Пролог
Я в ужасе смотрела на то, что натворила. Теперь у меня есть тайна. Смертельная тайна. Если кто‑то узнает, мне не поздоровится.
Парни, напавшие посреди погоста на прикрывающегося руками блондинчика, отползали сначала на карачках, потом – полусогнувшись и, только отдалившись от нас, поскакали во всю прыть между надгробиями и старыми перекосившимися крестами. Налетали на ограды, спотыкались, падали и вновь поднимались, извергая проклятия и ругательства в нашу сторону.
Я вышла из йота‑уровня и сделала шаг к поверженному парню, пытающемуся подняться на ноги.
– Чертов Ри̜́пли! Ты пожалеешь!.. – донесся последний вопль удирающих драчунов, и всё стихло.
Я остановилась. Рипли! Дик Рипли! Не может быть, чтобы его смогла отделать какая‑то шайка налетчиков. Вот только подходить близко к этому отморозку мне резко перехотелось.
– Во́зник, это ты сделала? – повернул голову Рипли в мою сторону.
Вот черт! Значит, он знает мой секрет. Мне хана…
– Ничего я не делала, – привычно отступила и перевела стрелки. – Это все ты.
– Я видел!
А это уже обвинение. Надтреснутое, сквозь зубы, но очень пугающее и злое.
– Ничего ты не видел, – упрямо настаивала я. – Ты трусливо закрывал лицо руками, когда тебя пинали.
– Идиотка, – все также сквозь зубы выдавил Рипли, со стоном прижимая руки к бокам и пытаясь подняться с колен.
– Ничего не идиотка, – я стояла на своем. – Но они явно напугались, что я могу вмешаться…
– Ты? – Рипли попытался захохотать, но тут же заткнулся, охая и хватаясь за рёбра. – Не смеши! Тебя, бесполезное и бестолковое чучело, никто всерьез не воспринимает.
Парень, прихрамывая, надвигался на меня, но сейчас я его не боялась. Да, репутация в академии у Рипли была не очень, все боялись отъявленного негодяя и тайно угорали по нему. Но, конечно, не я.
Если бы не моя своевременная помощь – он вряд ли вообще смог бы подняться.
– Но что‑то ты сделала, – тихо проговорил Рипли, неожиданно оттесняя меня к старому надгробию. – В меня влилась сила, а их парализовало. И это была не моя сила.
Я затравленно смотрела на Рипли снизу вверх, неожиданно оказавшись в кольце его рук, по обе стороны упершихся в холодный серый камень. Светло‑серые глаза парня заволакивала знакомая чернота охотника. Он переходил на свой ментальный альфа‑уровень, самый высокий из возможных. А для меня это значило, что Рипли собирается напасть.
Храбрясь, я неуверенно усмехнулась.
– Я был в альфе и видел твой выпад, – глухо проговорил Рипли, снова светлея глазами.
Значит, не собирался расправляться со мной? Всего лишь проверял остаточную силу?
Теперь я хмыкнула уверенно, надменно окидывая Рипли взглядом. У этого потрепанного щенка не хватит сил устроить мне взбучку, тем более на кладбище. Ни для кого не секрет, что освященная земля глушит силы. Поэтому ему и устроили здесь ловушку.
– Не было никакого выпада, Рипли, тебе померещилось, – самоуверенно заявила я. – Они просто испугались, что я побегу за ректором. Вот и всё.
Стоять на промозглом ветру, да еще распятой у холодного надгробия, меня не прельщало. Я резко вскинула руки и оттолкнула от себя парня, моментально согнувшего в три погибели и проклинающего меня до седьмого колена.
Я обогнула Рипли, впервые видя его таким слабым и беззащитным, и наклонилась к уху, оттянув ему ворот так, чтобы парень даже не пытался выпрямиться:
– Побереги силы, придурок. Тебе еще до академии доползти нужно, а помогать я тебе не стану. Я же бесполезная и бестолковая.
Тут я хмыкнула и резво отпрыгнула от бурлящего злостью парня. Уходила смеясь, уверенная, что сегодня Дик Рипли меня не достанет.
