Шагреневая кожа (спектакль)

Два сильных и мучительных желания боролись во мне во время чтения: необходимость прочитать быстро, тогда как хотелось читать медленно, перечитывать, отводить взгляд и отдаваться сладкому послевкусию каждой фразы; и стремление прочитать как можно скорее, чтобы к этому восхитительному ощущению прибавилась ещё и интеллектуальная сытость, чтобы можно было закрыть книгу и погрузиться в самое приятное, что даёт чтение, – размышление над идеями, осмысление пережитой истории. Вам кажется, что эти два чувства не могут вступать в борьбу между собой? Я бы тоже так думал, если бы их не прочувствовал на собственной… коже? Это не единственное новое чувство, которое подарил мне Бальзак. Никогда, никогда и никто раньше не показывал мне страсти, сжигающей обречённых игроков в игорном доме. С этой первой малозначительной для повествования детали началось для меня восхищение мастерством автора. Я мог видеть страсть во многих человеческих пороках, но никогда не видел в азарте той же дурманящей красоты, того романтизма, которым мы порой так щедро наделяем ненависть к врагу или зависимость от своего тела. Никак не могу понять: то ли это самое лучшее, что я читал у Бальзака, то ли последний раз я читал его так давно, что ещё не мог оценить по достоинству его стиль? Каждое слово идеально, каждая мысль закончена, каждая строчка врезается в самое сердце. Откройте книгу на любой странице, и вы найдёте блестящую игру слов, гениальную фразу или же нетривиальные, не затасканные сравнения, заставляющие вашего внутреннего эстета и ценителя красоты замирать. Это первая книга, в которой автора я чувствую больше, чем персонажа, в которой автором я восхищаюсь больше, чем персонажем. Если вы не хотите даже намёка на спойлеры, то советую пропустить следующий абзац, потому что искушение поделиться впечатлениями с людьми, уже прочитавшими, слишком велико. В первой части Бальзак наделяет своего героя всем, что может дать творец и природа, он делает Рафаэля идеалом, ангелом воплоти, прекрасным цветком, которому сожалеют постояльцы игорного дома, на пороге которого он появляется. И свой цветок, своё бесценное творение писатель низвергает в ад и любуется своим хрупким сокровищем на пороге смерти. Сколько красоты, сколько безысходности в этой короткой сцене с монетой! Уже потом мы узнаем истинную сущность души Рафаэля, потом станем свидетелями прожитой (впрочем, больше – утраченной) жизни, но сейчас эта короткая сцена – это истинный восторг. И сколько таких в книге, их же просто не перечесть!Не представляете, как я сожалею о том времени, когда не любил чтение. Но вся трагедия человеческой глупости в том, что ты не понимаешь, что глуп, пока не поумнеешь, не осознаёшь, что читаешь плохую литературу, пока не начнёшь понимать хорошую. И я благодарю провидение, что мне пришлось учиться именно там, где мне раскрыли глаза на красоту классической и, в частности, – французской литературы.Кстати, раз уж я вспомнил о своём французском… Вы никогда не задумывались о том, почему именно шагреневая кожа? Этого не раскрывает перевод, но, хоть я и читал на русском, расскажу вам секрет: в названии заключено гораздо больше, чем видит русский читатель. С французского chagrin – это ещё и горе, печаль, что даёт названию книги двойное значение. И оба она оправдывает в полной мере.

