Цифрономикон

© «Снежный ком» 2014

* * *

Людены бывают разные
(вместо предисловия)

Будешь много знать – скоро состаришься.

Народная мудрость

Ваши действия, если вы стоите в чистом поле, а из-за угла вдруг выезжает танк? А если гаджеты сошли с ума под влиянием потусторонних сил и стремятся лишить вас жизни? Привычный мир изменился на ваших же глазах. Вы совсем не готовы к переменам – вы их хотите, даже страстно желаете, уповая на свою удачу, на наше вечное «Бог не выдаст – свинья не съест», но вот справитесь ли вы с ними?

Кто-то ведь играет с нами в игру под названием жизнь, и совсем не факт, что этот кто-то принадлежит к виду Homo Sapiens Sapiens. Тем временем, компьютерные программы под авторством группы математиков-экономистов, назвавших себя для отвода чьих-то невнимательных глаз по-японски «Сатоши Накомото», становятся децентрализованными криптовалютами, обещая не только смену финансовых элит нашего мира, но и меняя саму схему «деньги-товар-деньги» на «идеи-деньги-деньги-деньги». Биткоин и альткоины порождают новую Золотую Лихорадку.

Исследования по омоложению клетки через перепрограммирование РНК находятся на завершающей стадии, суля человечеству если и не вечную жизнь, то хотя бы панацею от неизлечимых болезней и временное возвращение молодости… Чат-бот проходит тест Тюринга, выдавая себя за мальчишку из Одессы, будучи предтечей Искусственного Интеллекта. Научная фантастика, прорывающаяся на свет Божий, уже здесь. Дроны и роботы среди нас, но ведь есть и другое Знание…

Каббала, карты Таро, мистика… И противостоящие им, но в то же время стоящие в том же мистическом ряду, Священные Писания с их предсказаниями.

Готовы ли вы, наши уважаемые читатели, к тому, что завтра будет не понедельник и даже не суббота, а вечное воскресенье? А если воскресенья не будет? Если мы в своей алчности и самоуверенности разбудим аналог Толкиеновского Балрога, а Гендальфа-то в наши края в помощь хоббитам, гномам, эльфам и всяким-там разнокалиберным людям никто не посылал, да и не пошлет? Евразийское пространство, как известно, та еще родина Балрогов, Гендальф же изобретение чисто британское. Пока Гендальф курит свою трубку, не зевай и запасайся боеприпасами!

Наш сборник городского мистического рассказа именно об этом – Город-Номос не должен забывать, что все наши гаджеты и знания, которые передаются через Википедии и Твиттеры, – всего лишь пылинка в мире сил куда более древних, чем Человечество, и куда более мудрых и, не побоимся этого слова, более коварных, чем все наши политики-современники вместе взятые.

Идея создания сборника рассказов «Цифрономикон» появилась в ходе проведения второго ежегодного конгресса писателей-фантастов и футурологов «Байконур» в столице Казахстана Астане в 2012 году. Коллектив Авторов Идеи – Искендер Сыргабеков, Дарр Айта, Жанна Тулегенова, Ляйля Саруар, Сергей и Елена Переслегины, Сергей Чекмаев – довольно-таки «разношерстная банда» энтузиастов от науки управления информационным полем и прогнозированием Будущего. Их можно назвать цифро-пророками, но «пророк» – это слишком сильное слово. Будем скромнее к себе: мы всего лишь наблюдаем за трендами и можем чуть-чуть их усилить или, наоборот, немного ослабить.

Посему мы просто скажем всем Авторам Идеи сборника «большое человеческое спасибо» от своего личного имени и от лица всех молодых писателей-новичков из Казахстана и России, которым предоставлено заслуженное право встать в один ряд с грандами пера: Олегом Дивовым, Владимиром Васильевым, Мариной и Сергеем Дяченко, Г. Л. Олди, Михаилом Кликиным, Андреем Дашковым, Юрием Бурносовым. В свое время кому-то ведь понравилось творчество молодого и еще не известного широкой общественности Сергея Лукьяненко (родом он тоже из Казахстана), кому-то могут понравиться и другие «Лукьяненко», коими, как оказалось, богаты наши земли. Вместо антитезы предлагаем подумать, а что делать, если вы не видите, что ваш мир меняется? Что-то ведь делать надо?

