В самое сердце

В оформлении обложки использована фотография автора NeONBRAND с https://unsplash.com

"После боли приходит наслаждение…

А потом опять боль."

к/ф «Молодость» 2015 г.

Пролог

«– Вы тиран и диктатор, разжигатель войн!

– Почему он перечисляет мои заслуги?»

к/ф Любовь и смерть

Нью-Йорк. Манхеттен. Верхний Ист-Сайд. 7августа. 2014 год.

Майкл

– Да, ладно… – усмехнулся я, спокойно глядя то на девушку, то на пистолет, который она направила прямо на меня. Сунув руки в карманы брюк, я сделал шаг навстречу, и холодное дуло уперлось мне прямо в грудь. Хорошая игрушка. Совсем, как настоящая. И девчонка, что надо, но Рома других мне никогда не поставлял. И, когда он угомонится и поймет, что не люблю я агрессивных девиц в коже и с плеткой. Прищурившись, я прохожусь взглядом по длинным ногам гостьи. И снова возвращаюсь к лицу. Хороша чертовка.

– Передай Смирнову, что я больше не ведусь на его шуточки, – начиная раздражаться от затянувшейся прелюдии, бросаю я. На прошлой неделе меня навещала нимфа в форме полицейского, а за месяц до – Кристина Агилера. Даже небезызвестная Мадонна как-то была .... У моего давнего приятеля своя студия театрального искусства. Вот он и развлекается, как может.

Отвернувшись, я возвращаюсь к рабочему столу.

– Стелла, "Миссис Смит" уже уходит. Спасибо, – сообщаю секретарю по внутренней связи.

– Майкл, я отлучалась на обед. Не понимаю, о ком вы говорите, – отвечает моя личная помощница. Я тяжело вздыхаю. Подняв глаза, понимаю, что гостья стоит в той же позе и с той же холодной решимостью на красивой мордашке.

– Первый раз? – с сарказмом спрашиваю я. – Как-то неубедительно. Кофе хочешь?

Она не двигается, и смотрит на меня, не моргая. Просто ходячий манекен. И что мне с ней делать? Я женатый человек. Как объяснить Смирнову, что прошлые игры потеряли новизну и оригинальность. Нет ни интереса, ни времени, ни желания. Все так обыденно и пресно. И красотки на одно лицо, и страсть их фальшивая мне наскучила еще лет пять назад.

– Шла бы ты, а? – я сажусь за стол и вальяжно откидываюсь назад. Отличное кресло. Заказывал в Италии в прошлом году. Ни разу не пожалел. Хоть спи, сидя. Ничего нигде не болит и не тянет.

– Или тебе денег дать? Да, вроде, и не за что. Сюрпризом я не воспользовался. Ладно, не жадный я.

Открыв ящик, достаю бумажник и кладу три сотни на край стола. – Держи, малышка.

– Засунь их в жопу, урод, – насмешливо бросает девушка ледяным, совсем неподходящим ее внешности голосом.

– Что, прости? – она все-таки умудрилась завладеть моим вниманием. – Это, что за новости? Передай Роману – я недоволен.

Брови девушки взлетают, словно она не понимает, о чем речь. Красотка раздраженно поджимает губы.

Стоп, что за .... Какого хера тут творится?

– Ты даже не узнал меня, – невероятно красивые, зеленые глаза смотрят на меня с ненавистью. А я уже не уверен, что девчонка шутит.

– А должен? – на всякий случай нажав тревожную кнопку под столом, я пристально рассматриваю агрессивную девицу, держащую меня под прицелом. Брюнетка, бледная кожа, родинка на щеке, высокие брови, хорошая фигурка, крошечный паук выколот на запястье.... Да, у меня таких сотни были!

– Тебе продолжают дарить живые подарки? – хрипло, словно у нее горло пересохло, спрашивает девушка.

Я прищурился. Охрана, блин, не спешит.

– О чем ты? Тебе не надоело махать передо мной вот этой игрушкой? – показываю пальцем на пистолет.

– А кто сказал, что это игрушка? – спокойно спрашивает девушка, сняв курок с предохранителя. Никаких шуток, похоже. Все серьезно, бл*дь.

Напряжение внутри зашкаливает, выбивая кислород из легких; перед глазами ползут круги. А она вдруг широко улыбается, беспечно, зловеще, ласково. Такая красивая и почему-то хочет убить меня.

