Глава 0
«Джоан»
Остановитесь. Уделите всего секунду и оглянитесь по сторонам. Сколько бесценных моментов пролетает мимо, словно песок сквозь пальцы. А люди даже не замечают того, как прекрасно небо, когда его окрашивают лучи восходящего солнца. Как ласкает слух шелест листьев, когда их колышет легкий весенний ветерок. Как чудесно и сказочно выглядит снег, который только выпал и ровным ковром устилает участок перед домом. Человечество настолько погрязло в рутине и проблемах, что прожигает жизни не задумываясь над тем, что слава, деньги, положение в обществе ничего тебе не дадут, когда твое сердце перестанет биться. Перед финишной прямой – все равны. Вот только люди начинают думать об этом слишком поздно. Или же не задумываются вовсе.
Я стою на улице, облокотившись на стальное крыло своей ласточки. Мои глаза закрыты. На данный момент, я вслушиваюсь в гул вечернего города. Музыка из соседней кафешки, гудки авто, громкие телефонные звонки и просто шум голосов… все это сливается в непередаваемую симфонию. В ту, от которой почти все человечество отмахивается.
Из забвения выводит писк будильника, который оповещая меня о начале смены. И когда глаза распахиваются, замираю от потрясающей красоты. Солнце почти склонилось за горизонт и окрасило небо дивным цветом. Местами алый, местами розовый, а где-то проскальзывал пурпурный оттенок. Словно какой-то художник хаотичными мазками раскрасил небесное полотно вместо своего холста. Запахиваю кардиган и обхожу авто, а затем сажусь за руль. Приготовления занимают всего минуту и состоят из хорошо скоординированных действий: поправить зеркало заднего вида, включить любимую станцию по радио, зажечь освещение шашечки на крыше. И вот, я уже выруливаю со стоянки и вклиниваюсь в поток остальных машин. Телефон вибрирует и коротко сигналит. Бегло просматриваю список клиентов, которые меня ожидают сегодня. Имена и адреса… пока что ничего не значащие строчки на моем смартфоне. Пока. Но скоро это может измениться.
За всю свою работу, я поняла, что люди разделяются на две категории. Первая и собственно, самая часто встречающаяся – болтуны. Любители поюморить, посплетничать с кем-то, кто их вообще не знает. Им это знакомство даже не принципиально, главное, чтобы были уши. А ведь, как известно, бармен и водитель – лучшие психологи в этом мире. И что самое главное, самые доступные. Советом могут и не помочь, а вот выслушать всегда готовы.
Вторая категория – молчуны. С ними все строго наоборот. Обычно они боязливо едут сзади и пристально смотрят за дорогой. При этом, не проронив ни слова. Может они стесняются, а может, просто не доверяют. И я не виню их в этом. В конце – концов, я лишь незнакомка на их жизненном пути. Но и это не важно…
Плавно перестраиваюсь на нужную мне полосу и затем замечаю ее. Мою первую клиентку.
Глава 1
«Кэрол»
Немолодая женщина, но в довольно неплохой форме. Стрижка по последней моде, профессиональный мейк, который ее чуть молодит. Стильная и дорогая одежда, в руках небольшая сумочка. Но за всей этой красивой оберткой просматривалось все то, что она так хотела скрыть. Усталость. Она буквально плескалась в этих немолодых глазах. Усталость от прожитых лет, от сына – оболтуса, который транжирил семейные деньги на глупые прихоти. От подруг – завистниц, которых приходилось терпеть каждые выходные на званых ужинах. От гулящего мужа, коротающего свободное время с очередной пигалицей лет на пятнадцать – двадцать меньше, чем ей.
В это утро, одна из шлюшек впервые решила позвонить к ним домой. Кэрол выслушивала гонористый тон девицы и мысленно напоминала самой себе, что волноваться нет смысла.
– Мой пупсичек обещал на мне жениться! – Взвизгнула барышня на том конце провода.
– Можно подумать, ты первая, кому он вешает эту лапшу на уши. – Хмыкнула Кэрол в ответ.
– Но ведь я беременна!
Вот тут, женщина задумалась, что муж совершил такую оплошность не случайно. Ведь за многочисленные годы его измен ничего подобного не происходило. Либо осечек не было, либо благополучно откупался щедрыми чеками. В груди что-то кольнуло и Кэрол была вынуждена бросить трубку. Все равно всю остальную информацию она выбьет из своего муженька – кобелины.