Работа над этим проектом продолжалась дольше, чем хотелось бы, но и результат получился неожиданно хорошим. Достойные экранизации сюжеты говорят, что это только начало. Читая и перечитывая рассказы мастеров и новых авторов, невольно ловишь себя на мысли, что ты уже стал заложником ситуации, что ты уже внутри истории, что тебе не вырваться из цепких лап составителей, но главное ведь не в этом… А что главное? Главное то, что мы видим, как зарождается современная литература достаточно нового для нас жанра. Современная и потому достаточно злая, добро-то нынче не в моде… Что же делать? Надо дочитать до конца и Добро обязательно победит.

Не будем рассказывать об авторах сборника – кому нужны спойлеры? Прочтите их работы, они стоят того. Людены ведь бывают разные – того же принца Сидхарта взять – зависнув в своем собственном сценарии, Будда должен помогать нам, неразумным достигать божественного просветления, чтобы стать такими, как он, и так до скончания века. Нам это напоминает баг в программе. Другая аналогия – Сизифов труд.

И все-таки хорошо быть простым смертным! Поиграем в игру под названием жизнь?

Дарр Айта, Кембридж, 2014

Сергей Чекмаев, Москва, 2014

Москва – Астана

Иван Наумов
Рутинаторы

А я спросил себя о настоящем: какой оно ширины, какой глубины, сколько мне из него достанется?

Курт Воннегут

I

Весна.

Загнанных л. п.

– Дима, – голос приплыл из ватного далека, – как это вообще понимать?

Уничижительное «Дима», словно с намеком, что до «Дмитрия Александровича» мне еще расти и расти.

Жанна Темиртасовна метала молнии. Под раздачу попал не я один – досталось и закупщикам за непомерные командировочные расходы, и хозяйственному департаменту за грязные места общего пользования, и пиар-группе – ну, этим взбодриться никогда не помешает. Но меня распекали лично, персонально, и, что прискорбно, по делу.

«Алга-Импорт», наша славная компания, лидер того и сего, управлялась настоящей железной леди – недаром за глаза директрису называли Тэтчеровной.

– Сорок фур вышли из Урумчи во вторник и еще двадцать в среду утром, Дима. Уже позавчера копии таможенных деклараций легли вам на стол. А сегодня, в пятницу, вы мне говорите, что только «приступили к работе»?! Машины уже прошли Жаркент, к утру будут на складе. Кто оплатит простой – вы?

– Извините за сбой, Жанна Темиртасовна, – пробурчал я. – До утра всё будет.

– Без ошибок и без помарок! – уточнила она, и это было излишне: у меня не бывает ни ошибок, ни помарок.

Если бы не это обстоятельство и не годы «безупречной службы», вылетел бы я сейчас из отдела логистики со свистом. Виноват? Виноват! Исправлюсь? Не факт.

Я вернулся на рабочее место, взбудораженный полученной выволочкой. За последние месяцы мне доставалось не впервые. Поначалу Жанна решила, что я устал – это, кстати, не было неправдой, – и дала внеочередной отпуск. Мы с Гулей на две недели уехали на Иссык-Куль. Было здорово, но помогло ненадолго: вскоре по возвращении я опять задержал свою порцию документов, да так, что фирму тряхнуло по всему технологическому циклу. Большое предприятие тем и слабо, что все выстроены в цепочку. В одном звене сбой – у всех остальных кавардак.

Жанна отправила меня к какому-то модному психологу, специалисту по «производственным травмам». Подробности моей работы этого типа почему-то не интересовали. Я хотел объяснить ему, что такое расконсолидация, и как важно вовремя подготовиться к приходу груза, и какие бывают риски, и как их избегать, а он только отмахивался и всё больше расспрашивал меня о воспоминаниях детства и про эротические сны. Потом свернул на мои семейные отношения с Гульнарой и был закономерно послан. Отчета его я не видел, но общение наше прервалось очень быстро – видимо, записал меня в симулянты.

