Ворон и чайка. Закон притяжения

Глава 1

Луна была круглая. Ночь теплая. А я тоже круглая… идиотка.

Иначе что я делаю вместе со своей подружкой у ворот старого кладбища?!

– Юлька, а может, все же ну эту всю затею? – не особо надеясь на успех и то, что подруга одумается, все же спросила я. А вдруг ее инстинкт самосохранения все же в летаргическом сне, а не благополучно сдох?

– Нет, Оля! – Юлька, кажется, сама отчаянно трусила, но отступать не желала. Тем более, по ее мнению, у нее были жуть какие серьезные причины для этого поступка. – Чайка, меня уже задолбало, что он меня воспринимает как ручную зверушку! Все они! Меня по головке погладить, подкормить и разогнать всех кавалеров – это самое милое дело! А вот девушку увидеть – так нет!

– Ласточкина, так это же не повод идти на кладбище и совершать дурацкий ритуал приворота!

– Нина говорила, что работает, – уперлась рогом Юля. – Так что никуда от меня этот подлец не денется!

– А не проще ли его более… традиционными методами склонить в свою сторону? – робко спросила я, задирая голову и рассматривая теряющуюся в сумраке красивую каменную арку.

Блин, и что же я тут вообще делаю…

Ага… риторический вопрос. Глупость я тут делаю. Оле не хватает в жизни экстрима, а еще у Оли слишком чувствительная совесть, которая не может долго терпеть жалобы подруженции.

Как итог – и я, и совесть в пятницу, тринадцатого, да еще и в полнолуние, тащимся на кладбище. Замечательно!

Я одернула юбку, недовольно покосилась на решительно взирающую вглубь кладбищенской аллеи Юлю и в который раз поинтересовалась:

– Этическая составляющая вопроса тебя совсем не тревожит, да? Как и возможные последствия.

– Я собираюсь сделать заговор на легкую привязанность, а не на любовь до гроба. Так что это просто заставит нашего красавца меня заметить, и все! А дальше я и правда сама как-нибудь, – непреклонно тряхнула темными волосами подруга.

– Поверить не могу, что я тут с тобой, – тихо вздохнула и, нащупав ладонь Юльки, слегка ее сжала. – Пойдем, что ли? А то стоим тут как неприкаянные.

Юлька окинула меня веселым взглядом и добавила:

– Призраки!

– Ну почему это? – Я снова огладила шелковистую ткань своего светлого легкого платья. – И вообще, это скорее эльфийский крой! И не далее как неделю назад ты очень хвалила этот наряд.

– Он классный! – подтвердила Юлька. – Но если бы я увидела темной ночкой на кладбище девушку в светлом платье и белой шали – мне бы стало плохо!

– Вот и верь, что мы тут одни! – рыкнула я. – И вообще, кто виноват в том, что мы не поехали переодеваться?!

– Времени не было! Так что остается только верить в то, что сторож тут не ходит и до кондратия мы его не доведем. Кстати, держи!

Юля сунула мне в руки букетик полевых цветов. Я рассеянно покрутила его в пальцах и прикинула, что образ призрака сейчас приобрел завершающий штрих.

Почему-то ситуация перестала раздражать, а начала веселить. Видимо, оказался пройден рубеж невозврата, и в этих обстоятельствах все, что было можно и нужно делать, – получать удовольствие от творящегося бреда!

Я молча пошла вперед, придерживая юбку, и, не оглядываясь, бросила:

– Кого нам тут найти-то надо?

– В старую часть идти, – пыхтя, догнала меня подруга. – И нам нужен склеп Евгения Воронина.

– Зачем?!

– Склеп?

– Нет, склеп наверняка с приворотом связан, а вот почему там покойничек мужского рода, если ты собиралась приворот на мощах какой-то колдовки творить?

– Это оказалось слишком рискованно, и я выбрала мужика. Он тоже был… из той братии, судя по слухам.

– Слишком рискованно?! Ну да, к мужикам ходить у нас всяко безопаснее!

