Требуется невеста, или Охота на Светлую

– Добрый, заботливый братец. – Улыбка брата больше напоминает оскал недобитой дворняги. – Ты, как всегда, в своем репертуаре. Единственное, что тебя волнует, – это ты, твоя драгоценная личность с кристально чистой репутацией и твоя выдающаяся жизнь.

– Меня и твоя волновала. Раньше. Но если тебе самому на нее плевать…

– Все, я пошел. – Ксанор нетерпеливо вскакивает с кресла.

Хватаю его за плечо, останавливаю, сжимаю пальцы. Наверное, сильнее, чем следовало бы. Брат кривится и раздраженно спрашивает:

– Что еще?

– Больше не пропадай и будь добр, делай свою работу, пока я не позаботился о том, чтобы у тебя не осталось ничего.

– И как же ты, интересно, это сделаешь? – ухмыляется братец. – Сотрешь мое имя из завещания волшебным ластиком? – Он сбрасывает мою руку, а на меня снова накатывает злость, которая еще до конца не отпустила после знакомства с той крылатой выскочкой.

В последний момент останавливаюсь у черты, которую еще никогда не переступал. Никогда не бил брата, хоть порой от желания хорошенько ему врезать темнеет в глазах.

У самых дверей Ксанор замирает и шумно втягивает носом воздух:

– Мм… феячьим духом пахнет. Решил развлечься перед тем, как поставить крест на своей жизни? Это я о женитьбе. Горячо поддерживаю! Поделишься контактом? Думаю, мне такая тоже понравится.

– Иди проспись.

– Жадина. А Фели знает? Впрочем, она же тебя поддерживает во всех твоих начинаниях и, уверен, возражать не станет.

– Иди. Проспись, – цежу сквозь плотно сжатые зубы.

Ксанор поднимает в примирительном жесте руки и уходит. Постепенно его шаги стихают в коридоре, вот только в душе у меня никак не стихает злость на брата.

Раскуриваю сигару, оставленную в пепельнице, и немного успокаиваюсь, но все равно продолжаю думать об этом геморрое и о том, как поведение Ксанора может отразиться на грядущих выборах. В последнее время он стал неуправляем, никто не может его обуздать, даже я. Если только…

Еще один дефект Ксанора… ладно, его особенность – он не чувствует чужую магию. Совсем. В этом он неотличим от низших.

А еще он сходит с ума по светлым…

Вызвав Камилу, возвращаюсь в кресло и с нетерпением жду свою помощницу. Та появляется почти мгновенно, бесшумно проскальзывает в кабинет и замирает у дверей с сейтом в руках.

– Как только соберешь информацию о Лэй, сразу скидывай ее мне, – напоминаю на всякий случай. – И еще, отмени ужин с Сольтами, у меня на вечер появились планы.

– Мне стоит внести их в ваше расписание?

– Нет, это личное, – прерываю Камилу и отпускаю, возвращаясь мыслями к крылатой устроительнице свадеб.

Глава 3

Эления

Он меня отпустил.

Нет, не так!

Он. Меня. Отпустил.

«Можете идти, сонорина Лэй».

Когда я это услышала, то не поверила своим ушам. Воображение, подстегнутое страхом, уже вовсю рисовало картины недалекого будущего: меня разлучают с Литой. Навсегда. Меня лишают свободы, ее – дома. А в сиротском приюте она просто не выживет. В тот момент меня передернуло от ужаса. По сравнению с этим увольнение из «Фелисидад» казалось мелкой неурядицей, не стоящей внимания.

Но он меня отпустил. Этот надменный, будто высеченный из обмерзшего камня высший. Стоило лишь раз заглянуть в его глаза, темные с проблесками серебра, как я поняла: в этом мужчине нет ни капли сострадания, и понимания в нем тоже не найдется.

«Чтобы я вас возле своей невесты больше не видел. Вам все ясно?»

Предельно. И я с радостью, с огромным удовольствием буду держаться от сонорины Сольт как можно дальше. Ведь это означает, что я буду держаться как можно дальше и от вас, сонор Хорос.