А ведь если бы он спросил и был готов выслушать, я бы многое ему рассказал. Про вяжущее по рукам и ногам чувство нехватки времени, когда что-то должен всем и каждому, но не можешь сосредоточиться ни на чем. Про монотонность и однотипность задач, которыми жизнь выстреливает как из пулемета. Про то, что хочется остановить часы, чтобы зависли в воздухе пылинки, мухи, капли дождя, а ты бы спокойно сел в уголке и немножко разобрался со своими долгами – без спешки и тиканья над ухом. Говорят, надо каждые три года менять работу – но что менять, если работа любимая, если отчетливо понимаешь: любой другой расклад окажется худшим?

Сиди, Дима, лупи по клавишам, двигай грузы из фуры в фуру, в этом тетрисе ты, по крайней мере, сечешь.

Ровно в пять тридцать я взялся за дело. Точнее, приготовился браться за дело.

Переименовал текущие папки, чтобы они все лежали рядом в начале списка.

Раскрыл тетрадь перед клавиатурой, убедился, что ручка пишет.

Встал, передвинул на календаре рамку на текущую дату, вернулся к компьютеру.

Проверил почту, вычистил спам.

Разложил пасьянс на удачу. «Косынка» не сошлась, «паук» разобрался только с третьего раза, в «пирамиде» одна последняя карта предательски увернулась от остальных.

В отместку разминировал поле «сапера» двадцать на двадцать.

Взял из лотка все бумажные декларации, бегло просмотрел номера и даты. Положил на место.

Проверил почту. Пусто.

Изучил мировые новости. Террористы, санкции, отставки, аресты, дорожные происшествия, кинопремьеры, спорт, погода. Ничего принципиально нового не случилось, и мировую ось ничто не пошатнуло.

Не вставая, объехал стол, полил чахлые суккуленты на подоконнике. Вернулся в исходную. Отрегулировал высоту сиденья.

Выбрал музыку под настроение. Поскольку настроения не наблюдалось, музыку вскоре выключил.

Прошло чуть больше часа. Я внезапно понял, что вряд ли вернусь домой рано. Позвонил жене сообщить о намечающемся трудовом подвиге.

Гульнара особой радости не выказала. Она всегда была против стахановских методов. «Поешь там чего-нибудь!» Да, разумеется. Перерыв на ужин маячил впереди светлым пятном.

Я положил перед собой первую декларацию. Открыл шаблон, куце-пустой, неначатый, с некрасивыми заголовками. Утвержденные формы документооборота.

Курсор издевательски мигал из верхней незаполненной графы.

Да что со мной такое, в конце концов! Это же работа, обычная нормальная работа, не самая пыльная и не самая сложная. Немножко внимательности, немножко мозгов и чуть побольше опыта – всего этого у меня в избытке. Просто нужно перелопатить очередную стопку бумажек, а завтра ящики и коробки, рулоны и паллеты, которых я и в глаза не увижу, по встречным траекториям расползутся в разные стороны, повинуясь моим указаниям. Маленькие грузовички и огромные фуры растащат груз по городам и весям от Бишкека до Москвы, от Новосибирска до Актау, по магазинам, складам, хранилищам, заводам и фабрикам. Мне же всегда нравилась логистика, сложный часовой механизм, собранный из людей и инструкций. Я знаю и умею. И все знают, что я знаю и умею. И все ждут, что я всё сделаю так, как надо.

Вот где-то здесь и пряталась загвоздка, не дававшая мне покоя в последние месяцы. Точно так же как движения груза подчинялись моим указаниям, я сам оказывался в подчиненном положении. И речь вовсе не о начальстве, уж Жанна-то никогда слишком меня не прессовала. Ну если только сегодня… Тьфу, стыдобища!

Меня чем дальше, тем больше бесила предсказуемость процесса. Давным-давно известный порядок действий, отточенный годами работы – однообразной, повторяющейся работы. Ответственность не давила на психику, нет! Наоборот, она была резервным глотком кислорода и придавала сил. Но необходимость совершать день за днем одни и те же пассы, словно я робот-иллюзионист, шаг за шагом проходить типовую процедуру, и при этом пытаться уговорить себя, что это не конвейер…

Незаметно для себя я изрисовал квадратиками целый тетрадный лист. Куда-то делось еще полчаса.