Но только сегодня.
Глава 1. Тьма в глазах
До этого дня я лишь слышала об охотниках на монстров, но никогда не видела их воочию. На узких улочках нашего провинциального городка стало неожиданно оживленно. К центральной площади, где возвышалась единственная высокая постройка, сбегались все от мала до велика.
– Анна! Анна! Они у храма! Бежим с нами!
Я дернулась на крик, но остановилась за прилавком, оглядываясь на отца.
Мама выскочила из задней, где мы обрабатывали травы, торопливо вытирая руки о передник. Отец закрыл на ключ ящик с выручкой и глядел в окно на спешащих жителей нашего городка.
– Ты смотри, – цокнул он языком, – и старый пердун туда же ковыляет.
Мы с мамой вопросительно смотрели на отца. Нам тоже хотелось побежать на площадь и самим вживую увидеть охотников.
Отец покачал головой, отпуская:
– Бегите уж. А я присмотрю за аптекой.
Большего нам и не требовалось. Я подхватила длинные юбки и помчалась вслед за ребятами, обгоняя медленных стариков. Сразу стало понятно, через пять минут весь городок соберется на площади, поглазеть на охотников.
Я протискивалась вперед, постоянно извиняясь и ввинчиваясь в ряд плотно стоящих тел. Застыла, только когда выскочила в узкий круг перед храмом. Впереди меня сидели на корточках ребятишки, а в центре стояли они.
Охотники.
Трое мужчин с коротко остриженными волосами, в кожаных, плотно прилегающих одеждах и в плащах.
Мы во все глаза таращились на них, выискивая особенности. Все знали по легендам и сказкам о силе охотников. Их особый дар позволял сражаться с монстрами и побеждать их.
Я всегда любила бабулечкины сказки про могущественных охотников, их острые клинки и черные бездонные глаза, как у дьявола.
Но вот глаза у этих были самые что ни на есть обычные.
Я внимательнее присмотрелась к мужчинам. Двое постарше и один совсем молодой. Блондин. Они снисходительно озирались, непонятно чего ожидая.
– Вот бы плащи сняли, – прошептал подо мной один из мальчишек, – мы бы их мечи рассмотрели.
– У высокого не меч. Гляди, – второй протянул грязный палец в сторону охотника, по ноге которого свисал кончик кнутовища.
Рядом стоящая девчонка ударила по вытянутой руке парнишки, и тот заверещал.
Взгляды охотников моментально оказались направлены на нас.
Я вздрогнула как от удара, когда блондин посмотрел на меня.
Мне показалось, охотник стал приближаться. Или это все остальные внезапно отдалились? Нас словно втянуло в непроницаемый звуками пузырь.
Я и он. И притяжение.
Инстинктивно я отпрянула назад, прорывая несуществующую оболочку пузыря. Притяжение делало движения вялыми, мысли вязкими, а сопротивление невозможным.
Глаза блондина внезапно стало заволакивать тьмой. Это оказалось не завораживающим, как в сказках, а пугающим! Меня парализовало.
Я никогда не испытывала на себе действие парализующего отвара, хотя столько раз его готовила в нашей аптеки для папы. И вот теперь не могла двинуть ни рукой, ни ногой, поглощенная кошмарным видом охотника, готового наброситься на меня и разорвать.
– Очуметь! Ты видел?! Мне бы такие глазищи.
Крики мальчишек вывел меня из транса. Я сразу отвела взгляд от пугающего блондина и юркнула в толпу, теряясь среди горожан.
– Стой!
Хриплый голос охотника резанул по ушам, но я замотала головой, упрямо выбираясь из толпы, которая все росла и росла. Горло сдавила невидимая рука, я задыхалась, предчувствуя приступ.
Как не вовремя! Только не сейчас!
Мне нужно спрятаться… Найти место, где меня никто не увидит.
Приступ ослаб, когда я добежала до окраины города. И дышать стало легче, когда углубилась в лес. Я всегда чувствовала себя лучше, когда под ногами трава, над головой листва.
