Граница миров

La Passe-Miroir: La tempête des échos

© Gallimard Jeunesse, 2019

Published by arrangement with Lester Literary Agency & Associates

© Издание на русском языке, перевод на русский язык. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2020

Краткое содержание третьей книги «Память Вавилона»

Спустя почти три года томительного ожидания Офелия обнаруживает следы Торна на многонациональном ковчеге Вавилон, населенном как коренными жителями, так и выходцами с других ковчегов. Этот ковчег славится своими сверхсовременными достижениями в области культуры и технологии. Офелия попадает на Вавилон благодаря Гаэль, Ренару и Арчибальду, которые уже много месяцев исследуют пространство с помощью Роз Ветров в поисках невидимой Аркантерры.

Прибыв на ковчег, где правят близнецы Поллукс и Елена, Офелия поступает в школу «Дружная Семья» под вымышленным именем Евлалия, чтобы выяснить, какова подлинная сущность Бога. Но тут она сталкивается со Светлейшими Лордами и с заговором молчания, который, как ни странно, царит в Мемориале – огромной библиотеке и центре информации Вавилона. Ее расследование провоцирует странные смерти: лица погибших людей выражают безграничный ужас…

Благодаря упорной учебе Офелии наконец удается разыскать Торна в самом сердце вавилонского Мемориала, где он укрылся, чтобы попытаться напасть на след Бога. К великому изумлению Торна и Офелии, этот след обнаруживается… в детских сказках, принадлежащих перу некой Евлалии Дуаль.

Но если Бог – это Евлалия, тогда кто же тот загадочный Другой, alter ego^[1], которого Офелия некогда освободила, пройдя через зеркало, и который вызывает обрушение ковчегов? И что это за эхо, странные отголоски, которые Лазарус – один из пособников Бога – считает «ключом ко всему»?

Персонажи

Офелия

Офелия живет на ковчеге Анима; после того как она отказала двум женихам, ее заставляют выйти замуж за Торна, уроженца ковчега Полюс. Девушка обладает двумя волшебными свойствами: она может читать руками историю вещей и проходить сквозь зеркала. В детстве, во время первого такого путешествия, она застряла между двумя зеркалами, после чего стала донельзя неуклюжей, начала говорить тоненьким, еле слышным голоском и обнаружила редкостный талант навлекать на себя всяческие неприятности.

Маленькая хрупкая девушка скрывает свою застенчивость за очками с прямоугольными стеклами, цвет которых меняется в зависимости от ее настроения, и никогда не расстается со старым трехцветным шарфом, заразившимся от нее анимизмом. Родные укоряют Офелию за то, что она носит наглухо застегнутые старомодные платья и перчатки для чтения, расползающиеся на нитки, поскольку хозяйка нервно кусает их в минуты волнения, даром что они волшебные. Но ради того, чтобы ее не узнали на Вавилоне, Офелия без сожаления расстанется со своими роскошными темными кудрями, сменив их на короткие непокорные вихры, а также со своим пальто и шарфом, вместо которых наденет мундир роты предвестников в школе «Дружная Семья».

Под неприметной внешностью Офелии скрываются решительность и упорство в любых испытаниях. Поначалу беспомощная перед жестокими нравами Полюса, она отказывается подчиняться чужим замыслам, если это идет вразрез с ее чувством справедливости. Настойчивая и волевая, она больше двух лет разыскивала своего исчезнувшего мужа Торна и наконец, встретив его, призналась в любви и обрела в нем самого верного союзника. В стремлении разгадать сущность Бога и понять причину катастрофы, расколовшей мир на множество ковчегов, она становится всё бесстрашнее и изобретательнее.

Торн

Торн – суперинтендант Полюса – полная противоположность маленькой и добросердечной Офелии: это угрюмый и желчный великан с грубыми манерами. Он незаконнорожденный сын человека из клана Драконов и поэтому для всех чужой; только Беренильда, его тетка по отцу, оказывает ему покровительство. От своей матери, принадлежащей к Отверженным – клану Летописцев, впавшему в немилость при Дворе, – он унаследовал феноменальную память. Облик Торна под стать его характеру: он суров и холоден, как лед, покрывающий его родной ковчег, и, будучи убежденным мизантропом, не терпит беспорядка и верит только цифрам. Все свои действия он сверяет с карманными часами, с которыми никогда не расстается. Однако со временем проявляется его истинная суть – отвращение к насилию, яростное желание защитить дорогих ему людей и несгибаемое чувство долга. Он рассчитывает на свойство Офелии читать предметы и надеется, что с ее помощью раскроет тайну Книги Фарука – Духа Семьи Полюса. К несчастью, ситуация выходит из-под его контроля: чудовищный заговор, в который он нечаянно втягивает свою невесту и тетку, не раз ставит под угрозу жизни всех троих.