Так и не собравшись с духом, я решил, что только хорошая порция «чего-нибудь» настроит меня на боевой лад.

– А пропуск? – крикнул вслед Петрович, когда я выскользнул за турникет проходной.

– Вернусь! Работы невпроворот, сегодня в ночное!

Кафе через дорогу вечерами обычно пустовало – офисный люд расползался по домам, не задерживаясь. Я плюхнулся за свободный стол.

Хотелось заказать пива. Лагера, пилза, стаута, фильтрованного, нефильтрованного, ячменного и пшеничного, светлого, красного, полутемного, темного, резаного, черного, любого – чтобы пузырики поползли по нёбу, чтобы чуть просветлело в голове, чтобы добрый солодовый друг хлопнул по плечу и сказал: «Не парься, брат! Ща всё порешаем!»

– Димыч! – за спиной прозвучал знакомый голос. – Зазнался или заболел?

Сумрак моего настроения разошелся в стороны, как театральный занавес. Я улыбнулся:

– Конечно, зазнался! Это болезнь такая.

За соседним столом ужинал Гарик, а я умудрился пройти мимо, не заметив его рыжей шевелюры. Школьный друг выглядел так, что сразу становилось понятно: у него всё отлично. Гарик работал неподалеку в нотариальной конторе – а точнее, контора работала на него, потому что он давно пробился в старшие партнеры.

Я пересел к нему. Пока готовили мой заказ, мы успели пробежаться по одноклассникам, кто-где-что, жены-дети-работы-квартиры-машины, кто-когда-кого видел.

Не удержавшись, я все-таки заказал пиво, хоть и не стоило этого делать перед подготовкой шестидесяти листов расконсолидации. Гарик пил водку из запотевшего графинчика, и передо мной тоже откуда-то взялась рюмка. Да мы по одной, убедительно соврал он, услышав про мои надвигающиеся сверхурочные труды. Завтра меня уволят, успел отстраненно подумать я, пока первый залп холодного огня сползал в желудок. Долгожданные пузырики поспешили следом, и стало чуть спокойнее.

– Ты какой-то напряженный, – Гарик безошибочно определил мое состояние. – Совсем быт заел?

Под водку с пивом рассказывать о личных проблемах оказалось легко и весело. Минут на пять я превратил Гарика в психотерапевта и вывалил на него ворох заморочек во всей их красе и неповторимости.

– Погоди, – он прищурился, – а по-твоему что, у остальных всё лучше, что ли? Вон, у водителя троллейбуса, у продавца на рынке? У дворника? У официантки? Больше полета фантазии, и каждый день уникален и неповторим?

– Да всё понимаю! – огрызнулся я. – Если посчитать, так девяносто девять процентов живут и хуже, и скучнее, и проблемы у них в разы серьезнее, это мы проходили! Только я сейчас про себя говорю. Тут сравнительная арифметика вообще не работает. Делать вид, что всё тип-топ, уже не получается. Так всё обрыдло, что деваться некуда.

Гарик посмотрел на меня озадаченно. Зашел человек перекусить, называется. Мне стало неудобно. Не такие уж мы были друзья в школе, а потом – тем более. По сути, старые приятели, ничего больше. А тут вдруг – принимайте исповедь!

– А помимо работы и дома у тебя что-то есть? – спросил он. – Занятие, увлечение, хобби? Что-то такое, из чего смысл не испарился?

Я поколебался, но ответил:

– Мост.

Гарик оживился:

– Это еще тот, что ли? Твоего отца? Так ты не бросил эту затею?

От того, что он сразу понял, о чем речь, стало приятно. Захотелось рассказать подробнее, как обстоят дела с Мостом, но я сдержался.

– Сложно с деталями, поэтому продвигается медленно, – обрисовал ситуацию вкратце, чтобы не погрузиться в конкретику. – Да и, что называется, «досуга» не хватает категорически.

– Ты только не смейся… – Гарик замялся, словно не мог решить: говорить дальше или нет. – В общем, тебе надо структурировать свое думательное время.