Обычно я собирала траву и напевала баллады про охотников, сражающих монстров, но не сегодня. Сегодня просто прислушивалась к шороху леса, шуму ветра, щебетанию птиц.
Когда птицы замолкли и даже ветер как будто бы стих, я насторожилась. За городом никогда нельзя терять бдительность. Пусть монстры в наших краях не водились, зато было немало другой неприятной живности.
Но что так масштабно могло напугать птиц посреди дня? Я всполошилась, быстро связав прибытие охотников в городок и это потустороннее безмолвие леса.
Внезапный порыв ветра сбил меня с ног. Я охнула, балансируя на одной ноге, но не удержалась и шлепнулась. Резко вскочила, подбирая длинный, путающийся в ногах подол, и застыла нос к носу со зверем.
Монстр!
Он ощерился и дышал смрадом мне в лицо. Я не слышала, как он подобрался, не чувствовала его приближения. И теперь стояла в нескольких сантиметрах от смерти.
Время растянулось. Я следила за покрытым шерстью плоским носом, подергивающимися кошачьим усам и боялась посмотреть в глаза смерти. Мне казалось, монстр только этого и ждет, чтобы сожрать меня.
Меня дико пугали выпирающие клыки, смыкающиеся внахлест. Если монстр прихватит меня такими, я уже не вырвусь.
По бокам зверя покрывала панцирная чешуя. Такую не пробьешь. Как с ним справятся охотники?
Бежать!
Взгляд опустился на лапы, которые заканчивались когтистыми копытами.
Я с трудом сглотнула. От такого не убежишь… Подняла взгляд в мелкие черные глазки‑пуговки монстра и почувствовала, как меня снова парализует…
Вдруг вернулось чувство притяжения, как тогда, на площади перед храмом. Не настолько сильное, но ощутимое. Я не могла сдвинуться, а зверь скалился, буравя меня злым взглядом.
Вдалеке послышался короткий окрик, свист, и зверь дернулся, разрывая зрительную связь. Паралич спал, но я все еще заторможенно стояла и смотрела.
Монстр развернулся боком, внезапно потеряв интерес ко мне, и зарычал в сторону пригорода. Потом припал на передние лапы‑копыта, легко оттолкнулся и стремглав взлетел в прыжке на десятиметровую сосну, удерживаясь на ней когтями.
Почти в ту же минуту мимо меня пронеслись охотники. Они также легко отталкивались от земли и подпрыгивали на немыслимую для человека высоту.
Невольно я оказалась в центре сражения с монстром. Но я этого не хотела!
Не помня себя, подхватила юбки в руки и побежала что было сил к городу.
Оглянулась только один раз на уже знакомый крик «Стой!», но он лишь прибавил прыти моим ногам. За спиной раздавались крики мужчин, рев монстра и предсмертный вой, но я не оборачивалась. Неслась прочь, мысленно вознося молитву, что чудом спаслась от смерти.
Без сил ввалилась в заднюю дверь дома, закрылась на все задвижки, сползла на трясущихся ногах на пол и зарыдала.
Сказки и баллады не врали про монстров – против них не было защиты. Они парализовали одним взглядом и разделывались с жертвами в считаные секунды.
Мне повезло, этого монстра убили охотники. А если бы они не успели?
Я невольно задумалась о самих охотниках. Они единственные обладали силой справиться с любым монстром. Были быстрее, сильнее и в ловкости не уступали чудовищам. Почему?
А еще тот парень на площади точно так же гипнотизировал меня взглядом, как и монстр в лесу.
Так кто на самом деле эти охотники?
* * *
За ужином семья оживленно обсуждала последние новости. Отец настрого предупредил не выходить из города, пока не убьют монстра, а я промолчала. Вдруг монстр не один? Никто еще не знал, что его уже убили.
Братья храбрились и клялись, что вырастут и тоже станут охотниками. Хотя мы посмеивались, зная, что для этого нужно обладать даром! Сестрички, которые еще играли в вязаные куклы, мечтали выйти за охотников замуж.
Мама фыркнула под нос, хитро поглядывая на меня. А что я? Я собиралась продолжать папино дело. Из меня выйдет хороший аптекарь… Ну, может быть, лекарь. Если я уговорю нашего взять меня помощницей.
