Глава 1. Она будет моей
Каждая ночь для «Асмодея» – ночь перерождения. Иногда в «Асмодее» по ночам выступала недавно ставшая звездой Марфа Квин – по утрам она здесь же работала официанткой. Она легко приносила удачу своему директору и получала щедрое вознаграждение. Директор клуба смог впечатлить особенных гостей тем, что у него в «Асмодее» работали самые настоящие звёзды.
Центральный этаж был заполнен. Места для отдыха опустели – лишь один сильно подвыпивший мужчина сидел, уткнувшись лицом в стол. Стакан «гвоздя» был опустошён. На столе лежали чаевые, но никто из официантов не удосужился подойти и забрать деньги с посудой. Когда его стол нечаянно задели, он проснулся и сощурился от света. Только сейчас мужчина увидел, что на сцене стояла любимая Марфа Квин. Решив подойти поближе, чтобы запечатлеть звезду на телефон, мужчина едва не потерял сознание, отчего облокотился о белую колонну. На его сердце было тревожно. От томного голоса леди Квин веяло той же тревогой, что ощущал мужчина. Марфа двигала руками, будто это волны и постепенно повышала голос, пока в один момент она просто не прокричала строчку песни. По телу электрическим разрядом пробежали мурашки. Марфа продолжала растягивать слова, выставив руки перед собой, словно отталкивая что-то от себя. Она изящно двигалась, «гипнотизировала» людей томным голосом и была спокойна, как удав, что не соответствовало стилю её новой песни. Слушатели – все до единого – ощущали её эмоции. Марфа пела о девушке, которая разочаровалась в любви и слала её глубоко к чёрту. В последнее время она боялась увидеть человека, который испортил её жизнь. Казалось бы, она находила отдушину в творчестве и с лёгкостью писала песни… но с увлечением она внезапно вспоминала бывшего партнёра. Он использовал её, издевался, изменил и сказал, что не видит в этом проблемы, довёл до плачевного состояния и едва не уничтожил Марфу Квин как личность…
Девушка напевала: «железной вдовой я стану, чтобы никто больше не разбил мне сердце».
К сожалению никто не воспринимал эту строчку всерьёз. Всем было важно увидеть любимую звезду на сцене, сохранить фотографии с ней и насладиться её очаровательным голосом. Всем было всё равно на то, что песня Марфы Квин о разбитом сердце и насилии. Только две официантки в углу – близкие подруги Марфы Квин – всё понимали и чувствовали. Марфа Квин снова растянула слова, и громкий голос эхом пронёсся по клубу, толстыми волнами пробиваясь в разумы. В заключение песни Марфа оголила бедро с татуировкой китайского дракона, стукнула каблуком по плитке и, толпа разразилась аплодисментами.
– Марфа… – Пьяный мужчина схватился за сердце и подумал, что его шёпот услышали.
Когда девушка, отбившись от фанатов, ушла со сцены в гримёрную, мужчина разочарованно направился к выходу. Обойдя вышибал, он свернул налево, спрятался у кустов, сел на колени и вырвался прямо себе в ноги. Придя в себя и открыв глаза, мужчина увидел тяжёлые ботинки перед собой. Подняв голову, он увидел недовольное выражение лица мужчины с чёрными кудрявыми волосами. В свете фонарного столба блеснул нож бабочка. На лезвии мужчина разглядел маленькие капли крови.
– Ты говорил с моей Вивиан?
Пострадавший от алкоголя мужчина оказался прижат лицом к земле ботинком. Обидчик направил нож бабочку мужчине прямо в затылок.
– Она уже не твоя… – утвердил мужчина и поперхнулся слюной. – Как ты… вышел?
– Я делаю всё возможное, когда хочу чего-то достичь, Майкл, – улыбнулся обидчик и поднял голову собеседника. – Никто не может говорить с моей Вивиан.
Мужчина попытался что-то сказать, но нож бабочка рассёк его горло. Захлебнувшись кровью, он испустил последний вздох и безжизненно пал на траву. Убийца оттащил его в кусты, положил оружие в нагрудную сумку, обчистил карманы жертвы и убежал.