Термин меня позабавил.

– Это как?

– Ну, если ты научишься больше думать о том, что для тебя действительно важно, то обычные обязательные дела перестанут так раздражать. Как в школе, вспомни: май, жара, а ты паришься на уроке, скажем, химии. Солнце светит, купаться пора, а Фруктоза тебе про плавку алюминия талдычит. Включаешь автомат – и вот ты уже в мыслях в речке плещешься! А алюминий – он никуда не денется, тут он, твой алюминий.

– В моей работе автомат не включишь, – возразил я. – Если отвлечься, то такого наворочаешь, потом по всей необъятной засылы собирать придется.

– Засылы! – заржал Гарик. – Классное словечко.

– У нас таких много.

– Не совсем ты меня понял, – констатировал он. – Автомат – он либо есть, либо нет. Если ты что-то умеешь хорошо, если рука набита, то на поддержание внимания тебе требуется меньше усилий, чем новичку, так?

Логично. Я кивнул.

– Значит, – продолжал Гарик, – если ты всё внимание целиком отдаешь тому, чем занят, то твой личный внутримозговой КПД оказывается ниже, чем у новичка.

Хитро повернул, не подкопаешься.

– Из этого следует, что нужно научиться расщеплять внимание. Отдавать работе ровно столько, сколько она заслуживает. А остальное направить в другое русло.

Я испугался, что он мне сейчас начнет впаривать какой-нибудь психологический практикум, типа «Как всё успевать – двенадцать советов от Юлия Цезаря». Но всё оказалось куда занятнее.

Юрист без портфеля – как птица без крыльев, а нотариус – это, считай, пол-юриста. Гарик вполне вписывался в корпоративный стиль. Порывшись в буром потертом саквояже, он вытащил мобильный телефон.

– По старой дружбе, – сказал он. – Держи.

– Слушай, у меня свой есть, – удивился я.

– «Симку» переставь в этот, – смартфон лег на стол рядом с моей тарелкой, – так проще будет, там всё закачано, настроено.

– Да что проще-то?

Гарик откинулся на спинку дивана.

– Рассказываю. А ты внимай! Здесь установлена одна прога. Вызывается клавишей с домиком, двойным нажатием. Короче, как только собираешься делать что-то привычное, сразу запускай. Как работает – не спрашивай, объяснять дольше. Этой мобилой я сейчас не пользуюсь, так что отдашь на той неделе. Разберешься, понравится – скачаешь программу в свой телефон, она бесплатная, на всех раздачах лежит. Только пообещай, что попробуешь. Вот прямо сейчас придешь в офис свои бумажки заполнять – и попробуешь!

Мысль о том, что вот-вот придется перебраться от уютного обеденного стола к рабочему станку, не очень-то радовала. Я послушно кивнул и сунул мобильник в карман.

– Думаешь, у нас в нотариате рутины мало? – чуть снисходительно спросил Гарик. – Я без этой штуки вообще себя не мыслю уже. Полезная вещь, вот увидишь!

Пока нас рассчитывали, мы поболтали еще немного. Гарик передал привет Кайрату – другому нашему однокласснику, тот тоже работал в «Алге», правда, в другом отделе, в безопасности. С Кайратом мы пересекались нечасто, но привет не заржавеет, я пообещал при случае доставить до адресата.

В целом, встреча с Гариком придала мне сил и направила в правильную колею.

Петрович мирно дремал в стеклянной будке. Свет горел только дежурный – на лестничных площадках. «Алга-Импорт» содержала всё здание, пятиэтажный стеклянный куб, и за энергосбережением следили строго. Потыкавшись в полутьме ключом в замок, я проник в наше логистическое логово – и остался один на один с кипой бумаг, мерцающим экраном компьютера и жестким дедлайном.

Я зажег настольную лампу, покрутился в кресле, устраиваясь поудобнее. Усмехнувшись, достал из своего мобильника сим-карту. Смартфон Гарика был почти новый. «Симка» вошла в паз туго, задняя крышка захлопнулась с сочным щелчком. Экран загорелся незнакомой заставкой, коротко прожужжал в руке, сыграла приветственная мелодия. Я прокрутил меню, убедился, что смартфон поймал сеть и видит мою записную книжку. Ну, что там за технические новшества, призванные облегчить жизнь рядового менеджера?