Как и полагается богатому наследнику, Генри Руфусу пришлось жениться не по любви, а по скрупулезному расчету его отца. Поэтому девушка была выбрана из хорошей и главное, наравне с ними богатой семьи. Невеста оказалась невзрачной особой. Кэрол не славилась ни хорошенькой внешностью, ни отличной фигурой за которую можно уцепиться взглядом. А надо сказать, что Генри был весьма падок на женские упругие выпуклости. Стоит ли говорить, что парень предпочел напиться до поросячьего визга лишь бы не ложиться в одну постель с уже законной женой? Впрочем, не ложился он в их общую кровать и после свадьбы. Сама Кэрол была этому отчасти рада. Ее новоиспеченный супруг отталкивал ее всем, чем только можно. Манерами, жестами, фразами, внешностью. Возможно, она просто видела в нем того, кто так бездумно украл ее жизнь. Нет, жили они в достатке. Но без любви, которая, по мнению их родителей должна была проснуться в процессе. Но не проснулась. А развод для нее был чем-то недостижимым. В высшем обществе терпели многое ради престижа семьи и имени. Сколько слез было пролито из-за этого, сколько бессонных ночей было прожито. Но хуже стало тогда, когда родители озаботились отсутствием наследников. Одна мысль о том, что придется рожать от нелюбимого мужчины, повергла Кэрол в шок. Но и здесь Генри быстро все взял в свои руки. Самая лучшая закрытая клиника, несколько болезненных процедур и затем долгие девять месяцев ожидания. Вот только не завершения ее беременности. Муж лишил ее и этого. Суррогатная мать вносила малыша вместо нее. Кэрол после этого впала в дикую депрессию с последующим долгим лечением у психиатра. Все наладилось лишь благодаря чудесным маленьким таблеточкам, которые стали ее вечными спутниками и по сей день. С ними мир казался не таким уже и хмурым, а все проблемы лопались, будто мыльные пузыри. Но стоило пропустить прием хотя бы одной, все чувства снежной лавиной накрывали ее вновь. Кэрол была несчастна. В браке, словно в золотой клетке, но без возможности что-то решать. С изувеченной душой, разбитыми мечтами и пониманием того, что ведь ее жизнь могла сложиться иначе. Она могла быть любима. У нее могла бы быть настоящая семья с настоящими детьми. Ее детьми. Как бы она не старалась, но так и не смогла принять сына в свое сердце. Парень рос копией отца. Жестокий, своевольный юноша. Рано познавший вкус богатой жизни и вседозволенности. Генри поощрял его и гордился. А Кэрол только и могла, что выпить таблетку и уйти в другой мир – иллюзию, где все было совершенно по-другому.
Шли года, сын вырос и перешел на более экстравагантные забавы. Впрочем, разгульный образ жизни его отца не мог подать ему другого примера. Внутри шикарного особняка все знали, что Генри любит пройтись по бабам. Но вне его, они становились счастливой семьей с глянцевой обложки. Кэрол свыклась со всем не без помощи волшебных пилюль. Однако новость того, что муж разрешил залететь одной из этих девиц вывела ее из равновесия. Чуть позже, когда Генри соизволил явиться домой, Кэрол устроила грандиозный скандал с бьющейся посудой, проклятиями и пощечинами.
– И представляешь, – женщина затягивается сигаретой, – он заявил, что встретил ту, которую так сильно захотел осчастливить.
– И что же вы сделали? – Мельком кидаю на нее взгляд и возвращаю его на дорогу.
– Решила, что больше не хочу терпеть этого козла! Я ушла от него! – С гордостью ответила Кэрол. – Я теперь свободна! И вот это мне тоже больше не к чему!
С этими словами, она вытаскивает пузырек таблеток и кидает его в открытое окно, даже не подумав о том, что может попасть в другую машину. В этот момент я увидела, как лицо женщины преображается и становится счастливым. Я хочу порадоваться за нее и вместе с ней, но по долгу службы не имею права. Сопереживание клиентам – табу в нашем деле. К тому же, вся ситуация омрачается нескольким факторами о которых, я увы, не могу рассказать. Остается лишь надеяться, что впереди ее ждет нечто стоящее и правильное, чем это все.
Джоан
Не торопите свои дни. Даже, если на работе возникли какие-то трудности и муж забыл вынести мусор. И если дети вновь принесли двойку из школы, а кот испортил вашу любимую вещь. Не просите, чтобы этот день быстрее закончился. Он уйдет и больше не повторится. А что будет завтра… сколько таких дней осталось в запасе никто не знает. Люди тратят драгоценные минуты на ссоры, сплетни, зависть, войны. Этот список бесконечен. И лишь один фрагмент в этом не вечен. Человек. Создание, которое по идее должно быть умным в своей цепочке, допускает такую досадную ошибку. Теряет данное ему время на глупые поступки и бессмысленные разговоры. И слишком поздно осознает свою ошибку. Вот только время уже не вернуть.
Глава 2
"Дон"
Серый взгляд глаз сканирует кабину и останавливается на мне. Широкие брови на секунду сходятся к переносице, а затем его лицо расслабляется.
– Простите, привычка, – бросает он в мою сторону и оказывается на соседнем сиденье. В таком же привычном жесте бросает руку на то место, где по идее у него должна быть кобура с табельным оружием. Но его там нет, собственно, как и бронежилета. Мужчина потирает грудь ладонью и морщится.
