Обложка VHILS et SHEPARD FAIREY aka OBEY, Américan Dreamers / VHILS и Шепард Фейри (OBEY), Американские мечтатели. США, 2018
Photo © Jonathan Furlong Все художники, представляемые ADAGP
© ADAGP, Paris, 2023
Впервые опубликовано Editions Gallimard, Париж
© Editions Gallimard, collection Alternatives 2023
© Соколова М., перевод, 2024
© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024
КоЛибри®
Invader / Захватчик, Париж, 2000 © D.R.
Введение
Каждый день, или почти каждый день, на международной художественной сцене появляются новые уличные художники, и сегодня все сильнее становится потребность осознания ценности и понимания сущности этого искусства. Публикации на эту тему появлялись в большом количестве начиная еще с 1980‑х годов, но я вынуждена констатировать, что в основном это было скорее стремление задокументировать данное искусство, чем разработать его теорию. На том этапе этого движения казалось наиболее важным попытаться понять характерные черты, показать, что речь идет не о беспорядочных действиях подростков, которым нечем заняться, и не об их попытках не застрять на обочине современного искусства.
Сегодня история этого направления искусства уже написана, система ценностей разработана, и даже художественное наследие существует. Почему же надо придавать стрит-арту столь важное значение в масштабах всей истории искусства? В эпоху ускоренной глобализации, тотальной цифровизации, непрерывного обмена информацией какое иное культурное течение смогло бы объединить стольких людей всего мира – во всех многочисленных его уголках? Какая иная художественная деятельность могла бы отразить наш урбанизированный и насыщенный вопиющими неравенствами мир? Какие произведения могли бы что‑то сказать столь широкой аудитории? Никогда еще в истории искусства мы не были свидетелями аналогичного явления с подобным (всемирным) масштабом распространения и таким охватом аудитории. Хотя, возможно, именно это нас немного и раздражает… С чисто художественной точки зрения неоспоримо, что как используемые уличными художниками техники (аэрозольные баллончики, трафареты, коллажи…), так и их подходы к выбору места (муралы, монументальные, но временные и эфемерные картины) порождают запрос на новое понимание искусства. Это обновление происходит на всех уровнях.
Но, с другой стороны, остро встает проблема репрезентации произведений искусства. Зачем ограничиваться музейными пространствами, когда для вас открыт весь мир? Должно ли произведение быть избавленным от контекста и выставляться в «белом кубе»? Должен ли художник дожидаться того, чтобы музейная публика соизволила принять то, что он хотел бы выразить? Уличные художники не задают себе подобных вопросов, захватывая публичные пространства, видимые всем. Каждый из них может похвастаться большим количеством зрителей, чем у любой официальной выставки. Воздействие налицо, искусство доступно каждому.
Вопрос репрезентации данного искусства интересен, поскольку уличный показ творчества, как мы убедились ранее, не противоречит традиционным выставкам. Всякий тип экспозиции «сам себя дополняет». Однако уличных художников больше не удовлетворяет уже устаревшее противопоставление внутри-снаружи, они хотят переизобрести способы экспонирования, возможности делиться своим искусством. МАРК ДЖЕНКИНС использует улицу как площадку для создания инсталляций. Он устанавливает фигуры в различных позах, которые спешащий пешеход вполне может спутать с живыми людьми. Этот весьма специфический городской знак побуждает нас задуматься, как мы видим урбанистическую среду, собственное окружение. Видеть искусство – значит видеть, кто мы есть.
Тем не менее следует помнить, что очень часто, когда речь идет о такого типа произведениях, мы путаем искусство и рынок. Аукционные дома и торговцы так увлечены подобными произведениями, что можно испытать шок от цен на них – цены порой достигают заоблачных высот. Тем не менее следует иметь в виду, что эта спекулятивная лихорадка весьма условна – сегодня только BANKSY удалось заработать несколько миллионов евро на продаже своих работ. Далеко позади него находятся SPACE INVADER и OS GEMEOS с их несколькими сотнями тысяч евро, а ценовые рекорды большинства великих имен – даже если речь идет об исторических личностях, таких как FUTURA или RAMMELLZEE, или таких известных художниках, как JONONE или ШЕПАРД ФЕЙРИ, – не выходят за границу 100 000 евро.