И у нее наверняка есть причины. Я не самый хороший человек на свете. Сегодня мне исполнилось тридцать лет, и я не ожидал покушения.

– Моя охрана за дверями, – ватными руками ослабив галстук, хриплю я. Встряхнув копной черных волос, и, склонив голову набок, она наслаждается моим ужасом. Ведьма. Красивая.

– Ничего, я успею. Ты не заслужил такой легкой смерти, – девушка шагнула ближе. – Помнишь свой подарок на прошлый юбилей? Странно, да? Пять лет прошло, а подарок тот же. Ну, здравствуй, Майкл. Меня зовут Анастасия Гринева и до встречи в аду, мразь. Передавай привет Алану Гетти, когда встретишься с ним.

И она стреляет.

Странно, но я не услышал даже щелчка, не почувствовал боли. Только жар, разливающийся по всему телу. Алый туман застилал глаза. Она смотрела, как я умираю, и удовлетворенно улыбалась. В шоковом состоянии я еще пытался встать, но руки и ноги уже не слушались; я не слышал и почти не видел. Сознание медленно уплывало. Я хватался за свет.... Но свалился с кресла, лицом в лужу собственной крови.

Часть первая. Лили

Глава 1

«Нельзя повторить одну ошибку дважды.

Второй раз – это не ошибка. Это уже выбор.»

(с)

Лос-Анджелес, пять лет назад.

Эбигейл упала на шелковое покрывало и закинула непростительно длинные ноги на столбик, удерживающий роскошный балдахин над кроватью воистину королевских размеров. Майкл с блуждающей улыбкой наблюдал за ней с порога шикарной спальни. Он не знал, сколько заплатил его дядя, чтобы снять целый этаж в одной из самых дорогих гостиниц Лос-Анджелеса, но точно знал, сколько стоит доступ к телу обворожительной Эбигейл Рут. Она умело и профессионально принимала самые сексуальные позы, призывно улыбаясь молодому красавцу, не спешащему присоединиться к ней. Он уже изрядно выпил сегодня, и сам не заметил, как во время всеобщего веселья в ресторане отеля, Эби утащила его в номер. Если бы Майкл знал, что она задумала, то с большим энтузиазмом остался бы внизу с друзьями на частной вечеринке в его честь, где сотни таких, как Эби, готовы были отдаться ему, причем совершенно бесплатно.

– Мы уже проходили это, мисс Рут, – лениво усмехнулся Майкл, племянник легендарного Алана Гетти, владеющего сетью казино не только в городе грехов, но и по всей Калифорнии. А, если учесть, что Гетти так и не смог обзавестись детьми, и все свое нерастраченное отцовское чувство направил на воспитание племянника, Майкл автоматически становился самым лакомым кусочком для охотниц на богатеньких плейбоев. И, конечно, Майкл знал об этом и пользовался напропалую. Но с Эби вышло не так, как он привык.

Они встретились на вечеринке в Голливуде год назад. И, разумеется, Майкл по старой привычке пригласил девушку к себе, но она сказала твердое «нет». И на следующий день, и через неделю. Довольно банальная женская хитрость. Причем, обычно Майкл раскусывал подобные маневры и остывал. Но Эбигейл его завела и распалила не на шутку. Он готов был предложить ей серьезные отношения. Впервые в жизни. И всерьез считал, что влюбился по-взрослому. Дело могло дойти до свадьбы, если бы вовремя не вмешался Алан Гетти. Узнав про роман наследника, всесильный и могущественный миллиардер поднял связи, чтобы проверить мисс Рут. Уже через два часа на электронную почту Майкла пришло видео, где двое темнокожих мужчин, предварительно обсудив оплату, пользуют юную Эбигейл в самых разных комбинациях.

Конечно, она оправдывалась. Плакала и клялась, что все это было давно, так давно, что незачем и вспоминать. Майкл мог бы простить, что в принципе, он и сделал, но ни о каких серьезных отношениях и речи с этого момента не могло быть и речи. Его жена будет абсолютно другой. Чистой, невинной, без темных пятен в прошлом.