– Трудная смена? – Как бы невзначай задаю вопрос. От тона его ответа будет понятно, стоит ли вообще продолжать этот разговор. Точнее, захочет ли он этого.
Он задерживает дыхание, будто взвешивая все "за" и "против". А затем медленно выдыхает и кивает головой:
– Да, какой-то ублюдок высадил всю обойму на задании. Броник в решето, а я даже не знаю, каким чудом выжил. Удача наверно.
Смотрю на него и поджимаю губы. Вряд ли здесь дело в удаче. Но если ему так удобно думать, то спорить не стану.
Дон всю дорогу смотрит прямо и лишь изредка бросает взгляд на приборную панель. Немногословен, напряжен. Мне его даже немного жаль, ведь насколько работа поглотила его и оставила свой отпечаток.
– Увлекаетесь машинами?
– Есть такое дело. – Он кивает в ответ. – Отец был автомехаником. Так что я почти все свое детство провел с ним в гараже.
– Вам нравилось?
– Возможно. – Дон как-то неопределенно пожимает плечами.
– Почему же выбрали полицию?
Собеседник молчит, а я мысленно отчитываю себя за некорректное поведение. Сколько уже работаю, а все никак не могу удержать язык за зубами и вечно лезу не туда со своими вопросами. Но в такие моменты мне кажется, что я помогаю клиентам выговориться. Не все могут свободно сесть и рассказать свою историю. Некоторым нужно время, чтобы понять стоит ли показывать своих скелетов из шкафа незнакомцам. Дон как раз из таких людей. Он долго, очень долго размышляет. А затем медленно и осторожно начинает говорить…
Дон Салливан родился в простой семье, где в почете был труд и отвага. Еще бы, почти все мужчины Салливан служили в полиции и делали этот мир безопасней. Однако его отец выбился из этой колеи и тем самым подал своему сыну такой же пример. Дон никогда не хотел идти по стопам своих дедов и прадедов. Ему было чуждо оружие и он панически боялся такой ответственности. Но мать Дона совершенно его в этом не поддерживала. Она и сама работала в этой сфере, правда связанная с документами и полицейскими отчетами. Но все же была занята благим делом. Поэтому и речи не могло идти о том, чтобы сын шел учиться на какого-то механика. Хватало и одного "не того" Салливана в семье. Если бы Дон был постарше, он бы непременно бы заметил в стремлениях матери нечто параноидальное, но он был слишком юн и слабохарактерен на тот момент. К сожалению и отец не мог отстоять своего сына. В данной семье был фактический матриархат.
Учеба в академии и последующая работа была для него невыносимой. Он имел дело со всеми видами "грязи", которая обитала на улицах города. От бомжей и проституток до местных "крыш", покрывающих притоны. Иногда Дон часами мог простоять под горячим душем, стараясь смыть с себя вонь и липкое ощущение мерзости. Стоит отметить, что к фанатичной убежденности в правоте своего выбора, мать Дона так же относилась и к его личной жизни. Фанатично предполагая, что еще не родилась та, которая достойна ее сына. Хотя и без ее вмешательства, жизни той не было. Редкие встречи с противоположным полом заканчивались ничем. Вечные дежурства и обесценившаяся служба не прельщала женщин. А опускаться до заказа эскортницы ему не позволяла вера и собственное достоинство. Быть может, кроме этого, элитные шлюхи ему были попросту не по карману. Так как работа в участке не приносила хорошего заработка, а взяток он принципиально не брал. Так и получалось, что одни получали все, а он довольствовался геморроем и головной болью.
Время для Дона тянулось не хуже резины. Иногда он с тоской понимал, что лучшие годы жизни были потрачены впустую. В угоду матери он лишил себя мечты, семьи и будущего. И от этого, когда-то веселый паренек превратился в вечно хмурого мужчину, которого сторонились на работе и не только. Но ему уже было наплевать. Закрывшись от всех, Дон просто жил. Отживал день за днем. Изредка с завистью наблюдая за счастливыми сотрудниками и их семьями на очередных мероприятиях, где он заливал свой желудок алкоголем. Когда жаркое пойло напрочь сметало все барьеры, он заходился в рыданиях от своей никчемности. Но делал это уже будучи дома, не боясь что кто-то его увидит. На тот момент в его жизни уже никого не было. Родители отбыли на тот свет, а рядом никто не удерживался. Так что работа была единственной женщиной в его жизни, с которой он жил и которая его же и имела во все дыры. Возможно, он бы спился и покончил с собой от безысходности, пока в один день все не изменилось…
Дона перевели в убойный отдел. И вот там благодаря полученному в погонях и перестрелках адреналину, он наконец-то почувствовал вкус жизни. И осознал ее цену. Как будто кто-то свыше вдохнул в него новую искру.
– Поздно, но хорошо хоть так, – он будто оправдывался в ответ. – Теперь я точно знаю, что торопиться некуда. Что есть к чему стремиться.