Шорох привлёк внимание вышибал, и те подошли к месту убийства. Сначала они посчитали, что мужчина из-за алкогольного опьянения упал и уснул в собственной рвотной массе, но стоило одному наступить в кровь, как всё стало ясно. Вышибалы повернули мужчину к себе лицом и увидели рассечённую рану на горле. Когда новость об убийстве дошла до работников клуба, хозяин запретил сплетничать и наводить панику среди посетителей, а сам вызвал полицию и приказал работникам не покидать «Асмодей» до приезда профессионалов.
***
Те детективы, что приехали на вызов по убийству, были, по мнению Мануэля Юна, хозяина «Асмодея», мягко говоря – некомпетентны, грубо – полные идиоты, которые озвучивали очевидные вещи, не могли взломать телефон убитого и приходили в ступор, потому что им никогда не приходилось работать под надзором стольких людей. Один, кто смог понравится Мануэлю, осматривал труп, фотографировал улики и терпеливо ждал напарника, решившего перед сном проехаться по ночному Нью-Йорку на мотоцикле. Напарник пообещал приехать как можно скорее, отчего помчал до клуба, ловко объезжая машины и успевая глядеть на никогда не спящий Нью-Йорк. Недовольные водители автомобилей успевали только сигналить, как след мотоциклиста уже простыл. Он нарушал все правила (пусть и был полицейским), которые только существовали – даже когда через дорогу переходили пешеходы, он объезжал их и продолжал мчать. Этому человеку были простительны все оплошности, ведь каким бы независимым он не был, как бы часто он не пользовался мотоциклом и не нарушал правила дорожного движения, он считался великолепным и ценным работником полиции в свои двадцать семь лет. Он был хорош собою: красный шлем с чёрными ровными полосами скрывали копну каштановых мягких волос, чёрная куртка развевалась на ветру, а армейский жетон постоянно бился об упругую и сильную грудь.
Когда на территории клуба показался чёрный мотоцикл, Мануэль Юн облегчённо выдохнул. Он уже знал, что приехавший человек – действительно профессионал, отчего даже простил ему опоздание. Мужчина снял шлем, прошёл к столпотворению и, увидев, что хозяин выставил руки, отдал шлем ему. Сидящая на лавочке Марфа Квин посмотрела на мужчину. Его цвет волос, маленький шрам на щеке и тёмные глаза напоминали известного в двухтысячные итальянского гонщика Амато Кастильо Кинга. Мужчина проигнорировал женщину и прошёл к трупу. Сидящий на коленях около тела напарник уже смог взломать телефон, а фотографии раны отправились в пакет. Заметив загулявшего напарника, мужчина из сосредоточенного вмиг превратился в чёрствого.
– Дамиано… как же меня достал твой мотоцикл…
«Дамиано? Это же брат Амато Кинга! Как они похожи… десять лет разница, а они как близнецы… – догадалась Марфа Квин и ощутила дежавю. – Интересно, где я его видела?»
– Почему я обязан оставаться в участке, пока ты не закончишь? Прости, Доминик, но мне предпочтительнее побыть в одиночестве, – объяснил Дамиано, что не понравилось Доминику.
– Ладно, забудь… здесь убийство на почве ревности. Перед смертью убитый получил смски с неизвестного номера, который угрожал расправой, если тот не прекратит наблюдать за «его женщиной». Кстати, вон она сидит. – Доминик показал пальцем на Марфу Квин.
Девушка ошарашенно посмотрела на полицейских и не поверила, что она косвенно, но причастна к убийству.
– Это не первое убийство на почве ревности именно из-за вас, Марфа Квин, – заявил Дамиано и направился на девушку.
Её подруга, вышедшая на перекур и заметив настроение Дамиано, рискнула встать перед ним и скрестить на груди руки.
– Успокойтесь… я не собираюсь травмировать вашу подругу. Однако я обязан её допросить. Вы, конечно, можете следовать за ней по пятам, но потом вам же будет хуже.
– Она не убивала этого человека, – заявила подруга Марфы, и Дамиано ничего не осталось, как оттянуть куртку и показать, что при себе у него пистолет и наручники.