Решив больше никогда не вовлекать Офелию в свои дела, Торн исчезает, чтобы продолжать поиски Бога и той безжалостной силы, которая тайно управляет жизнью ковчегов. Когда он вновь объединяется с Офелией, каждый из них открывает в себе множество достоинств, словно их недостатки и слабости перестают существовать в глазах другого. Лицо и тело Торна изуродованы шрамами, но под грубой оболочкой скрываются блестящий ум и страстное желание защитить своих близких, принести добро в окружающий жестокий мир.

Арчибальд

Арчибальд – член клана Паутины, наделенный самыми разнообразными свойствами, основанными на врожденной телепатии. Он состоит в ранге посла Полюса, хотя никто не знает точно, в чём заключаются его обязанности, поскольку от посла ждут главным образом некоторого дипломатического чутья. Между тем ни наружностью, ни характером Арчибальд совершенно не соответствует своему высокому положению: неряшливый и беспечный бонвиван, он всегда говорит то, что думает, не заботясь о реакции собеседника. Как это ни парадоксально, в обществе его выходки вызывают у одних безмерное уважение, а у других глубокое презрение. Тем не менее окружающие всегда снисходительны к Арчибальду: ангельская красота, высокая придворная должность и почтительный страх, который внушает клан Паутины, – всё это поддерживает его престиж, хотя он непрерывно компрометирует себя.

За вызывающей бравадой Арчибальда скрываются живой ум и глубокая меланхолия. Внешне беспечный, Арчибальд на самом деле грозный политический стратег; он умело создает впечатление, что действует исключительно в корыстных интересах, хотя большинство его поступков позволяют Офелии, Беренильде и даже Торну выжить в противостоянии с врагами. После того как он был похищен прямо из посольской резиденции – замка Лунный Свет, который считался самым безопасным местом в Небограде, – Паутина разорвала с ним отношения. И Арчибальд, лишившись своего поста и всех привилегий, превращается в бродягу. Но при этом он открывает в себе способность находить «краткие пути» – волшебные коридоры Розы Ветров, позволяющие мгновенно перемещаться с одного конца света на другой…

Тетушка Розелина

Тетушка Розелина не ожидала, что ее отправят на Полюс в качестве компаньонки Офелии. Своим скрипучим голосом и железным характером она напоминает плохо смазанные дверные петли, зато никогда не теряет чувства реальности.

За ее строгим пучком на голове и чопорной осанкой дуэньи скрываются мощный материнский инстинкт и благородство, непоколебимое даже во враждебной среде. Ее семейное свойство заключается в особых отношениях с бумагой, и нередко тетушка Розелина, желая развеять скуку или успокоить нервы, реставрирует все находящиеся поблизости книги или обои. Она ненавидит лютый холод Полюса, зато преданно любит свою крестницу Офелию и обожает Беренильду, с которой у нее завязалась искренняя и крепкая дружба. Исполнив свою миссию наставницы, тетушка Розелина вынуждена вернуться на Аниму, где смертельно скучает по Полюсу и Беренильде – хотя ей легче сжевать свои любимые книги, чем сознаться в этом. Вот почему при первом же удобном случае она без колебаний входит в Розу Ветров и возвращается к своей новой семье, чтобы поддержать ее в трудный час.

Беренильда и Виктория

«Прекрасна и безжалостна» – вот первые слова, которые приходят на ум при взгляде на красавицу Беренильду, тетку Торна и единственную выжившую из клана Драконов. Она фаворитка правителя Полюса – Фарука, и окружающие, восхищаясь ее красотой, боятся интриг, которые она плетет в Небограде. Распри в кланах и коварство придворных стоили жизни ее мужу Николасу и их троим детям: Томасу, Марион и Пьеру. Снедаемая яростью, болью и желанием снова стать матерью, она не останавливается ни перед чем, чтобы упрочить свое положение при дворе. Ее взбалмошный характер часто ставит Офелию в сложные ситуации, но, несмотря на суровое обращение с девушкой, Беренильда очень привязана к ней.