Ну а что касается Акиллы… Позлится, попсихует, но потом успокоится. В конце концов, «Фелисидад» – успешное свадебное агентство. У нас и без всяких Хоросов заказов хватает. Конечно, не на миллионы дрейхов, но без куска хлеба мы точно не останемся.

Проблема заключалась в том, что мне деньги нужны не только на кусок хлеба. Не только чтобы выбраться из той дыры, в которой мы сейчас живем. Но теперь не будет никакой премии. Не будет гонорара в пятьдесят тысяч. Я рискнула. На свою голову. Я попыталась, но ничего не вышло.

К счастью, все закончилось просто неприятной сценой, а не катастрофой для меня и моей малышки.

Дура, Эления. Какая же ты дура!

Возвращаясь в офис, пытаюсь хоть как-то оправдать свой идиотский поступок в надежде, что тогда мне станет лучше. Но лучше не становится. Я редко прибегала к магии (только светлые на службе у правительства имеют право ею пользоваться), но когда все же это делала, низшие не чувствовали моего влияния. Да и темные не всегда замечали. Хоть на них я свои силы никогда не направляла.

А этот почувствовал. В первые же мгновения.

Какого йорга он вообще торчал дома в разгар рабочего дня?!

В сердцах ударяю по панели управления, и машина виляет в сторону. Едва успеваю выровняться, получая раздраженные сигналы справа и слева. Меня снова угораздило вылететь на верхнюю магистраль, где от аэрокаров небо, словно палитра художника, кажется заляпанным разноцветными пятнами краски. Мой аэрокар рабочий, простой и темный, без каких-либо модных сейчас отметин и узоров на боковых дверцах и капоте.

Мне не терпится вернуться в офис, чтобы сбросить с себя этот груз. Огорошу Кришон и вернусь к работе. Если, конечно, мне позволят к ней вернуться…

Но Акиллы, как назло, в офисе не обнаруживается.

– Она на обеде с клиентами, – сообщает Норра и смотрит на меня долгим, выразительным взглядом, почти молящим: ну же, давай, рассказывай!

Точно такие же взгляды сверлят мне затылок, а мне язык не позволяет расписаться в собственном проигрыше. Другими словами, не желает слушаться, как и ноги. Они вдруг становятся какими-то тяжелыми, непослушными. На автопилоте возвращаюсь за свой стол, включаю сейфот и жду, когда прозрачный экран загорится.

Чем я с утра занималась? Подбирала цветы для пары Васко – Дали? На какие именно у невесты была аллергия? Где-то у меня это записано…

Ко мне подкатывает Хайме. Подкатывает в прямом смысле слова, на стуле, явно надеясь узнать из первых уст, выйдет ли наша фирма благодаря свадьбе Хороса на новый уровень. Хайме – один из первых, с кем я познакомилась в Кадрисе. Высокий улыбчивый блондин, поддерживавший меня с моего первого дня в «Фелисидаде». Это он представил меня другим коллегам, и он же пригласил меня после первого рабочего дня пропустить по бокальчику сильры в баре неподалеку от офиса. Мне тогда пришлось отказаться (нужно было возвращаться к Лите, няня сидит с ней только до восьми), но Хайме и не думал обижаться, на следующий день устроил что-то вроде праздничного обеда в честь моего появления. Акиллы тогда в офисе не было, и мы с ребятами неплохо провели время.

По натуре я очень замкнутая фея, некомфортно чувствую себя среди незнакомцев, но благодаря Хайме я влилась в коллектив почти мгновенно. Сразу перестала чувствовать себя чужой.

А однажды, когда мне срочно понадобились деньги (Литу пришлось класть в больницу), Хайме выручил меня, а потом еще артачился, не хотел, чтобы их ему возвращала. Но я настояла, потому что не люблю быть должницей, хоть и так в неоплатном долгу перед ним за все, что он для меня сделал.

– Все так плохо? – Хайме протягивает мне плитку молочного шоколада с прослойкой из соленой карамели.

Мой любимый, который я могу поглощать в невообразимых количествах. К счастью, феи не полнеют. Мы все как одна стройные и миниатюрные.

