000
ОтложитьЧитал
– Какой лапочка! – с умилением сказала она. – Как я жалею, что у меня только одна дочка! Хорошо, что скоро внучка будет!
– С ума сойти, бабкой будешь, – сказала тетя Рая. – А у нас с Леной внуки совсем еще небольшие, правнуков не дождемся.
– Где брата потеряла? – спросила Елена Игнатьевна. – Мы вас к обеду ждем.
– Документы пошел смотреть, домик себе приглядел.
– А велик ли домик-то?
– Школу можно открыть. Даже бассейн есть.
– Это не Саблинский ли?
– Либо он, либо другой, где канализация протекала.
– Лучше второй. Он хоть модели «мечта арестанта», но там зато не убивали никого. А канализация… это соседская диверсия была.
С ребенком на руках Агния Львовна стояла на крыльце и любовалась флюгером на крыше дома напротив.
– Агничка, тебе ребенок идет, – засмеялся вошедший в калитку Венечка.
– А ты роди мне такого племянничка. К внучке-то меня, похоже, не допустят. Слушай, Венечка, я поняла, где я хочу жить!
– В Утятине?
– Да!
– Там рядом с Людмилиным офисом РОНО, видала? Дойди и выясни, есть ли у тебя возможность трудоустройства.
– Неудобно, нас к обеду ждут…
– Там дел-то на пять минут. Вперед! Эй, молодой человек, как там тебя?
– Игнатий! – выкрикнула Агничка на бегу.
Молодой человек зашлепал ладошками Венечке по голове.
– Кудри вам! А мужикам, видишь, лысина нравится, – входя в дом, пробурчал Венечка.
На обратном пути брат спросил:
– Агничка, не пожалеешь?
– Не приживусь – уеду. А понравится – буду жилье себе искать.
– Да я на тебя этот домик оформлю! А что, на налогах сэкономим!
Агния засмеялась и махнула рукой.
Договорились, что Венечка продаст квартиру в Романове и заберет документы Агнии по доверенности. Агния оставалась в Уремовске в ожидании брата еще три дня. Когда он заехал за ней, тетя Рая, расчувствовавшись за прощальным обедом, сказала:
– Сколько нас было, Ивановских! А остались только мы с тобой, Венечка. У тебя перед предками долг жениться и продлить наш род. Смотри, на свадьбу позови тетку единственную!
– Я пока попарубкую, тетя Рая. Вот у нас еще Агничка Ивановская.
– Ты что, при разводе девичью фамилию вернула?
Вид у тети Раи был ошеломленный.
– Ты что, тетя Рая, сомлела от счастья, что не одна такая? – засмеялся Венечка. – А она не меняла фамилию, когда замуж выходила. Уж очень банальная фамилия у суженого – Иванов!
Уезжала Агния с неспокойным сердцем. Тетка явно чувствовала себя плохо.
ГЛАВА 5-я.
«Тятя! тятя! наши сети
Притащили мертвеца».
А. С. Пушкин
По ночам стало подмораживать, но снега нет. Утром Агния Львовна вышла на крыльцо, зевнула на светлеющее небо и увидела, что-то черное на бортике бассейна. Еще раз зевнула и пошла посмотреть, что там. Подошла, посмотрела, взвизгнула и понеслась к калитке. Уткнулась в нее лбом, вздохнула и нерешительно пошла назад. Дошла, остановилась, посмотрела, застонала и снова помчалась к калитке. Выскочив за калитку, она остановилась на тротуаре: что дальше? Она даже телефон с собой не захватила! И стоит в шлепанцах, спортивном костюме и накинутом на плечи пальто. Вернуться домой и позвонить Венечке? Шаги. Мальчик из соседнего дома идет в школу.
– Агния Львовна, вам помочь?
– Нет, Валентин, тут кто-нибудь посильнее нужен.
– Дядя Гена подойдет?
Дядя Гена. Это в следующем доме.
– А он дома?
– Сейчас.
Он позвонил по телефону и попросил соседа подойти к воротам. Тот подбежал буквально через две минуты. За это время Агния Львовна спросила Валентина, не было ли чего подозрительного ночью.