Беренильда обладает особым статусом, ведь она собирается дать жизнь первому за последние несколько веков прямому потомку Духа Семьи. И хотя Беренильда явно презирает Арчибальда, она безраздельно верит в его порядочность и доброту и соглашается выбрать его крестным отцом своей дочери Виктории. Молва утверждает, что Беренильда и Виктория – единственные люди, к которым Фарук искренне привязан и о которых заботится. И это очень кстати, ибо волшебный дар Виктории позволяет ей раздваиваться, посылая вместо себя в путешествия двойника-астрала, которого способны видеть только Бог и Фарук. Чтобы спасти последнего ребенка, который у нее остался, Беренильда не раздумывая выпустит когти…

Ренар и Гаэль

Ренар, чье настоящее имя Рено^[2], служит в замке Лунный Свет у Клотильды, бабушки Арчибальда. Это рыжеволосый великан с непокорным, как и его шевелюра, нравом. Когда Офелия приезжает в замок Лунный Свет под видом Мима, лакея Беренильды, Ренар берет ее под свою защиту и посвящает в тайны двора в обмен на первые полученные ею чаевые. После смерти своей госпожи он попадает в тюрьму из-за судебной ошибки, но Офелия, ставшая к этому времени вице-рассказчицей Фарука, берет его на службу в качестве помощника. Ренар – надежный друг, и на его крепкое плечо всегда можно опереться. Уже много лет он любит и почитает Гаэль, девушку-механика, работающую, как и он, в замке Лунный Свет.

Гаэль, которой покровительствует Матушка Хильдегард, – последняя из клана Нигилистов, способного лишать других их волшебной силы. Желая скрыть свое происхождение и свойство разоблачать любой оптический обман, она красит светлые волосы в черный цвет и носит черный монокль. Более сдержанная, чем Ренар, она втайне любит его, но никогда не признáется в этом прямо. Благородная, чуждая притворства, Гаэль ненавидит придворные интриги и помогает Офелии.

Элизабет и Октавио

Элизабет, курсантка-виртуоз школы «Дружная Семья», возглавляет подразделение предвестников. Она помогает Офелии освоиться на Вавилоне и в Школе. Эта высокая стройная девушка с лицом, осыпанным веснушками, занимается базами данных и способна усвоить море информации, но напрочь лишена чувства юмора. И хотя сама Элизабет – бесправная на Вавилоне, она оказывается одним из немногих союзников Офелии среди предвестников.

В отличие от Элизабет, которая принадлежит к Крестникам Елены, Октавио – знатный юноша, потомок Поллукса. Будучи визионером, он наделен сверхмощным свойством видения так же, как и его мать, Леди Септима, преподаватель школы «Дружная Семья». Октавио мечтает стать виртуозом среди предвестников, но хочет заслужить эту почетную степень собственными силами, без помощи матери, которая добивается для него первенства в Школе. Абсолютно не приемля методы Леди Септимы, юноша проникается дружескими чувствами к Офелии, желая доказать ей, что он благородный человек, хотя рискует при этом оказаться втянутым в опасные ситуации, с которыми ему трудно будет совладать.

Лазарус и Амбруаз

Лазарус, известный исследователь, путешествует по ковчегам. Однажды, надев скафандр собственного изобретения, он даже попытался проникнуть в пустоту между ковчегами и сфотографировать Ядро Мира, но ему это не удалось из-за какой-то неведомой космической силы. Когда Лазарус не путешествует по свету, он занимается изобретениями: благодаря ему Вавилон владеет большим количеством роботов, которые должны заменять живых слуг. К несчастью, за его веселой дружелюбной внешностью скрывается слепая преданность Богу. И его цели, возможно, не так благородны, как кажется на первый взгляд.

Амбруаз, сын Лазаруса, полная противоположность отцу, сама невинность и доброта. Он обладает врожденной аномалией: на месте левой руки у него находится правая, и так же перепутаны ноги. Поэтому он передвигается в инвалидном кресле и надеется стать таксвистом^[3], чтобы возить людей по всему Вавилону. Он был первым, кого Офелия увидела по прибытии на этот незнакомый ей ковчег, и вызвался помочь ей. Однако он знает о существовании Бога и о причастности своего отца к грандиозному заговору, который грозит разрушить миропорядок. И в то время как Офелия поступает в «Дружную Семью» и шлет ему оттуда отчаянные письма, ответные телеграммы от юноши становятся всё короче и приходят всё реже. Она будет думать, что он отрекся от нее, в то время как Амбруаз решит, что она – тот самый Другой, таинственное существо, которое разрушает ковчеги.