Девушка очистила дорогу и незаметно показала Кингу средний палец. Дамиано сел перед Марфой на корточки и заглянул в полные печали глаза. В них даже застыли слёзы, и Дамиано посчитал, что девушку ранили его слова. Он стал вежливо расспрашивать об убитом, интересовался, знала ли Марфа его и не заметила ли она ничего подозрительного. При этом Дамиано не спускал глаз с её очаровательного лица. Год назад Марфа разочаровалась в любви, а сегодня мужчина сидел перед ней и смотрел прямо в душу. Находясь в такой близости, он умело сдерживал руки и не позволял случайно коснуться оголённых частей тела Марфы, и это вызывало у девушки неподдельный интерес. Дамиано Кинг был таким холодным, чистым, справедливым… таким похожим на знаменитого брата, погибшего в гонке.
Пока Доминик крутился вокруг трупа и пытался найти ещё хоть что-то, прежде чем затаскивать его в ритуальную машину, Дамиано анализировал одновременно и подозреваемую, и жертву. Такое чистое золото, по его мнению, не могло убить того бугая, и единственное оружие, которое Марфа могла бы себе позволить – это каблук. Близкое общение полицейского и Марфы не осталось незамеченным Мануэлем Юном. Он знал и любил Марфу, как родную дочь, отчего заинтересовался действиями мужчины и не спускал с него глаз. Если он коснётся кожи Марфы хоть частью одежды, Мануэль покажет ему, что её трогать нельзя.
– Что вы думаете на этот счёт? – спросил Дамиано у девушки. – Скажите ваше настоящее имя, пожалуйста.
Марфа знала, что на улице только работники клуба, но предпочла, чтобы её имя никто больше не узнал. Она наклонилась и шепнула Дамиано, что её зовут Вивиан. Мужчина кивнул и принялся вести разговор дальше, не обращаясь к певице по имени.
Дамиано узнал многое о жертве. Он учился в Вашингтонском университете на факультете менеджмента, был хорошим другом жертвы, перед тем, как предпринять попытки ухаживаний за Марфой он развёлся с женой, которая ему изменила. Сразу назвать убийцу она не могла – как и Дамиано понимала, что недостаточно улик. Информацию пришлось записывать Доминику, ибо ему не нравилась методика Дамиано – анализ, который не всегда значил успех. На фоне недоверия Доминику приходилось по нескольку раз перепроверять собранную информацию и по необходимости приводить её в божеский вид, если Дамиано ну уж очень не был заинтересован в порядке записей. Он мог работать даже в хаосе и не всегда распределял улики. Ему было бы несложно заниматься несколькими делами одновременно и даже не запутаться. Даже в разговоре с Марфой Дамиано не сбился и сопоставил факты, а Доминик забил на это.
– Здесь небезопасно. Пожалуйста, давайте поговорим в участке… я предоставлю вам больше информации, но только не здесь… – умоляла Марфа.
Дамиано согласился и пожалел, что сегодня не на машине. Но ехать на мотоцикле Вивиан не отказалась – наоборот, стоило подойти к нему, как глаза её загорелись игривым огнём от желания прокатиться. Дамиано отошёл попрощаться с Домиником и обменяться парой фраз насчёт убийства.
– Узнаю этот взгляд… – Доминик увидел, что Дамиано опустил брови и сощурился. – Был сегодня у Зары?
– Был. Если ты думаешь, что я не принял таблетку – ошибаешься. Я смотрю так на тебя, потому что у меня нет желания работать с кем-то.
– Я всё понимаю, – без агрессии заявил Доминик, но внутренне слова Кинга его задели.
– Но это укор начальника. Я сам бы ушёл в отпуск, но, видимо, не судьба.
– Вам дают отпуска, а я должен пахать как лошадь дальше?
Доминик развёл руками. Возможно, Дамиано думает, что отпуск ему дадут просто так, без всяких заявлений. Доминик решил не напоминать Дамиано о такой вещице как «заявление» и молча ушёл, отдав приказ коллегам погрузить тело в машину.
«Какие таблетки он принимает? О боже…» – подумала Вивиан и представила себе самое ужасное.