Но эти планы знала только моя бабулечка.
Я не стала тревожить мать и отца, рассказывая про встречу в лесу. Всем слабо верилось, что в наших лесах мог появиться монстр. Слишком уж далеко от четырех границ мы обитаем.
Далеко от восточного океана и морских чудовищ.
Далеко от севера и свирепых хищников.
До нас не долетали даже степные монстры с юга.
А на западе заслоном против нечисти стояла великая академия охотников. Они сдерживали полчища монстров, нападающих из‑за западной горной гряды.
Наш городок притулился недалеко от столицы, равноудаленной от всех четырех границ. И нас никогда не сотрясали новости о нападении монстров. Самым знатным событием было только путешествие через наш городок лорда или охотника. Но последние являлись крайне редко.
При мне – впервые.
Утром меня разбудил гомон на улице.
– Ночью убили монстра, – оповестила бабуля. – Мальчишки насадили голову на кол и носятся по улицам, сорванцы. Показывают местным.
– А где охотники?
– Укатили сразу в столицу. Монстр только один был. Пойдешь на него глядеть? – полюбопытствовала бабуля.
– Уже видела, – буркнула я и прикусила язык.
Поздно. Бабуля затащила меня в комнатушку и не выпустила, пока я не рассказала ей про свою вчерашнюю встречу.
– Безумная! Безумная ты, – ругалась бабуля. – На твое счастье, что охотники были здесь и выследили зверя до того, как он откусил твою глупую голову.
Я молчала. Не стала ей рассказывать про завораживающий взгляд монстра, иначе пришлось бы рассказывать и про взгляд охотника‑блондина. А я поклялась, что никогда в жизни больше не буду связываться ни с охотниками, ни с монстрами! Хватит мне одного‑единственного раза.
Охотники уехали, а городок еще неделю гудел после происшествия. Отец за вечерними посиделками поделился новостями с вернувшимся лекарем. Но тот несерьезно воспринял местный переполох:
– В столице грядут очередные выборы советников короля. Лорды кланов выслуживаются. То тут, то там неожиданно объявляются монстры, пугающие местных жителей. Сразу присылают доблестных охотников, которые убивают монстров. Жители ликуют, лорды отчитываются и набивают себе очки перед королем…
– Политика? – хмыкнул отец.
– Кругом одна политика, мой друг. Представление забудется, страхи улягутся, а слава охотников и их кланов будет греметь столетия, передаваться в сказках и балладах.
Мужчины еще о чем‑то говорили, попивая сваренное домашнее пиво, а я отошла от дверей, чтобы не застали за подслушиванием.
Значит, это было всего лишь представление? Но ведь я могла погибнуть! Хотя какая разница охотникам. Жертвой больше, жертвой меньше.
С того дня обожание и преклонение перед охотниками стало убывать. А страх перед монстрами расти. Я увидела, как можно иначе использовать опасность и защиту, если иметь власть ими распоряжаться.
Жизнь какой‑то девчонки или даже жителей целого городка ничего не стоила ради желанного места при короле.
Лето подходило к концу. Из сделанных запасов отец обменивался с проезжающими через наш город торговцами приготовленными лекарствами и зельями, толчеными в порошок травами и вытяжками. А заодно приносил вести со всех концов государства. Если у нас монстры больше не появлялись, то в других местах нападения участились.
Я была уверена, что как только король назначит себе советников, я до конца своих дней больше не услышу ни про охотников, ни про монстров.
Как же я ошибалась!
Очередной приступ стал для меня роковым.
Я несла отцу в аптеку подписанные бирки, когда накатила волна удушья. Остаться на улице или спрятаться в аптеке – выбора даже не стояло. Я домчалась до нее в считанные секунды, закрыла за собой дверь и стала сползать, чувствуя, как душа рвется из тела прочь.
Я могла только надеяться, что отец не примет мой приступ за дар.
