Страницы прочитанной жизни

Мелькнувший силуэт

Силуэт

 
Обжигают мечты раскалённым углём,
Охлаждают ушатом студёной воды.
Силуэт промелькнул твой за дальним углом,
Безвозвратно исчезли под ливнем следы.
 
 
Ты мерещишься в палевом городе мне,
В синих сумерках цокают гулко шаги.
Тень завидев твою за окном на стене,
Заклинаю себя: «Вслед за нею беги!»
 
 
За соломинку чувства схватившись, дрожа,
Бросив скромной квартиры налаженный быт,
Я небритым подобьем седого ежа
Уношусь, проявив молодецкую прыть.
 
 
Отрезвленье теснит исчезающий хмель.
Мне пора бы иллюзии бросить свои,
Ведь кораблик удачи сел килем на мель
Далеко от морей фееричной любви.
 

Мизансцена разрыва

 
Не смотри с исступлённой мольбою в глазах,
Покрасневших от горьких безудержных слёз.
Разбираюсь прекрасно в прощанья азах,
Трюком сентиментальным меня не проймёшь.
 
 
Мизансцену «разрыв» проходил я не раз —
Подготовленный слабо бездарный актёр.
Накопил многотомник убийственных фраз
Расставанья плаксивого грубый суфлёр.
 
 
Перепишем сценарий трагический наш,
Пусть в неистовстве бьётся судьба-режиссёр…
В баснословный войдя экзальтический раж,
За меня доиграет счастливый дублёр.
 

Слабые роли

 
Он игнорирует скверные роли,
Хоть за них спонсоры платят серьёзно.
Провозглашает печально: «Доколе?!» —
В сторону бросив тираду скабрёзно.
 
 
Глупо гоняться за каждой монетой,
Все заработать рубли невозможно.
Время в болиде, расставшись с каретой,
Мчится стрелою. На сердце тревожно.
 
 
Хочет идеями, в пику застою,
Он вдохновиться, след яркий оставить.
Поздно уже торговаться с собою,
Приспособляться, юлить и лукавить.
 
 
С возрастом надобно проще, весомей
Думать, осмысливать и выражаться,
Суть излагать без апломба, спокойней,
Не издеваться и не пресмыкаться.
 
 
Он бойкотирует слабые роли,
Пусть за них платят приличные средства.
От компромисса – душевные боли,
Трём поколеньям – дурное наследство.
 

Жёлтое платье

 
В белом женщина – невеста,
В чёрном – скорбная вдова.
Годы быстрые я пресно
В серой робе провела.
 
 
Дни летели беспокойно.
Между службой и плитой
Я несла свой крест достойно,
В единении с судьбой.
 
 
А в шкафу пылало платье —
Жёлтое, как апельсин,
Словно солнце на закате,
Куркума и мандарин.
 
 
Примеряла его редко
Я, оборки теребя.
Муж и грубая соседка
В нём не видели меня.
 
 
Провисело, не сгодилось,
Полыхая лишь в шкафу.
Колготная жизнь приснилась
Иль промчалась наяву?
 
 
Выцвело и устарело,
Потускнело за года.
Незаметно поседела
И былая красота.
 
 
Жгучие мечты пропали,
Устремленья унеслись.
Дом заполнили печали,
Возрастных болезней слизь.
 
 
Вместо радужного платья
На плечах потёртый плед.
В прошлом жаркие объятья,
Лучезарный знойный цвет.
 

Городская муза

 
Я в метро пишу, в душной «Газели»,
В гуще индифферентных прохожих.
На меня смотрят косо мамзели,
Пропитые синюшные рожи,
 
 
Потому что строчу увлечённо,
Взяв планшет и стило из кармана.
Глядя сквозь толкотню отрешённо,
Похожу часто на истукана.
 
 
О сыр-боре забыв беспардонном,
Застываю столбом в магазине,
В спруте-городе многооконном
Ловко строфы слагаю в машине.
 
