Сережик

"Нежный, лиричный, полный иронии и в то же время пронзительный роман".Думала получить что-то наподобие обожаемой «Манюни», и начиналось всё прекрасно.Мальчик Ёжик-Серёжик, дед Айк, бабуля Лиза, родители, пропадающие по работе в Африке, и сестра. Мальчик рос озорником – то шнурки гостям свяжет под столом, то написает с балкона на соседа этажом ниже, то накакает на коврик другим соседям… Хмм, читаю и понимаю, что нет, не баловство это, а невоспитанность.Ну да ладно.Но чем дальше развивалась история, тем недоуменнее задирались мои брови вверх. Очевидны проблемы в семье разом исключили книгу из разряда лиричных и ироничных.Суицидальная попытка мамы, видимо, совсем уж невыносимо было жить в такой семье: «Зачем вы вызвали скорую? Я хотела умереть.»Бабушка (мать отца, естественно) называет маму Серёжика ведьмой и шлёт проклятия. Она же «говорила всякие гадости, типа что эскимо похоже на член негра».Глупый праздник 8 марта, потому что нужно было «в школе дарить всякую хрень в виде открыток и фантиков, поздравлять маму, бабулю Лизу, сестру…»А потом начались армия и обилие мата – одновременно, «чтобы служба малиной не казалась, на*уй». Я ни разу не ханжа, параллельно читала «Маньяка Гуревича», но у Рубиной всё всегда к месту и органично. А в нежной и лиричной книжке с мальчиком-одуванчиком на обложке, где «на*уй» встречается 6 раз, просто «х*й» – 8, «пи*да» и её производные – 6, «бл*дь» – 3, «ох*ел» – 1, это смотрится грубо. И всё это на маленьком пятачке, вытоптанном , вонючем и ни разу не смешном.В итоге получилась какая-то Маша Трауб в мужском обличье и худшей редактуре. Руки тянулись купить роман, когда он появился в предзаказе, но я очень рада, что всё же не приобрела его. Автор не ностальгирует о детстве, как сам заявляет, но пишет именно о нём по большей части. Странный подход.

Моего мужа зовут Сергей и я его ласково называю Серёжик. Когда я увидела эту книгу, то сразу обратила внимание на название и красивую обложку. По аннотации и выдержке из книги прикинула, что книга будет напоминать Наринэ Абгарян и возможно чем-то похожа на ее Манюню. Так сильно я еще не ошибалась.Да, это книга о детстве и взрослении, но вот что касается нежности и лиричности – к этом у меня большие вопросы. Уважаемые составители аннотации, вы книгу вообще читали? Или может нежность и лиричность в том, как мальчик гадил на спину соседа снизу, а потом гадил под дверью другого соседа? Или может в том, как избалованный пацан доводил всех вокруг и сменил кучу школ из-за этого? А может лирика в прекрасных матерных словах, когда автор доходит до армии? Наверное, я что-то не понимаю в жизни, раз не оценила лиричность и нежность книги.По сути, это биография автора с осознанного возраста. Ребенком Сережа Даниелян был невозможным и как я уже сказала, избалованным. Родители у него заслуженные преподаватели, в Африку ездили преподавать, в общем и при деньгах всю жизнь и связи тоже имелись. Поэтому и Сережик школу закончил с хорошим аттестатом, а не с двойками, как в журнале стояло. Да и в институт благодаря связям попал, хоть потом за ум взялся и начал учиться. Но как говорит сам автор: ему всегда хотелось быть в центре внимания. Поэтому Сереженька и творил дичь все время. Видимо от нехватки внимания тех же родителей, ведь они всегда были в отъезде в Африке, а воспитывали Сереженьку бабушка и дедушка.По всей книге прослеживается какая-то ненависть к советскому союзу и обида на родителей, в частности на мать. Автор больше любил деда и бабку, что тоже понятно. Они его воспитывали, следили за ним и сильно не наказывали. А вот мать с отцом часто начали ругаться, когда приезжали, мать вечно пилила отца, унижала его и устраивала истерики. А отец молча все терпел и только вздыхал. Так что неудивительно, что воспоминания о родителях у автора не то, чтобы приятные. В детско-подростковые воспоминания с ноги врывается армейское время. И повествование становится более грубым и нецензурным. Матов много, видимо автор решил, что так он покажет, как оно там на самом деле, в армии то. Чтоб жизнь малиной не казалась, нах@! Но читалось это отвратно, да и ничего интересного или же смешного в этом куске текста не было. Потом автор зачем-то снова перешел на детские воспоминания, видимо, чтобы не заканчивать книгу на дембеле, потому что сказать то больше и нечего видимо. А тут как раз и закончить рассказ надо бы, красивой , нежной и лиричной фразойКогда поют «Куда уходит детство?», так и хочется ответить: «В ж*пу, Алла Борисовна, куда же ещё?»Книга совершенно не то, что я ожидала, да и хотела бы почитать. Если бы обложка и аннотация были правдивые я бы точно не стала бы брать книгу. Совершенно не советую читать сие произведение.