В одной из старых баллад пелось, что именно после приступов приходит дар. Тогда простой человек становится охотником. Сильным, ловким и быстрым. Ему не нужны крылья, чтобы летать. Не нужны жабры, чтобы дышать под водой. Он быстрее ветра и тише ночи.
Я долго ждала, что вот‑вот у меня откроются силы или еще какие способности, но… приступы проходили, а способности так и не открывались. Скорее всего, мои приступы имели отношение к неизлечимой болезни головы. Их тем более стоило скрывать от семьи.
Отец бросился на помощь, когда я упала на пол, рассыпав бирки. Но предупредить его я не успела, сознание помутилось и погасло.
Зря я надеялась, что отец промолчит или не будет связывать приступ с даром. Он сразу же выбежал на улицу, громко оповещая соседей, что его дочь – не простая девчонка, а самая настоящая охотница!
Очень скоро вся улица до центральной площади знала о моем даре. Это я хотела сохранить все в тайне и не менять устоявшуюся жизнь, а для семьи, для каждого жителя городка лично знать охотницу – великая честь.
Я пришла в себя слишком поздно. Уже послали за служителем в храм.
– Пап, как это выглядит? У меня чернеют глаза? – допытывалась я у отца, надеясь найти опровержения дара.
– Я видел охотников, дочка. Их выдают глаза. Но твои глаза заволокло белесым туманом, все стало белым, как единое сплошное бельмо!
– Но у охотников черные глаза, – озадачилась я. – Может, ты поспешил? Может, я не охотник?
– Пусть на тебя посмотрит служитель. Он и решит.
Служитель поговорил со мной и с отцом, кивнул и ушел, чтобы вернуться с повозкой, запряженной лошадью.
Саквояж уже был собран. Я выпросила время на сборы и отдельно сложила котомку с травами, перевязав каждый пучок бечевкой и завернув в бумагу.
Мама плакала и обнимала меня. Отец держался, ведь провожать меня собрался весь город. Он обнял в последний раз и вложил в ладонь три монеты.
– Если сможешь, дай о себе весточку, Аннушка. Нам тебя будет не хватать.
Но разревелась я, когда вышла бабуля с толстой тетрадкой, которую начала заполнять еще ее мать. Туда записывались рецепты лекарств вперемежку с балладами о монстрах и сказками об охотниках.
– Я верю, что тебе она пригодится больше, чем мне на том свете. Ты моя светлая головушка. Береги себя. И меня не забывай.
Я уезжала с заплаканными глазами, зная, что больше никогда не увижу бабулю, что братья и сестра вырастут без меня, что я осталась без семьи, а семья навсегда лишилась меня…
Служитель забрал саквояж, посадил меня в повозку и запер дверцу.
Я с удивлением села на лавку, обсыпанную землей. На дне повозки тоже лежал толстый слой.
– Что это? Зачем?
– Освященная земля с погоста, – ответил служитель. – Охотников велено перевозить только так. Она гасит вашу силу.
Я покидала дом в закрытом склепе, набитом кладбищенской землей. Уезжала к границе, где каждый день буду сталкиваться с монстрами.
Но чтобы убивать их, нужны силы, которых у меня нет!
Значит, и жить осталось до первой встречи с монстром, которая станет последней.
Прощание с семьей обрело совсем другой смысл, но менять свою судьбу было поздно. Меня увозили от дома навсегда.
В мир монстров и охотников.
* * *
Поездка вышла долгой. Хоть я и привыкла к неудобствам, но почувствовала, как устала от долгой тряски по разбитым дорогам до столицы, а потом дальше, к предгорьям.
Академия стояла между центром государства и самой опасной западной границей, откуда обычно и нападали чудовища и монстры. Охотники всегда казались простым людям надежным заслоном от пожирающих и уничтожающих все на своем пути монстров.
И вот я, Анна Возник, тоже оказалась охотником, которая не то что заслоном быть не может, а станет жертвой при первом же нападении.
Я с нетерпением выглянула из окна повозки и тут же отшатнулась. Мы проезжали через бесконечно простирающееся кладбище. Сотни, тысячи торчащих крестов, часть новых, но больше старых, покосившихся. Каменные, деревянные, железные кресты. Надгробия и низенькие склепы.