 
Будто в парке сижу я на лавке,
Окунаюсь в стихи с головою…
Муза, грубо зажатая в давке,
Разражается грязной хулою.
 

Похмельная муза

 
Болит с похмелья голова,
Немеют члены от нагрузки,
Не произносятся слова,
Во рту – амбре, в гортани – сгустки.
 
 
Перегусарил я вчера,
Событья помнятся нечётко.
Была постельная игра,
Или интим сгубила водка?
 
 
Кому и что наобещал,
С кем удалился втихомолку?
Ушёл, горячечный, в астрал,
Как новобранец в самоволку.
 
 
Разбиты ваза и фужер,
На кухне залежи посуды.
Размазан по столу эклер,
В углах подушек мятых груды.
 
 
Тяжки в беспамятстве грехи,
Грядёт суровая расплата…
Пойду кропать в тиши стихи —
В дебоше муза виновата!
 

Лёгкость общения

 
Легко общаться, пока нет боли,
Встречаться редко, без обязательств,
Играть смиренно простые роли
И не зависеть от обстоятельств,
 
 
Не знать, как душат долгами узы,
Чугунной гирей вися на шее,
Обременяют любви обузы,
Вселяют ужас клятв мавзолеи.
 
 
Без дикой страсти общенье мило,
Розовощёко, благопристойно,
А после секса всегда уныло,
Печально, пресно и недостойно.
 

Неудачное соблазнение

 
Тратил деньги седой бонвиван,
Предвкушая волшебную ночь…
Не задался курортный роман —
Счастье чайкою бросилось прочь.
 
 
Он красотку хотел обольстить
У скалы, где куражился шторм,
Но Нептун не помог соблазнить
Незнакомку пленительных форм.
 
 
Страх стоял в её карих глазах,
А от шума – в ушах его звон…
Флирт бездарно рассыпался в прах,
Лук в сердцах поломал Купидон.
 

Отречение

 
Он отречётся на самом пике,
До приговора разящих слов.
Не потакая капризам в крике,
Запрёт влечение на засов.
 
 
Запомнит лакомый запах кожи,
Сиянье хитрых, манящих глаз,
Что было с яростным солнцем схоже,
И губ лукавых хмельной атлас.
 
 
Прикончит разом самокопанье —
Не станет резко петлять стезя…
Из словаря исключит признанья,
Оставив «нет», «никогда», «нельзя».
 

Примирение с безразличьем

 
Замолчало симпатии эхо,
Не расцвёл вожделения сад.
Стало ясно – не будет успеха,
Объяснений грядёт листопад.
 
 
Примириться он сможет, конечно,
Утешенья вериги надев,
В разговорах смеяться беспечно,
Не впадая в унынье и гнев.
 
 
Страсть прикроет глухим равнодушьем
Нарочито. Любовь извинит…
Нету радости в тусклом грядущем,
Безразличье застлало зенит.
 

Просьбы к судьбе

 
Я прошу провиденье: не надо печали!
Пусть достанется мне просветлённая грусть,
Чтоб в душе восхищения ноты звучали,
Повторялись признанья любви наизусть,
 
 
Расцветали желанья закатом на море,
Исполнялись, хмельное блаженство даря,
Жизни суть не погрязла в навязчивом споре,
Оборвались напрасных обид якоря.
 
 
Я планиду молю, чтоб тоску обходила,
Сторонилась погоста увядших страстей,
Чтоб царила в алькове медовая сила,
А феерия бурных бессонных ночей
 
 
Возносила в объятья интимного рая,
Прогоняла любые тревоги долой,
Наводила на мысль: ты – порочна, святая,
Снисходительна, властна – будь вечно со мной.
 

На пьедестале

 
Я стремительно мчусь по наклонной
Меж отчаянных строчек и строф.
Разрастается тьмою бездонной
Декадентская масса стихов.
 
 
На взаимность погибла надежда,
В стонах ветра пытаюсь смолчать.
Прикрываясь улыбкой небрежно,
Сохраняю унынья печать.
 