В первую секунду после двойного клика по служебной клавише ничего не происходило. Потом на экране промелькнула какая-то радужная муть, и появилась заставка: «Рутинатор v.1.1». Внизу, маленькими буквами: «High Moon Inc.». Закрутился то ли логотип, то ли значок ожидания: кольцо из двух змей, черной и зеленой, поедающих друг друга с хвоста. В углу загорелся красный кружок – как на видеокамерах, когда идет запись.

Я подождал немного, но больше ничего не менялось. Змеи ужинали друг другом, кружок горел как японский флаг, и всё. Я отложил мобильник в сторону и наконец-таки взялся за первую декларацию.

Самое смешное, что сложнее всего – начать. Когда уже погрузишься в рабочий процесс, всё легко и просто. Я сравнил перечень ввезенных товаров с упаковочным листом, пришедшим по почте днем раньше, убедился в отсутствии расхождений. Проверил таможенные отметки. Вывел в отдельное окно базу данных получателей, создал новые файлы под грузовики, в которые завтра должно быть разложено всё, что подъезжает к Алма-Ате сегодня. Сверился с графиком автотранспорта. Астана, Астана, Чимкент, Семипалатинск, Екатеринбург, Москва, Москва, Москва, Москва. Выделил первый товар в списке, скопировал описание, вес, количество мест из окна в окно. Ну, и так далее, в том же духе. Ctrl+C–Ctrl+V.

В стандартную стадвадцатикубовую фуру входит в среднем полторы тысячи грузовых мест. Если бы каждая коробка шла в адрес нового получателя, то я там бы и умер прямо над первой декларацией. К счастью, мы работали в основном с крупными поставщиками и серьезными заказчиками. Пять юрлиц, семь адресов. Повезло. Перепроверка – всё штатно. Десять минут чистого времени.

К одной и той же работе можно относиться очень по-разному. Как фигуристы отрабатывают «двойные тулупы» и всякие «дорожки», как мастер рукопашного боя бесконечным повторением шлифует каждый удар и каждый блок, так и я за восемь лет в «Алге» усовершенствовал порядок действий и сократил время на расконсолидацию поступающих грузов до минимума. Моя работа напоминала сложный танец, где в каждом движении скрыта внутренняя логика, и одно следует из другого бесконечной чередой. От этого тоже можно получать удовольствие. И я получал его, пока что-то не разладилось в восприятии…

Пискнул смартфон. Меню с тремя кнопками: «Сохранить», «Сохранить и повторить», «Отмена». Что сохранить? Чего отмена? Гарик мог бы и поподробнее рассказать, что тут и как! За стенкой в кабинете пиарщиков напольные часы гулко пробили половину десятого.

Поколебавшись, я выбрал «Сохранить и повторить». Смартфон нежно зазвенел, и у меня слегка помутилось в голове – у всего вокруг на секунду прорисовалась густая фиолетовая тень. Откуда-то принесло незнакомый запах – что-то мягкое, душистое, цветочное. Чистящие средства, что ли, уборщицам поменяли? Обычно после чистки напольного покрытия в офисе подолгу висел злобный цитрусовый аромат. Форточек в здании архитекторы не предусмотрели, стекла – от пола до потолка, поэтому приходилось ждать, пока вытяжка справится с адским благоуханием бытовой химии.

Стоп, какие уборщицы? Водки с пивом надо меньше пить! Я помотал головой, и всё вернулось к нормальному виду. Лампа, монитор, лоток с бумагами… пустой.

Декларации числом шестьдесят толстой стопкой лежали на противоположном углу стола, куда я обычно складываю отработанные документы. Ничего не понимая, я пощелкал мышкой по папкам. Сомнений не было – все требуемые файлы были созданы и лежали там, где положено. В окно заполз розовый луч солнца и размазался по оконной раме. Судя по времени сохранения файлов, я без перерывов проработал всю ночь. Часы в углу монитора показывали половину шестого утра. Экран смартфона перешел в меню ожидания и погас – программа работу закончила.