Огромный погост без конца и края!
Я постучала вознице:
– Мы скоро приедем?
– Скоро. За поворотом уже Академия.
Повозка взобралась на очередную возвышенность, открывая вид на внушительное здание Академии, но меня больше всего поразило то, что Академия стояла в центре кладбища!
Глава 2. Поступление
Распорядитель приюта встретил меня у входа, жестом показал, где оставить свои вещи и пригласил к ректору.
– Сейчас пройдешь собеседование, ответишь на вопросы и тебя определят на курс.
Распорядитель окинул меня оценивающим взглядом:
– Хотя сдается мне, определят тебя к невестам.
– К кому? К невестам? – я не поняла, потому переспросила.
– На лекциях тебе все объяснят, – распорядитель толкнул высокие тяжелые двери и громогласно провозгласил: – Господин ректор, новенькая…
Вопросительный взгляд в мою сторону, и я поспешила представиться:
– Анна Возник.
– Анна Возник, – повторил распорядитель, и не дожидаясь ответа, втолкнул меня внутрь и притворил двери.
Минуту ничего не происходило. Я ждала, разглядывая просторное помещение с высокими потолками, фресками и лепниной.
– Пройди и сядь на диван перед приемным столом, – раздался зычный голос откуда‑то из глубины комнаты.
Когда я устроилась, из‑за стеллажа с книгами вышел высокий худощавый мужчина в дорогой красивой одежде, в которой ходит только знать, но без камзола. Он поправлял запонки на манжетах и разглядывал меня, новую ученицу.
– На каком уровне твой дар? – был его первый вопрос.
– Что? Я не понимаю… Дар?
– Ясно.
Ректор придвинул к себе лист, где, видимо, была краткая справка обо мне. Я не видела, что там написано, но заметила только несколько строк. Не густо.
– Ясно, – повторил ректор, – начальный. Как часто у тебя случались выходы?
– Что случалось? – у меня складывалось чувство, что я не понимаю язык знати, как будто мужчина говорил со мной на другом языке.
– Как часто мутнели глаза?
– А, приступы… Раз в три недели. Раньше реже, потом вот… Чаще.
Он кивнул, сел за стол.
– Обойдемся короткой справкой и зачислением.
Я неуверенно кивнула, но вряд мое согласие вообще необходимо.
– Твой дар, к сожалению, развитию не принадлежит, но ты останешься в Академии, будешь зачислена на первый курс к равным себе по уровню. Там будет пакет лекций о природе магии и подготовке охотников. Вы будете активными участниками обучающего процесса и социума, но в состязаниях и повышении участвовать не сможете. С йота‑уровня не поднимаются выше, зато вы неоценимые помощники для наших сильных магов.
Я взбодрилась, может, все не так страшно и меня не заставят охотиться на монстров?
– Последние столетия одаренные маги вырождаются из‑за смешения крови у высокородных. Привыкли жениться только между своими семьями. Такие союзы усиливают магию, но к сожалению, бьют по здоровью и воспроизводству наследников.
Тут ректор прервался и тяжело вздохнул.
– Один из государственных законов велит охотнику выбирать жениха или невесту только из магов. Неважно какого уровня. Такие браки укрепляют силовую позицию государства и позволяют сохранить магический род вливанием свежей крови. Понимаешь, какая честь тебе оказана?
С трудом сглотнув, я уточнила:
– Честь стать свежей кровью для чьего‑то рода?
Я не могла поверить в абсурдность такого положения! Такие подробности о магах простому народу не рассказывали. О существовании таких законов простые люди знать не знали.
– Влиться в знатный род в качестве невесты и супруги, – проникновенно поправил меня ректор. – На влиятельные семьи можешь не рассчитывать, там браки расписаны на десятки лет вперед, чтобы не пересекаться, но вот средний уровень магов с удовольствием выберут тебя для увеличения шанса появления более сильного наследника.
Несколько оглушенная перспективами, я сидела и смотрела прямо перед собой. Про родственные браки и уродства, проявляющиеся на детях, я знала много. Аптекари не только изготавливали лекарства и снадобья, но и часто осматривали больных, у которых не хватало денег на патентного лекаря.