 
Тень сомненья маячит угрюмо,
Оптимизм затерялся в ночи.
В хрустале замусоленных рюмок
Преломляются счастья лучи.
 
 
Сеет панику призрак забвенья,
Расставания мрачен оскал…
Страсть готов я сменить на смиренье,
Сохранив за тобой пьедестал.
 

Отвергнутый сонет

 
Писать судьбу словами счастья
Пытался он из года в год,
В экстазе целовал запястья,
Обворожительный живот,
 
 
Ей посвящал стихи и прозу,
Конфеты покупал, грильяж,
Воображал, какую позу
Размножит в зеркалах трельяж.
 
 
Дарил цветы, встречал у дома,
Пел серенады под окном.
Носил в кармане два кондома
В мечтах о сексе перед сном.
 
 
Но отчуждённость победила,
Ей не понравился сонет…
На небе тусклые светила
Составили созвездье Нет.
 

Попытка побега

 
От любви я сбегу ранним утром.
Бросив мыслей встревоженный рой,
Наслаждаясь зари перламутром,
Обрету долгожданный покой.
 
 
Пропитаюсь гармонией мира,
Откровений букет соберу,
В небо выпущу образ кумира,
Разметаю забот мишуру.
 
 
Всё отрину, что было притворно,
Ветру выдам секрет одному…
К ней вернусь просветлённый. Покорно
Равнодушье во взгляде приму.
 

Заготовки любви

 
Среди добродетелей – злое упрямство,
В сердечных пороках – смиренье.
Посредник в общенье – банальное пьянство,
Спасенье – полёт вдохновенья.
 
 
Бунтарство увяло осенней листвою,
Сочится из пор толерантность.
Угрюмой, морщинистой чёрной вдовою
Торчит за спиной бесталанность.
 
 
На месте признаний – газет заголовки,
Ответы сменило презренье…
Прогнили волшебной любви заготовки,
Для них не нашлось примененья.
 

Герой не её романа

 
Он не был желанным героем романа,
Она беззаботно ему позволяла
Себя не снимать целый год с пьедестала,
Летать в оперении самообмана.
 
 
В закрытые двери стучал он упорно,
Встречал, провожал, расцеловывал руки.
Признаний любви сладострастные звуки
Она принимала легко, но притворно.
 
 
Смирив свою гордость, он падал ей в ноги,
Стоял на коленях, касаясь несмело.
Её восхитительно стройное тело
Досталось другому в плачевном итоге.
 
 
Законы взаимности очень капризны,
Симпатия – столь своенравный ребёнок…
Повержен Амур. Безразличья чертёнок
Глумится над чувствами в пламени тризны.
 

Тяжёлая поступь вечности

Последняя точка

 
Душа покидает тело,
Изношенное годами,
Легко, может быть, несмело,
Без пафоса, назиданья.
 
 
Земля возьмёт оболочку,
Грехи, достиженья – выси…
Успеть бы поставить точку
В последней своей репризе!
 

Фатальные утраты

 
В нашей жизни утраты фатальны,
Мы теряем друзей навсегда.
Отцветают интриги и тайны,
Мельтешат бестолково года.
 
 
Встречи реже, звонки холоднее,
Одиночество ближе, родней.
Пустота вытесняет смелее
Из души дерзновенность идей.
 
 
Чувства вянут, мечты на запоре,
Вкус вчерашних побед позабыт.
Телевизор с диваном в фаворе,
Заполняют засаленный быт.
 
 
Вместо буйных пирушек – таблетки,
От интриг не осталось следа.
Раздражают кокетством нимфетки,
Суетой угнетает среда.
 
 
Окружают минорные маски,
От занудства морщины сборят.
Прошлых связей поблекшие краски
О закате любви говорят.
 
 
В зыбкой жизни потери фатальны,
Мы лишаемся раз навсегда
Тех, кто дорог. Раздумья печальны.
Грудой папок пылятся года.
 