– Все еще хуже, – улыбаюсь слабо и верчу в руках самое лучшее в мире лакомство.

В любое другое время я бы уже отправила в рот сладко-соленую дольку, но сейчас даже шоколад не лезет в горло. Желудок сводит от страха и напряжения. Я очень надеюсь, что темный уже забыл о моем существовании, но если это не так…

– Поделишься?

– Сначала поговорю с Кришон.

Хайме понимающе кивает и, кажется, собирается уже отчалить, ну то есть укатить обратно за свой стол, но вдруг неожиданно предлагает:

– Как ты смотришь на то, чтобы я нагло напросился к тебе в гости? Накупим побольше дряни и выпадем на диване перед сейфотом. Мне тут посоветовали парочку интересных сериалов, можем дать им шанс. Что скажешь, Ленни?

Лита обожает Хайме, а я обожаю вредную дрянь и сериалы. В компании друга и то, и другое идет замечательно. Но сначала мне нужно пережить разговор с Кришон.

– Скажу, что очень даже «за». Если Акилла раньше меня не убьет.

– Не убьет. – Друг ободряюще мне подмигивает, и от его улыбки на сердце, стараниями темного заледеневшем от страха, становится чуть теплее. – Только не тебя, – тихо добавляет он и возвращается за свой стол.

А я пытаюсь сосредоточиться на цветах, но мысли скачут с начальницы на Хороса и обратно. Надеюсь, он уже забыл обо мне. Боги, пусть это будет так! Кто я и кто он? Для него я ничтожное, не стоящее внимания существо, что-то вроде мелкого насекомого, и я ничего не имею против. Пусть будет занят невестой, своей предвыборной кампанией, бизнесом… чем угодно! Но только не вспоминает о фее, одной из светлых, к которым относится с таким пренебрежением.

Может, я, конечно, и преувеличиваю, но о чем-то подобном раньше писали в газетах. В последнее время больше не пишут, ведь это может пагубно сказаться на его репутации как кандидата. Однако после взгляда темного, который лишь чудом не проморозил меня насквозь, я на себе ощутила, что именно он испытывает к светлым.

Могу сказать, что эти чувства взаимные. Не буду расписываться за всех себе подобных, но лично я от темных тоже, мягко говоря, не в восторге.

Обед начальницы затягивается. Она возвращается уже вечером, и в какой-то мере я даже рада этому. В офисе остались только я, Норра и Хайме. Чем будет меньше свидетелей моего фиаско, тем мне будет легче его пережить.

Не успев выйти из лифта, Акилла окидывает офис тяжелым, каким-то хищным взглядом и привычно говорит:

– Эления, зайди ко мне.

Мысленно желаю себе удачи и иду в кабинет начальницы, настраиваясь еще на одну неприятную сцену.

Надеюсь, что она станет на сегодня последней.

– Рассказывай. – Сняв жакет, Акилла быстрым движением пальцев разминает шею и опускается в кресло. Закидывает ногу на ногу, сплетает перед собой пальцы, принимая позу «я вся – внимание».

Кришон – стройная, холеная брюнетка слегка за сорок, а может, почти под пятьдесят. Тут сложно угадать, потому что Акилла не жалеет средств на свою внешность. Она уже давно в разводе, детей у нее нет, и все свободное время она посвящает себе любимой и своему агентству.

– Эления, я жду…

Выдыхаю, собираясь с мыслями, и просто говорю:

– Они не заключат с нами договор.

Лицо начальницы каменеет.

– Почему?

– Сонорине Сольт понравились мои идеи, но недостаточно для того, чтобы остановить свой выбор на нас.

– На тебе, – резко поправляет меня Акилла. – Остановить свой выбор на тебе. Это ты не справилась с моим поручением. Будь так добра, не приплетай сюда остальных!

Быть может, будь у Кришон семья или хотя бы любимый мужчина, она была бы добрее к своим подчиненным. Но чего нет, того нет. Она часто раздражается и просто обожает спускать на нас пар. Ну и еще на работницах спа-центров, продавщицах в бутиках, стилистах и всех тех, кому позволяет превращать свое тело в храм совершенной красоты.