Вот только замужество ради воспроизводства здорового потомства меня не прельщало. Я не относила себя к одной из тех, кто грезит замужеством со знатным мужчиной. И я не фанатела по таинственным охотникам с черными глазами.
– Я… я могу отказаться от обучения в Академии и вернуться домой?
– Нет. Из Академии уйти нельзя. Все одаренные собираются тут и исполняют ту судьбу, которая им предначертана.
Впервые я испытала чувство беспомощности. Кажется, я попала в ловушку. Ректор добил, перечисляя законы, по которым каждый одаренный обязан служить государству, а попытки скрыть, отлынивать и сбежать преследуются/ караются жестоким наказанием вплоть до умерщвления.
Закончив с нравоучительной беседой, ректор поздравил меня с поступлением в Академию, напомнил об удостоенной чести и позвал распорядителя.
– В крыло первого курса.
– Невеста? – зачем‑то уточнил распорядитель.
– Да. Седьмая в этом году.
– Выпускной бал обещает стать событием года, – хитро улыбнулся распорядитель, неделикатно подхватывая меня под локоть и выводя из кабинета ректора.
Разговаривать не хотелось. Я дошла до безликой двери в длинном полутемном коридоре на втором этаже, приняла такие же безликие поздравления распорядителя и вошла в безликую маленькую комнату с кроватью, столом, стулом и шкафом, все для меня одной.
– Ужин через час, выйдешь по звуку колокола и пойдешь за всеми в столовую. Держись всегда сокурсников и не потеряешься, – пожелал напоследок распорядитель и вышел, оставив меня в новом пристанище.
Или тюрьме. Я стала узницей. Никогда не думала, что прославленные охотники на самом деле узники своего положения. Или так обстоят дела только со мной, простой дочерью аптекаря?
У шкафа стоял мой саквояж и узел с травами. В шкафу три свободные вешалки, одно форменное платье и прибитое к дверце зеркало. Внизу на полочке тапочки на резиновой подошве. Я сняла свои ботинки, поношенные, но верные, не раз выручавшие/ спасавшие меня от укусов змей в лесах и болотах при сборе трав.
Посмотрела в зеркало и ужаснулась: русые волосы растрепаны, на висках завиваются колечки, сама выгляжу уставшей, с тусклым загнанным взглядом. На себя не похожа, и совсем не похожа на невесту для знатного мага.
Вот если я совсем стану безобразна, кто в своем уме на меня позарится? Мысль пришла неожиданно, времени на обдумывание не оставила. Достала из саквояжа ножницы, перекинула косу через плечо и отрезала, оставив огрызок, чтобы под резинку убирался.
Если все же найдется идиот, который станет ко мне примеряться, я налысо все волосы выведу, есть у меня такая травка, чей отвар поможет.
Гулко зазвенел колокол, призывая к ужину. Я не стала переодеваться, решив, что вечером могу пойти и в своей одежде. Заправила волосы за уши, зашла за загородку, где стоял нужник и рукомойник, освежила лицо и поспешила выйти, чтобы вместе с другими одаренными дойти до столовой.
В коридоре стало оживленно, из комнат выходили молодые парни и девушки, кто по одному, кто парами. Сразу сбивались в группы, кто‑то отдельно шел под руку. Причем группки были либо парней, либо девушек, а вот пары уже явно с отношениями между парнем и девушкой.
Вместе со всеми я дошла до столовой, взяла порционную тарелку, встала в цепочку других магов. Их обслуживали быстро, слушая заказ, который в основном состоял из указания пальцем на блюдо. Когда очередь дошла до меня, я растерялась.
– Новенькая? – участливо поинтересовалась повариха, и этот негромкий вопрос выстрелил в помещении столовой, как пушечный выстрел.
Все затихли и повернули головы в мою сторону. Что они увидели? Растрепанную девушку с обрезанными волосами и все еще в дорожном платье.
– Д‑да…
– Давай блюдо, положу тебе всего понемногу, – улыбалась сердобольная повариха, накладывая мне горячих закусок и блюд.