– Нет. А что случилось?
– Геннадий… посмотрите там, в бассейне… Валя, спасибо тебе, иди в школу.
Подросток нерешительно двинулся в сторону моста, поминутно оглядываясь. Агния Львовна, трясясь от холода или ужаса, почему-то вспомнила, что всё собиралась спросить его, почему он ходит во вторую школу, хотя гимназия ближе.
– Я не стал подходить, он ведь мертвый? – выйдя из ворот, спросил Гена.
– Я… тоже… не подходила, – стуча зубами, ответила Агния Львовна. – Вышла утром – что-то чернеется. Я подошла, увидела куртку на бортике, а в бассейне он… и убежала. Нет, не сразу. Опять вернулась, может, думаю, показалось. Надо полицию вызывать. А телефон дома остался.
– Я вызвал. Сашке Огородникову позвонил.
– Он у вас персональный полицейский?
– Он Катин одноклассник.
Приехала полиция. Все вошли во двор и двинулись к бассейну.
– Никто в бассейн не спускался? – спросил Огородников.
Агния и Гена помотали головой. А мужик с чемоданчиком сказал:
– Как по теплу вычистили, так никто и не ступал. С балкона мужик спланировал.
– Романтик, однако! Знакомый? Дом откройте.
– Сейчас, только ключи возьму.
Агния Львовна побежала к воротам и нырнула в домик охраны. Саша зашел следом.
– Вы что же, здесь живете? А в доме кто?
– В этом доме вообще никто не живет. Ну, то есть я захожу. Там прачечная в подвале и душ. И вещи на втором этаже. Я в августе туда заселилась – и не могу! Ночью проснусь – звуки какие-то. Внизу вообще эхо. А потом заглянула сюда – прелесть! А что, есть все, что нужно: кухонька, спаленка и гостиная. Санузел, правда, только с раковиной.
Агния переобулась и пошла на выход.
– Что же так холодно-то? – зайдя в дом, спросил Саша.
– Топлю так, чтобы только батареи не разморозились.
– А почему свет на лестнице?
– Вчера в душ ходила и забыла выключить. Со двора увидела, но возвращаться поленилась.
– А кто-нибудь вообще знает, что вы в домике охранников живете?
– Ну… брат, конечно… он смеялся. Кто сюда ходит? Елена Игнатьевна, дети еще: Валя Шпильман, сосед, друг его Сережа как-то был… они мне компьютер чинили, Игнаша Асикайнен тут жил немножко. Всё, наверное. Ну, Андрей Игнатьевич от сына, конечно, знает.
– Это друг по интиму? – засмеялся Саша.
– Он самый.
– Значит, вообще народ не знает, что вы не в доме живете? Слышишь, Вячеслав Михайлович? – это он следователю, только что подъехавшему.
– Думаешь, не грабить шли, а…
– Блин, ведь мы об этом тоже не знали, хоть через дом живем, – сказал Гена. – И полез, хотя свет не погашен!
– Ладно, вы тут смотрите, а я с Агнии Львовны показания сниму, – сказал следователь. – Где можно присесть?
– Если можно, давайте ко мне.
Вячеслав Михайлович, зайдя в домик, заглянул во все двери, и спросил:
– У вас камеры в рабочем состоянии?
– Понятия не имею. Было бы глупо их включать: дом-то пустой.
– А вы и ваше добро?
– Мебель, которую родители купили лет 30-40 назад и моя одежда. Не бог весть что.
– Деньги, драгоценности?
– Я наличные снимаю с карты по мере того, как трачу. Много денег в руках не держу. Тысячи 2-3, как правило.
– А на карте?
– Вот зарплатная. Ну, тысяч десять здесь… или двенадцать, я не помню уже.
– И всё?! Вы же квартиру продали!
– Деньги у Венечки… у брата. Да, он мне карточку дал на расходы. Я только один раз снимала… это когда расплачивалась с «Водоканалом» за подключение… и безналом по коммунальным квитанциям плачу… там тысяч восемьдесят осталось…
– А драгоценности, – глядя на ее руки, спросил Вячеслав Михайлович. – Они у вас здесь?