– Он уже лет сто как труп, так что угомонись!

– Это меняет дело, – я радостно подскочила и счастливо воскликнула. – Пойдем же скорее, мне не терпится возложить цветочки к его могильной плите! Можно сказать, мечта последних лет в паре шагов от осуществления, а ты тут медлишь!

– Не ерничай, Оль…

Подавила желание кинуть в брюнетку цветочками, а вместо этого только подцепила ее под локоток и спросила:

– Ну, где твой покойный лежит?

– Там! – неопределенно махнула рукой Юля в сторону северной аллеи. – Только нам нужно немного подождать.

– Чего?.. – озадаченно спросила я.

– Тут ровно в половину первого отключают освещение! – важно заявила девушка, и в подтверждение ее слов фонари стали медленно гаснуть.

Притом было в этом что-то мистически страшное, но и чарующее одновременно. Белый свет в круглых плафонах становился желтым, с каждым мигом тускнел и, наконец дрогнув в заключительной агонии, умирал в объятьях тьмы. И так один фонарь за другим… Сияющие сферы гасли, погружая все в беспроглядную темноту.

– Вот и чудненько! – радостно заявила Юлька, которую все происходящее ни капли не проняло. – А теперь зажигаем свечки и топаем к Женечке!

– Свечки?! К Женечке?!!

– Ну а ты что думала? – В темноте засветился экран телефона, и моя сумасшедшая подружка полезла в свой рюкзак. – Так… веночки, лопатка, корешки, ниточки… А вот и свечи!

Одну толстую белую свечу она торжественно вручила мне. Зажгла ее зажигалкой, после оглядела, надо полагать, потрясающую композицию «Оля в белом, с распущенными волосами, закутанная в кружева, с цветами и свечой». Судя по потрясенному молчанию и последовавшему истерическому смеху, зрелище было то еще.

– Я думала, что мы, как нормальные цивилы, пойдем к твоему трупу в гости с фонариками!

– Мы, конечно, нормальные цивилы… – спустя секунду протянула Ласточкина. – Но у нас специфическое дело, а потому идем мы тоже специфически!

Уточнять, что дело тут, вообще-то, у Юльки, я не стала, а лишь риторически уточнила:

– Неужели он стоит того? Тот парень.

– О да-а-а-а… – мечтательно протянула девушка, параллельно поджигая фитилек своей свечки. – Он такой… спокойный, ответственный, собранный, умный, интересный, высокий, эффектный, а еще…

– Стоп-стоп-стоп! – Я даже перекрестила подружку букетом. – Изыди, любовная горячка!

– Ну ты же сама спросила!

– Слушай, я не просила подробное досье на этот идеал в перьях…

Юлька замолчала, но отчетливо обиделась.

Я только вздохнула. Совсем она в последнее время на этом неведомом парне помешалась. То грустит, то радуется, то летает, то ходит вся черная от горя. Притом про него ничего толком не рассказывает. Знаю только, что этот козел вращается в той же компании, где тусит парень старшей сестры Юльки. Вот только кроме Сашки Соколова там еще трое мужиков с птичьими фамилиями, и какой из них настолько впечатлил Юлю, я не знаю.

Почему козел? Субъективное мнение, основанное на наблюдениях за влюбленной в него несчастной!

Долго поразмышлять на эти темы у меня не получилось чисто по техническим причинам. Хотя скорее биологическим! Мне начинало становиться страшно. Притом так, не на шутку.

Вокруг было тихо, и звуки города почти не пробивались под кроны деревьев, и как я ни пыталась оправдать это тем, что кладбище находилось на отшибе, – данный факт почему-то ни черта не успокаивал! Наоборот. Разум любезно напоминал, что, судя по слухам, именно в этом милом местечке часто тусуются то ли готы, то ли сатанисты. Я с содроганием посмотрела на круглую луну, понимая, что если эти «веселые» ребятки тут реально периодически обретаются, то сейчас самое время!