Её бывший за несколько месяцев до расставания подсел на антидепрессанты. Судьба решила преподнести ему скорбь – самоубийство младшей сестры из-за тяжёлых отношений с семьёй. Для бывшего сестра была всем – лучом света, полярной звездой, смыслом жизни… её смерть изменила его в худшую сторону. Этот человек перестал ценить свою девушку и ревновал её к каждому столбу. Он запрещал ей общаться с друзьями мужчинами, постоянно контролировал её и считал нормальным взять телефон и прочитать переписки. Раньше такого не было. Он был нормальным, здоровым, каким его и полюбила Вивиан, но таблетки всё изменили. Поводом для расставания послужила его измена. С тех пор Вивиан настороженно относилась к тем, кто принимает какие-либо таблетки для лечения психических заболеваний. Вивиан не хотела сближаться с полицейским… он был слишком наглым и прямолинейным… её это отталкивало.
«Чёрт!» – вздохнула Вивиан и не смогла отвести взгляда от профиля Дамиано.
Всё же он заинтересовал её… а ведь она пообещала себе помедлить с новыми отношениями, ведь спустя три года она так и не восстановилась. Телефон девушки разрывался от гневных сообщений сразу от двух номеров – от бывшего и не состоявшегося в две тысячи восемнадцатом году парня. Один угрожал её семье, другой – ей самой. Вивиан предпочла не отвечать на сообщения и стала как можно реже пользоваться телефоном, потому что, если так и продолжится дело – телефон станет причиной худшего.
– Вивиан.
К девушке подошёл начальник. Он бережно положил руку ей на плечо и наклонился.
– В чём дело? – спросила Вивиан и слегка расслабилась, стоило «вытолкнуть» её из воображаемого мира в реальность.
– Не бойся его. А если всё же начнёт приставать – каблуком по колену, как я тебя учил, – улыбнулся Юн и погладил девушку по плечу. – Мы не дадим тебя в обиду.
– Откуда вы знаете Кинга? – поинтересовалась Вивиан, пропустив мимо ушей рекомендацию.
– Как же его не знать? О Дамиано трещат на каждом углу Нью-Йорка, а его родители… жена в своё время работала с Лаурой Кинг, их совместная работа претендовала на награду. А муж Лауры, Энрике, владелец огромной авиакомпании. Амато был гонщиком, погиб к большому сожалению, а Дамиано… – Юн скептически оглядел Дамиано, пока тот беседовал с напарником.
Однако боковым зрением Дамиано заметил изучающий взгляд Юна, но не подал виду, что в курсе его сплетен.
– Дамиано безответственный мальчишка. У него было всё: миллионы, слава, наследство, а он выбрал работу в полиции. Покинул Сицилию ради Нью-Йорка… без своих родителей Дамиано Арриго никто.
– Это явно был только его выбор, Мануэль, – защитила Вивиан Дамиано. – Не вам судить, вы его не знаете.
– Ты тоже, – напомнил Мануэль. – Тогда почему защищаешь его?
– Я просто не люблю, когда кто-то сплетничает за спиной.
Мануэль вздохнул, отошёл к дочери за шлемом Кинга и вручил его Вивиан. Больше он ничего про Дамиано не сказал, и Вивиан была довольна. Дамиано закончил разговор и направился к мотоциклу, проводив Юна спокойным взглядом, в котором Мануэль увидел угрозу. Спокойствие – самое верное оружие в любой ситуации, особенно когда твою честь задел незнакомый человек. Остановившись у девушки, он попросил её подвинуться. Из сиденья Дамиано достал второй шлем и всучил его Вивиан.
– Не хотелось бы, чтобы вы пострадали. – Дамиано надел шлем, и его былое спокойствие исчезло.
В шлеме Дамиано выглядел величественно и сурово. Мужчина надел на девушку шлем и кивнул на мотоцикл. Вивиан аккуратно, чтобы не помять платье, аккуратно приподняла его и уселась на ткань. Вивиан помахали её подруги и мысленно пообещали проклясть Дамиано, если он что-то сделает с ней. Сам же Дамиано не горел желанием задерживаться, но не мог грубить девушке, потому что она… заинтересовала его?