– Вот, – засмеялась Агния Львовна. – Вся моя шкатулка на одном пальце. Брат на сорокалетие подарил. Стоило оно шесть с чем-то. Нет, еще обручальное в коробке с документами. Память, мама дарила.
– Агния Львовна, – спросил Саша. – Вы ночью никуда не выходили?
– Как же не выходила? Я у Кузнецовых была…
На прошлой неделе уехала в больницу на очередной курс химиотерапии Елена Игнатьевна. Игнаша переселился к ее дальним родственникам, живущим через два дома от Агнии Львовны. Она, конечно, часто заходила к ним. А прошлой ночью где-то около часа тетя Люда позвонила в панике: малыш кричит без остановки, весь горячий. Она именно ей позвонила, что свет в доме горел. Агния не сказала, что давно спала, а оделась и полетела к ним. Вызвала «Скорую», к счастью, дежурила Антонина Ивановна. Она сделала укол, обтерла малыша, сделала компрессы-напульсники, и он замолчал. После отъезда «Скорой помощи» он разгулялся, и женщины решили его не укладывать. Часа два Агния Львовна с ним играла, отпустив тетю Люду спать. Потом малыш все-таки спекся. Тогда Василий Тихонович отправил Агнию Львовну домой, клятвенно пообещав, что глаз не сомкнет, завесил кроватку одеялом, включил настольную лампу и устроился с Сабанеевым в кресле.
– С кем? – спросил Саша.
– Дедово любимое чтение о рыбалке, – пояснил Вячеслав Михайлович. – Классика жанра. Значит, вы вернулись домой во сколько?
– В четыре с минутами. Будильник не ставила, мне сегодня к третьему уроку… ой! Мне на работу-то можно? Два урока – и я вернусь!
Одеваясь на работу, Агния Львовна вспоминала, но так и не вспомнила, закрывала ли калитку, когда уходила: должна была закрыть, всё это делается на автопилоте. Но класться бы не стала.
Когда она убежала в гимназию, Саша сказал:
– Михалыч, ее ведь убивать приходили…
– Скорее всего. Главное, совершенно непонятно, зачем. Я в ее биографии при первом покушении так покопался, как в юности не изучал жизнь Владимира Ильича к Ленинскому зачету. Ни-че-го!
– Ты в Романов запрос посылал?
– Да ездил я туда по случаю… по делу Кузнецовых, ну, помнишь? Благо тут по прямой километров двести! В общем, такая биография: внучка знаменитого нашего орденоносного утятинского педагога Сергея Львовича Ивановского, дочь его единственного сына Льва Сергеевича. Он был инженер-строитель, когда газопровод проводили, его в Романов направили на строительство. Там и осел. Дети тогда совсем маленькие были. Брат ее на два года моложе, очень успешный московский юрист. Не беден, но далеко не олигарх. Больше родни нет. Материна родня вся вымерла, у отца были только двоюродные сестры, те тоже помре… одна осталась, Раиса Ивановна, когда-то здесь преподавала, теперь в областном центре живет… многие тут еще ее помнят. С троюродными братьями-сестрами они не знакомы, да и какая это по нынешним временам родня! Наследство ни с какой стороны не обломится, денежного интереса тут быть не может.
– А со стороны брата?
– Тут полная гармония. Он разведен, детей нет. То есть она его наследница. Чему наследовать? Юридическая контора, он по арбитражным делам. Партнер, но далеко не главный. В собственности квартира… и всё! Вот, недавно этот особняк купил. Он охотой, рыбалкой увлекается.
– Постой, а если, допустим, помирает она, потом брат, то кому наследство перейдет?
– Дочери ее. Девочка родила несколько недель назад. Нанимать киллеров для убийства сначала матери, а потом дяди – это какие же возможности у молодой семьи! При сравнительно небольшом наследстве. А по-человечески – просто бред!
– Так. А знакомые у дамочки?
