поднялась на носочки и что-то горячо зашептала в ухо брату.

Тот с сомнением покачал головой.

– Точно? Или опять она посмеяться надумала?

– Нет, она поклялась. В прошлый раз папанька не пустил, он, знаешь, какой у них строгий, папанька-то. Мне кажется, Вась, бабушка Варвара права, какие-то они странные, с нечистой силой водятся, ууууууу.

Парень отпрянул.

– Да ну тебя, Алёнка. Здоровая такая, а всё в сказки веришь.

– Ха-ха-ха, – закатилась громким смехом сестра, – ну что, кто сегодня у нас Светка? – спросила тихим голосом смеющаяся девчонка.

– Русалка была, когда на улицу уходил, – уныло сказал парень, – пойдём дров побольше захватим.

– Пойдём.

Дядя Петя, Светкин папаня, сказал, что волки стали появляться. Вроде дед Матвей двоих видел, и дядь Вася, лесничий, предупредил, что волков много в этот год, отстреливать будут.

Говорят, прошлые года не было, а ещё говорят, что ранее волки прямо к домам подходили, через забор перемахивали и собак загрызали, овец таскали и даже на людей нападали, были случаи.

– Так что ты, Васька, осторожнее, пойдёшь на встречу-то со Светкой, так берданку с собой возьми, ну или хотя бы рогатку Димкину, – хохочет мелким смехом егоза Алёнка.

Набрав охапки дров, ребята заносят их в дом, запуская с собой клубы морозной пыли. Полежав немного в тепле, дрова начинают испускать такой аромат сосны, что кажется ребятам, что сидят они на опушке в солнечный денёк, в сосновом лесу.

– Баа, а что дальше-то? – зовут ребята отвлекшуюся бабушку, – про солдата-то что?

– Так вот, – продолжает бабушка, – бледный солдатик-то весь, а командир его ругает. Как, мол, так, с чего это ты не пойдёшь в наряд? Ты в армии, а не у мамки под юбкой.

Тот просит, переведите, мол, на другой участок, граница большая.

Ну командир не совсем собака был, разрешил поставить парня на другой участок.

Вот время проходит, парень повеселел, щёки порозовели, как вдруг раз, другой солдатик вдруг стал чахнуть, что на место этого-то первого встал.

Что такое? Командир в бешенстве.

Призывает того, первого. «А ну рассказывай, что происходит». Тот мялся, мялся, да и говорит:

– Змея, товарищ командир.

– Что «змея»? – командир спрашивает.

– Как только стемнеет, змея приползает, на шею залезет, обовьёт кольцом и за пазуху, к сердцу, свернётся и лежит, а с рассветом опять уползает.

– Чушь какая-то, – сердится командир, – а ну, позовите мне второго.

И второй солдат то же самое говорит. Стали узнавать, что солдатики бают промеж собой. Оказывается, многие слышали, а кто-то видел даже и на себе испытал.

Рассердился командир, а он такой, боевой офицер был, сам, говорит, в наряд пойду и докажу, что это бабкины сказки и чушь собачья.

И пошёл.

Утром нашли его чуть живого, змея шею хвостом обкрутила, а сама на сердце улеглась, мёртвая уже. А командир весь седой.

Откачали его, да только он служить больше не стал. Сказывают, всё ходил туда и сидел долго на камушке в задумчивости, с тоской смотря вдаль, будто ждал кого-то…

А солдатики, те, с которыми змея-то вот так игралась, они же не всё рассказали тогда. Скрыли они, что появляется сначала девушка, красоты невиданной, несёт с собой кувшин с вином, сыр козий, овощи разные.

Садятся они и пируют, а потом очнётся солдатик, а у него змея на шее и груди…

Говорят, змею ту мёртвую вскрыли, а у неё сердце восемнадцатилетней девушки, о как…

– Ба, – прерывает зловещую тишину Васька, – а как поняли, что сердце-то восемнадцатилетней девушки, а не семнадцати с половиной парня, например?

– Ты, Василь, дурак, дубина стоеросовая, это же наука определила!

Наслушавшись бабушкиных страшных сказок, разбредаются ребятишки по своим местам. Всех перекрестив, укладывается и бабушка Варвара на свои перины…

Вот все засопели, слышит Васька, как топает кто-то. Аааа, ну понятно, Димка бежит.

– Вась, Вась, – шепчет.

– Чего тебе?

– Я лягу у тебя, а то…

– Ложись уже, язви тебя.

Вроде все заснули. Васька начинает тихонечко вставать.

– Вась, ты куда? – шепчет Димка.

– До ветру, спи.