Поступь вечности

 
Я давящей вечности поступь
Встречаю на бренном пути.
Опасливо движусь, на ощупь,
Скорбя, что должна отцвести
 
 
Стремительной жизни бравада.
Из глаз улетучится блеск.
Взамен придёт мудрость – награда,
Колючий прогорклый гротеск.
 
 
Растают мечты и желанья,
Друзья постепенно уйдут.
Придут сожаленья, страданья,
Сомнений непрошеных пуд.
 
 
Маразм воцарится всецело —
С Альцгеймером в общем ярме,
Увянет холёное тело,
А мысли погрязнут во тьме.
 
 
Безвременья мерзкая поступь
Вдруг станет тесниться в груди.
В потёмках сознанья, на ощупь,
Придётся итог подвести.
 

Беспощадное время

 
Надменная вечность достала кинжал,
Меня поджидая впотьмах.
Последние силы собрав, я стоял,
Не прятался в пыльных углах.
 
 
Пытался смириться, достойно принять
Давно предначертанный рок,
На бренность судьбы никому не пенять,
Уйти в уготовленный срок.
 
 
Нет смысла нервозно метаться в слезах —
Нытьём не умаслить талан!
Уйдут – не запятнанный в смертных грехах
И самый последний баран.
 
 
Останется вечность – убийца моя,
Бег времени – острый кинжал.
Кружиться по-прежнему будет Земля,
Забыв мой прискорбный финал.
 

Кабак

 
Не делай напыщенный вид,
Любой воздыхатель – дурак.
Давно за тобою следит
Привычный к запоям кабак.
 
 
Ты волен мечтать по утрам
О прелестях музы, чудак,
Часами плестись по пятам.
Под вечер заглянешь в кабак.
 
 
Беспомощна мудрость из книг,
Когда твоё дело – табак.
Поняв, что ты загнан в тупик,
Придёшь отрываться в кабак.
 
 
Ты в розовых грёзах – герой,
Не знающий слова «слабак».
От страсти, утратив покой,
Проложишь дорогу в кабак.
 
 
Надежды, мытарства, облом —
В намеченных планах бардак?
Тебя за накрытым столом
Почтительно встретит кабак.
 
 
Когда твой соперник упрям,
Приверженец стычек и драк,
Управится с горечью ран
Анестезиолог-кабак.
 
 
Коль быт деревенский страшит,
А нужен жене пастернак —
Проблемы легко разрешит
За рюмкой абсента кабак.
 
 
Влеченье медовое злит,
Рассвет превращая во мрак.
От колкости мелких обид
Спасёт сердобольный кабак.
 
 
Возможно, ты – йог и аскет,
Защитник бездомных собак.
Но после железного: «Нет!» —
Утешит тебя лишь кабак.
 
 
Нет в жизни решений простых,
Не слушай досужих зевак…
Сквозь груду бутылок пустых
Следит за тобою кабак.
 

Время

 
«Время старательно раны залечит» —
Сказка бездарная для молодых.
Души наивные время калечит,
Бьёт без стесненья с размаха под дых.
 
 
Время – не лёгкий песочек в сосуде,
А беспощадный угрюмый палач,
Не позволяющий думать о чуде.
Тут не помогут ни просьбы, ни плач.
 
 
Время – не добрый в сединах кудесник,
Злой лиходей с костяным кистенём,
Властолюбивый жестокий наместник,
Не подкупаемый длинным рублём.
 
 
Время – не глыба, а сумрак пучины,
Где погибают судьбы корабли,
Остро заточенный нож гильотины,
Ждущий тебя неизбежно вдали.
 

Капкан

 
Давно пребываю в плену компромиссов,
Про детскую честность забыл навсегда.
Терплю и страдаю от глупых капризов.
Поспешных зароков пестрит чехарда.
 
 
Мечтаю свой век провести без обмана,
Без острой нужды понапрасну не врать.
Скопилось безмерно лукавого хлама —
Груз тяжкий хочу навсегда закопать.
 
 
Правдивая ложь – зубья злого капкана,
Меня полонившая подлая рать…
Порвать с этой жизнью – немыслимо рано,
Невиданно поздно – всё снова начать.
 

