Сгорая

– Верно подмечено, сэр.

Уолесс оказался куда более безмозглым, чем выглядел на первый взгляд. Даже самые наглые сотрудники никогда не спорили с Тиберио. В этом не было никакого смысла. Свою работу сержант выполнял куда лучше остальных, хоть и прибегал для этого к сомнительным методам. Орландо был тем самым методом. Их встречи происходили каждую пятницу, в чётко назначенное время, в округе Портового района. Подальше от лишних глаз и ушей. Никто не мог предвидеть, что начальство поставит Линча в пару к матёрому сержанту, но Винченцо не сомневался в том, что и на подобные встречи главы закроют глаза. В конце концов, Джонс был чуть ли не единственным лояльным к полиции информатором. До КПП, разделявшего Портовый район с Театральным, было около пяти километров. Примечательного ничего не происходило, даже рядовой Уолесс закрыл свой рот. Немного подумав, Тиберио достал из бардачка немаркированный блистер, и закинув прозрачную капсулу под язык, повернулся к озадаченному рядовому:

– Успокоительное.

Понятное дело, Линч ему не поверил. Да и глупо было вообще что-то объяснять. В департаменте было не мало наркоманов, но ни один из них не был отбитым торчком. Работа в полиции всегда была связанна с высоким риском и частым стрессом, особенно, если ты являлся сотрудником Департамента по Особо Опасным Ситуациям в Сан-Саторе. Таких цепных псов среди банд часто называли “доссами”, по аналогии с криминальными главарями, но, в совсем другой структуре. Доссы не знали жалости, не шли на уступки, всегда выполняли свою работу грязно, но безотказно. Если на облаву выезжал специальный отряд департамента – кровавой бани не избежать. Тиберио в отряде не состоял и такого опыта не имел, но его патрули частенько превращались в небольшие вылазки и облавы на мелкие шайки, или отряды картелей. За это сержанта и уважали.

Раздался писк рации. Диспетчер невнятно пробормотал о каком-то происшествии, но из всех его слов Винченцо смог разобрать только адрес. Патрульные были в пяти минутах езды до того самого КПП, где должен был сойти Линч, и как раз где-то в этом округе было совершенно преступление. Совсем забыв о присутствии в машине необученного рядового, Тиберио совершил полицейский разворот и направился к месту происшествия. Ещё на подъезде к точке, откуда поступил звонок в департамент были отчетливо слышны звуки стрельбы. Перестрелки в этом районе случались часто, и сержант не придал бы этому особого значения, если бы не смог приблизительно определить количество стрелявших. В свисте и грохоте, доносившемся из дворов девятиэтажек, Винченцо отчетливо слышал звук лёгкого пулемёта. Это явно была не обычная потасовка местных воротил. Вынув из бардачка свой компактный пистолет-пулемёт, сержант с недовольством взглянул на Уолесса.

– Я так понял, оружие ты тоже оставил в сумке?

Линч утвердительно кивнул головой, после чего по его рукам скользнула едва заметная дрожь. Сержант определенно был рассержен.

– Пистолет нужно носить в кобуре, Уолесс! Ствол всегда должен быть при тебе. Ты что, вчера на свет родился?

– Никак нет, сэр.

– Хорош сопли жевать! Тебя поставили со мной в патруль, так что веди себя соответствующе! Свои “сэр”, “мистер” и сраные “товарищ полицейский” прибереги для начальства. А теперь на чистоту, как напарник напарнику, Линч. Объясни мне где твой, ёбаный, пистолет!!!

Тиберио был вне себя. С каждым словом он всё больше и больше переходил на крик, отчего волнение рядового только усиливалось. Уолесс явно не ожидал того, что в свой первый патруль он попадёт в такую крупную передрягу. Мысли в голове перебивали крики разъяренного сержанта: “Как начальство могло со мной так поступить? Почему меня назначили на такой опасный участок?” … Эти размышления могли сильно затянуться, но Линч был прерван мощным толчком в грудь. Опустив голову, он понял, что в руках у него оказался наградной револьвер Винченцо.

– Приди в себя, сопляк! Ты слышишь эти крики? Эти вопли умирающих отбросов! Слышишь, я тебя спрашиваю?!

– Слы-шшш-шу…

– Так не тупи! Ствол заряжен, просто будь наготове.

На полной скорости, Тиберио ворвался во дворы, оказавшись в самом эпицентре перестрелки. У него не было иного выхода, кроме как бросить в толпу вооруженных преступников ЭМИ-гранату. Раздался треск электрических импульсов, и несколько крупных амбалов, которые смогли пережить взрыв, тут же выбросили свои неисправные электромагнитные ружья. Винченцо на какое-то мгновение ушел в себя, ликующе тарабанил по рулю. Но в чувства его привёл визг разогнавшихся пулемётных стволов. С ужасом в глазах, сержант взглянул на Линча, и громко завопил:

– Ложись!!!

Бесконечная пулемётная очередь нещадно кромсала обшивку полицейского авто, которое местами начало поддаваться и пропускать пули. Надеяться было не на что. Нападавшие явно имели при себе большой запас патронов для привезённого крупнокалиберного пулемёта. Имея возможность притащить сюда накачанного химией и стероидами громилу, они точно не поскупились на амуницию.

Подобным подходом к делу отличались только члены “Окто”. Эта банда держала большую часть портового района, и состояла, в основном из отбитых психов, подсевших на гормоны роста химозную наркоту, какую только можно было найти в Сан-Саторе. Мозги этих ребят были выжжены тоннами препаратов, которыми они беспощадно убивали в себе остатки чего-то человеческого, и глупо было верить в то, что такие дуболомы отпустят парочку патрульных живыми.

Услышав громкий крик, отражавшийся от дребезжащего металла басистыми раскатами, Тиберио обернулся на рядового. Из-под ладони, которой Линч прикрывал своё правое плечо, сочилась едко-красная кровь, а на черной полицейской рубашке были видны следы как минимум трёх пулевых ранений.