И без того шаткая связь с Эби распалась, когда ее на вечеринке узнал один из приятелей Майкла, шепотом сообщив, что неделю назад модельное агентство продало ее ему на час за три тысячи. Майкл не был возмущен или удивлен. В тот день он и тот самый приятель припадали хитрой врушке урок. Взяли ее по очереди в туалетной кабинке клуба, предварительно напоив виски. Она едва стояла на ногах, но с готовностью раздвинула их в нужный момент. Утром Майкл послал ей чек на десять тысяч и с запиской, в которой просил ее больше не искать с ним встречи и не оценивать свои услуги столь дешево. Больше мисс Рут в его жизни не появлялась. До сегодняшней вечеринки в честь его двадцатипятилетия.

Сам Алан Гетти был здесь и его могущественные покровители. Отель закрыли на двое суток, чтобы отпрыски самых богатых людей Калифорнии могли повеселиться на славу. Больше всего, конечно, Алан старался для племянника. Поэтому и созвал всех экс-подружек Майкла, о которых знал. Разумеется, Эби тоже явилась.

– Сколько он тебе заплатил, крошка? – расстегивая ремень на джинсах, спросил Майкл. Он передумал… Мысль о том, что он будет трахать Эби за деньги Алана неожиданно завела его.

В очередной раз призывно улыбнувшись, Эбигейл выгнула спину, раздвигая длинные ноги. Заметив блеск в глазах Майкла, она с предвкушением потянулась к краю узкого платья, приподнимая его.

– Я буду первой поздравлять тебя? – хрипло спросила она, облизывая пересохшие губы. Когда-то она была единственной, кого он хотел, с горечью подумал Майкл, опуская вниз джинсы вместе с боксерами и почти мгновенно надел презерватив. Посмотрел вниз, иронично усмехнувшись.

– Думал, что у меня уже сегодня не встанет. Тебя неоднократно опередили, детка, – озвучил именинник, схватив девушку за бедра и резко перевернул на живот, одновременно задирая платье до талии. Тонкую полоску стрингов, не церемонясь, просто отодвинул в сторону. Он взял ее грубо, намеренно причиняя боль. Эбигейл не жаловалась, скорее, наоборот. Любой каприз за ваши деньги.

– Так сколько Алан заплатил тебе? – спросил Майкл, удовлетворившись. Шлепнув девушку по заднице, он встал с кровати.

– Десять, – поправляя платье, обронила Эби. Майкл застегивал джинсы, глядя на нее с выражением полнейшего равнодушия на лице. Подумать только, когда-то он всерьез задумывался жениться на ней. Еще одна шлюха с невинным личиком.

– Ставка не возросла, – выгнув бровь, усмехнулся Майкл.

– Ты меня не заденешь, – она вдруг печально посмотрела на него. Красивые губы дрогнули. – Я могла бы любить тебя. Тебя одного.

– Я тоже, Эби. Но приставка "бы" мешает. Не грусти, ты еще успеешь окрутить какого-нибудь богатенького простачка.

– Я не хотела окрутить тебя.

– Да-да, никакого расчета, – раздраженно заметил Майкл, запуская пятерню в волосы и поправляя их. – Эх, дамы, сегодня вы меня вымотали. Можешь поваляться еще, а меня ждут внизу. Могу прислать тебе кого-нибудь? Ты как?

– Пошел ты, Майкл, – оскорблено бросила Эби. Майкл только расхохотался. И ушел, хлопнув дверью.

А в ресторане отеля творилось что-то невообразимое. Самое дорогое шампанское лилось рекой, грохотала музыка и звучал пьяный смех. Алан решил нанять всех стриптизерш Лос-Анджелеса, которые вытворяли самые непристойные танцы на столах гостей. Никто не возмущался. В большинстве своем на юбилей Майкла Гэтти пожаловала золотая молодежь и в меру пожилые друзья Алана Гетти, без жен. Единственными женщинами на тусовке были приглашенные экс-любовницы Майкла, элитные шлюхи, так называемые звезды "шоу бизнеса" для развлечения гостей, ну, и эти самые стриптизерши. Снова окунувшись в развеселый вертеп, Майкл потерял счет времени. На нем постоянно висели самые разные девицы, предлагая себя, своих подруг, просто выпить, встретится завтра и так далее, до бесконечности.