Мотоцикл взревел, и они рванули с места. Дамиан нёсся на бешеной скорости, а Вивиан вцепилась в него и прижималась к нему. Она чувствовала себя как во сне, когда всё вокруг кажется нереальным. Её переполняли радость и ощущение свободы, которое она испытывала впервые в жизни. Она была счастлива. Ощущение было настолько сильным, что она даже не могла думать. Это было так здорово, так восхитительно, что всё остальное потеряло для неё всякую важность. Она никогда не имела дела с мотоциклом, и сейчас её счастью не было предела. Вивиан чувствовала, как мощный двигатель ревел у неё под ногами, и это придавало ей уверенности. Оба жили на Манхэттене. Теперь Вивиан поняла, какой мотоциклист не давал ей спать по ночам – Дамиано, решивший проехаться по улицам Кипс-Бея, где она с подругой снимала квартиру. Мотор ревел. Сзади и спереди Вивиан обступили машины, но Дамиано так ловко их объезжал, что Вивиан стала спокойнее относится к окружающему вокруг.
Когда Дамиано остановился возле Департамента полиции, Вивиан аккуратно сняла шлем и оставила его в руках. Дамиано взял шлем и убрал его в сиденье, а свой оставил прямо на сиденье, не боясь кражи, потому что был уверен, что никто не посмеет его украсть. В округе все знали, кому принадлежит навороченный мотоцикл, и какого цвета шлем грозы Департамента. С Кингом шутки плохи. Если его разозлить – можно пожалеть и серьёзно пострадать, если ты посмел поточить на него клыки. Дамиано острые зубы ловко обрубает, вот только с девушками у него проблемы… Когда Вивиан шла рядом с мужчиной, Дамиано старался не смотреть на неё боковым зрением, но от ловких глаз Вивиан это не смогло проскользнуть. Она улыбнулась мужчине, и он решил больше не смотреть на неё. В участке Вивиан ощутила себя в безопасности. На улице ей было находиться страшно, даже если она с мужчиной. Если её начали преследовать безумные бывшие, они не прекратят это делать, и плевать им хотелось на то, что рядом с Вивиан человек из полиции. Сталкеры сделают что угодно, лишь бы Вивиан пострадала так же, как пострадали они.
– Подождите, мистер Кинг…
Вивиан остановилась на полпути, ощутив взгляд на себе. Обернувшись, она не увидела никого, кроме голубей на асфальте. Дамиано остался в ступоре.
– Можно взять вас под руку?
Дамиано опешил, но кивнул. До него дошло, что девушка испугалась чего-то или кого-то и предпочла прижаться к малознакомому человеку, лишь бы снять напряжение. Теперь уже Вивиан вела его в участок, нервно покусывая губы и постоянно глядя назад. Дамиано догадался, что девушку кто-то преследует.
Глава 2. Может к чёрту этот телефон?
В участке Вивиан ощутила себя в безопасности. Даже когда мимо неё проходили уставшие сотрудники Департамента, Вивиан терпела и постоянно выискивала Дамиано. Вивиан теребила подол юбки и тёрла глаза. Дамиано совсем ненадолго оставил девушку в вестибюле со своей курткой. Вивиан осматривала куртку и водила пальцами по красным полосам на плечах. Она пахла весьма необычно – шалфеем, что особенно впечатлило Вивиан. Вивиан не услышала запах сигареты, которую Дамиано незадолго до захода в Департамент почти выкурил. Часть сигареты просто сотлела, и Дамиано не выкурил её до конца – половину раздавил тяжёлым ботинком и плюнул, чтобы потушить.
Мимо Вивиан прошёл мужчина в очках, который остановился около неё и удержал взгляд на лице. Ему было сложно поверить, что в столь позднее время в участке оказалась девушка, причём с чужой курткой в руках.
– Имя? – сурово спросил мужчина.
– Вивиан, – не растерялась девушка.
– Вы с Кингом? Если да, то я проведу вас в допросную, он вас ожидает.
Вивиан кивнула и встала.