– Я с некоторыми в Романове встречался. В общем так. Жила она двадцать лет в семье, забитая в землю по самые уши. Муж командовал, он решал, кому в дом приходить. Она у него из дурочек не выходила, хотя все, даже его друзья, отмечают, что педагог она от бога, в деда, видно. Дети ее любили, очень много выпускников по биологической линии пошли. Год назад школа получила большой грант по ее проекту, но, конечно, основную премию и звание отхватил наш муж. Кстати, когда она уехала, начались неприятности. Она какой-то экологический школьный лагерь организовала, а без нее дети быстро разбежались. Сказали, стало неинтересно.
– Да, я тут тоже кой с кем разговаривал, говорят, ребятишки у нее очень биологией увлеклись. Брат мой двоюродный, балбес такой, смеялся. Первого сентября принесла букет местной растительности: крапиву, камыш, папоротник и прочее – и устроила она им опрос на выживание: что можно съесть на природе, когда есть нечего, чем лечиться, вытираться, согреваться… Он сказал, одиннадцатый год отсиживаю, первый раз интересно стало. Она им предложила: до конца сентября определитесь, кому ЕГЭ по биологии и экологии нужно, с ними буду работать отдельно. В результате Васька решил туда записаться. Можете себе представить, полкласса биологией дополнительно занимаются! Все, кому она для поступления нужна и все, кто едва тянет учебу. Спрашиваю Ваську, почему, а он отвечает: и легко, и интересно! Да, а почему у нее фамилия девичья? Вроде, она приехала к нам еще до развода?
– Да видишь ли, фамилия ее мужа – Иванов. Родители с обеих сторон от этого брака были не в восторге, свадьба-то студенческая, по залету, так что тесть с тещей настояли хоть в одном: чтобы фамилию не укорачивала.
– Значит, муж ей не наследник?
– Всё, официально развелись. Если бы мог, то поживился: он ведь делал официальный запрос о ее собственности в нашем районе. Но дом куплен на брата.
– А жилье как они поделили?
– Жили они в доме родителей мужа, потом в квартире ее родителей, а как теща умерла, им ее квартира досталась. Но там вообще анекдот, Агния Львовна из-за ошибки в свидетельстве о рождении вообще не смогла вступить в наследство.
– Как так?
– Я сам свидетельство о рождении видел. Отец – Ивановский Лев Сергеевич, мать – Иванская, да еще Агрипина (с одним «п»!) Григорьевна. Как можно доказать, что она может претендовать на наследство от Ивановской Агриппины, которая с двумя «п»? Заведующая загсом ей посоветовала не затевать разборок, а дать возможность вступить в наследство брату. Мол, по-родственному разберетесь. Теперь хвастается, что благодаря этому совету Ивановы квартиру Ивановских не поимели. Муж со свекровью ее бы облапошили.
– Так, что же остается?
– Что она была свидетелем чего-то такого, за что убить могут. Я уж ее по-всякому пытал, ничегошеньки не вспоминается.
Из гимназии Агния Львовна пошла, как договорились, в полицию, чтобы подписать протоколы и прочие показания. При входе она затормозила у доски, где вывешивались всякие портреты преступников и пропавших: может, и ее грабителя уже вывесили? Что-то знакомое промелькнуло. Она еще раз внимательно просмотрела невыразительные черно-белые портреты, и ее как током пронзило: неужели Сабина? Подошла деревенского вида старуха, спросила, кем из вывешенных Агния интересуется, не узнала ли кого? Агния сказала, что просто выжидает время, а глядит она на единственный здесь женский портрет: неужели это преступница? Нет, ответила ей словоохотливая старуха, и рассказала, что больше трех лет назад летом нашли в придорожных посадках под поселком Энтузиаст труп неизвестной женщины, изнасилованной и задушенной. Ничего при ней не было найдено, и кто она, так и не установили. Жительницы поселка, в основном старухи, решили, что нехорошо, что тело не погребенное. А женщина по виду приличная, ухоженная. Ее социальные органы должны хоронить, да бабы решили по-своему: на кладбище в Патриаршем сами похоронили. Если родня найдется, им будет спокойнее, что все произошло по-человечески, а не формально. Кстати, отрезали у нее клок волос и поручили одной старухе хранить. Если родственники найдутся, генетическую экспертизу могут сделать без эксгумации.