Смиренье

 
Бороться с вечностью наивно,
По силам нужно упражненье.
Не будет больно и противно,
Когда ты обретёшь смиренье.
 
 
Тягаться с вечностью непросто,
Здесь нужно гения творенье.
Чтоб годы протекали сносно,
Скорее обрети смиренье.
 
 
Найди соперника попроще,
Для вечности ты – полмгновенья.
Путь кажется в трудах короче,
Быстрее обрети смиренье.
 
 
Мечтать о вечности зловредно,
Смени безумное влеченье.
Спокойно дни плывут, безбедно,
Когда в тебе царит смиренье.
 
 
Концовка смотрится печально,
Как нищета и униженье.
Земная жизнь, увы, фатальна.
Старайся обрести смиренье.
 
 
Мы суетимся слишком много,
В надежде алчем воскрешенья.
Достойно надо встретить Бога,
Покорно обретя смиренье.
 

«Не молил о бриллиантах…»

 
Не молил о бриллиантах,
О немыслимой удаче —
Мне хотелось стать богаче
Не в карманах, а в талантах.
 
 
Я просил любви у Бога,
Теплоты недоставало…
Жизни будет вечно мало,
Смерти всюду – слишком много.
 

В молчании

 
Я амбиции спрятал надёжно,
Рост гордыни уменьшил в сто раз.
Возраст-жулик нежданно серьёзно
Проявился в обличии фраз.
 
 
Неприличные хохмы пропали,
Самохвальства исчезли слова.
Нецензурные вирши едва ли
Сможет выдать моя голова.
 
 
Обещания стали скромнее,
Клятв угас обжигающий пыл.
Легкомысленный флирт – холоднее,
Жар интимных признаний остыл.
 
 
Обвиненья истлели с годами,
Восхищенья поблекли давно.
Наслаждаюсь науки плодами,
Близоруко взирая в окно.
 
 
Перестал гнать тирады волнами,
Суета надоела и шум.
За молчанье обласкан стихами
В окруженье возвышенных дум.
 

У камина

 
Быстрей не хочется бежать,
К финалу торопиться глупо.
Победных мыслей пала рать,
Влеченья копошатся скупо.
 
 
Обрыдло двигаться пешком,
Приелись нудные походы.
Я, начиная день зевком,
Лелею томной лени всходы.
 
 
Бессмысленно стоять столбом,
Чай не охранник в карауле.
С нахмуренным, в морщинах лбом,
Я чужд статичной физкультуре.
 
 
Сидеть, склонившись, толку нет,
Поскольку нудно ломит спину.
Прервав листание газет,
Плетусь к зажжённому камину.
 
 
Валюсь с кряхтеньем на диван,
Отбросив стоптанные тапки.
Лежу, безмолвный истукан,
Как батарейка на зарядке.
 
 
Любуюсь – пламени клыки
Дрова съедают аккуратно.
Воспринимаю без тоски,
Что дни уходят безвозвратно.
 
 
Сгорят последние мечты,
Испепелятся устремленья
В огне душевной нищеты,
Как почерневшие поленья.
 

Слизни сомнений

 
Он в замочную скважину жизни
Видел истины яростный свет.
И сомнений противные слизни
Пробудились мгновенно в ответ:
 
 
«Ты уверен, что свет – аксиома?
Достоверность поди докажи!
Всем фальшивость подделок знакома
В одеяниях каверзной лжи.
 
 
Может, яркость свеченья – ловушка,
Западня для смешных простаков.
Завлекает пустая гнилушка
Одурманенных сказкой ослов.
 
 
Манит блеском порой упаковка
И бесплатный, казалось бы, сыр,
Но меняется вдруг обстановка —
Ты уже не гурман, а гарнир.
 
 
Каждый ждёт исполненья мечтаний,
Предвкушает удачу подчас.
А ты ведал пучину страданий,
Сил душевных иссякший запас?
 