И как на любом празднике, будь то юбилей или свадьба, пришло время "торта". В том году Алан устроил вечеринку в Таиланде, и тоже был торт, с миниатюрной таечкой внутри. Майкл даже не сомневался в том, что дядя на этот раз не удивит его оригинальностью. Так уж вышло, что, начиная с восемнадцати лет Алан Гетти ввел традицию. Свой подарок племяннику он паковал… внутрь торта и подавал в конце праздника. Стоит ли говорить о том, что подарок всегда был живым. Первой стала африканская стриптизерша, и тогда Алан действительно удивил, потом китайская фарфоровая красавица, с которой Майкл с удовольствием провел две недели в Шанхае. Ну, а на двадцать лет снова неожиданность – близняшки, готовые воплотить любое желание. Дальше была толстуха, которая развеселила всех и пользовалась, кстати, бешеным успехом у мужской половины. Следующие два дня рождения Майкл не виделся с дядей, так как учился и жил в Йеле. Даже не каникулы вырваться не удалось, исправлял хвосты. А вот в Таиланде оторвался на славу. И день рождения отметил и диплом обмыл. Только тайку еле сплавил с рук. Через месяц она так надоела Майклу, что пришлось принять меры. И теперь вот опять....

Торт уже вывезли на середину зала. Майкл настороженно смотрел на огромное сооружение из взбитых сливок и бисквита. Красота невероятная, но вот, что внутри? Самое неприятное, что возвратить или не воспользоваться подарком невозможно. Алан сочтет это за оскорблением, да и страшно подумать, что он сделает с не приглянувшимся племяннику трофеем.

Привстав с дивана, Майкл с тоской отметил, что едва на ногах держится. Вряд ли с подарком что-то выйдет сегодня, после трех бывших экс… Одна из них, кстати, заботливо придержала его, когда он мотнулся в сторону. Чмокнув блондинку в щеку, Майкл благодарно улыбнулся.

– Мой дорогой мальчик! – со слезой в голосе, отобрав у ведущего микрофон, начал свою речь Алан Гетти. Музыку выключили, воцарилась тишина… Зловещая. Майкл напрягся. – Время летит для всех нас. Вот тебе уже двадцать пять. И ты молод, красив, образован. Ты уже начинаешь потихоньку вникать в дела, которые я передам тебе в скором будущем. Каждый год я думаю, что подарить тому, у кого… не буду хвастаться, все есть. – Алан улыбнулся, обведя зал тяжелым взглядом. – Все эти люди не пришли бы, не будь ты Майклом Гетти. К сожалению, миром правят власть, корысть и деньги. У меня все это есть. И у тебя будет. Так, к чему я веду… Мало, кто знает, что твой отец никогда не был женат на твоей матери, моей родной сестре, покинувшей нас так рано. Я как мог, старался заменить тебе семью. Был и отцом, и матерью, и добрым другом, и наставником. Но, Майкл, я знаю, как важно знать и чтить свои корни. Твой отец был русским бандитом. С Эльзой они познакомились в отпуске. Банальный курортный роман. А потом его убили. Эльза говорила, что Питер, так она его называла, хотел приехать, чтобы жить с ней и сыном, то есть с тобой. Но, увы, не успел. Такие времена были в России.

Майкл терпеливо ждал, напряженно косясь на торт. Историю о матери и отце Алан рассказывал не в первый раз, но обычно его тянуло на воспоминания при других обстоятельствах.

– Ты уже заскучал, – Алан вздохнул, глотнул виски из стакана. – Но друзья не знают, что ты наполовину русский. Сумасшедшая страна. Есть в ней своя прелесть. И мой подарок сочетает в себе самое прекрасное, что я нашел в городе, где погиб твой отец. – дядя пристально посмотрел на Майкла, и у того невольно мурашки побежали по коже, – Частица твоей второй родины. Я дарю тебе ее, Майкл. Поздравляю.

Гости замерли в предвкушении. Многие стали пробираться поближе к центру зала, освещенному прожекторами.

– Там же не медведь? – пошутил кто-то. Раздались смешки. Вспомнили и матрешку, и балалайку, и бабу Ягу… Но Майкл надеялся, что увидит банальную русскую проститутку, которую снял Алан на неделю, ну, максимум, на две.

Не угадал никто.