Духи Семей

Никто достоверно не знает, откуда появились Духи Семей и какой катаклизм лишил их памяти. Бессмертные и могущественные, они существуют уже много веков, во всём руководствуясь Книгами – древними манускриптами, изготовленными из материала, похожего на человеческую кожу. Эти странные, загадочные фолианты написаны на неведомом языке и заключают в себе тайны, которые не в силах разгадать даже самые опытные чтецы Анимы и других ковчегов. Все Духи передали магические свойства, которыми они обладают, своим человеческим потомкам и правят ковчегами каждый на свой манер, никогда их не покидая.

Артемида

Артемида, рыжеволосая великанша, Дух Анимы, страстно любит звезды, с головой ушла в их изучение. Она редко общается со своими потомками, но неизменно доброжелательна к ним. И, похоже, равнодушна ко всему, что касается прошлого.

Фарук

Фарук, Дух Полюса, капризен и своенравен, как избалованный ребенок. Его память настолько слаба, что он записывает все свои мысли и решения в блокнот, который носит за ним референт, но мощь его психических сил огромна. Он никогда не пытался обуздывать их, и поэтому волны энергии, которую он излучает, вызывают сильнейшую головную боль у окружающих. Фарук, как и все Духи Семьи, божественно красив, но такой неживой красотой, словно высечен из мрамора. Он часто пребывает в апатии и абсолютно ко всему безразличен. В нем живет лишь одно неугасимое желание – расшифровать Книгу и раскрыть тайну своего прошлого.

Елена и Поллукс

Близнецы Елена и Поллукс, Духи Вавилона, составляют взаимодополняющую пару: Поллукс – воплощение красоты, Елена – воплощение интеллекта. В отличие от других Духов Семьи, Елена внешне уродлива, нескладна, передвигается на колесиках, скрытых под широким кринолином, и пользуется автоматическими руками. Не имея потомков, она посвящает себя защите тех, кто лишен волшебных свойств, – так называемых Крестников Елены. А Поллукс испытывает почти отеческие чувства к своим потомкам, которых называют Детьми Поллукса. Елена и Поллукс, страстные поклонники знаний, руководят созданной ими школой «Дружная Семья», воспитывающей элиту страны, и Мемориалом – огромной библиотекой, возведенной еще до Раскола и, по слухам, сохраняющей коллективную память человечества. Они правят на самом космополитичном ковчеге, куда приезжают люди со всего света. Если на Аниме жить легко и приятно, а на Полюсе царят интриги и распущенность, то на Вавилоне жизнь подчинена неукоснительному соблюдению законов и стремлению к знаниям. Однако, похоже, всем невидимо управляют Светлейшие Лорды, и горе тем, кто посмеет вмешаться в их игру!

Бог

Он может принимать обличье и свойства всех людей, с которыми близко сходится.

Он хочет добиться последней, исключительной власти, которой ему не хватает, – власти над пространством Аркантерры.

Он связан с маленькой романисткой из Вавилона.

Его подлинное имя – Евлалия Дийё.

У него нет отражения.

Он разыскивает Другого.

Другой

Никто, за исключением Бога, не знает, кто он такой и на что похож.

Офелия освободила его во время своего первого прохода сквозь зеркало.

Он почти полностью разрушил древний мир.

И сегодня снова взялся за свое.

* * *

Тебе, мама.

Меня вдохновляло твое мужество.

К. Д.

– Ты невозможен.

– Невозможен?

– Ну, маловероятен, если тебе так больше нравится.

– …

– Ты меня слушаешь?

– Я тебя слушаю.

– Тем лучше. А то мне слегка одиноко.

– Слегка?

– Нет, на самом деле очень. Мои молчальники… то есть начальники… редко спускаются сюда поговорить со мной. Я им еще не рассказывала о тебе.

– О тебе?

– Нет, о тебе, а не обо мне.

– Обо мне.