– Какие вы молодцы! – воскликнула прослезившаяся Агния Львовна. – Ведь вот так одна, вдалеке от близких…
– Всё по православному, – строго отрезала старуха. – Я вот тоже одинокая. Но соседи не оставят поверх земли. Значит, и мне не миновать-стать одиноких хоронить.
Расстроенная Агния Львовна решила немного постоять на холоде, чтобы остудить глаза после слез. Тут Венечка позвонил. Он знал ее расписание. Если бы не вызов в полицию, она сейчас была бы уже дома. Венечка был очень оживлен, собирался в Австрию по делам: «Выходим на международный уровень, сестричка!». Агничка с удовольствием с ним поболтала, ничего не сказав, естественно, ни про труп, ни про Сабину. Нет, такой разговор – только при личной встрече. И в полиции решила свои предположения не высказывать, а то накроется медным тазом Венечкин международный уровень. Зашла к Огородникову. Ее заплаканные глаза он все-таки заметил. Пришлось сказать, что, не выспавшаяся и расстроенная, она прониклась судьбой неизвестной женщины: как и у нее, никого рядом близких нет, наверное, молоденькая совсем? Нет, лет 35-40 ей, но ухоженная, здоровая, физически активная, сопротивление преступнику оказала серьезное. Преступнику? То есть это одиночка был? Насиловал, по крайней мере, один.
Пока Агния Львовна знакомилась с протоколом и его подписывала, она узнала, что неизвестный разбился, когда она отсутствовала. Медики установили, что время смерти – 3 часа утра плюс-минус час. Саша спросил, известила ли она Вениамина Львовича. Нет, ответила Агния, я не хочу волновать брата. Он за границу уезжает по делам, а если узнает, что вокруг меня такая каша заваривается, всё бросит и сюда прилетит. Так он и о первом покушении не знает? Нет, не надо его беспокоить.
ГЛАВА 6-я.
Эй!
Господа!
Любители
святотатств,
преступлений,
боен,—
а самое страшное
видели —
лицо мое,
когда
я
абсолютно спокоен?
В.Маяковский
Тетя Рая позвонила. Спросила, где Агничка будет Новый год встречать. Агния сказала, что конечно, с Венечкой. Тетя Рая посетовала, что, звоня племяннику, постоянно нарывается на автоответчик. Агния кинулась защищать брата: у него то встречи, то переговоры. «А вечером?» А вечером тем более встречи. Мальчик-то ведь все еще на выданье! Нет, до свадьбы, кажется, еще далеко… судя по скорости смены объектов. Нет, билет еще не покупала. Да, обязательно передаст брату привет от тетки и отругает за то, что не звонит.
Нина Григорьевна ухмыльнулась:
– Что, в Москву все-таки?
Вот послал Господь сваху! Недели три назад водили они малышей обедать в кафе «Селезень». Опять с кухней в школе нелады. И вот привязался к ним мужик. Они посмеялись, не придавая особого значения этому флирту: мужик явно их моложе, да к тому же приезжий. А он зачастил конкретно к Агнии, что особенно странно. Поначалу это ее как-то взбодрило. Да что там говорить, приятно! Но потом стало раздражать, слишком он был нахрапистый. Борю напоминает, тоже считает себя подарком. Приехал отдыхать, рыбачить и охотиться, а сам который день ошивается у школы, набивается в гости. Но Агния держится стойко, как барышня из хорошей семьи. Ни разу его в дом не пустила. Сергей упорно таскался за ней, и это становилось уже просто подозрительным. Не найти девицу для совместного проведения небольшого отпуска и таскаться за дамой в возрасте и строгих правил, которая не только в дом не зовет, но и к телу не допускает? Через две недели предложил руку и сердце, сказал, что его потрясла ее добропорядочность. Ответить на это Агния смогла только: «Даже не смешно». Тогда он стал Нину Григорьевну окучивать, чтобы как-то оказаться в общей компании. Коллега долго носилась с идеей совместного празднования Нового года, но тут Агния стояла насмерть: всю жизнь отмечала этот праздник дома, а сейчас проведу его в гостях! А у Нины не собраться, там мать и ребенок. Пока приятельница искала, к кому бы примазаться, Агния решила поехать к Венечке. И Сергей загорелся ее в Москву отвезти. Нет, Венечка сам за ней заедет! А Венечка, только вернувшись в Москву, снова собрался в Вену. И похоже, что до Нового года не управится. Агния ругала себя за мягкость, не позволявшую сказать: идите вы куда хотите, только от меня подальше, вы мне неприятны! Спасибо, соседка Катя, жена Гены, предложила поездку в Прагу. У нее знакомая взяла путевку на двоих, а ее напарница пошла на попятный. Венечка обрадовался, обещал на Новый год к ней приехать и деньги на карту сбросил. Но кто знает, на какие подвиги ради прекрасной дамы способен Сергей? Вроде бы есть еще места в группе. Поэтому молчит Агния, что к Венечке не в Москву едет, а в Чехию, и не завтра, а сегодня выезжает.