Норре достается от нее чаще всех и больше всех. Наверное, потому у нее ящики стола забиты шоколадными батончиками. Хоть какое-то оружие в борьбе с постоянными стрессами.

Чувствую, презент от Хайме сегодня точно лишним не будет. А еще вся та дрянь, которой он планирует скрасить просмотр сериалов.

– Я доверила тебе простейшее задание, а ты…

– Оно не было простым, – говорю, старательно давя эмоции. Я никогда не позволю себе в общении с начальником повысить голос, но и стоять бессловесным овощем тоже не стану.

Жизнь научила меня держать удар, хоть еще каких-то два года назад я была не способна выдержать даже самые слабые пинки от судьбы. Кто ж знал, что она врежет так, что на мелкие тычки просто перестанешь обращать внимание и волей-неволей обрастешь шипами.

– И уж тем более простейшим. Я сделала все возможное, но, к сожалению, мы не получим этот заказ.

– Так уж ли все? – усмехается Кришон, успешно продолжая потрошить меня взглядом. – Я же просила тебя! Просила сделать так, чтобы она в любом случае согласилась.

– Я попыталась, – отвечаю нехотя.

– И что?! – нетерпеливо спрашивает начальница.

– Ничего не получилось.

– Она же человек. Как я. Как они! – Акилла раздраженно указывает на Хайме и Норру, усердно делающих вид, что они заняты работой. – Что там могло не получиться?!

Врать я тоже не люблю, хоть и этому пришлось научиться.

– Как уже сказала, я попыталась.

– Эления, тебя заклинило? Я хочу знать, что ты там пыталась и что у тебя не получилось.

Кришон не угомонится, пока не выяснит, почему мне пришлось уйти. Или, вернее, почему меня выставили.

– Сонор Хорос почувствовал, что я пыталась воздействовать на его невесту.

Акилла собирается что-то сказать, но после моих слов резко захлопывает рот. Никогда не видела у нее такого выражения лица: неверие, смешанное со злостью, досадой и, кажется, страхом.

– Старший Хорос? – зачем-то переспрашивает она шепотом.

– Да, тот самый, который собрался жениться, – отвечаю терпеливо.

– Эления! – Хозяйка агентства подскакивает с кресла и принимается расхаживать по кабинету. – Что же ты натворила?!

– Я натворила? – переспрашиваю обалдело.

Ну вот, прилетели. Инициатива исходила от нее, а виновата я.

– Ну не я же! – зыркает на меня злым взглядом Акилла и снова принимается ходить из стороны в сторону. – Мало того что по приказу Хороса тебя могут арестовать, так еще и пострадает «Фелисидад». Он ведь может решить, что я об этом знала…

– Вы об этом знали, – напоминаю, едва не скрежеща от злости зубами.

Йорги! Это же надо было так подставиться!

– Что делать, что делать… – бормочет Акилла, а потом вскидывает на меня взгляд, и в ее глазах снова вспыхивает раздражение, за которым неумело прячется страх. – Значит, так! Собирай свои вещи и уходи. Я обещала, что уволю тебя? Так вот, я тебя увольняю. Не хочу быть с этим связана, слышишь?! – взвизгивает она истерично. – Не хочу!

Такое чувство, будто меня огрели по голове чем-то тяжелым. В ушах начинает гудеть, и сквозь этот назойливый гул с трудом удается различить голос начальницы, звучащий расстроенным роялем:

– Эления, я кому говорю?! Мне не нужны проблемы! Уходи, иначе я тебе такие рекомендации выпишу, что ты не то что в Кадрисе работу больше не найдешь, ты в принципе не сможешь устроиться в Грассоре! Даже поломойкой!

А теперь мне кажется, будто на меня вылили ведро помоев. Хочется забраться в душ и стоять под горячими струями до самого утра.

– И не вздумай влиять на меня! Иначе я сама тебя сдам!

Упасите меня боги! Не хватало еще глубже влезать во все это.

– Всего доброго, сонора Кришон, – прощаюсь сдержанно, а самой безумно хочется сбросить ее с тридцатого этажа, на котором находится наш офис.

Ее офис.