Впрочем, всемирное увлечение стрит-артом началось не сегодня, и это только подтверждает правило. Из молодых художников, про которых все думали, что это лишь их юношеское увлечение, выросли мастера мирового уровня, которым сегодня уже по 50–70 лет (FUTURA, JONONE, ШЕПАРД ФЕЙРИ…) – они последовательно шли к своей цели и посвятили этому искусству свою жизнь. Тем не менее из-за недостатка знаний, любопытства, или из-за излишних предубеждений, уличное искусство, являющееся, несомненно, самым важным художественным движением начала XXI века, все еще вынуждено отстаивать репутацию.
Однако, смягчая терминологию, которую некоторые полагают слишком жесткой, не должны ли мы обсуждать не просто уличное искусство, но искусство контекстуальное? А что, если разговор об уличном искусстве ограничен невозможностью идентифицировать его с другим термином, который бы учитывал особенности подобных художественных практик, очень различающихся и формой, и особенностями среды, в которой они осуществляются? Способно ли уличное искусство раствориться в искусстве современном?
Новая эстетика: Рождение глобального движения
Контекст
Истоки граффити
Граффити занимают почетное место в первой главе долгой истории современного стрит-арта. За этим термином стоит вполне определенная эстетическая и техническая реальность, связанная с кратким по времени, но вместе с тем весьма насыщенным событием, подлинные причины которого весьма расплывчаты, что создает возможность для существования самых разных версий. Как свидетельствует один из первых художников граффити того времени, называющий себя HAZE: «ЕДИНОЙ истории граффити не существует. Все зависит от квартала, в котором вы родились, от линии метро, по которой ездили… Лучшее, что могло у вас быть, – это история ваших личных взаимоотношений с граффити».
Граффити в Нью-Йорке, фотография Стефана Биссёя.
Источник: граффити в Нью-Йорке, фотография Стефана Биссёя
Тем не менее со временем истории начали пересекаться, фиксироваться и порождать городские легенды. Современные граффити возникли примерно в 1942 году, во время Второй мировой войны, когда впервые имя художника и его стилизованная письменная версия оказались связаны друг с другом. Этим первым именем был КИЛРОЙ. Рабочий на заводе по производству бомб в Детройте (Мичиган) взял привычку писать фразу Kilroy was here*: «Килрой был здесь» на каждой детали, которую он обрабатывал. Эти бомбы, отправленные на европейский фронт, быстро его прославили. Вслед за ним и солдаты начали писать везде, в особенности на стенах – Kilroy was here.
А откуда взялся сам термин «граффити»? Настенные надписи были ведь постоянно где‑то рядом с нами: от позднепалеолитической пещеры Ласко до Италии времен Ренессанса. Граффити, судя по всему, являются неотъемлемой частью стремления человека к художественному самовыражению. Однако в более современном понимании граффити, как и стрит-арта в целом, они имеют вполне определенную форму в глазах тех, кто знает об их существовании. Это больше, чем художественный стиль, это настоящее движение и определенная культура, питаемая и разделяемая всеми ее героями.
На первый взгляд, датировать точное возникновение явления, которое некоторые сводят к надписи на стене, достаточно трудно. Термин «граффити» пришел к нам из греческого языка, и его наиболее распространенное значение – «писать», или «рисовать». Тот же греческий корень присутствует в таких словах, как «типография», «каллиграфия», «фотография» и т. д.
Хотя греческий инфинитив γράφει – графен – переводится, как правило, именно как «писать», вспомним, что сам термин скорее указывает на идеограмму, а не слова как таковые. Это может быть и вовсе не текст, а знаки и рисунки. В древние времена различные варианты письменности, такие как иероглифы, имели одновременно и образное, и семантическое значение, подобно тому, как в китайской каллиграфии из первичного начертания знака рождается одновременно и изображение, и надпись – слово или символ.
Греческий глагол имеет множество значений – «вырезать», «гравировать» или «рисовать», «делать набросок», «записывать» или даже «устанавливать закон» и «возбуждать судебное дело». Таким образом, в его первичном значении он должен был бы переводиться как «записывать» или же, в более обобщенном значении, «фиксировать замысел». Почти как «я пишу, следовательно, существую».
А слово «сграффито» означает формулирование идеи в виде рисунка.