Неожиданно раздалась, нет, скорее, полилась нежная музыка. Такая удивительная мелодия, проникающая в самое сердце … тем, у кого оно есть. Музыка доносилась из торта. Понятно, почему он оказался таких огромных размеров. Спрятать музыкальный инструмент в торт – это высший пилотаж. Майкл даже расслабился.

Стенки торта медленно раздвинулись, и народ невольно затих.

Происходило что-то по-настоящему необыкновенное. Свет погас и только легкие тени, как снежинки или мерцающие звезды скользили по блестящему черному пианино и бледным пальцам, перебирающим клавиши. А потом раздался голос....

Высокий, тонкий, неземной, как и сама певица. Хрупкая, юная, сюрреалистичная.

Никто не знал слов романса, исполненным девушкой с юным трогательным лицом. Она пела на своем родном языке – русском, и, когда певица закончила, выглядели потрясенными.

Раздался грохот аплодисментов. Девушка встала и поклонилась гостям. Длинный белый сарафан с бахромой и вышивкой на русский манер, белокурая коса вокруг головы. Хрупкая фигурка, глаза, как у испуганной лани. Она замерла с выпрямленной спиной, напряженно ища глазами кого-то в толпе.

Майкл догадывался, кого именно. Выругавшись про себя, надел маску Дон Жуана, лучезарно улыбнулся и подошел юной нимфе, взял ее за руку и, развернув к гостям, обратился к Алану с благодарственной речью.

– Тебе удалось поразить меня. Никогда не видел ничего более… – он посмотрел в бледное лицо девушки. – Чудесного. Ты устроил всем нам сказку. Настоящая русская певица, да еще и такая красивая.

– И невинная, – Алан подмигнул племяннику, и, наклонившись, шепнул на ухо. – Даже представить не можешь, чего мне стоило получить такую птичку. Самое главное – я проверил. Все натуральное, а талант какой. Будет тебя вечерами развлекать.

– Она же молоденькая совсем… – Майкл с сомнением окинул девушку взглядом. – Надолго? – он снова повернулся к дяде.

– Насовсем. Дом большой, убирать надо, а тут бесплатная рабочая сила, да еще и постель греть будет. Ее обучили всему. Не волнуйся, проблем не будет.

Что-то в тоне дяди и выражении его лица вызвало у Майкла отвращение. Он еще помнил историю с тайкой. Сейчас же Алан перешел все границы. Россия – это не Таиланд. И, чтобы сломать женщину из свободной страны, где рабство – это постыдная веха истории, нужно… Майкл остановил себя. Он не хочет знать, ни как Алан вывез девушку из России, ни как сделал из нее послушную игрушку. Хотя, может, он ошибается, и она прирежет его среди ночи или побежит к полицейским. Ничего, разумеется, не добьется. Алан быстро заминал подобные дела.

– Как тебя зовут? – обратился он к девушке. Она подняла на него зеленые глаза, которые ничего не выражали. Абсолютная пустота. Как же ей удается? Вкладывать так много чувства в пение и музыку?

– А как бы вам хотелось, мистер Гэтти? – чуть слышно спросила она, быстро опуская взгляд в пол. Она говорила с акцентом, но вполне прилично. Девушка напомнила Майклу цветок. Белоснежную лилию. В принципе, неважно, как ее зовут. Еще один подарок, который он не заказывал. И так уж завелось, что девушки, подобранные дядей, не желали открывать своих настоящих имен. Они играли в игру, продавая себя, и чтобы не чувствовать унизительности своего положения оставляли частичку себя незапятнанной, личной. Что-то вроде табу на поцелуи в красотке. Майкл никогда не осуждал девушек, не интересовался причинами, по которым они позволили себя подарить постороннему человеку. Не интересовала его и цена. Он просто надеялся, что однажды дядя осознает, что его игры больше никому, кроме него самого, не приносят радости.

– Я буду называть тебя Лили, а ты зови меня просто Майкл.

– Как скажете.

– Ты чудесно пела сегодня, – он заставил себя быть вежливым.

Скептически изучая Лили, он размышлял о том, как поступить с ней. Древняя профессия стремительно молодеет. Сколько ей? Совсем еще малышка, а уже на ту же тропу. Зачем? Имея ангельскую внешность и талант? Неужели нельзя придумать что-то более достойное?

– Я рада, что вам понравилось, – не меняя интонации и не поднимая глаз, ответила девушка.