Выхожу из кабинета, хватаю свои вещи. Хайме пытается меня остановить, но я прошу его, почти умоляю:

– Давай поужинаем в другой раз.

– Но Ленни…

– Пожалуйста. Мне сейчас нужно побыть одной.

Но одной побыть не получается. Вагон аэроэкспресса, битком набитый пассажирами, не самое удачное для уединения место. Но я не могу себе позволить бродить по городскому парку до позднего вечера и реветь в свое удовольствие на пустой скамейке. Ночью пореву. После того как уложу спать Литу и разошлю резюме по свадебным агентствам.

Надеюсь, меня в ближайшие дни пригласят на собеседование. Очень, очень надеюсь.

К моей остановке вагон пустеет, и дышать становится легче. Выйдя на конечной, спускаюсь на нижний уровень и остаток пути проделываю пешком. Несмотря на то что вечер в самом разгаре, на улице душно, как днем. Хочется скорее раздеться, облачиться в домашнюю одежду, выключить мозг и просто провести вечер со своей малышкой.

Да, так и сделаю. Вычеркну на время из памяти все, что сегодня произошло. Не хочу, чтобы Лита чувствовала, что я зла, напугана, обеспокоена и мечтаю проклясть Кришон. А заодно и Хороса, ведь если бы не он…

Мысль обрывается вместе с дыханием, когда вижу у входа в свою квартиру двух шкафообразных незнакомцев, зачехленных в черные строгие костюмы.

– Что здесь происходит?!

Толкаю дверь и первой, кого замечаю, это явно напуганную Дину – студентку медицинского колледжа, заботящуюся о Лите, когда я на работе. Цепляюсь взглядом за еще один «шкаф», пристроившийся у стены, продолжаю лихорадочно искать глазами ребенка и едва не цепенею от ужаса.

Когда нахожу Литу на руках у Гаранора Хороса.

Глава 4

Эления

– Вы что здесь делаете?!

Страх, который вызывает у меня темный, пасует перед злостью. Бросаюсь к нему, не обращая внимания на отделившуюся от стены бритоголовую «мебель», и выхватываю у него из рук Литу.

Малышка начинает кукситься, я успокаивающе глажу ее по спине, нежно целую в розовую щечку, мысленно ругая себя за то, что напугала ее. А заодно проклинаю Хороса. За то, что бесцеремонно заявился ко мне домой и посмел трогать моего ребенка.

– У вас очаровательная дочка, сонорина Лэй. – Темный изображает некое подобие улыбки. Просто дергает уголком губ и кивает своему охраннику, давая понять, что его не надо спасать от злой, как тысяча йоргов, светлой.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Ежусь под его взглядом, потому что Хорос без зазрения совести меня рассматривает. Пристально, внимательно, но, кажется, без мужской заинтересованности. Так может смотреть ученый на подопытный экземпляр, поигрывая скальпелем и размышляя, откуда лучше начать препарирование.

– Утром мы с вами так и не поговорили, меня отвлекли. Но сейчас я здесь и жажду познакомиться с вами поближе, сонорина Лэй.

Поближе? Меня прошибает холодный пот. Думала, сцена в кабинете Кришон – самое отвратительное, что может со мной сегодня случиться. Но вот самое отвратительное стоит передо мной и смотрит на меня в упор, сверху вниз, как и полагается смотреть хозяину жизни.

– Может, отдадите ребенка няне? – Хорос бегло оглядывает небольшую гостиную, смежную с маленькой кухней. Наверное, у него туалет больше, чем вся моя квартира. – Здесь есть еще одна комната?

Лита начинает хныкать, видимо, чувствует мой страх и напряжение. Прошу Дину посидеть с ней в спальне, а темный тем временем велит охраннику ждать за дверью. Тот тут же исчезает, и мы остаемся одни.

Будущий правитель Грассоры скидывает пиджак, небрежно бросает его на спинку старого потертого кресла, как если бы это было его кресло и его квартира. Хватается за узел галстука, и я с трудом подавляю в себе желание отпрянуть. К счастью, он просто его ослабляет, а не отправляет следом за пиджаком, иначе, клянусь, я бы нашла, чем его огреть.