Мужчина держался на расстоянии от девушки, так как был ярым защитником личных границ. Вивиан оценила это и около двери в допросную поблагодарила мужчину. Он ничего ей не ответил, а лишь молча кивнул и ушёл. Если бы он был бодрым – наверняка бы ответил. В допросной помимо Дамиано был мужчина, которого Вивиан уже встречала раньше – Доминик. Он пытался что-то объяснить Дамиано, но тому не было интересно. Дамиано со скукой посмотрел на зеркало Газелла возле компьютерного стола с документами и, прервав Доминика рукой, пригласил Вивиан в светлую комнату допроса. Она испугалась белого стола, двух одиноких стульев и единственной тускло горящей лампочки. На столе уже лежали фотографии трупа и сведений коронера. Вивиан села напротив Дамиано и поджала губы. Мужчина, несмотря на суровый взгляд, был настроен дружелюбно и не имел цели угрожать. Вивиан – не подозреваемая. Он уже понял это по странному поведению девушки и страху входящих сообщений. Даже если на её телефон придёт сообщение от подруги, Вивиан всё равно испугается звука и отключит звук.
– Успокойтесь, – попросил Дамиано и предложил воды, но Вивиан отказалась и приняла более-менее спокойный вид, однако от Дамиано всё равно ничего бы не ускользнуло. – Вы знаете, что вы причина уже второго убийства? – продолжил он.
Дамиано, не услышав ответа, предоставил Вивиан доказательства и фотографию рассечённого горла мужчины. К горлу Вивиан подкатила тошнота, но она всё же сдержалась и подняла взгляд на Дамиано. Когда Дамиано показал Вивиан улики, которые удалось найти на месте преступления и запись коронера о том, что жертва была убита заточенным ножом-бабочкой, Вивиан представила картину убийства: к мужчине подходит убийца, одним махом перерезает ему артерию. Жертва падает замертво, захлёбываясь в собственной крови. Вивиан не пугала смерть, если она естественная. Когда жизнь забирает кто-то другой – вот это страшно.
– Во время осмотра вещей был найден телефон жертвы. Он писал вам с просьбами не игнорировать.
– Майкл был моим другом. Он часто писал мне, но я не могла отвечать из-за работы. Говорить, чтобы он ненадолго оставил меня в покое, я не могу – боюсь обидеть. А не игнорировать он просил меня сегодня, за час до выступления. Я не знала, что он придёт в клуб, и вообще думала, что его это не интересует.
Дамиано поднял бровь.
– Я имею ввиду, что Майкл не любил большие скопления. Он был настоящим интровертом, поэтому я удивилась, когда увидела его в клубе, к тому же уже пьяным. Не знаю, по своей ли воле он выпил столько алкоголя, но официанткам, которые приносили ему питьё, он оставлял чаевые.
– Жертва запивала таблетки алкоголем. Вам известно что-нибудь об этих таблетках?
– Нет. У Майкла не было причин принимать какие-либо таблетки, он был здоровым. Есть вероятность что-то перепутать?
– Нет. Над этим работают профессионалы, поэтому никаких ошибок быть не должно. Вы наверняка об этом не знаете по той причине, что вам не сказали. Я должен был спросить, потому что не был уверен, в курсе вы или нет.
Дамиано был мастером своего дела, и ему не нужно было смотреть на улики, чтобы вести допрос. Достаточно было посмотреть на допрашиваемого и увидеть, врёт он или нет. Вивиан не врала.
– Почему вы на меня смотрите? – рискнула спросить Вивиан.
– Пытаюсь понять, почему вас так пугает звук входящего сообщения? – Дамиано продолжил связывать преступление с ответами Вивиан.
Одно он знал точно – в этом деле и не одна жертва, а две, и только вторая жертва не пострадала физически.
– Мне угрожает бывший партнёр. Я переживаю за свою жизнь. Возможно это самовнушение, возможно – нет…
– Самовнушение не возникает без причин. Вы обращались в полицию?
– Да. Бывший лишь удалил фотографии и угрозы с телефона, штраф не платил. Не понимаю, почему заявление не было рассмотрено повторно.
– Где вы подавали заявление?
– В Сивик-Центре.
Дамиано постучал пальцами по столу и посмотрел в зеркало.
– Что можете сказать о своём бывшем? – Дамиано, кажется, заподозрил что-то неладное и посчитал, что бывший партнёр Вивиан может иметь средство для самозащиты, как и убийца.