Майкл покачал головой, хмуро глядя на нее. Алан сказал, что она девственница. Из другой страны. Сколько же ей заплатили? И во что вляпалась эта малышка, чтобы согласиться на предложение Алана? И соглашалась ли она?

Черт побери, Алана Гетти! Из-за него и его причуд он однажды попадет по-крупному. Даже если девушку принудили, заставили, украли или запугали – в любом из этих бесспорно страшных случаев – он, Майкл Гетти, не в силах ей помочь. Ибо Алан найдет и уничтожит любого, кто покажется ему обманщиком или предателем.

Глава 2

Нью-Йорк. 2014 год.

Майкл

– Как ты, приятель? – надо мной склонилось бледное лицо Романа Смирнова. Я ожидал увидеть совсем не его. Ну, вообще, иначе представлял ангелов. Видимо, мое время еще не настало… Черт, почему же совсем не больно?

– Не сдох, значит, – получилось у меня сказать. Хрипло, глухо, но внятно. Я пошевелил руками и ногами и окончательно успокоился, а боль… Раз шевелюсь, значит, не парализован.

– Ну, ну. Не нагоняй страху. Меня пустили, как родственника. Наплел им. Ну, ты меня знаешь. Проще пустить, чем разобраться. Там толпа журналюг и копы, – сообщил старый приятель по Йелю, с опаской оглядываясь на дверь. – Жена твоя летит из Майями. Будет через полчаса.

– Я в отключке был?

– Десять часов, а до этого операция была. Врач сказал, что будет все хорошо. Через неделю выпишут. Промахнулась она. … Ну, не совсем, конечно. Чуть легкое не прострелила.

Я напряг извилины, которые значительно слабее работали, чем раньше. Как ни странно, я помнил события перед выстрелом и сам выстрел. Четко и ясно. Даже вкус собственной крови, в которую я свалился. Мне казалось, что это конец. Видимо, повезло. Или у миссис Смит рука дрогнула. Стоп… Она имя назвала. Как там ее.... Кайла? Кристина? Нет. Что-то другое. Я не мог вспомнить. Как же так....

– Я думал, это ты послал ко мне миссис Смит, – пробормотал я, растерянно глядя на Романа.

– Какая еще миссис Смит? – нахмурился он. – Нелегалка, русская, как мне копы пояснили. Документы у нее липовые. Вроде, видимых мотивов нет. Выясняют, что за сука. Ты сам-то не понял, за что она тебя?

– Нет. – я попытался пожать плечами, и меня пронзила такая адская боль, что в глазах потемнело. Видимо, я зря храбрился. Или действие обезболивающих препаратов отходит. Поморщившись и глотнув воды, заботливо поднесенной к моему рту приятелем, я попытался думать. Хотя в моем состоянии.... Лицо ее запомнилось. Зеленые глаза, темные волосы, пухлые губы и грудь на месте, и ножки.... Тьфу. О чем я? Она меня грохнуть хотела. Вопрос – за что?

– И что? Совсем предположений нет? – напрягал Смирнов.

– Слушай, родственник, меня сейчас полицейские пытать будут. Давай о приятном. Не видел я раньше эту миссис Смит. Если заказали меня, то как-то сэкономили на киллере.

– Что ты заладил с этой Смит. Я говорю – русская она.

– Да хоть японка. Похожа была. Ты фильм не смотрел? С этой…, тощая такая. Анжелина Джоли. Только моя – пофигуристее и ноги ровнее, – я попытался пошутить. Выходило не очень. Каждое слово и мысль давались со скрипом. Но я все еще пребывал в шоковом состоянии. И меня не трудно понять. Не каждый день в тебя стреляют, да еще в день рождения, да еще в юбилей.

– Вот ты неисправим. Может, у вас с ней однажды что-то не заладилось? Подумай-ка.

– Не помню, – я тряхнул головой. Роман внимательно посмотрел на меня, словно не решаясь спросить или сказать....

– Давай уже, – решил ему помочь.

– Неудобно…

– Смирнов! – рявкнул я, точнее, пискнул.

– А почему ты был один? Вечером, в свой юбилей? Камилла в Майами, ты в офисе.

– Так вышло, – я отвернулся. Какое его собачье дело? Скажите, пожалуйста, психолог нашелся.