Я перепроверил несколько папок – всё было выполнено идеально. Вот такая история.

Я встал из-за стола, потянулся. Ни усталости, ни затекших ног, ни головной боли. Как будто я только что вышел из кафе. Даже еще слегка навеселе.

Оставалось только возрадоваться, мысленно поблагодарить Гарика и отправиться домой спать.

Сонные утренние прохожие уже выползали на остановки. Алма-Ата неторопливо, по-субботнему просыпалась. Понемножку разгонялся маховик нового дня. Кому-то выходного, как мне, а кому-то рабочего, как ребятам с нашего склада – им скоро предстояло тягать тяжести в соответствии с выданными мною раскладками. Ну, я свою часть работы сделал.

Дверь квартиры была заперта на ключ, но Гуля проснулась и вышла меня встретить.

– Отстрелялся! – радостно сообщил я.

Она чмокнула меня в щеку, принюхалась, покачала головой:

– Да уж вижу.

Утро, соответственно, не заладилось. Я счел за лучшее просто лечь в постель. Гульнара демонстративно открыла форточку, накинула халат и ушла на кухню. Что-либо объяснять или доказывать я не собирался, вины за собой не ощущал, поэтому просто тихо лежал, дожидаясь прихода товарища Морфея. Но тот явно не спешил ко мне – слишком о многом хотелось подумать, слишком неожиданно прошла ночь.

Я лежал и пялился в потолок, и пытался представить себе, как работает рутинатор и как его еще можно использовать. Потом вспомнил, что начались выходные, и что можно будет выбрать пару-тройку часов, чтобы заняться Мостом. А потом черно-зеленые змеи всё быстрее закружились хороводами, и неуловимо-нежный цветочный аромат приплыл из открытого окна, и я плавно и сладко уснул. Как позже скажет Гульнара, отрубился.

II

Весна-осень.

Цыплят по о. с.

Поздним утром за поздним завтраком я был ознакомлен с перечнем претензий потерпевшей стороны. Гульнары то есть.

Обвиняемый, то есть я, прикрываясь должностными обязанностями, а также авралом неизвестного происхождения и неуточненной степени достоверности, в пятничный вечер, переходящий в субботнее утро, злоупотреблял спиртными напитками и вообще шлялся непонятно где. Картина усугублялась тем фактом, что этот же субъект из недели в неделю пренебрегает домашними обязанностями, ссылаясь на занятость и общую усталость. Хотя водку жрать ему и время и силы позволяют только так. И что если за восемь лет работы обвиняемый не смог организовать свое рабочее время должным образом, то такое безобразие будет продолжаться и дальше.

«Как так? – спросил однажды Кайрат. – Женился на Гуле, а живешь с Гульнарой. Диссонанс!» За что и был отлучен от дома большинством голосов, то есть лучшими пятьюдесятью процентами.

Нет, всё было не так уж и плохо – просто неровно. Благополучие и спокойствие домашнего очага покоились в круглой плошке на горбе у верблюда, стоящего на роликах на спине у черепахи мироздания. Неустойчивая конструкция, короче.

Я же и сам – не подарок. А когда два неподарка пытаются как-то притереться друг к другу, то частенько искрит. Быстро поругались – быстро помирились.

Я, конечно, отверг самые нелепые и суровые обвинения насчет достоверности. Остальное с покаянным видом принял. Получил наряд вне очереди – на кухню.

Неожиданно отзвонилась Тэтчеровна. Сдержанно поблагодарила за «неизменное качество» работы. Я был тронут.

– Дима, – напоследок спросила она – и это было нормальное «Дима», безо всяких подтекстов, – а вы случайно не помните…

И задала совершенно безобидный вопрос об одной из грузовых партий, по которой я готовил расконсолидацию сегодня ночью. Простейший вопрос, на который я ответил бы, не задумываясь, – если бы помнил хоть что-то. В панике я сунул мокрую руку в карман и вцепился в смартфон. На ощупь нажал на «хоум» – и вдруг нужный упаковочный лист словно встал у меня перед глазами.