Знаю я, как некоторые темные «знакомятся поближе».

– Вы опоздали, – пеняет мне Хорос.

Он не настолько широк в плечах, как его охранники, зато очень высокий. Наверное, если поставить нас рядом, я ему и до плеча не достану. Сильный, поджарый, гибкий. Лицо открытое, с правильными или, скорее, идеальными чертами. Породистое, я бы сказала. В глазах снова безмятежно плавится серебро, а хищная тьма сходит к самому краю радужки. Красивый, как и большинство темных. Вот только циничное выражение лица и жесткий прищур, с которым он на меня смотрит, все портят.

Устав от этого взгляда, отворачиваюсь и прохожу на кухню, чтобы включить чайник.

– Мне пришлось возвращаться домой на аэроэкспрессе. Вы уже успели познакомиться с моим распорядком дня?

– И не только с ним, – будничным тоном отвечает Хорос, а потом так резко меняет тему, что я снова вздрагиваю от напряжения: – Зачем вы воздействовали на мою невесту?

Врать не имеет смысла, поэтому честно признаюсь:

– Надеялась получить у вас работу.

По-хорошему, следовало рассказать, какую во всем этом роль сыграла Кришон, но йорги с ней. Не хочу, чтобы рикошетом задело и ребят из агентства.

– Как вам удается использовать магию? – допрос продолжается.

– Мы ведь не в полицейском участке. – Резко оборачиваюсь, едва не смахнув со стола деревянную коробку, в которой хранится моя чайная коллекция. Хоть сейчас больше подошла бы бутылка сильры, а не пакетики с успокаивающими сборами. Хочется не успокаиваться, а напиться и вырубиться.

– Желаете продолжить этот разговор там? – вскидывает бровь темный.

Он стоит, спрятав руки в карманах брюк. Совершенно спокойный, расслабленный и безмятежный. Так может выглядеть сытый хищник, уверенный в том, что он и в будущем не останется голодным: следующий его ужин в лице беззащитной светлой никуда не исчезнет.

– Нет, но разве мои желания имеют значение?

Хорос неопределенно пожимает плечами. Новая попытка улыбнуться куда более успешна, вот только от этой улыбки у меня внутри все цепенеет.

– Скажем так, некоторые ваши желания, Эления, могут легко исполниться. Если вы будете послушной феей и примете мое предложение.

Боги, пусть скорее прекратится это безумство! Предложение от темного? Ничем хорошим это точно не закончится.

– И в чем же оно заключается?

– Мне нужно, чтобы вы познакомились с моим братом и стали на время его… хм, подружкой.

Подружкой?

Чайник выключается, а у меня перед глазами сама собой рисуется такая яркая и живая картина: я выливаю кипяток на голову темному.

Жаль, этой фантазии суждено остаться нереализованной, и кипяток льется в чашки, одну из которых я протягиваю Хоросу и спрашиваю как можно спокойнее:

– Зачем?

На миг наши пальцы соприкасаются, и я лишь неимоверным усилием воли заставляю себя не отпрянуть.

– Потому что мой брат вспыльчив, импульсивен и любит совершать ошибки.

– Которые могут стоить вам кресла правителя.

– Именно. – Он снова смотрит на меня в упор, и мне снова хочется отвернуться. – Так что скажете, Эления?

– Мне нужно подумать, – говорю первое, что приходит в голову.

– Тут не о чем думать, – нетерпеливо обрывает Хорос. – У меня нет времени и желания ждать, пока вы созреете для принятия решения.

Я скорее созрею для реализации своей недавней фантазии, чем приму его ультиматум.

Крепче сжимаю чашку, не обращая внимания на то, как ее стенки обжигают мне пальцы.

– Вижу, вы уже все решили за меня.

– Решил, – кивает темный и продолжает: – Но вот чего не вижу я, так это радости в ваших глазах.

Он опускается на подлокотник кресла, делает небольшой глоток и при этом смотрит на меня исподлобья, а во мне от этого взгляда умирают последние нервные клетки.

– Радоваться чему? Я так понимаю, что должность «подружки» вашего брата включает в себя и интимные обязанности. Не думаю, что его устроят одни лишь платонические отношения.