– Я тут вспоминал, пока сидел в коридоре.... А ты никогда не приглашал меня на свой день рождения. Ну, после того раза с тортом и пианисткой. И наших общих знакомых тоже. У тебя кризис среднего возраста? Не хочешь стареть?

– Да брось ты. Нет, конечно, – усмехнулся я. – Алана убили в мой день рождения три года назад. Ты забыл, конечно. А когда он был жив, не посмел бы.

– Никто бы не посмел, – кивнул Роман. – Поверить не могу, что никого не нашли. Такой великий человек был. Пусть и не самый хороший.

– Да, но ближе него у меня никого нет. Камилла не в счет. С женщинами я никогда не пойму, я им нужен или деньги.

– Такова участь богачей. Но я бы с тобой поменялся местами.

– Даже сейчас? – скептически спросил я.

– Угу. Уволил бы охрану. И нанял бы новую. Кстати, не думаешь, что покушение на тебя связано с убийством Алана?

Я задумался. Из головы не шли слова девушки. Выходило, что она меня знала. Блядь, как я.... Охереть, точно же…

Схватив Романа за руку, я почти закричал.

– Вспомнил! "Я твой подарок на юбилей, пять лет прошло". Я упустил про пять лет и не понял, что она имела в виду. Не могу поверить. Она совсем на нее не похожа.

– На кого? – спросил Смирнов.

– Лили, – хрипло выдохнул я. И стоило мне произнести ее имя, перед глазами всплыло ее лицо. Таким, каким я его запомнил.

Открытие настолько меня потрясло, что дальнейшая беседа с Романом, потом с докторами и внезапно объявившейся Камиллой, устроившей целое шоу со слезами и обмороками, весь оставшийся день и хаос, окружающий меня, потеряли значение, происходили вне меня, за какой-то пеленой, завесой. Я частично находился в двух мирах в реальном и прошлом. Мое сознание двоилось и искало ответ.... Почему Лили хотела убить меня? И как я мог ее не узнать?

А через два часа пришла дикая боль, от которой хотелось выть и лезть на стену. Все мысли смешались, я даже шевелиться не мог, но слышал, как запищали подключенные ко мне аппараты. Огонь разрывал изнутри. Я, кажется, даже завыл, а потом....

Ну, здравствуй тьма. Я снова к тебе....

***

Нью-Йорк, пять лет назад.

– Когда собираешься приступить к делам? – взглянув на дизайнерские часы, как бы невзначай спросил Алан. Майкл отстраненно поглядывал на молоденькую официантку, обслуживающую соседний столик. Когда утром Алан назначил ему встречу в «Даниэле», своем любимой ресторане, Майкл думал, что есть серьезный повод, а, оказывается, дядя решил завести свою песню с передачей дел. Знал бы – не пошел.

– Я только вернулся из Йеля. Полгода не прошло, – выдал я заученную фразу.

– Год, мой дорогой. Я дал тебе отдохнуть достаточно, – сухо напомнил Алан, опять взглянув на запястье. Видимо, часы новые. Никак не налюбуется. Вот, как девица просто. Майкл прошелся взглядом по стильному, конечно, тоже созданному в единственном экземпляре, темно-синему костюму. Алан в свои шестьдесят выглядел роскошно, и до сих пор гулял, как двадцатилетний, но все время ворчал, как старик. Майкл, напротив, выглядел совсем непрезентабельно. Спортивные джинсы, кроссовки, футболка с черепом на груди, поверх которой в фойе его заставили надеть казенный пиджак.

– Я состояние отдал за твое образование, – давил на совесть Алан. – А ты ведешь себя, как подросток. Ты закончил ремонт дома? Деньги еще нужны?

– У меня есть еще, вроде. – Майкл послал хорошенькой официантке блудливую улыбку, и она, заметив, покраснела, но не отвела взгляд. Еще бы – она знала, кто перед ней. – Ремонт закончил. Спасибо за дизайнера. Отлично поработала.

– Не за что. Я жду тебя в офисе в понедельник. Даю тебе три дня, чтобы гульнуть напоследок, и начинаем взрослую жизнь.

– Ага. – Майкл жестом позвал приглянувшуюся девушку. Она отрицательно качнула головой и, гордо вздернув нос, ушла из зала.