– Вот именно. Не знаю, пойдут ли они тебя… то есть поймут ли они тебя. Даже я и то не проверена… то есть не уверена, что понимаю тебя. Мне и себя-то трудно понять.

– …

– Ты еще не назвал мне свое имя.

– Еще не назвал.

– Однако мне кажется, что мы намечаем… то есть начинаем узнавать друг друга. Вот я – Евлалия.

– А я – это я.

– Интересный ответ. И откуда же ты возник?

– …

– Понимаю. Я задала довольно сложный вопрос. Тогда скажи, где ты сейчас?

– Здесь.

– Где это – здесь?

– Позади.

– Позади? Но… позади чего?

– Позади того, что позади.

Recto^[4]

Из-за кулис

Он смотрит на зеркало: оно ничего не отражает. Но это не страшно, здесь главное – само зеркало. Простенькое, не очень большое, чуточку криво висит на стене. Словом, похоже на Офелию.

Его палец скользит по отражающей поверхности, не оставляя на ней никакого следа. Вот здесь всё и началось, хотя можно сказать и наоборот: не началось, а кончилось. В любом случае, именно здесь всё стало по-настоящему интересным. Он часто вспоминает – так ясно, словно это было только вчера, – о первом проходе Офелии сквозь зеркало той знаменательной ночью.

Он делает несколько шагов, привычно, как завсегдатай, проходя по комнате; бросает взгляд на старые игрушки, которые мельтешат на полках, и останавливается перед двухъярусной кроватью. Сначала Офелия занимала ее вдвоем со старшей сестрой, потом с младшим братом – перед тем как спешно покинуть Аниму. Кому и знать это, как не ему, ведь он долгие годы внимательно следит за ней – тайком, словно из-за кулис. Она всегда предпочитала нижнюю кровать. Родные так и оставили на постели смятые простыни и подушку с ямкой, как будто все они ждали, что она вот-вот вернется домой.

Он наклоняется и с улыбкой разглядывает карту главных ковчегов (их двадцать один), приколотую кнопками на исподе верхней кровати. Укрывшись в своей комнате, подальше от глаз Настоятельниц, Офелия старательно изучала ее в надежде хоть что-нибудь узнать о пропавшем муже.

Он спускается по лестнице и пересекает столовую, где остывает еда на тарелках. Здесь никого нет. Наверняка все выбежали посреди ужина – услышали про дыру. В этих опустевших помещениях у него возникает чувство, словно он находится здесь, действительно находится. Да и сам дом как будто растревожен его вторжением: люстры дребезжат, когда он проходит под ними, мебель поскрипывает, напольные часы встречают звонким вопросительным ударом. Вот это ему кажется самым забавным у анимистов. В конце концов перестаешь понимать, кто тут хозяин – вещь или человек, которому она принадлежит?

Выйдя из дома, он неторопливо шагает в конец улицы. Спешить ему некуда. Он любопытен – что да, то да! – но никогда не спешит. Хотя теперь времени осталось мало – как для всех, так и для него.

Он подходит к кучке соседей, собравшихся вокруг того, что они называют дырой; люди тревожно переглядываются. Дыра посреди тротуара напоминает открытый люк, но, когда в него направляют фонари, никакой свет внутрь не проникает. Кто-то пытается измерить ее глубину и разматывает клубок веревки, которая скоро кончается, так и не достигнув дна. С утра никакой дыры тут не было; тревогу подняла одна из Настоятельниц, чуть не провалившаяся в эту брешь.

Он не может сдержать улыбку. Всё это, мадам, только начало.

Среди собравшихся он замечает отца и мать Офелии; они же, как всегда, не видят его. В их глазах застыло одинаковое недоумение. Они не знают, куда подевалась их дочь, – им даже неизвестно, что эта дыра в тротуаре возникла по ее вине, – но нетрудно догадаться, что нынче вечером они думают о ней больше, чем когда-либо. И судорожно прижимают к себе остальных детей, хотя и не могут ответить на их расспросы. Красивые, рослые дети, пышущие здоровьем. Лучи фонарей пляшут дружными отблесками на их золотистых кудряшках.

Он размышляет о том, что Офелия неспроста выглядит рядом с ними чужой.