Сам термин «граффито», а во множественном числе – «граффити» или «сграффити», имеет уже итальянское происхождение и означает рисунок, или процарапывание изображения на плоской поверхности. Когда‑то этот термин обозначал знаки, обнаруженные на образцах древнеримской архитектуры.
Не стоит также забывать, что «граффито» – это еще и причастие прошедшего времени от глагола «граффире», что означает «создавать граффити», художественный прием, широко распространенный в эпоху Возрождения.
Напоминание:
Graffiti [graf’fito]: по-итальянски – Tecnica di incisione su muro, consistente nel mettere allo sco perto, lungo la linea di incisione ese guita sull’intonaco esterno bianco, il sottostante intonaco smuro: техника процарапывания рисунка на окрашенной белой краской стене, открывающая первоначальный цвет стены.
Kilroy was here / Килрой был здесь, пример фронтовых граффити, 1942 © D.R.
Graffiare [graf’fjare]: по-итальянски – Lacerare la pelle con le unghie o altro, producendo solchi più o meno profondamente: процарапать поверхность ногтями или чем‑нибудь еще, оставив более-менее толстую борозду.
Graffiatùra [graffja’tura]: по-итальянски – Lasciato sulla pelle da graffio non segno; leggera ferita: неглубокая царапина, оставленная на коже; легкая рана…
Таким образом, «сграффито» изначально было техникой для украшения орнаментами глиняных изделий и керамики. Также ею пользовались для создания настенных украшений, снимая верхний слой штукатурки так, чтобы показался нижний слой краски другого цвета. Техника «сграффито» использовалась в Баварии и в Германии начиная с XIII века, и в Италии практически повсеместно – с XVI столетия. В сочетании с декоративными орнаментами эти техники составляли интересную альтернативу классической настенной живописи.
Хотя эти практики и распространились во многих странах еще в эпоху Возрождения, вызывая любопытство и восхищение многих художников (Брассай1, Гордон Матта-Кларк2), нас прежде всего будут интересовать современные американские граффити. Первая глава в истории стрит-арта такого, каким мы его видим сегодня, имеет в первую очередь более или менее осознанную, богатую техническую историю. Это никак не был единичный и курьезный художественный акт.
С самого момента возникновения современного искусства граффити, его художники-пионеры заявили о себе новым стилем, который сегодня получил название old school (старая школа). Это поколение художников, появившееся в 1960‑е годы, постоянно находило все новых последователей, которые смогли увековечить и одновременно развить это направление.
Украшения города
Распространение феномена стирт-арта связано, помимо иных факторов, с недавними обновлениями городской среды с самых разных точек зрения – архитектурной, структурной или социальной. На протяжении веков модель города претерпела существенные изменения – от центрального ядра города к взрывному развитию его периферий, а затем к сетевой структуре. При этом, новые модели городского устройства не вытеснили старые полностью, они сосуществуют в едином пространстве.
В 1970‑х годах это явление было отмечено массовым возведением больших комплексов социального жилья, расцветавшим во всех пригородах всех городов мира. Прежде всего эти новые территории предоставили возможность обретения доступного жилья. Но вскоре они стали тем, чем и были на самом деле: скучные пространства из панельных домов, выстроенных в районах, превращавшихся с каждым днем во все более маргинальные. Сетевая модель объединяет людей, блага, услуги и информацию в гигантскую систему взаимообмена. Плотная сеть общественного транспорта и невероятное количество циркулирующей информации полностью трансформируют организацию города и его роль. Повсеместное распространение различных знаков (рекламные панно, дорожные знаки, всевозможные объявления, одежда и т. д.) создают бессловесное, но непрерывное общение между людьми. С самого начала граффити стало визуальной инкарнацией нового типа городской организации, вращающейся вокруг всеобщей системы обмена знаками.
Легендарный художник QUIK3, вспоминая, как он начинал делать граффити в Нью-Йорке – в те времена он был еще подростком – рассказывает, что хотел добраться до рекламных щитов в метро: «Образы, которые навязывала нам реклама, считались более одобряемыми, чем рисунки, которые хотели создать мы. И мы решили завоевать эти пространства. Мы имели на них такое же право, и даже больше, чем рекламные фирмы. Мы же тоже рекламировали себя».