– Когда ты едешь? – спросила Нина Григорьевна.
– Завтра.
– С Сергеем?
– Нин, хватит уже, а? Слушай, я только тебе говорю, что уезжаю автобусом. Смотри, кавалеру моему не скажи!
– Конечно-конечно! Ты с утра уедешь?
– С утра педсовет.
Вовремя же в окно выглянула! Вот он, автомобиль ухажера. Вернулась и заперлась в кабинете. Планы написала на первый день после каникул, отсканировала удачные детские рисунки и включила их в презентацию. В дверь то стучались, то ломились. Отмолчалась. Что-то затарахтело во дворе. Выглянула: школьный двор чистит снегоуборочная машина. Засмеялась и побежала на выход: вот кто меня из ворот незаметно вывезет! По дороге ответила на звонок: «Привет! А хотите ко мне? Я сегодня уезжаю, дом пустой. Только, ты знаешь, тут вокруг меня что-то нехорошее…»
Телефон звонил и звонил. Саша Огородников с трудом оторвал похмельную голову от подушки. Да ни фига себе! Четыре часа! Кого там расхватывает в такую пору? Ехидный голос Белякова. Мол, проникновение в жилище по интересующему тебя адресу, поприсутствовать не желаешь? Саша сначала вспомнил какую-то мать, потом до него дошло: Чирка! «Трупов нет? Слава богу!»
Его этот адрес почему интересовал? Саша стал задумываться о женитьбе. Не конкретно на ком-то, а вообще. В тот день, когда на Агнию Львовну покушались первый раз, он вот о чем рассуждал. У него у самого сестра Наташка на два года старше. Эта учительница о брате просто с благоговением: «Венечка!» А Наташка на Сашу только орет. А доведись родительскую квартиру продавать, разве доверила бы сестра ему деньги? Он обедал у Кожевниковых, мотал на ус обстоятельства дела, а сам завидовал собеседникам. Тетя Таня с дядей Валерой лет тридцать живут. Ни разу не слышал, чтобы орали друг на друга. Вот тетя Таня выставила им бутылку. Сама, между прочим. Но когда дядя Валера заикнулся о второй, она только покачала головой и подложила им на тарелки еще по котлете. Как дядя Валера выбирал себе жену? Другая собеседница, Таисия Андреевна, уборщица с рынка. В их народном театре играет все главные возрастные роли, звезда районного масштаба. Она года два назад второго мужа похоронила. Они сошлись, когда дочери уже взрослыми были. Несколько лет прожили, потом его парализовало. И до самой смерти она за ним ухаживала. Как разглядеть в нынешней красотке будущую мать своих детей и надежную подругу? Он, пока женихались, по Любашке с ума сходил. А поженились – и понеслось! Ни дня без крика. А эта учительница двадцать лет терпела своего Борю. И дальше бы терпела, если бы он, дурак, не решил сходить налево. Ну почему Саша среди сверстниц таких надежных не встречал?