Нет, я не пугливая, на кладбище мистики не боюсь – а вот «лихих людишек» очень даже! Даже готы с сатанистами не нужны, достаточно мародеров, которые металл с могил тырят. Кто знает, то ли они сбегут в испуге, то ли ломиком по затылку тюкнут…

Тихий стук каблуков по плитам дорожки нагонял жути. Было непонятно – это мои туфли или Юлькины ботинки, а может, вообще-то кто-то посторонний идет за нами и мерзко хихикает, радуясь, что его не слышно. Хотелось остановиться и проверить, но как только я попыталась это сделать, подружка ухватила меня под локоть и страшным голосом взвыла:

– Нельзя останавливаться и оборачиваться!

– П-п-почему? – заикаясь, поинтересовалась я.

– Так того требует ритуал!

Если честно, в данный момент мне хотелось послать этот самый ритуал в комплекте с великой ласточкиной любовью в зад к готам и сатанистам…

– Оля, держи ровнее свечу! Она у тебя дрожит как… – Подружка задумалась, как охарактеризовать этот процесс, но в конце концов все же признала свое лексическое поражение, скомканно выразившись: – Как невесть что!

Я гордо простучала зубами:

– Это все потому, что сегодня холодно и я дрожу!

– Сегодня тепло, и ты трясешься по иной причине, – прошипела беспощадно-проницательная Юлька. – И вообще, расслабься, мы почти дошли до склепика.

Почему-то вспомнился старый фильм… со склепиками, гробиками, саркофагиками… ды-ды-ды!

Я задрожала еще сильнее, ибо причин для расслабления, в отличие от этой оторвы, не видела и никакой радости от грядущего не испытывала!

Дальше начался треш! Вернее, треш начался еще с нашего появления в этой обители покойничков, но сейчас он приобрел поистине офигительный размах!

– О великий Магистр! – воскликнула подруга, подойдя к какому-то темному сооружению, которое моя логика опознала как точку назначения, то бишь склеп, перед тем как рухнуть в обморок.

– Ласточкина, ты сдурела?!

– Цыц! – рыкнула на меня подруга и продолжила: – Я пришла за силой темной и за желанием своим. Привела жертву и прошу позволения спуститься в твою обитель!

На этом моменте я офонарела окончательно от такой подставы судьбы.

Юлька ткнула в меня пальцем на случай, если еще кто не догадался, кто тут жертва.

Я молчала. Хлопала на нее глазами и молчала! Подруга старательно подмигивала и вообще старалась продемонстрировать, что все хорошо. Я решила, что за такое «хорошо» потом ее как минимум отравлю пургеном, как максимум – сама пришибу гораздо более жестоко!

Вот тут-то самое время одолжить у гипотетических мародеров ломик и, не доверяя это ответственное дело малознакомым мужикам, самолично тюкнуть по затылку дорогую подруженьку!

Тишина. Кладбище. Влюбленная Ласточкина и ее «жертва» в белом. Где-то наверху хрипло каркнули.

– Разрешил… – благоговейно выдохнула подруга и, решительно взяв меня за руку, потянула вниз по ступеням. – Идем, нам дозволено войти.

Я молчала. Мысленно сделала зарубочку показать эту ненормальную психиатру и – молчала! Ну в какие это рамки, а?! Ломится в склеп к какому-то Евгению Воронину, величает его дух Мастером и считает карканье какой-то глупой птицы знаком судьбы!

Ступеньки были заросшие мхом и после недавнего дождя еще не просохшие, в отличие от плит дорожки. Скользко, неустойчиво, страшно… гремучее сочетание.

Надо ли говорить, что на каком-то этапе мои дрожащие коленки не выдержали и я полетела вниз, по пути снеся Юльку?

Короче, в склеп мы ввалились со всей возможной в данной ситуации помпой!

В паутине, мхе и с матами!

– Оля-я-я-я! – простонала в темноте Юлька. – Ну… как же ты так, а?!

