Лучшие рецензии на LiveLib:
strannik102. Оценка 74 из 10
Как мне кажется, большинство известных и популярных писателей воспринимается обычными читателями скорее всего через их произведения – рассказы, повести и романы. И особенно это имеет отношение к писателям из школьной программы, тем более к писателям-классикам. Трудно воспринять обыкновенным живым человеком со всеми присущими таковому слабостями и нюансами Льва Толстого и Николая Некрасова, Николая Гоголя и Ивана Тургенева, Фёдора Достоевского и Антона Чехова. Вот даже тут, в этом тексте, написанные без отчества их имена выглядят странновато и чужеродно, так и хочется самого себя поправить и написать привычное: Лев Николаевич, Николай Алексеевич, Николай Васильевич, Иван Сергеевич, Фёдор Михайлович, Антон Павлович. И чтение сохранившихся и опубликованных писем этих людей поможет сгладить такой барьер, перешагнуть искусственную черту пьедестальности, мешающую нам узнать этих талантливых творцов ещё и просто как людей.Восемь женских имён и фамилий, восемь корреспонденток, переписка с которыми вошла в эту книгу. С каждой из дам у Чехова были некие отношения. У одной семья Чеховых летом отдыхала в течение нескольких лет (Мария Владимировна Киселёва), с большинством других (Елена Михайловна Шаврова, Лидия Алексеевна Авилова, Татьяна Львовна Щепкина-Куперник) Чехов переписывался по литературным вопросам, ибо этих он опекал и по мере сил и возможностей помогал (рецензировал, просто советовал, помогал издаваться), кто-то был просто хорошей знакомой (Александра Александровна Хотиянцева), а другая была известной всему миру театральной актрисой (Вера Фёдоровна Комиссаржевская). И в зависимости от характера и степени этих отношений и письма к каждой корреспондентке имеют свои особенности: с кем-то он обсуждает дела писательские, кому-то пишет о самочувствии и ближайших планах, кому-то просто описывает своё бытие на тот момент, в который пишется письмо.Однако по мере чтения этих писем перед нами постепенно всё больше открывается не Чехов – писатель и драматург, а Чехов-человек. Человек гуляющий и болеющий, отдыхающий и работающий, думающий и рассуждающий, активный и неравнодушный.Несколько особняком стоят в книге (и, видимо, и в жизни) переписка Чехова с Ликой (Лидией Мизиновой) и конечно же с Ольгой Книппер-Чеховой.В аннотации к книге утверждается, что АПЧ испытывал к Лике Мизиновой особенные чувства (т. е. попросту он её любил). Честно говоря, такого ощущения при чтения переписки Чехова и Лики у меня не возникло. Думаю, что интерес Чехова к Лике не был проникнут чувством настоящей большой любви. Симпатия – безусловно, возможно даже на какой-то момент времени влюблённость, но вот с любовью всё гораздо сложнее. И хотя Чехов в одном из поздних писем к Лике говорит о том, что он её «упустил», но скорее всего это просто сожаление о чём-то светлом и прошедшем, нежели о несостоявшейся любви. Однако переписка с Ликой была довольно продолжительной и после чтения её осталось светлое чувство лёгкой грусти и сожаления, что вот не срослось, не случилось, не совпало…Переписка Чехова с Ольгой Леонардовной Книппер занимает львиный объём этого своеобразного романа в письмах. И условно эту переписку можно поделить на два периода – просто знакомство и взаимный интерес (с обращением корреспондентов друг к другу на «Вы») и затем после очередной личной встречи вдруг письма начинают идти с обращением на «ты» и с нескрываемым уже выражением чувств любви, нежности, тоски от разлуки и жажды встреч. И если в первом периоде переписки Чехов обращается к Ольге даже с некоторой робостью и почтительным уважением, то после явного сближения этих двух людей письма всё чаще и всё в большей степени носят личный и отчасти интимный характер. Оба корреспондента пишут друг другу с явной заботой и нежностью, обращаясь при этом полупридуманными ласковыми прозвищами и шутливо-ругательными словечками – моя собака, немочка, дусик, пупсик мой, радость моя, лошадка моя, милая моя конопляночка… От всего этого порой чувствуешь себя неловко, как будто присутствуешь на свидании двух близких и родных людей после их долгой разлуки и подобно тюремному надзирателю мешаешь их доверительному и любовному общению своим незримым присутствием.