Таким образом, истоки этого движения связаны с образом городской среды, в которой доминируют всевозможные коммуникации и реклама. С самого начала основной идеей художников было стремление показать свое творение как можно большему количеству людей в как можно более сжатые сроки, используя при этом возможности города и прежде всего метро. Поэтому в том, что современные творцы граффити в первую очередь обратили внимание на нью-йоркскую подземку, нет ничего удивительного.
Теги и граффити: от вандализма к искусству
Тег – самая примитивная форма искусства граффити. Он представляет собой просто псевдоним, быстро нарисованный маркером или аэрозольным баллончиком. С художественной точки зрения именно в эти метки уходят корнями граффити. Чаще всего тег представляет собой тщательно разработанное, уникальное, узнаваемое начертание имени художника, которое как личная подпись, является неотъемлемой частью его идентичности. Любой автор граффити, чтобы состояться как художник, должен прежде всего уметь изобразить собственный тег. По-английски, кстати, tagger, то есть автор подписи, синонимичен слову writer, писатель. Но этот «писатель» должен еще найти свой собственный стиль, чтобы стать настоящим художником.
С самого начала тег отличался от граффити как такового. В английском, например, слова tag – метка – и piece – произведение, как производное от слова masterpiece – художественное произведение – разные понятия, точно так же, как в других европейских языках. Семантическое значение слов показывает, что творческие цели тега и граффити не всегда совпадают. Нью-йоркский уличный художник WEST считает, что “First you have to learn your ABC and then find your style” – «чтобы найти свой собственный стиль, прежде всего нужно выучить алфавит». Не все становятся художниками…
Пример подписи художника CORNBREAD в Филадельфии, 1960-е © D.R.
Несмотря на то что граффити, как самостийная маркировка чьего‑то присутствия в общественном пространстве, существовали всегда, их современная художественная форма берет начало в 1960‑х годах, когда CORNBREAD (настоящее имя Даррил А. Маккрей) и его друзья KOOL EARL и TOP CAT начали создавать свои творения. Действия этих молодых художников способствовали превращению граффити в современное искусство, они помогли понять мотивацию всякого начинающего художника-граффитиста: стать известным. Против всех ожиданий, граффити берут свое начало не в Нью-Йорке, а в Филадельфии. Художник CORNBREAD, к примеру, просто хотел привлечь внимание одной девушки. Но дело, которым он занялся, быстро потребовало от него полной самоотдачи – он рисовал с помощью баллончика свою подпись везде, где мог. Его усилия вскоре стали объектом внимания прессы, что еще больше вдохновило его. Некоторые журналисты даже начали его поддразнивать, намекая на желание увидеть его имя в самых неожиданных местах. Один журналист предложил молодому человеку пометить самолет группы Jackson Five (семьи Джексонов), как раз приземлившийся в Филадельфии, и CORNBREAD поспешил это сделать под одобрительные возгласы прессы. К подписи он добавил корону над буквой В, обозначив таким образом свою победу над городом и создав первый в истории отличительный знак в подобном способе письма. Впоследствии этот прием стал весьма распространенным. С этого момента, с конца 1960‑х годов, новая культура стала распространяться по Филадельфии со скоростью пламени – стиль письма переняли другие художники-тегисты, и он стал узнаваемым всеми – длинные буквы с засечками. Удивительно, но несколько лет спустя, когда движение расцветет в Нью-Йорке, этот стиль письма будет называться Broadway Elegant – Элегантный Бродвейский.
Своим активным распространением искусство тегов в те времена было обязано появлению в торговле аэрозольных баллончиков с краской, простых и удобных в употреблении. Техника создания аэрозолей была создана за десятки лет до этого, в военной промышленности – спреи помогали защитить солдат от кровососущих насекомых; но использование их для рисования стало новым словом в искусстве. Рисование стало почти детской игрой, ведь так соблазнительно нажать на кнопку баллончика!
В Филадельфии появились и другие художники. Например, группа WICKED PHILLY, весьма активная компания художников, давшая свое имя собственному художественному стилю, для которого были характерны длинные буквы с энергичными контурами, создававшие ощущение скорости и даже спешки. Надписи все больше усложнялись, становясь постепенно деформированными настолько, что различить в них отдельные буквы мог уже только посвященный. В те времена недостаточное развитие сети городского метро тормозило распространение явления по всему городу, художники ограничивались в основном своим кварталом.