– Я серьезно, Майкл. И хватит глазеть на баб. Как, кстати, там наша малышка из России, – спросил Алан. Майклу понадобилось время, чтобы вспомнить, о чем речь.

– Лили? А, что ей будет. То поет, то играет. И представь, мне нравится. Не все еще со мной потеряно. Душа тянется к прекрасному.

– Ну, я ее тебе не для уроков пения из России выписал, – Алан усмехнулся. Я посмотрел в темно-карие глаза дяди. Старый похотливый козел. Все ему нужно знать.

– Вроде, что-то было, когда гости разошлись. Но я такой пьяный был – не уверен. А потом, как-то не до нее мне было. Правда, есть кому кровать греть. Я и дома появлялся раза три.

– Напоминаю – деньги она не за песни получит.

– Я ценю, Алан. Правда, девушка – супер. Но не цепляют меня девственницы. Ты бы хоть спросил. Кстати, она надолго у меня? Ты говорил, что навсегда, но это перебор. Рабство отменили, если ты забыл.

Алан Гетти рассердился на неблагодарные слова Майкла. Зазнавшийся засранец. Девка стоила целое состояние, если учесть, что пришлось тащить ее через океан, потом проводить гребаные азы послушания. И что в ответ? Ты бы хоть спросил… Весь в свою мать. Неблагодарный, легкомысленный, ни к чему не стремящийся. Язык не поворачивался назвать единственного племянника пустышкой, но иногда....

– Пока не надоест, – ответил Алан. – Но планировалось, что она побудет пару месяцев или останется. Может, по дому будет помогать. Друзей развлекать. Мне потом маякнешь. Я ее пристрою, куда надо.

Выслушав, Майкл напрягся.

– А куда надо? – прищурив карие глаза, спросил он. – Разве она не вернется домой?

– Конечно, – раздраженно повел плечами Гетти. – Захочет, вернется. Только сделает то, за что я заплатил. Благотворительность – не мой конек. Не хочешь – верни сейчас. Сам разберусь.

Майкл вспомнил хрупкую белокурую фею за пианино. Совсем юную. И посмотрел на холеное, но немолодое лицо старого ловеласа. Про специфические наклонности Алана ходило много легенд. Майкл не слушал никого. Но сейчас ему почему-то стало тошно и страшно отдать Лили в лапы родного дяди. Ночь после дня рождения была белым пятном в его памяти – слишком много виски. Но утром Майкл проснулся не один. Лили спала в его постели, свернувшись в комочек. Ее платье валялось на полу. Как ни странно, но ему было стыдно. За себя, нажравшегося до свинского состояния и использовавшего невинную девушку, за дядю, возомнившего себя работорговцем, за нее, талантливую и молоденькую, а уже продающую себя… Непривычное для него ощущение, но оно появилось, заставив вспомнить о совести. Спрос рождает предложение. Как ни крути… В общем, по приезду домой, Майкл распорядился выделить ей комнату, сослал туда и больше не трогал. Только пару раз просил сыграть для друзей. Он даже не общался с ней. Да и о чем? Она такой же наемный персонал, как домработница и горничная, только спектр обязанностей другой.

– Лили останется пока. А тебя это заводит, Алан? – ухмыльнулся Майкл. – Купленная с потрохами женщина-рабыня, которая выполнит любое твое желание, и желательно из другой страны, чтобы бежать было некуда. Ты поэтому мне их даришь? Хочешь приобщить к своей секте?

– Брось, Майк, какие секты. Просто я и пара друзей-единомышленников. Но разве тебе не нравятся мои девочки? Я выбираю их для тебя с особенной тщательностью. Поверь, мальчик. Так всегда было. С древних времен. Мужчина полновластно владел женщиной. А сейчас? Оборзели. Брюки носят. – Алан рассмеялся. – Вот честно, поеду в Эмираты. Куплю гарем. И буду жить, как всегда мечтал.

– Ты кое, о чем забываешь, дядя. Жен даже в гареме нужно любить, иначе они могут с тобой развестись, сославшись на то, что ты их не любишь, или одну любишь меньше, чем другую.

– Поверь, я буду любить каждую одинаково, – улыбнулся Гетти. Майкл со вздохом покачал головой. Алан неисправим. Этот мужчина даже в девяносто будет волочиться за юными нимфами.