Чтение писем Чехова своим адресантам и их ответных корреспонденций только ещё в большей степени убедила меня в том, что эпистолярный жанр играл в своё время чрезвычайно важную роль. И не только в коммуникации людей друг с другом. Но написание писем вручную (без помощи клавиатуры и возможности мгновенно стереть написанное и отредактировать письмо на любой его стадии) приучало людей не просто думать, но развивало способности и умение чётко формулировать свои мысли и точно передавать свои чувства. Что теперь почти полностью заменено sms-вариантами общения. Понятно, что мир изменился и неизмеримо выросли скорости обмена информацией, но всё-таки нет-нет, но при очередном вскрытии своего почтового ящика ловишь себя на сожалении, что кроме навязчивой рекламы и нескольких счетов за коммунальные услуги в ящике ничего нет…
Vaulty. Оценка 12 из 10
Лайвлиб просит меня поподробнее рассказать, чем мне понравилась книга. Но это вряд ли получится. Честно говоря, никогда не читал глубоко личные мемуары («Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!» я к таковым не отношу)/дневники/письма друг к другу других людей. И при всей симпатичности книги, вряд ли в ближайшее время приобрету новый опыт. Чтение напоминает разговор с интеллигентным, мудрым, обаятельным, но в то же время теряющим время пожилым человеком, рассказывающим сравнительно однообразные истории. Поначалу слушать его и интересно, и приятно, и вообще всё замечательно, но тут уже и напиток в кружке у тебя закончился, и припудрить носик сходить хочется, и с другими людьми пообщаться, но он тебя не отпускает и не отпускает, не понимая этого. Соответственно, с книгой примерно также: читать приятно, сначала даже увлекательно, но уже на четверти книги надоедает. Как объедаться сладостями сверх меры: сначала приятно, а потом уже и рецепторы вкусовые привыкли, и желудок болеть начинает.Возможно, это просто не мой жанр, конечно. Но пока я не вижу смысла читать эту книгу человеку, не интересующимся конкретно биографией Чехова или не желающим сформировать своё представление о людях и нравах России конца девятнадцатого века через подобные документы. Наверное, если бы меня не поджимали сроки, и я мог бы читать потихонечку в течение года, произведение оставило бы более благоприятный след, а так, быстро прочитанное за месяц, сейчас даёт мне приятное ощущение свободы. P.S. А высокий балл я ставлю за глубокую личную симпатию к участникам переписки, за красивый язык и уютную атмосферу!
Morening. Оценка 10 из 10
Если сравнивать объем прочитанных пьес и рассказов Чехова с прочитанными письмами его, то побеждают вторые. Меня восхищает его умение вести литературную игру, когда-то поддаваясь, порой нападая, нередко восхваляя соперницу. Письма его воспринимаются как особенное произведение, разбором которого в школе не занимаются. Обостряется впечатление от мысли, что это обычная переписка примерно того же типа, что наша по электронной почте или в контакте. Только тогда бумаги не жалели. Писал Чехов много писем разным людям, как у него оставались силы на пьесы, право слово, не понятно. Сейчас у меня прилив любви к бумажным книгам, так что цитат я не оставлю.Скажу лишь, что моего терпения закладывать понравившееся хватило на первые страниц десять, потом это дело бросила – мне бумагу жалко.Для меня самой интересной были письма к Лике Мезиновой, на чью судьбу Чехов оказал роковое влияние. И последующая ситуация с его женой, возможно, была его расплатой за Лику. Переписка же с Книппер тут представлена довольно бедно, на мой взгляд, ее лучше читать в наиболее полном из возможных вариантов – в двух или даже трехтомнике.