Не знаю, чей текст помещен на задник книги, но ясно одно – этот человек «Серёжика» Даниеляна не читал. Однако со стороны издателя наблюдается умелый (пусть и подленький, но бизнес есть бизнес) маркетинговый ход – выстроить у потенциального покупателя ассоциативные связи с другими произведениями, занявшими свою нишу. Яркими, продаваемыми и нашедшими своего читателя. В данном случае с произведениями Наринэ Абгарян. Прельстить обложкой и отзывами, чтобы обеспечить продажи. И пусть потом читатель поймет, что общего между «Серёжиком» и условной «Манюней» примерно как у дерева и домашних оладий, но это все после, а товар уже будет реализован.Забудьте, что говорили рекламщики об атмосферной связи произведений Абгарян и Даниеляна, забудьте, что книга эта издана в серии «Люди, которые всегда со мной». «Сережик» – это автобиография на грани беллетристики и графомании, в которой соседствуют прямо противоположенные мысли и формы их подачи. Они вроде бы загнаны в типичную схему линейного повествования, но авторские «решения» и «нраво»учительные комментарии (а этого добра там полно) выбивают текст даже из таких примитивных рамок.Книга пытается быть воспоминаниями о детстве, и ей она и является примерно до середины (далее начинается описание института и армии), только снабжена она таким обилием забористого мата, что, как минимум, выглядит странно. Есть вот у некоторых сомнительных писателей привычка включать в свой текст великое множество «неприемлемого» и сводить все к тому, что, дескать, вы, читатели, ханжи, поэтому нечего браться за мое гениальное постмодернистское творение. Все равно ничего не поймете. На самом же деле это демонстрация непонимания автором слова и слога. Мат – такая же часть литературы, как, скажем, фразеологизмы, и обращаться с ним надо умело. Понимать, где, когда и в какой форме он уместен, а где выглядит как пятая нога. Так вот мат в «Серёжике» – как раз та самая пятая нога.Вообще по прочтении не особо понятно, какие чувства испытывает Даниелян к своему детству. Для ностальгии слишком много грязи, вывернутого нижнего белья, пассивной злобы и агрессии. Для сожаления и бичевания тоже не дотягивает. Если книга задумывалась как рассказ о жизни стандартного человека, где есть и светлые, и темные стороны, то это не получилось вовсе: стилистически текст не обработан и выглядит описанием ситуаций из прошлого, снабженных желчными комментариями Даниеляна. И оравой постельных подробностей с перечислением того, кто, когда и с кем. По факту произведение напоминает брюзжание ворчливого деда, для которого «раньше было лучше». Только вот для Сергея и раньше не лучше, и сейчас не очень. Везде стабильно плохо.Отдельного упоминания заслуживают шалости, составляющие основу произведений о детстве. Только то, что показано в «Серёжике», тянет не на забавы и проказы, а на серьезную демонстрацию девиантного поведения:спойлерНе знаю, что должно быть в голове у уже не маленького ребенка, чтобы измазывать фекалиями перила подъезда, справлять с балкона нужду на спины соседей и кинуть полицейскому в голову огромный камень (и то, что он целился в нарды, но слегка промахнулся, ситуации не меняет). Шалостями тут даже и не пахнет, но отсутствием воспитания – вполне. Да и родителей, в общем-то, волнует вопрос о том, как бы не завели уголовное дело, а не то, что человек в критическом состоянии находится в больнице и может умереть, а их дитя становится откровенно опасным для окружающих.На этом юный Серёжик не останавливается и бьет одноклассницу камнем по голове, кидается камнями (что за любовь к камням, я не знаю) в котов, отрывает лапки лягушкам, создает общественно опасные ситуации (например, была у него привычка вставать на жд пути перед движущимся поездом, смотреть, как в ужасе машет ему машинист, не успевая затормозить, и в самый последний момент отскакивать с рельсов). И с возрастом лучше не становится. А родители заняты коррупционными схемами, где получить взятку и кому ее дать, чтобы их дитятку зачислили в институт на чужое бюджетное место и не отправили в Афганистан.свернутьГде здесь обозреватель увидел «нежное и лиричное» произведение, непонятно. А вот эта часть аннотации вообще вызывает смех: «…о связи поколений. О тех взрослых, родных и близких, которые становятся свидетелями твоих первых шагов и потом навсегда остаются рядом с тобой. Даже когда уже уходят». Потому что в своей книге Даниелян прямо говорит, что думает о всех своих родственниках, семейных узах и «связях поколений»:Что касается меня лично, то я давно уже отказался ото всех и убил своих бабушек, дедушек, родителей. В себе. Даже если мама пока еще была жива, пыталась как-то рулить мной – это уже было вне меня.Вот вам вся «нежность и лиричность».Не рекомендую никому, кроме любителей творчества Даниеляна, которым было бы интересно прочитать такую немного художественную автобиографию их кумира.2/5