К этой книге французского классика у меня двоякое отношение, с одной стороны она очень привлекательна в своем философском звучании, с другой – безумно занудное и скучное чтиво, безмерно затянутое. Я слышал, что якобы сейчас её проходят в школе; когда я учился мы Бальзака не проходили, может он был в программе, но наша литераторша всегда жертвовала часами иностранной литературы в пользу литературы отечественной, против чего мы, собственно говоря, не возражали – про Онегина и Печорина мы уже прочитали, так лучше помучаем их еще, чем читать что-то новое.Поэтому к «Шагреневой коже» я подходил сам, по собственной воле и был настроен очень радужно, предполагая море удовольствия от такой известной книги, тем более, что суть фабулы романа уже была известна. Меня ждало разочарование, пусть – не горькое, но все же. Я уже писал в других рецензиях, что не люблю занудный растянутый стиль Бальзака. Когда он погрязает в описании интерьеров, видов, внешности персонажей, душевных их состояний, когда ударяется в философские рассуждения, суть которых, как бы ни ценна она была, утопает в словесной воде, я ловлю себя на мысли: «Как же не хватает в Бальзаке Пушкина!»Возьмите любую пушкинскую повесть, насколько точно и лаконично они написаны, Пушкин доверяет своему читателю, во многом полагаясь на его жизненный опыт, поэтому он не расходует слова на лишние описания, он дает главное, а детали читатель сам додумает. Если дело происходит в гостиной, достаточно одной-двух самых ярких деталей вместо подробного описания, вряд ли читатель, если ему не описать дотошно цвет и форму всех комодов и стульев, вообразит что-то вроде кухни или конюшни.Представляю каким толстым томом выглядел бы бальзаковский вариант «Станционного смотрителя» или «Пиковой дамы». Да «Шагреневая кожа» и есть «Пиковая дама» а-ля Бальзак.И дело не в мистической составляющей, я, рассуждая о «Шагреневой коже» меньше всего затрагивал бы мистическую сторону, потому что она здесь далеко не главная, она здесь служит всего лишь инструментом, позволяющим рассказ о ценности человеческой жизни превратить в своего рода притчу.По сути, жизнь каждого из нас этакая шагреневая кожа, и, чтобы мы не делали, она с каждым годом становится все меньше и меньше, приближая тот день и час, когда скукожится до последней точки, той точки, что будет стоять в конце жизни каждого.Жизнь – это все, что у нас есть, это – мы сами. И платим за всё мы тоже собой, своею жизнью. Вот почему деньги смогли завоевать такую власть над человечеством? Мир так устроен, что все в нем имеет цену, и деньги стали самым удобным эквивалентом ценности, лучше чем ракушки или зубы леопарда. Но они лишь эквивалент, а настоящая валюта, та, которая принимается всевышним банком, это – наша жизнь, цена есть всему – нашим дням, усилиям, желаниям, надеждам. Всё чего-нибудь, какой нибудь частички нашей да стоит.Вот об этом и хотел сказать Бальзак, а еще о том, чтобы по-умному торговать с миром, чтобы не ошибаться в своих желаниях, потому что часто нам кажется, что мы остро нуждаемся в чем-то, а получив это, понимаем, что оно нам было не нужно, а ведь уже уплачено, и в этом банке отмены сделок не бывает.Так что не нужно искать в антикваре следов Мефистофеля, да и Рафаэлю далеко до Фауста, он же не истину ищет, а удовольствий. Вот почему раньше я вспоминал пушкинскую «Пиковую даму», они – Рафаэль с Германом – одного поля ягоды. Это испытание было послано Богом, ну, а кто же еще испытует человеков? Вот и послал он Рафаэлю лоскут шагреневой кожи, чтобы о его истории поведал Бальзак, а прочитавшие её, на примере этом научились дорожить своей жизнью, да призадумались бы о том, на что и как они её тратят. А вот Рафаэль был выбран на эту роль, возможно, совсем не случайно, это испытание ему прилетело за дерзкую попытку сочинить трактат «Теория воли», воля же самый лучший оценщик жизненных трат, вот и докажи, что можешь ею пользоваться, прежде чем трактаты писать.Из положительного: порадовала встреча со «старым другом» Растиньяком. Он и здесь, как и в «Отце Горио», верен себе и цель жизни видит в благополучной женитьбе. Ну, и гордость за то, что самая красивая женщина Парижа – Феодора – русская.

Иногда я всё-таки понимаю, почему те или иные произведения можно отнести к золотому фонду литературы и пророчить им бессмертие – актуальность некоторых тем не подвластна времени, с этим ничего не поделаешь. Собственно, Бальзак затронул именно такую проблему, которая для каждого первого человека на планете будет как минимум интересна, не говоря уже о том, что в определённый период жизни может очень даже помочь, вовремя поставив мозги на нужную полочку.Что вы готовы отдать за то, чтоб ваши желания воплотились в реальность? Вот буквально – что вы можете оторвать от себя и отдать, учитывая тот факт, что ничего материального у вас нет в принципе – только желание обрести богатство, усадьбу, положение в обществе, без чего можно жить дальше и радоваться исполнению желаний?.. Ответ на удивление прост – можно расплатиться тем самым будущим, которое тебя ждёт, и каждое желание делает жизнь чуть короче, и так ты меняешь пять лет жизни на статус в обществе, три года – на три миллиона в золотых слитках, десять лет – на шикарный дом со слугами и садом, ну и остальные года по мелочи размениваешь, ровно до тех пор, пока не понимаешь, что жизни-то не осталось, времени насладиться – нет, и никогда не было, и уже не будет. И вот тут-то и начинаешь взвешивать своё существование, свои успехи и неудачи, всё больше и больше убеждаясь в том, что самостоятельно не достиг ничего, только желал и ждал, пока все блага свалятся с небес. Интересная жизнь, как думаете?Книга задевает за живое, со всей дури наступает на больную мозоль, засыпает открытую рану солью и не стесняется ковырять её – ибо только так можно показать человеку, что жизнь состоит не из материальных благ, не из наслаждений и утех, что процесс зачастую важнее и интереснее результата, что жизнь – это воспоминания, события, действия, движение, преодоление препятствий. Безусловно, иногда хочется иметь джинна за пазухой, который бы исполнял желания по первому требованию, но ведь к такому привыкаешь, и уже даже не пытаешься что-то сделать самостоятельно, постоянно обращаясь только к волшебнику, чтоб в итоге осознать – ты никто, ничто, и вспомнить тебе нечего, гордиться нечем..Сильная книга, вот именно эмоционально сильная, хоть каждый в ней и найдёт что-то сугубо личное, дёргающее ниточки только его души. И даже обилие ненужных слов, излишнюю педантичность в описаниях, словоблудие можно простить во имя той идеи, которую автор преподносит своим читателям.