– Не вижу в этом проблемы, Эления. У вас внебрачный ребенок от темного. Не стройте из себя святую непорочность.

Его голос полон пренебрежения, и первую фантазию нагоняет вторая: руки чешутся натянуть ему на голову грязный подгузник. Сразу после кипятка.

– От кого она? – кивает он на закрытую дверь.

– Не важно, – обрубаю нервно и спешу вернуть темного к причине его здесь появления. – Стоит мне лишь раз воспользоваться магией в присутствии вашего брата, как он тут же почувствует, что я на него воздействую. Как сегодня это почувствовали вы.

– Вот в этом и заключается самое интересное: не почувствует, – самоуверенно улыбается этот хозяин жизни. – У Ксанора есть свои, скажем так, особенности, и эта одна из них.

– Почему вы выбрали именно меня? Из-за утреннего инцидента с вашей невестой?

Резким движением пальцев Хорос зачесывает назад упавшие на лицо темные пряди.

– Эления, я не шантажирую вас. Я предлагаю вам работу. Выгодную и для вас, и для меня. В Кадрисе проживает сорок четыре феи, не считая вас. Пятнадцать из них – несовершеннолетние, двадцать пять или счастливы в браке, или находятся не в том возрасте, чтобы заинтересовать моего брата. Остальные зарабатывают себе на жизнь, показывая крылья (и не только) всем, кто готов за это платить. И с каждой из них Ксанор уже успел тесно познакомиться.

Я почти не интересуюсь светской жизнью, но какие-то обрывки сплетен долетали и до меня. В том числе и о любви Хороса-младшего к слабому полу в целом и к феям в частности.

Хотя о чем это я? Какая любовь? Секс и ничего больше. Он их просто использует. Точно так же, как его старший брат сейчас пытается использовать меня.

– И самое главное, только вы одна, уж не знаю как, умудряетесь применять свой дар. – Он поднимается, ставит на стол чашку, приближается ко мне вплотную.

С каждым новым шагом, стирающим расстояние между нами, серебро его радужки все больше темнеет, окрашиваясь в цвет его магии. Мне хорошо знаком этот хищный взгляд, эта жажда в черных глазах. Он касается моего подбородка, заставляя вскинуть голову. Медленно проводит по нему большим пальцем, отчего у меня по коже разбегаются мурашки, и тихо спрашивает:

– К вопросу вашей уникальности мы еще вернемся, а сейчас я хочу услышать ответ. Вы принимаете мое предложение, Эления?

Боги, как же хочется ответить, выкрикнуть: «Нет!» Оттолкнуть его, а лучше – влепить пощечину. За то, что ведет себя со мной так, словно я его собственность. Рабыня, которой можно отдать приказ, и она тут же побежит его выполнять.

Дергаю головой, стряхивая прикосновение его пальцев, жестких, горячих, почти обжигающих, и спешу отодвинуться от Хороса, отгораживаясь от него барной стойкой.

– Вы предельно четко описали мне мои обязанности, но ни слова не сказали о том, что именно должно вызвать у меня приступ радости. Уж точно не общение с вашим братом. Или я должна радоваться тому, что вы не отправите меня в полицию? Но тогда мы возвращаемся к банальному шантажу.

– Фея с коготками? – Моя тирада вызывает у него улыбку, терпеливо-снисходительную. – Это что-то новенькое. Забавно даже…

Меньше всего мне хочется выглядеть забавной. А еще беспомощной и беззащитной. Но именно такой я и являюсь перед сильнейшим темным Грассоры. В его власти разрушить мою жизнь. На его стороне закон.

– Вы ведь хотели эту свадьбу? – озвучивает Хорос свой бонус. – Вы ее получите. Завтра же Фелисия подпишет договор с вашим агентством.

– Я там больше не работаю.

Он удивленно вскидывает брови:

– Вас уволили? Впрочем, не важно. Вернуть вас туда не будет проблемой.