– Я с тобой.

– Иди, вон, ведро в сенках стоит.

– Я чё, маленький? На ведро пущай они, я с тобой.

– Да чтобы тебе… пошли…

– Ой, ай, – шепчет бабушка, – ктой-то там, ково лешие носять?

– Ба, да это мы с Димкой, до ветру пошли.

– Вядро в сенках, идите туды, чё по холоду шариться?..

– Нее, чё мы, маленькие…

Поеживаясь, ребята ворочиваются в тепло натопленную избу, ложатся спать.

– Ваась, Вася.

– Чего тебе?

– А вот интересно, про змею это правда?

– Нет, конечно, это бабушкины сказки…

– Аааа.

– Нууу, спи.

– Ваась, Вася, а от чего баба так Давыдовых не любит?

– Мне почём знать?

– Да вроде бабка ихняя, или прабабка, у нашей жениха отбила, вот наша и не любит их всех, – подаёт голос из-за стенки Алёнка.

– Понятно, – говорит Димка.

– Ничё не понятно, – говорит бабка, – понятно ему, понятливый. Я, ежели хотите знать, Гришку того, совсем не любила, а с Нюркой мы подружками были. Просто Гришаня за мной первой ухаживать начал, ну я, конечно, ему от ворот поворот, а он вроде как не отступает. Ну я было только хотела согласиться на свиданку-то, а тут она, Нюра, подруженька моя ненаглядная прилепилась. Ну он к ей и переметнулся, гады.

Я тогда за Ваську-то, прадеда вашего, и вышла в замуж, в три дня свадьбу окрутили. Утёрла этим нос, предателям.

– Ба, – спрашивает Алёнка, – ты прадеда-то не любила, что ли?

– Ну, любила – не любила, а пятерых детей нажили, не все, правда, выжили, война, проклятая… Всё, спитя, ну вас…

Все вроде ровно сопят, Васька тихонько скидывает с себя Димкины руки-ноги, одевается и идёт на цыпочках к выходу.

– Васыыыыыль, – зовёт протяжно бабка.

– А?

– Ты чё, опять до ветру?

– Ну.

– Тулуп там надень и пимы на печке с подворотами возьми, они подшитые, тёплые.

– Зачем?

– А затем, пока бушь стоять с русалкой-то, всё отмёрзнет к чертям собачьим, нечем будет до ветру ходить.

Али иди на ведро и спать ложись, кобель чёртов. Надевает молча Васька тулуп овчинный и валенки с отворотами, подшитыми, как и сказала бабка.

У калитки стоит Светка. В дублёнке, пуховом платке и ладных валеночках, с расшитыми по бокам звёздочками и снежинками.

Они идут по спящей улице небольшого таёжного посёлка, чуть касаясь друг друга руками, о чём-то говорят. О чём? Васька потом и не вспомнит.

Близость девушки волнует парня, он краснеет, хорошо, что темно, и Светка не видит.

Прогулявшись уже сто раз туда и обратно, дошли до Светкиного дома.

– Ладно, идти надо, а то папанька заругает, – шепчет девчонка. Она привстает на носочки и целует теплыми, мягкими губами, едва касаясь, Ваську в щёку.

И кажется Ваське, что опахнуло будто тиной, как из летнего озера. Когда ныряет Светка щучкой с высокого камня в синеву, и разлетаются янтарные брызги вокруг…

Стоит Васька ошеломленный, потом, дождавшись, когда мелькнула быстро зажжённая спичка и потухла – это знак, что всё хорошо, – пошёл Васька домой.

Пробравшись тихонько на своё место, лёг парень и долго не мог уснуть.

А как уснул, снилась ему Светка в образе русалки и разная другая нечисть.

А утром пришёл сосед с новостями, говорит, что волки в деревню вошли, задрали ночью две овцы, в крайней избе к лесу, на соседней улице. Что собирают всех, кто может ружьё в руках держать, пойдут в облаву, разрешение из района уже получено.

– Дык куда же мне, сынок, это лет двадцать назад я бы не токмо с ружьём, я бы и с рогатиной пошла. А теперь нет…

– Да ты чё, бабка Варвара, внук у тебя вон…

– Какой? Васыль? Да ты чё хоть, дитё же…

– Ба, ничё не дитё, можно пойду, ну пожалуйста…

И пошёл Васька, как заправский мужик, на облаву на волков…

Но это совсем другая история.

А они в розетки

А они в розетки, говорят, подслушивающие устройства поставляют и слухают.

– Зачем, баб Дунь?