Расстреливаемая взглядами одаренных, я с полным подносом прошла к первому не занятому столику и присела.
Ну когда же они наглядятся? Мне же ложка в рот не лезет от изучающих взглядов.
В столовую вошла новая группа щебечущих девушек, и тогда внимание с меня переключилось на них. Я выдохнула с облегчением и взяла приборы, чтобы наконец‑то поесть впервые за день.
Но мой ужин длился недолго. Я кожей почувствовала снова чужие взгляды, а уж когда у стола остановились несколько девочек, сама подняла глаза от тарелки и посмотрела на них.
– Кто это тут у нас? – пропела высокая симпатичная блондинка. – Новенькая? Дай угадаю… очередная племенная корова?
Я прекрасно слышала подтекст, но не собиралась клевать наживку. Пока я здесь новенькая, но если верить обещаниям ректора, мне предстоит здесь прожить не один год. Значит, надо выяснить с кем стоит дружить, а кого обходить стороной.
Я снова опустила взгляд на тарелку и продолжила есть.
– Эй, чучело, встань, когда с тобой разговаривают! – тут же отреагировала брюнетка, стоящая рядом с первой.
Со стуком я отложила ложку, откинулась на спинку стула и сложила руки на груди, с вызовом разглядывая стоящих у стола.
Четыре рослые девушки, судя по одежде и ухоженной внешности из знатных семей, не ровня аптекарше. Без порционных блюд с едой они окружили мой стол, блокируя взгляды большинства в столовой, но оставаясь в центре любопытного внимания.
Никто не спешил мне на выручку, повара продолжали раздавать еду прибывающим магам, значит, мне самой придется решать свои проблемы. И если с одной я бы справилась, то с четырьмя вряд ли…
– Я не разговариваю за едой, – напряженно ответила им, зная, что преклоняться сразу нельзя, зачморят, но и прекрасно понимая, что четырем соперницам я противостоять не смогу.
– Тогда ты закончила с едой, убогая, – подключилась к разговору третья, подцепила порционное блюдо с едой и одним движением опрокинула его на подол моего платья.
Я вскочила, возмущенно вскрикивая, стряхнула объедки с платья, и только тогда заметила, как четвертая обходит меня сбоку.
– Выпить не забудь, чучело, – приторно‑сладким голосом проговорила она и вылила на меня полный стакан сока.
Это был предел! Я развернулась и пошла вон из столовой под громкий хохот наглых девиц. Сейчас ничего не хотелось так сильно, как вернуться домой и не быть одаренной!
Похоже, одной обрезанной косой тут не отделаешься. Я наивно полагала, что отваживать придется женихов. Оказывается, не только. Еще придется биться за место под солнцем с соперницами.
Только закрыв за собой дверь комнаты, которую я нашла не сразу, открывая подряд пятнадцать дверей, прежде чем наткнуться на свою, я выдохнула и позволила себе всхлипнуть, но только один раз.
Я не мямля, никогда ей не была. Мне просто нужно только время, чтобы освоиться.
После душа, переодевшись в домашнее платье, строгое, со стоячим воротничком под горло, я решительно пошла искать распорядителя. Семь невест? Семь новичков, оказавшихся в таком же положении, что и я? Очень хорошо, мы создадим собственную банду.
С такими мыслями я начала новую жизнь, но ничего не получилось.
Все новички по разным причинам отказались дружить. Парни, которых тоже унизительно звали «невестами», отсеялись сразу, так как в пару лучше брать сразу девушку из знати. Две девушки оказались высокого происхождения, хоть и с недоразвитым даром, а потому засели в невестах. Они надменно проигнорировали мое предложение, уверенные, что отлично вольются в более престижную компанию. Последняя девушка, запуганная и незаметная, тоже отказалась.
– Ты не знаешь, что они сделали с предыдущей девочкой, – шепотом проговорила она в щель приоткрытой двери, не приглашая меня даже войти внутрь. – Эти издевательства жестокие. Они могут выбрать любую жертву.
– Но вдвоем противостоять им легче! – убеждала я.