– Как-как… жертва же! Образцовая, как видишь! Несусь на алтарь, сметая все на своем пути! – Я с кряхтением поднялась, мрачно думая, что красивое белое платье в эльфийском стиле испорчено и его теперь реально разве что на саван. Подруге, блин!

Но, как ни странно, это оказалось единственными нашими потерями. Мы были слегка помятые, но даже не поранились. Зажгли свечку, в ее свете подружка критически меня оглядела, оправила платье и шаль, встряхнула весьма потрепанно выглядящий букетик и послала… вперед:

– Мы совсем рядом!

– А не на месте? – Я, конечно, слабо разбиралась в планировке склепов, но наивно считала, что прихожей и зала для отдыха посетителей в них не предусматривается.

Надо признать, на этом этапе я как-то даже успокоилась. Мы уже под землей, уже в гробнице, тут неподалеку УЖЕ валяется покойник… Собственно, чего бояться?.

Потому хриплый голос, раздавшийся из глубины каменного мешка, вызвал самые противоречивые чувства.

– Какого …?! Кто меня потревожил? И вообще, погасите свет!

Десять лет жизни в минус и половина седой головы в плюс…

Надо признать, до этого момента я считала, что у меня слабые нервы и тонкая душевная организация. Но некоторые происшествия показали, что нервишки как стальные канаты, и вообще – в стрессовых ситуациях во мне просыпается супервумен совместно с дипломатом.

– Свечу задувать не положено.

Голос дрожал, но я не орала и не сползла на пол в молчаливом обмороке, как моя дорогая подруженция, и это уже плюс! А вообще – такое поведение просто верх подлости с ее стороны! Как можно бросать меня в такой ситуации?!

Тем временем на той стороне склепа мои привыкшие к темноте глаза разглядели постамент с саркофагом и темную фигуру на нем.

– Евгений? – рискнула предположить я.

– Ну… – протянул полуночный визави.

– Очень приятно, – с фальшивой радостью выдала я. – Позвольте уточнить… Воронин Евгений?!

– Да.

Млять! Вот же… и не верь после этого в мистику.

– Упырь? – с тоскливой обреченностью задала следующий вопрос.

– Нет, – порадовал меня мужчина, но счастье было недолгим. – Я существо более высокого порядка!

То есть сразу жрать не будет? Стоит порадоваться по этому поводу.

– А мы это… к вам. – Я покрутила в руках видавший виды букет и протянула вперед. – Вот.

– Что вот? – задал на редкость тупой вопрос покойник.

– Мы с подругой решили возложить цветы к вашему надгробию!

– Весело… – ошарашенно выдал упырь высшего пошиба.

Мне почему-то не было особо страшно. Видимо, шок. Ну и логика нерешительно вякнула что-то вроде того, что нечисти не существует, а лихой человек с нами особо церемониться бы не стал.

Послышался шорох одежды, и неведомый некто сполз с постамента и неторопливо двинулся к нам. Надо признать, в этот момент мой разум забыл про всякую логику и пребывал в молчаливом шоке. Ибо высокая, долговязая фигура в черном плаще, совершенно бесшумно шествующая с другого конца склепа, в свете дрожащего пламени свечи выглядела очень впечатляюще!

Именно этот эпический момент и выбрала моя подруга, чтобы очнуться.

– Мама… – прошептала Юлька, пытаясь отползти.

– Таки нет, – как-то очень мерзко рассмеялся Воронин Евгений.

– Го-о-о-о-осподи-и-и! – на одной ноте провыла Юлька и малодушно зажмурилась.

– А разве похож? – искренно удивился оный после короткой паузы.

– Нет, – решила я развеять общие заблуждения.

При близком рассмотрении «мама-папа-господи-и-и» оказался молодым худощавым брюнетом. Очень даже живым.

– Не ешь меня! – по-прежнему заблуждалась Ласточкина.

Девушка отвернулась и зажмурилась, судя по всему не желая смотреть в глаза своей «смерти».

– Ты с какой луны свалилась? – теперь опаска слышалась в голосе собеседника. – Я, конечно, понимаю, что эпатажность наше все, но надо и меру знать.