 
Обмануться фатально несложно,
Прыгнув в омут лихой с головой.
Берегись доверять, осторожно —
Навсегда потеряешь покой».
 
 
Он поддался (сомненья лукавы),
Не открыл судьбоносную дверь,
Подозрений наелся отравы —
Прозябает в безверье теперь.
 

Без меня

1

 
Вечность позади,
Вечность впереди.
Вспыхнет жизнь звездою,
Пролетит стрелою.
 
 
Знать бы точно срок —
Ясен всем итог,
Впрок не наглядеться,
Никуда не деться.
 

2

 
Смерть неотвратима,
Постучится глухо.
Тленом одержима
Мерзкая старуха.
 
 
Страшно умиранье,
Прения излишни.
Без толку стенанье,
Клятвы никудышны.
 
 
Растворятся звуки,
Свет пребудет тенью,
Все земные муки
Отойдут к забвенью.
 

3

 
Примириться надо,
Бренность – это рок,
Отцветёт отрада,
Смерть взведёт курок.
 
 
Точка в книге судеб.
С новым блеском дня
Мир крутиться будет,
Только без меня…
 

Размышления о вечности

 
Вечность влечёт и пугает меня
Бездной грядущих недель.
Сгинет и снова родится, звеня,
В зелени шустрый апрель.
 
 
С душным июлем вернётся жара,
Осень придёт в свой черёд.
Будет резвиться в снегу детвора,
Не ощущая забот.
 
 
Люди другие пойдут по местам,
Где я гулял по ночам.
Не прекратятся ребяческий гам
И поклоненье богам.
 
 
Ревность не бросит влюблённость-сестру —
Чувства не взять под замок.
Нудно продолжат на плацах муштру —
Неистребимый урок.
 
 
Ход не прервётся небесных светил,
Реки не двинутся вспять.
Станет пылать на закате акрил,
Души тревожить опять.
 
 
Мирно наследники будут дремать,
Мой проедая талант,
На антресолях в пыли – прозябать
Изданный раз фолиант.
 
 
Можно на старте писать некролог —
Быстро проходит игра.
Ясен заранее жизни итог —
Искра на фоне костра.
 

Когорта заманчивых грёз

Осень от-кутюр

 
Осень-художница пишет мазками.
Радует красками пёстрый пейзаж.
Смело аллеи играют тонами.
Модно иметь золотой антураж.
 
 
Осень-богачка сорит капиталом,
Палые листья – ковёр из купюр.
В парках рябины объяты пожаром
В рыже-багряных манто от-кутюр.
 

Остатки

 
Давно позаброшен танцпол.
Осталась зола наслаждений.
В меню каждый день валидол,
Утерян букет ощущений.
 
 
Погода стабильно не та,
То жарко, то ломит суставы.
На кухне гнетёт теснота,
В эфире – царящие нравы.
 
 
Откинуть бы лет тридцать пять,
А может, и сорок, не жалко!
С друзьями напиться опять,
Вкусив, сколь вольготна рыбалка.
 
 
На девушек смело взирать,
С достоинством, но без нахальства.
Соседа в бильярд обыграть
Спокойно, без тени бахвальства.
 
 
Под окна товарища встать,
Присвистнув: «Айда на «коробку!»
Размять молодецкую стать,
Оставив на лавке штормовку.
 
 
Пойти на байдарках в поход —
Неделю в мешке и палатке.
Вручную вскопать огород,
Пульнуть в небеса из рогатки.
 
 
Когорта заманчивых грёз
Дать битву комфорту готова…
Как шалую юность без слёз
Вернуть – и прожить её снова?
 

Совмещение

 
Я был галантен, не женат.
В душе, искрясь, весна играла
И виртуозно совмещала
С лиризмом низменный разврат.
 
 
Смотрел с блондинкой дорогой
Ночами на светил сиянье,
В порыве страсти, обожанья
В реке купался с ней нагой.
 
 
Стихи восторженно читал
И декламировал умело,
Без промедлений лишних, смело
За грудь красавицу хватал.
 