– Ну мне откель знать, Витька? То ж мериканцы, я вон давеча тоже, радиво включила погромче, а оттудава мне как заорёть на иностранном языке.

– Что орали-то, баб Дуня?

– Дык, команды какие-то.

– А ты, баб Дуня, не шпион ли часом, что тебе по радио команды кто-то раздаёт?

– Да ну тя, Витька, как был баламут, так и есть. Уж унучата у тебя, а ты всё потешаешьси.

Говорю тебе, команды каки-то по радиво говорять, и ты это, Марья, розетки-то проверяй. Мало ли… Ну пойду я…

В чащу бежит, примерно такой был. Хотя может это и коза…

Баба Дуня, взяв свой батог и узелок, что приготовила её внучатая троюродная племянница, отправилась домой.

Старенькая бабушка и не знала, какое смятение она поселила в неокрепших детских душах троих внучат Виктора Павловича.

– Деда, а о чём это бабушка Дуня говорила?

– Да старая она, мелет что попало, – вместо деда отозвалась бабушка Маша.

Но любопытство чертенятами прыгало в глазах маленьких пострелят, их молодые и пытливые умы уже разобрали на запчасти розетку и добрались до радио. В мечтах, конечно, пока в мечтах.

Дед Витька это понял и решил пресечь.

– А ну, пострелята, идите сюда, что покажу. И начал рассказывать про ток и про радиоволны. Ребята внимательно слушали, всё им было интересно.

– Таким образом, мы видим, – закончил дед, – что никто через розетку никого подслушивать не будет, тем более бабку Дуню.

И приказы ей по радио тоже никто раздавать не собирается. Уяснили?

– Даааа.

– Поняли, что к розетке и вообще к электрическим приборам без спроса лезть нельзя?

– Поняли, поняли, – сказали внучата.

Вроде забыли малые про рассказы бабушки Дуни, но вечером, поужинав, опять насели на деда.

– Деда, а ты шпионов видел? А ты в армии служил? А ловил шпионов?

– Служил, ребятки. Да только спокойно у нас всё, никаких шпионов нет.

А вот старшие, когда я ещё пацаном был и бабушку вашу не знал, так они рассказывали, что шпионы так шныряли.

Вот каждый день их ловили пачками, при мне не было, врать не буду. Было, но я маленький был.

– Расскажи, деда.

– Да что вам рассказать?

– Ну про тех, которые шныряли… Расскажи, деда.

– Да я и не помню уже толком, вот одну историю помню.

Это Левко Михайлов рассказывал, а Левко знатный сочинитель был, так что, то ли правда, то ли сбрехал, – не знаю.

Но вам расскажу.

Что помню.

Было это жаркое лето, сухое и горячее. У нас же здесь недалеко граница проходит – все же знаете, что такое граница?

– Да! Да, деда!

– Так вот, было это после войны, аккурат поприходили оставшиеся в живых мужики с фронта, подросли пацаны, я-то маленький ещё был, вот, как Стёпка, лет шести.

– Я не маленький, – обиделся самый младший внучик, – сам говорил, что я уже большой, чтобы до ветру сам вечером бегал.

– Да не, Стёп, я не то сказать хотел. Ну так вот.

Старшие ребята, во главе с Левко Михайловым, бегали к солдатам, и те давали им разные поручения.

То за папиросами сбегать, то траву какую подёргать, дров нарубить, да мало ли.

То орехов в лесу нарвут, солдатикам отнесут, а те их кашей накормят. В общем, постоянно недалеко крутились.

И частенько, Левко говорил, встречалась им в лесу бабка, до того древняя, что скрючило её старую, лбом чуть ли не земли касается, идёт-бредёт бедная еле ноги передвигает.

Замотана по самые глаза, и козёл у неё придурковатый какой-то, только увидит людей, как рванёт бежать, а бежит странно, как-то будто собака, что ли, или медведь какой, потешаются ребята.

– Бабушка, давай твою животную поймаем да к тебе притащим, – смеются парни.

– Ой, детки, не надоть, пужливый у мене Боря-то, – скрипит старуха. Борей значит его назвала.

А козёл будто понимает, спрячется в чаще и сидит, пока ребята не уйдут. Смотрят издали, пришёл к бабке, тычется к ней, вкусное, видно сахар или что просит. Та даст ему что-то на ладошке, и пойдут спокойно, всё вдоль солдатского лагеря ходили.

Трава, мол, сочная там, больше Боря нигде не ест.

А как-то ребята грибов набрали и принесли повару, а у солдат проверка какая-то была, ну там генерал или кто, не знаю, тот как давай кричать, что это гражданские на объекте военном делают.