– А тогда вы кто?..

– Гот я… на отдыхе. А тут вы в костюмчике призрака и это… тело.

М-да, лучше бы это был мародер. Он бы впечатлился моим дивным видом и сдох прямо на гробе!

Тем временем эпик продолжался! У меня просто сдали нервы.

Понимая, что нам ничего не угрожает, я повернулась к Юльке и, кинув в нее сначала букетом, после свечой и в заключение шалью в кружавчиках, гневно рыкнула:

– Прогулочка, говоришь?! Ради высоких чувств, говоришь?! Юля, да твои бзики и привороты у меня уже во-о-от тут сидят! – Я выразительно черканула рукой по горлу, если кто еще не догадался, где именно. – Блин, я мало того что испугалась как невесть кто, так еще ушиблась, испачкалась и… и… и вообще! Достало!

– Оля…

Я только всплеснула руками и, отобрав у подруги ее рюкзак, достала оттуда свою сумочку.

Гот совершенно по-птичьи склонил голову набок, после похлопал себя по карманам. Вытащил очки и, определив их на острый нос, подался вперед, внимательно разглядывая мою подругу.

– Ласточкина, ты ли это?..

Пауза. Юля встала на дрожащих ногах и бледно улыбнулась.

– Эм… привет, Жень.

– Приворот, говоришь? – как-то очень зловеще протянул Женя.

– Эм… Оля хотела делать! – В меня ткнули пальцем, внаглую клевеща.

Я возмущенно вскинулась, но умоляющий взгляд подруженции сделал свое дело, и я промолчала.

– Да ты что?! – иронию и ехидство из голоса гота можно было черпать ведрами. Как и осуждение. – И не стыдно, Ласточка-младшая?

Юля молчала. Виновато.

Я огляделась, вздохнула и сказала:

– Вы как хотите, а я пошла…

Ко мне метнулась Ласточкина и, обняв за плечи, прижалась с тихим шепотом:

– Прости…

Я лишь вяло улыбнулась и сделала вывод:

– Кажется, пошла не я, а мы.

Передала подруге рюкзак, с какой-то отстраненностью ощущая, что все, чего я сейчас хочу, это поскорее оказаться дома. А там, как говорил Высоцкий…

 
Приду домой. Закрою дверь.
Оставлю обувь у дверей.
Залезу в ванну. Кран открою.
И просто смою этот день.
 

Устала. И боюсь, что не смогу сейчас сделать нужные выводы. Да и слишком уж гремучий коктейль эмоций по отношению к той же Юле и вообще всей этой ситуации. С этим определенно нужно переспать.

Так что я поправила платьице и стала озираться в поисках шали, которую не так давно запустила в подружку. Шаль пришла откуда не ждали. Любезный гот Женя поднял ее и протянул мне со словами:

– Думается, уходим и правда «мы». Все.

– А как же отдых? – съязвила я.

– Ваше эффектное появление не на шутку меня взбудоражило, так что он отменяется, – каким-то крайне интригующим голосом выдал мужчина и, взяв нас с Юлей под локотки, повлек к выходу. – И я, как настоящий джентльмен, просто не могу позволить двум юным леди прогуливаться по кладбищу в одиночестве.

Ого-го! Какой слог, какие манеры!

Не перевелись еще любезные мужчины на Руси! Правда, подозреваю, что у него есть свои мотивы для того, чтобы идти с нами, кроме как ситуация «дамы в беде». Особенно если учесть, что в эту самую беду оные дамы вляпались совершенно самостоятельно!

Гот обогнул нас с Юлей и первым пошел к выходу из склепа. Я проводила задумчивым взглядом его силуэт. Это что, на этом геройство у мужика закончилось и он решил бросить нас тут? Покосилась на Ласточкину, которая молчала и смотрела себе под ноги, что было совсем не похоже на такую боевую и активную обычно подругу. Вспомнив, что она и гот явно друг друга узнали, я напрямую спросила:

– Ты знакома с этим резвеньким умертвием?