 
Приятен выставок гламур.
Мы посещали вернисажи.
Потом – интимные пассажи,
Постельный яростный аллюр.
 
 
Пленяла музыка сердца.
Я с музою внимал свирели,
Затем резвился на постели,
Изображая жеребца.
 
 
Прошли забавные года.
Кутить нет силы – ждёт уролог,
За ним приём ведёт проктолог.
Такая ныне чехарда.
 
 
Я поседел, давно женат.
В душе осенний цвет играет,
Мастеровито совмещает
Аптеку, пенсию, внучат.
 

Трепетание души

 
В глазах – ехидная усмешка,
Во рту – сарказмов едких пул.
Не раздражает утром спешка,
Не тянет вечером в загул.
 
 
Квартирный быт опутал крепко,
Ушёл на пенсию кураж.
Годами не менялась кепка,
Ослаб к деньгам ажиотаж.
 
 
Минувших лет поднялись всходы —
Цветут апатия и лень.
Исчезли с кризисом доходы.
Осталась от гордыни тень.
 
 
Завяли встречи, посиделки —
Их заменяет телефон.
Есть номер молодой сиделки,
В неё он, к счастью, не влюблён.
 
 
Поймали в сети сериалы,
Не привлекает зимний спорт.
Пылятся на шкафу журналы.
Брак – максимум четвёртый сорт.
 
 
Пропали бывшие коллеги —
Нет интересных общих тем.
Забыты бурные ночлеги,
Остался долговой ярем.
 
 
Сменяет боли онеменье,
Канючит тело: «Не буди…»
Душа, желая просветленья,
Трепещет птицею в груди.
 

Кипящие страсти

 
Кипели эмоции чайником,
Забытым на сильном огне.
Он вёл себя грубым охальником,
Она была злее вдвойне.
 
 
Пестрила беседа упрёками.
Сплетались признанья и ложь.
Сменялись ответы намёками.
Терзала противная дрожь.
 
 
Смешались причины и поводы.
Шаром раздувался скандал.
Терялись разумные доводы —
Страстей ощущался накал.
 
 
Он стал заикаться отчаянно.
Она побелела, как мел,
Стояла в углу неприкаянно,
Стрел гневных колчан опустел.
 
 
Обиды плодились невиданно.
Завял утончённый фэншуй…
Решенье пришло неожиданно —
В объятьях хмельной поцелуй.
 

Утренний позор

 
Вчерашний вечер в забытье,
Обрывки пёстрые в тумане.
Он вспомнил: было оливье,
Играло радужно в стакане,
 
 
Веселье, танцы, никотин.
Он говорил по телефону.
Напрасно третью взял, кретин.
Уснул подобно эмбриону.
 
 
Такси дешёвое везло,
Или подбросил друг радушный?
Проснулся дома – повезло.
Во рту противный вкус сивушный.
 
 
Ключи на месте, кошелёк.
Одежда?.. Он не раздевался.
В глазах жены немой упрёк:
"Зачем до чёртиков надрался?"
 
 
Ответа нет. Довлеет стыд,
Косые блики полуночи.
Потрёпанный противен вид.
Мольбой: «Прости!» – слезятся очи.
 

Болезненные воспоминанья

 
Воспоминанья вцепляются больно,
Словно клешнями – назойливый краб.
Переживаю разрыв добровольно,
В прошлое выдвинув памяти трап.
 
 
Снова тону в океане сомнений
И задыхаюсь от горьких обид,
Вязну в болоте пустых объяснений.
Тенью кровавой грозит суицид.
 
 
Претерпеваю позор униженья —
Брошенный, как шелудивый щенок,
Вновь ощущаю минуты паденья,
Горькой любви нежеланный урок.
 
 
Резко понижена самооценка,
Комплексы давят огромной горой.
Перед моими глазами коленка,
Что бьёт под зад, прогоняя долой.
 
 
Боль моя требует самоотдачи.
Зол и безжалостен ревности краб.
Надо засыпать богатством удачи
Уничижительный жизни этап.