Дело происходило под землей.
В сырой пещере глубоко под площадью Белгрейв стены сочились влагой. Но что за дело до того чародею? Он нуждался в убежище потаенном, а не в сухом. Там размышлял он над ходом событий, управлял судьбами и варил магические снадобья.
За последние несколько лет безмятежный покой его раздумий растревожил шум автобусов; тонкий слух чародея улавливал глубинный гул далекого метрополитена: то поезд мчался по Слоун-Стрит; и звуки, что доносились до мага с поверхности земли, миру чести не делали.
В один прекрасный день, раскуривая зловещую трубку в недрах своих сырых чертогов, чародей порешил, что Лондон существует уже слишком долго, возможности свои исчерпал, и, словом, зашел со своей цивилизацией слишком далеко. Потому маг решил сокрушить Лондон.
Засим он поманил к себе ученика, что затаился в замшелом углу пещеры и молвил: «Принеси мне сердце жабы, что обитает в Аравии под сенью гор Вифании». Ученик выскользнул наружу через потайную дверь, покинув мрачного старца с кошмарной трубкой, и куда направил свой путь, и какой тропою вернулся, не ведомо никому, кроме, разве, цыган; однако же спустя год он снова объявился в пещере, неслышно проскользнув в люк, пока старик курил, и принес с собою шкатулку чистого золота, внутри которой догнивал себе крохотный мясистый комочек.