Прогулка продолжается. Еще пара шагов – и вот он уже на другом конце света, на Полюсе, где-то между верхними уровнями и подземельями Небограда, в замке Беренильды, у входа. Это поместье в окружении вечной осени знакомо ему так же хорошо, как дом Офелии. Он ведь побывал всюду, где проходила она. Когда Офелия служила Беренильде лакеем, он был рядом. Когда она стала вице-рассказчицей Фарука, он был рядом. Когда она разыскивала людей, пропавших в Лунном Свете, он тоже был рядом. Словом, внимательно, с возрастающим интересом наблюдал за всеми ее злоключениями, но всегда тайком, никогда не показываясь из-за кулис.

Ему нравится регулярно пересматривать самые знаменательные моменты истории, великой истории, истории их всех. Что было бы с Офелией, если бы Беренильда не выбрала ее из числа прочих чтиц в невесты племяннику? Разве смогла бы когда-нибудь эта девушка встать на пути того, кого они именуют Богом? Конечно нет. История просто пошла бы иным путем. Каждый должен сыграть свою роль, как и он сыграет свою.

Когда он пересекает вестибюль, до него вдруг доносится чей-то голос из красной гостиной. Он заглядывает в проем между полуоткрытыми дверными створками. И видит тетку Офелии, которая расхаживает взад-вперед по экзотическому ковру, такому же иллюзорному, как картины с охотничьими сценами и фарфоровые вазы. Она то скрещивает, то разжимает руки, размахивает телеграммой, заскорузлой от ее анимистских манипуляций, говорит о каком-то высохшем озере, похожем теперь на унитаз со спущенной водой, обзывает Фарука «бельевым корытом», Арчибальда – «скользким обмылком», Офелию – «часами с кукушкой», а некий медицинский корпус сравнивает с «публичным сортиром». Беренильда, сидящая в глубоком кресле, ее не слушает. Она тихонько напевает, расчесывая гребнем длинные белые волосы своей дочки, чье маленькое тельце прильнуло к материнскому. Для ушей Беренильды, похоже, не существует ничего, кроме этого тихого детского дыхания у нее под руками.

Он торопливо отводит взгляд. Он отводит взгляд всякий раз, как дело доходит до личных чувств. Он всегда отличался любопытством, но никогда не был соглядатаем.

И только тут он замечает рядом с собой человека, сидящего прямо на полу, спиной к стене, в полутемном коридоре; человек яростно начищает ствол охотничьего ружья. Похоже, дамы – обитательницы замка – нашли себе телохранителя.

Он продолжает свою прогулку. Одним прыжком покидает вестибюль, замок, Небоград, Полюс и оказывается на другом конце света. Теперь он на Вавилоне. Ах, этот Вавилон! Его любимый объект изучения! Ковчег, чья история, чье время скоро подойдут к концу, точка схождения всех путей…

На Аниме был вечер, а здесь сейчас утро. На кровли обрушивается буйный ливень.

Он бродит по садовым аллеям «Дружной Семьи», как бродила по ним Офелия во время своей учебы в роте предвестников. Она была в одном шаге от получения нового серебряного галуна и статуса жительницы Вавилона, что открыло бы великолепные возможности для ее расследования. Но она потерпела неудачу – к счастью, как он полагал. Это сделало его тайные наблюдения еще более захватывающими.

Он взбирается по винтовой лестнице на верхушку сторожевой башни. Отсюда, несмотря на дождь, он различает вдали соседние мелкие ковчеги: прямо по курсу – Мемориал, за ним – Наблюдательный центр девиаций. Эти два объекта сыграют решающую роль в истории.

В это время дня курсанты-виртуозы «Дружной Семьи» уже должны были надеть мундиры, наушники и сидеть в амфитеатре: Дети Поллукса по одну сторону, Крестники Елены – по другую. Но вместо этого все они столпились на крепостной стене малого ковчега. Стоят там в промокших насквозь пижамах и испуганно кричат, указывая друг другу на город, смутно видимый за морем облаков. И даже их директриса Елена – единственный Дух Семьи, не имеющий потомства, – собственной персоной явилась туда и стоит среди них под огромным зонтом, пристально следя за этой природной аномалией.

А он разглядывает их всех со своего удобного пункта наблюдения. Или, вернее, пытается смотреть вокруг их испуганными глазами и видеть, как они, эту пустоту, что заполонила сегодня всё пространство.

И снова он не может сдержать улыбки. Слишком долго он скрывался за кулисами; настало время выйти на сцену.