– А? – Юлька вскинулась, словно очнувшись от своих тягостных мыслей.

– Что это за мутный тип? – не погнушалась повторить я и с немалой долей ехидства уточнила: – Милый гот Евгений Воронин. Кстати, весьма занятное совпадение, что он отдыхает в склепе полного тезки, не так ли, солнышко?

– Женя… мы шапочно знакомы, – промямлила Ласточкина, которая и не подумала как-то ответить мою фразу.

Надо полагать, в данный момент у нее не была заготовлена порция достаточно достоверной лапши на мои уши.

Тем временем наш полночный визави со странными предпочтениями не забыл о прекрасных девах!

– Девочки, вы там вместо меня отдохнуть решили, что ли?!

– Идем мы, идем… – пропыхтела я и, взяв обычно инициативную подругу на буксир, пошла на свет… лунный.

Гот стоял, прислонившись к каменному проему, и являл собой образ классического вампира в печали. Знаете, морда такая белая, одухотворенная, грустный взгляд расфокусированно смотрит в пространство перед собой, на черных волосах пляшут стальные блики. Красотун! В довершение образа в тонких пальцах едва заметно тлеет сигарета, и ее сизый дымок переплетается в серебристых лучах Селены. Короче, мужик являл собой мрачно-готический образ, по которому визжат молоденькие неформальные девочки! М-да… и судя по тому, как заблестели подружкины глаза и восторженно отпала челюсть, я многого о ней не знала и ошибочно считала адекватным человеком! Впрочем, это мое заблуждение Юлька успешно развеяла еще во время приглашения на кладбище. Кстати, мою адекватность тоже можно поставить под сомнение. Я же на этот променад согласилась!

Женя хмыкнул, смерил нас долгим взглядом и быстро взлетел по замшелым ступеням, а после поочередно подал нам руку, помогая выбраться. Юлька это сделала без особых проблем, все же в кроссовках удобнее, зато я воспользовалась любезностью по полной. Надо отдать этой тощей готической жерди должное, мою далеко не самую хрупкую тушку он вытащил без напряга. Правда, с размаху. Я влетела в парня, распластывая ладошки на его груди и отчетливо ощущая все неровности и выпуклости его… плаща! А вы что подумали? Там пряжек и бляшек дай бог!

– Все хорошо? – бархатным баритоном проворковала эта особь мужского пола, соскальзывая ладонями с моих лопаток на талию и неторопливо отстраняя.

– О да! – бодро заявила я, мысленно добавив: «Насколько это вообще возможно в данной ситуации».

– Ну и чудненько, – сверкнул белоснежной улыбкой мужик и, подхватив под локотки сначала меня, а потом и Юльку, двинулся куда-то в темноту.

Молчание. Кладбище. Я, Юля и гот.

Луна плыла в поднебесье, услужливо подсвечивая гранитную дорожку, которая искрилась под нашими ногами, словно усыпанная бриллиантовой крошкой. К сожалению, освещением пути небесная странница не ограничилась. В комплекте к «алмазной пыли» шли зловещие тени деревьев, красивые, но мрачные склепы и силуэты памятников. Вдобавок шумел ветер и каркал ворон. Один. То с одной, то с другой стороны. Не удивлюсь, если эта тварь реально летала вокруг нас и издевательски голосила, наслаждаясь испуганной дрожью.

– Стр-р-рашно?! – вдруг громко гаркнул Женя, наклонившись ниже.

– Ой! – пискнула подруга.

– Да, – недовольно буркнула я в ответ, переждав тремор ручек и ножек.

– Это плохо, – каким-то слишком довольным голосом выдал гот и неожиданно предложил: – А хотите, я вам стихи почитаю? В тему.

– Кладбищенскую?

– Я разные знаю, – ласково потрепал меня по ручке Женя. – Итак…

– Я думаю, что лучше не надо! – почти хором выдали мы с Ласточкиной.