Вивиан пресекла его и сказала, что Ричарду не продают оружие, потому что у него нет справки от психиатра. Дамиано понимал, что эта справка бестолковая, но не стал говорить, что есть такие врачи, которые пишут в графе «здоров», хотя видят, что у человека есть серьёзные психические проблемы.
– Заявление напишете? Новое, я займусь рассмотрением лично.
Вивиан странно почесала шею и отказалась. Дамиано настаивать не стал и долго задерживать в комнате тоже. Но его насторожило наказание, которое дали бывшему партнёру Вивиан. Удалить угрозы и фотографии, заплатить штраф недостаточно, и Дамиано был не согласен с действующим законом. Его жестокий нрав требовал допустимого правосудия.
Дамиано закончил допрос и вывел Вивиан из комнаты. Дамиано кивнул на дверь, и Вивиан молча покинула комнату, оставив Дамиано с напарником наедине.
– Я говорил, что будет сложно узнать что-то от неё, – закатил глаза Доминик и поправил очки на переносице.
Дамиано закатил глаза.
– Я не слышал, чтобы ты так говорил, – бросил Дамиано и потёр переносицу. – Я хотя бы что-то узнал. Продолжу изучать улики из дома.
– Как же? Образцы запрещено выносить из участка, – решил показаться умным Доминик, но Дамиано это не убеждало.
– Я их сфотографировал. Из дома работать лучше, чем здесь.
– Да? Может, тебе стоит попробовать фриланс, раз ты так часто работаешь из дома? – съязвил Доминик с улыбкой, потому что ему не хотелось обидеть Дамиано.
– Не дождёшься, – сказал Дамиано и вышел из комнаты.
Доминик последовал за ним, но свернул по направлению к своему столу, не придав значения Вивиан. Дамиано собрался было идти к начальнику и говорить об успехах, но его остановила Вивиан.
– Простите, сержант Кинг… это странная просьба, но не могли бы вы довести меня до дома?
– Хорошо, – согласился Дамиано и попросил Вивиан подождать в вестибюле, пока он отчитывается перед начальником.
В вестибюле Вивиан села на ту лавку, где оставила драгоценную куртку Кинга. Дамиано пришёл через десять минут. Его лицо не выражало абсолютно ничего, и Вивиан была в замешательстве: либо он злой, либо добрый, либо нейтральный. Дамиано вывел девушку на улицу и принял куртку. Когда Вивиан собралась подминать платье и надевать второй шлем, она вытащила из кармана телефон, который только что протрещал от уведомления. Она испугалась. Неизвестный номер в сообщении сидел прямо у подъезда дома, в котором она живёт. Вивиан поспешила добавить номер в чёрный список, но по просьбе Дамиано дала телефон ему.
«Я жду тебя, сука. Либо ты выходишь, либо я приду к тебе сам.»
Мужчина никак не отреагировал на сообщение, самостоятельно добавил его в чёрный список и посмотрел на Вивиан. Её больше не оскорбило сообщение, а испугало. Она отказалась ехать домой и была готова ночевать где угодно, лишь бы с ней ничего не произошло. Долго уговаривать Вивиан не делать глупостей не пришлось – она согласилась переночевать у Дамиано.
Девушка кивнула и села на мотоцикл. Когда Дамиано рванул с места, включив музыку в плеере, Вивиан обняла его так, словно делала это в последний раз. Вивиан смотрела на освещённую фонарями дорогу, пока в плеере играла электронная музыка. Когда Дамиано по просьбе Вивиан объехал улицу, на которой она жила, Вивиан ощутила себя в безопасности. Пока она на мотоцикле и держится за Кинга – её жизни ничего не угрожает. Пятое Авеню в ночи оживало, и Вивиан нравилось смотреть на город только в это время суток.