Вот только я не хочу туда возвращаться. Ну то есть хочу! Хочу устраивать незабываемые торжества, делать людей счастливыми, заниматься тем, что мне действительно по сердцу. Но оказаться снова в подчиненных у Кришон – это то же самое, что оказаться в зависимости от Хороса. Где гарантия, что спустя какое-то время она не прикажет мне воспользоваться даром, а если что-то пойдет не так, в очередной раз не пнет меня под зад?

– И это еще не все, – голос Хороса становится чуть ли не бархатным, каким-то обволакивающим, и я с трудом заставляю себя отвести взгляд от его глаз, в которых снова плещется тьма. – У вашей дочери, Мариселы, у нее ведь синдром Сарра? В скором времени ей потребуется операция, но боюсь, вы не сможете ее оплатить. У вас на счету нет трехсот тысяч дрейхов.

– Вы и это проверили…

Болезнь назвали в честь высшего, ставшего первым, кто провел успешную операцию по извлечению из организма ребенка темной силы. Если девочки низших, рожденные от темных, умирали еще в младенчестве, то дети светлых выживали благодаря своему светлому дару. Он защищал их, хоть такую жизнь сложно назвать нормальной. Бесконечные приступы, когда одна сила схлестывается с другой, пусть и не убивают ребенка, но делают его существование невыносимым. Скоро Лите исполнится два года. Этот возраст считается безопасным для проведения операции. Можно и позже. Но это будет означать, что ее мучения продолжатся, а у меня сердце разрывается, когда она плачет. Жаль, я не могу забрать себе ее страдания.

– Связь темного со светлой явление очень редкое, – зачем-то отмечает Хорос, вновь возвращаясь к своей чашке.

Теперь мы стоим по разные стороны барной стойки – незначительная преграда между мной и этим темным.

– Потому что высшие вроде вас считают такие отношения аморальными.

Нет, они не брезгуют с нами спать, но вот жениться на нас… Скандал, позор, катастрофа. Три века назад они ненавидели нас, презирали и одновременно желали. За то, что мы были рождены с даром, наделены им богами, а они – результат экспериментов и мерзких ритуалов.

Со временем ненависть прошла… Презрение? В таких, как Хорос, оно до сих пор живо. Желание? Они по-прежнему к нам тянутся, но ничем хорошим такие отношения не заканчиваются.

Уж я-то это точно знаю.

– Я оплачу операцию и все расходы на дальнейшее восстановление. Ваша дочь будет здорова.

На какой-то миг сердце в груди замирает, а потом заходится в бешеном ритме.

– Я согласна, – говорю, больше не давая себе времени на раздумья. За это, за спасение Литы, я готова подписать договор даже с йоргом. – Я согласна, но у меня есть одно условие.

На лице Хороса проступают хоть какие-то эмоции: удивление, недоверие, интерес.

– Вы ведь понимаете, что вы не в том положении, чтобы диктовать условия?

– Понимаю. Но на этом все же вынуждена настоять.

– Если понадобится, вы будете с ним спать, – жестко чеканит темный. Его взгляд вновь становится тяжелым и острым.

– Я не об этом. Я займусь вашей свадьбой, но в агентство не вернусь.

– Хотите сказать, что справитесь в одиночку? Вы же должны представлять масштабы работы.

– Представляю и могу вас заверить, что справлюсь.

– Что ж, можете попробовать, – безразлично пожимает плечами Хорос. Не похоже, что его особо заботит это мероприятие. Впрочем, это ведь не он невеста, мечтающая об идеальной свадьбе. – Но если Фелисия будет вами недовольна…

– Она останется мною довольна.

Усмехается:

– Еще и самоуверенная… Главное, чтобы вами остались довольны мы с Ксанором.

Мысли снова убегают к грязным подгузникам и тому, как один из них будет смотреться на голове у этого сноба.

Хорос кладет руки на прохладный камень столешницы.

– Рад, Эления, что мы пришли к согласию.

Пауза. Чувствую, как его взгляд скользит по моему лицу, медленно опускаясь ниже, отчего мне хочется подтянуть лацканы жакета к самому горлу или нырнуть под барную стойку.

Особенно после его следующего заявления:

– А теперь, сонорина Лэй, я попрошу вас раздеться.