– Хм… Что бы вам ответить, красавицы? – демонстративно задумался этот мерзавец. – О! Не обсуждается!

Скрип зубов. Оказывается, у меня плохой матерный запас – ничего в голову не идет!

– Итак! – многозначительная пауза, дабы мы прониклись драматизмом.

А после зачиталось… оно! Выразительно так, с чувством!

 
– Иду мимо кладбища,
Молча курю,
На холмик могильный с опаской смотрю…
Вдруг голос из гроба:
«Тебя проводить?»
Вот так очень быстро я бросил курить…
 

Картина маслом не изменилась. Я, Юля, гот и кладбище. Ти-ши-на.

Не знаю, как подруга, а я была впечатлена силой искусства!

Юлька откашлялась и выразила нашу общую мысль:

– Впечатляет…

– Я рад, – скромно выдал неравнодушный к сомнительным стишатам Женя.

– Это твое?

– Неа… сетевое творчество!

– Ясно, – мрачно выдала я, чисто ради того, чтобы что-то сказать.

Топ-топ-топ… шли мы неторопливо, но вовсе не потому, что нам с подругой так хотелось растянуть прогулку по кладбищенским достопримечательностям. Это гот, намертво вцепившись в нас, шел напоказ медленно.

– Мы так и будем плестись? – первая не выдержала Юля.

– Милая Юлия, – издевательски протянул Евгений, поворачиваясь к подруге. – Неужели вас оставляет равнодушной эта прекрасная ночь?

– А… я… – вдруг замялась подружка и, судя по тому, что я о ней знала, неудержимо покраснела.

– Да-а-а? – вкрадчиво осведомился наш лунный рыцарь печального образа.

– Ну… ох, Женя…

На этом моменте я всерьез задумалась о том, а не лишняя ли в этом дуэте.

А еще я заподозрила страшное. А не из-за этого ли птица мы вообще сюда притащились?!

Слишком уж много… совпадений и нюансов. Мысленно пообещала себе припереть подруженцию к стенке и с особой жестокостью выпытать у нее всю информацию.

Тем временем невразумительный диалог Юльки и Жени закруглился, и парень, перехватив нас поудобнее, слегка ускорил шаг, правда не преминул глумливо спросить:

– Кстати, красавицы, а что вы там голосили на входе про Магистров, жертвы, готовность на все и прочие интересные вещи?

Все же какая противная ворона, а?!

Мы молчали. Не дождавшись покаяния, этот мерзкий мужик демонстративно задумался:

– Юль, а твоя образцовая сестрица знает о том, где гуляет по ночам ее младшенькая? Или стоит спросить, знают ли об этом твои родители?

– Ты с ними не знаком, так что не надо, – враждебно сверкнула глазами Ласточкина, наконец перестав напоминать контуженную любовью дурочку.

– С ними, может, и нет, а вот рассказать Соколу, где шляется девочка-подросток, которую он взялся опекать, очень даже могу! Соколов поведает об этом своей девушке, а та вашим общим родителям. Согласись, классный план!

Юля вырвала руку из хватки гота и, встав перед ним, уперла руки в бока.

– Слышь, ты! – рявкнула девушка. – Ворон, тебя совершенно не касается то, где я хожу по ночам и что делаю! И стучать Соколу – последнее дело! Кем ты будешь после этого?!

Словно в противовес моей злой подруге, которая сверкала глазами и разве что не дымилась от ярости, Ворон был спокоен и невозмутим. Стоял, скрестив руки на груди и расставив ноги для большей опоры, а его некоторую нервозность выдавал лишь перестук пальцев по затянутому в черную кожу рукаву. Да и выражение лица, подсвеченного луной, было, конечно, как у статуи, но нехороший прищур глаз как-то не обнадеживал. По ходу, суровому готу крепко не понравился тон, в котором с ним говорила Юлька. Впрочем, оно и неудивительно. Мне бы тоже эта агрессия, замешанная на хамстве, не понравилась. Я, конечно, понимаю, что нервы и все такое, но все же… Хотя Ласточкина всегда в гневе не выбирала выражений.