***
У дома Дамиано Вивиан потеряла дар речи, ибо мужчина жил в богатом месте. Она бы за всю свою жизнь не насобирала хотя бы на однокомнатную квартиру, как у Дамиано. Она не стала задавать вопросов касательно его бюджета, но была уверена, что квартира на Пятом Авеню куплена не на его деньги. Дамиано бы не стал тратить такую сумму на квартиру, потому что ему не нужна роскошь, но и от подарка он бы не отказался. Дамиано поставил мотоцикл в гараж и вытащил из кармана ключи. Вивиан смирённо ждала его у входа со сложенными на груди руками. После мотоцикла она успокоилась, и на лице появилось подобие улыбки. В квартире Вивиан облегчённо выдохнула и сняла туфли, хотя в этом не было нужды. Дамиано не стал ничего говорить и включил свет. Когда вместо привычного жёлтого цвета кухню и гостиную осветил фиолетовый цвет, Вивиан не сдержала восторга. В их квартире с подругой только у неё была комната под красным освещением, потому что подруга всегда ненавидела тусклый свет. Дамиано кинул свой телефон на серый диван и открыл холодильник. Пока Дамиано что-то запихивал себе за щёки и запивал это водой, Вивиан, после рассмотрения гостиной, села на белый диван.
– Простите, я не могу предложить вам еды. Я почти не ем дома, а из перекуса у меня только брускетты.
– Я не голодна. – Вивиан замялась, но вскоре продолжила: – может, перейдём на «ты»?
Дамиано кивнул, достал из ящика бутылку скотча и налил себе в стакан. Вивиан, увидев алкоголь, попросила Дамиано налить и ей.
Пока Дамиано наливал алкоголь и добавлял туда лёд, Вивиан решила включить новостной канал. Дамиано взял в руки два стакана, всучил один Вивиан и кивнул, когда девушка с улыбкой его приняла. Дамиано немного убавил яркости на пульте в комнате и отпил скотч. Вивиан пила аккуратно, стесняясь Дамиано. Когда тишина продлилась на несколько минут, Вивиан вдруг её нарушила:
– Спасибо.
– За что? – не понял Дамиано и почти допил скотч, принципиально экономя.
Вивиан уже опустошила стакан и отказалась от добавки.
– Что помог мне. Ты хороший человек. Ты бы понравился моему младшему брату.
От упоминания брата Дамиано стало некомфортно. В отличие от Вивиан у него не было тех, о ком он мог заботиться, и его это тревожило. Со смертью Амато умерла и частичка Дамиано.
– Расскажи о своём брате, – к собственному удивлению попросил Дамиано и понял, что зря это ляпнул.
Его начёт крыть зависть и грусть из-за того, что у кого-то есть брат или сестра. Вивиан улыбнулась. Она была готова говорить о своём брате хоть целый день, но решила рассказать кратко, потому что её клонило в сон.
– Его зовут Лайонел, ему скоро исполнится восемнадцать. У нас разные отцы, я своего не знаю, а отец Лайонела американец. Когда умерли мама и отчим, нас под опеку взяли Юны. Из всех родственников у меня был только отец, о котором я ничего не знаю. Родственники со стороны Лайонела погибли уже очень давно. Когда мне исполнилось восемнадцать, я устроилась на работу в «Асмодей», а Лайонел продолжил учиться. В этом году он хочет поступить в Вашингтонский университет, и я накопила почти всю сумму, мне осталось немного. Юны, наши опекуны, хорошо в этом помогают. Сейчас Лайонел живёт с родителями своей девушки, и я им благодарна. Лайонел обожает баскетбол и планирует в дальнейшем им заниматься. Поступить хочет на экономический факультет, поэтому он усиленно готовится и ожидает, что поступит. Работает в магазине техники, но когда есть возможность и получает одиннадцать долларов в день. Уже начал копить себе на приставку, которую планирует купить на восемнадцатилетие. Он, конечно, пытается казаться серьёзным, но у него не получается. Одни его шутки невозможно подолгу слушать, и мне приходится делать вид, будто я обижаюсь, потому что Лайонел после этого успокаивается.
– Как твой отчим встретился с твоей матерью? – решил уточнить Дамиано.
– Однажды он решил прилететь во Францию, чтобы посмотреть на Версальский дворец, а в итоге встретил маму там же. Скорее всего, они похоронены во Франции, мы ничего про это не знаем. Я помню, что перед своей смертью мама нас экстренно эвакуировала, а отчим был в командировке.