– Дима? – Видимо, я дольше положенного молчал в трубку. – Вы здесь?

– Здесь, Жанна Темиртасовна! Записываете?

То, что я наизусть помню номера таможенной декларации, фуры, прицепа, количество мест и общий вес с точностью до килограмма, произвело на директрису серьезное впечатление. Распрощалась она тепло и даже немного ошарашенно.

Я вытащил смартфон из кармана и уставился на спящий экран.

Рядом с раковиной меня дожидались две сковороды и казан из-под плова.

А если так? Двойное нажатие – и змеи пришли в движение…

Когда чистая посуда расползлась по шкафам и ящикам, когда у всего вокруг растаяла фиолетовая каемка и выветрился непонятный, но такой знакомый аромат, я снова задумался над своими новыми возможностями.

Открывающиеся перспективы будоражили. Рутина – мой главный враг, мое проклятие, то, что всегда мешало мне жить. Но теперь… Теперь…

Гульнара, накормив сына обедом, увезла его с собой на рынок. Максимус, насупившись, спросил, что я делаю вечером. Он всегда тонко чувствовал настроение матери и в наших с ней ссорах чаще оказывался не на моей стороне. Я пообещал, что буду дома и освобожу вечер для чего-нибудь совместного.

Едва за ними закрылась дверь, я бросился к компьютеру. Найти рутинатор не составляло труда, как и говорил Гарик. В описании – двусмысленный слоган «Time to be organized» и абстрактная картинка. Бесплатное программное обеспечение для смартфонов, мультиплатформенное, версии на десятке языков. Рейтинг приличный, но количество скачиваний смешное. Производитель – «Хай Мун Инк.», Китай. Ссылка на производителя – битая, стоимость этого имени сайта вы можете узнать у провайдера… – дальше иероглифы. Кое-где встречались упоминания бета-тестинга программы «Рутинатор v.2.0», но больше флуд.

Около получаса я провозился с компьютером и своим мобильником, который на статус смартфона тянул еле-еле. Однако программа успешно инсталлировалась, так что я вернул «симку» на место, а телефон Гарика убрал в пиджак, чтобы не забыть отнести на работу в понедельник.

Дальше я собирался заняться Мостом, но решил сначала на пробу отрутинировать еще что-нибудь. Выбор остановился на покраске забора. В свое время жители первого этажа нашей четырехэтажки в виде компенсации за неудобство осуществили успешный захват придомовой территории – разбили садики-огородики, посадили цветы, картошку, кому что больше нравилось или требовалось. Поскольку мы тоже входили в число несчастных, живущих за решетками на окнах, то оказались владельцами узкого клина земли, идущего от балкона до пыльной объездной дороги, упирающейся в ворота гаражного кооператива. Восемь шагов на двадцать – не так уж и плохо.

Заборчик, ограждающий нашу условную земельную собственность, уже лет десять как облупился и покосился. Я-то в ту сторону вообще редко из окон выглядываю, но Гульнара чаще – и давно купленная банка с краской дожидалась меня под ванной.

Тратить субботу на такое никчемное дело? Да легко! «Сохранить и повторить»!

Я едва успел управиться до темноты – апрельское солнце уходило за соседние дома рано. В фиолетовых сумерках смешались запахи краски и аромат… наверное, это аромат сделанного дела, выполненной рутины – что еще может пахнуть так нежно?

В отличном настроении я вернулся домой и как раз успел отмыть руки, когда вернулись Гуля с Максимусом. Жена сразу почувствовала мой бравурный настрой. Я подвел ее к балконному окну, но за ним уже совсем стемнело, пришлось объяснять на словах.

Утренняя размолвка забылась-испарилась. Максимус утянул меня к игровой приставке, Гуля занялась ужином. Разумеется, до Моста я в тот вечер так и не добрался.

Воскресенье рассосалось само собой. В понедельник я заехал к Гарику в контору, но не застал его – командировка в Усть-Каменогорск, выезд на сделку. Оставил одолженный смартфон у секретарши, прицепив к нему самоклеящийся листок с коротким: «Оценил! Благодарен!»