Ему и объясняют, что, мол, почти свои, солдаты будущие.

Помогают вон по-хозяйству.

Генерал посмотрел так и говорит им:

– А что, ребяты, пойдёте служить на границу?

Те в голос кричат согласие и в шеренгу строятся: босые пятки вместе, а носки врозь, значит, делают.

Посмотрел генерал, похвалил и орлами назвал.

– А не видали ли вы орёлики, не происходит ли чего вокруг такого, необычного?

– Да а что тут у нас необычного может быть, – говорит смелый Левко, – мы тут все друг друга знаем, у нас только Боря, бабкин козёл, интересный может быть.

И хохочут.

– А что за такой интересный козёл? – спрашивает генерал.

А ребята хохочут да рассказывают, какой он смешной: увидит людей и бежит в чащу непролазную, прячется, блеет оттуда, а бежит так уморительно, не как козлы, а вот будто собака или человек, что на корточки встал.

Ну умора!

– А ещё, – говорят, – будто видели, как бабка папиросы курила сама и козлу давала, но это уж совсем брехня какая-то. А парнишки, что видели, клянутся, что как есть правда.

Вроде бабка сидела очень даже ровно. И курила сама, и Борьке давала.

– Ну это уж совсем брехня, – говорит Левко, – все знают, что бабка столетняя, она прямо сидеть не может, да и куда ей курить… Виданное ли дело, чтобы баба курила.

– Да, – задумчиво говорит генерал, – то и правда умора.

– А вы знаете что, ребятки, возьмите нас с собой на козла посмотреть, такого смешного. Только так, чтобы он нас не увидал, можно это сделать? А то к вам-то уже привык. А нас, поди, забоится, поди, не захочет свои фокусы показывать.

Сговорились на второй день.

Пришли ребята, а генерал со своими уже в какой-то простой одежде одетые. Вот пошли, спрятались и сидят, в самой чаще.

А Левко с ребятами пошли смотреть бабку с Борей, они в одно время ходили – ел козёл будто по расписанию.

Ну ребята и вышли им навстречу, на тропинку-то. Козёл как заблеет, как рванёт в чащу бежать, бабка на парней замахнулась.

В этот момент крики, вопли и будто стреляют, что ли, в самой чаще.

Бабка повернулась, да каааак побежит по тропинке скачками, юбки задрала, а ноги-то у неё в ботинках мужских.

Ребята встали и рты открыли, а Левко как рванёт следом за бабкой, и ещё двое с ним.

Бабка на ходу юбки скидывает, бежит, ребята ей наперерез.

Левко исхитрился, да как прыгнет на ту бабку-то, а она кааак даст ему ногой в пах, тут откуда-то солдатики повыскакивали и успели скрутить старуху.

И вовсе это не старуха была.

– А кто же, деда?

– А был это самый настоящий шпион, что собирал секретную информацию около военной части и передавал на ту сторону через своего козла.

Только это не козёл был, а человек – сверху шкура козлиная надета была, а он, говорят, весь был обмотан проводами и передатчиками.

Вот и убегал тот козёл от людей, чтобы не увидели, что не настоящий он.

– Вот это даааа, деда! Неужто это правда?

– А кто его знает, ребятки, правда или нет, но тогда и правда много шпионов ловили.

Целый вечер ходили ребята под впечатлением от дедова рассказа.

– Деда, а ведь правы оказались те ребята, которые видели, будто бабка курила и козлу давала курить!

– Ну выходит так.

– Деда, а теперь есть шпионы?

– Нее, теперь нету их.

– Эх жаль…

– Деда, а ты нам покажешь, где эти шпионы ходили? А куда их дели потом? А Левко наградили?

– Ну их увезли, да. А что показывать? Вон там, за дубровой и ходили.

Левко-то? Наградили, кашей от пуза накормили и сапоги подарили…

* * *

– Виктор, твои пострелята?

– Мои, дед Егор, а что такое? Ты где их взял? Мы с бабкой уже всё обходили, ищем их.

– Да козла моего мучили, за дубровой я его вон привязал, а они его, засранцы, курить учили.

– Чего?

– Деда! Деда! Мы просто проверяли, настоящий козёл или шпионский!

– А махорку где взяли, заразы такие?

– Баба Дуня дала, она настоящая бабушка, не шпион. Она нам дала махорки, чтобы мы проверили козла, потому что кто-то шпион, – и ребята многозначительно посмотрели на деда Егора.

– Я вам дам шпиона, пострельцы такие, ну надо же. Виктор, прекращай байки рассказывать, третье поколение детей козлов моих курить учит…