Говорил он тихо, но крайне холодно и… отрезвляюще. Даже я почувствовала себя экзальтированной малолеткой, которая не думает ни о чем, кроме осуществления мимолетных желаний.

– Разумеется, это меня не касается и, конечно же, последнее дело. Само собой, меня не должно колыхать, что две юные девушки ходят по таким неблагополучным местам в такое время. И я даже не про кладбище, Юль! Вы сюда как-то добирались в такой поздний час и каким-то макаром собирались ехать обратно. Зная тебя, вовсе не на такси, хотя и оно не гарант безопасности! Ты хоть представляешь, сколько вокруг всяких мраз… нехороших личностей? И вы для них легкая добыча.

Юлька сдулась так же быстро, как и вспыхнула. Сказать ей было определенно нечего.

Я вздохнула и решила снова мысленно примерить на себя мантию миротворца и дипломата.

– Евгений, вы, несомненно, во многом правы. И прошу извинить мою несколько невоздержанную в словах и эмоциях подругу.

Пауза, во время которой с меня не спускали пристального взгляда, после отрывистый кивок, и Женя двинулся вперед, уже не заботясь о том, чтобы взять нас под руки. Спустя пяток его шагов я наконец отмерла и, поняв, что ожидать психованных барышень их герой больше не собирается, схватила Юлю за руку и побежала за готом.

Господин Воронин тем временем выудил из-за пазухи телефон и, судя по всему, полез в приложение Яндекс. Такси. Спустя минуту брюнет удовлетворенно кивнул и, полуобернувшись, сказал:

– Нам лучше поторопиться. Через несколько минут машина будет у западных ворот.

– Спасибо, – хором пробормотали мы с Ласточкиной.

Дальше все было быстро и просто. К сожалению, во всех смыслах, кроме морального.

Когда мы сели в машину, Евгений, устроившись на переднем сиденье, повернулся к нам и спросил:

– Кого куда? И да, как тебя зовут, привидение?

– Ольга. А едем ко мне домой, – переглянувшись с подругой, сделала вывод я и назвала адрес.

Мы тронулись, а Женя усмехнулся и спросил:

– Полагаю, по официальной версии Юлечка ночует у подружки Олечки и они, разумеется, грызут гранит науки, не иначе. Верно?

Проницательный.

– Так.

– Ясненько… А родители Олечки ничего не имеют против того, что их милое чадо возвращается домой к двум часам ночи, да еще и в крайне сомнительном виде?

Хм… Как понимаю, это он сейчас про потрепанное «эльфийское» платье.

Можно, конечно, сказать, что родители никак не относятся по причине их отсутствия дома, но почему-то глумливо-презрительный тон Жени спровоцировал совсем другую фразу:

– А тебе не кажется, что это мое дело?

– Не поверишь, – хмыкнул гот и торжественно закончил: – Не просто кажется – я в этом уверен!

– Молодец, – кисло улыбнулась я и, заметив, что мы подъехали, глянула на сумму на счетчике и полезла в сумку за деньгами, мысленно грустно вздохнув на тему незапланированных трат. Карманные деньги – они такие… испаряются быстрее, чем успеваешь заметить.

– Ольга, этот жест будет лишним, – ровно и доброжелательно проговорил Воронин.

– А мне кажется – нет.

Не то чтобы я хотела губить души прекрасные порывы, но сейчас была совсем не та ситуация.

– Оля, мне кажется, пререкаться – вовсе не то, что нам сейчас нужно.

Я пристально на него взглянула и медленно кивнула.

Юля буркнула что-то на прощание и юркнула на улицу, а я, окинув гота еще одним долгим взглядом, попрощалась:

– Доброй ночи тебе, Евгений. И спасибо, что выручил.

– Не за что. – Ответная улыбка совершенно преобразила лицо этого угрюмого типа, и у меня впервые в голове пронеслась мысль, что я, кажется, поняла, почему Ласточкину так плющит по нему.