Oliver Twist, Illustrated; or, The Parish Boy's Progress

Столько лет «Приключения Оливера Твиста» ядовитым шипом сидели в моей читательской биографии и постоянно язвили, являя упоминания о себе то тут, то там. Помня о других произведениях Чарльза Диккенса, я представляла, что действительно упускаю что-то ценное, прекрасное и необходимое для каждого читателя, но почему-то прочитать роман так и не удавалось. И вот наконец настал момент истины, я начала читать «детское» произведение и была, мягко говоря, ошарашена. Некоторые детские и подростковые произведения хороши тем, что подходят и детям, и взрослым. Здесь же случай другой – по определённым причинам книга будет скучновата и детям, и взрослым.Почему «Приключения Оливера Твиста» могут не понравиться детям? Да потому что они написаны в такой манере, что читать будет банальнейшим образом скучно. Язык автора, образ города и атмосфера, безусловно, хороши, но для детского чтения нужны яркие характеры, какая-то движуха, здесь же единственные интересные события происходят почти в самом конце, когда любой ребёнок уже заскучает и бросит книгу. Почему «Приключения Оливера Твиста» могут не понравиться взрослым? Потому что все персонажи в произведении совершенно по-детски условны, скучны и банальны. Они либо являются в сиянии святости, благости и мимимишности, рассыпая кругом бабочек и радугу, либо обволакивают окружающее пространство слизью, вонью и харкотой, представляя собой квинтэссенцию говнистости человека. На весь роман появляется только один более-менее живой и интересный персонаж, в котором чувствуется жизнь, мысль, развитие характера… Но его убивают жестоко, гнусно и очень невовремя, как раз только-только был шанс раскрыться. Кстати, я искренне считаю, что это одна из лучших сцен в романе и вообще все наиболее сильные моменты связаны именно с этим персонажем, а убийство (и мучения убийцы впоследствии) выписано просто божественно, если можно вообще так говорить про убийство. Кстати, смертей и членовредительства в романе хватает, но за остальными наблюдаешь с какой-то отстранённой ленцой. Сюжет довольно примитивный, добро, как всегда, торчит, порок наказан, но перед этим гнусные злодеи весь роман подставляют подножки главному герою… Главный герой, честно говоря, омерзителен. Единственный его плюс – то, что этот сахарный и сладкий до высыпания диатеза мальчик появляется крайне редко. Такой специальный главный герой, который в романе почти и не участвует, а все его заявленные в названии романа «Приключения» – это колыхание по реке жизни, куда понесёт, туда Твист и поплывёт. За него всё всегда решают другие, а он только изредка перемещается из пункта А в пункт Б, делает умильные глазки, рыдает и страдает. Сложно его пожалеть, потому что он абсолютно безжизненный, как деревянное чучелко со схематично изображённой физиономией.И всё же есть кое-какие моменты, которые не дают мне загнать роман в полный минус. Во-первых, произведение писалось на заказ, и свою задачу выполнило – работные дома, на которые нужно было беспощадно-правдивое описание, показаны во всей «красе». Во-вторых, атмосфера гниющего лондонского дна выписана превосходно. Немного сходства с бальзаковским Парижем – в этом городе одни только грязные подворотни, тусклые фонари, обшарпанные стены, пыльные дороги, гниющие отбросы, мутные воды и густой туман. И душонки людей, которые варятся в этой клоаке, такие же жиденькие. А самое страшное, что у любой кучки какашек, у любой трещины в мостовой и за каждым чахлым кустиком скрываются чьи-то уши, которые донесут, обманут, настучат, сдадут, предадут. Бррр. В-третьих, Диккенс заявляет, что намеренно хочет развенчать романтический образ разбойника и плута, который создаёт литература. Его персонажи отвратительны до гротеска и карикатурности, а «лихая плутоватость» доводит их до тюрьмы и виселицы. Дело сделано.

Ну, вот никак не ожидала. Совсем никак не ожидала. Ничуть никак не ожидала, что вкатаю старине диккенсу аж целый трояк да еще аж за самого легендарного "оливера твиста. Нда. Ибо. Давненько я не читывала настолько слипшегося от рафинада тексту. Причем, он вроде как описывает преступные слои общества да еще с излишним нагнетанием чернухи. То есть все плохо, очень плохо, страшно плохо, демонический ахтунг. И среди всех уголовников нашлась лишь одна добрая душа – девушка нэнси. А все равно слипаются страницы, не разодрать – бумага рвется даже в электронке.В общем, сразу видно, что в дальнейшем диккенс проделал большую работу над собой и своими книгами, чтобы прийти к некоему удобоваримому балансу. И начнем/с, значит. Народился, значит, мальчик во приюте и как-то сразу осиротел. И потом жизнь у него потекла такая, что… но при этом он остался просто ангелочком во плоти. Нет, я верю, что так бывает, только не верю, что такие слегонца не от мира сего дети выживают, если хотя бы кто-то их не подкармливает и не поддерживает в абсолютно нечеловеческих, концлагерных условиях работного дома.Но он тем не менее выжил, и даже читать могет. Ну, да, ага. То есть не смешите, пожалуйста. Большой плюс – это, конечно, второстепенные персы. Они у диккенса всегда получаются более живыми и не такими сусальными, как главные. Впрочем, за еврея, державшего оллли за шкирку и втягивавшего в бандитизм, ставлю минус. Даже не потому, что он тут преступный мозг, под которым ходЮт британские бандюганы и ворюги. Совратитель иудейский, блин. Минус опять же за отсутствие меры, банальной меры, черт возьми, в описании даже его внешности. Я, конечно, уже привыкла, что зачастую у писателей тех времен все хорошие люди обязательно внешне прекрасны, плохие – непременно отвратные уроды с омерзительными оскалами и так далее. Но здесь диккенс сильно переборщил, то есть чем хуже перс – тем он отвратней на морду лица. Попахивает бульварным романом, на что явно автор не претендовал, или плохо написанным самиздатовским текстиком заради своего удовольствия. И вот, кстати, мне почему-то всю дорогу вспоминался андерсен, с которым у диккенса были весьма интересные отношения в жизни. Где датский сказочник напоминал слегонца блаженного олли твиста, совершенно неадекватно оценивавшего их общение, в отличие от приземленного и жесткого британца. Зато в творчестве…Я не знаю, как у андерсена так получалось, но даже самую сусаль он писал так, что ну просто слезы на глазах. Подозреваю, что дело в искренней вере в то, о чем пишешь. А у диккенса эти слащавые, наивные, высокопарные моменты превращаются в конченую фальшь, от которой просто воротит. Короче. Не стоит, как говорится, рядиться в седло, ежели вы, господинчик, корова. Пропускайте через себя, и более ни через что, свои тексты. И тогда все получится. Ну, а что же с олли твистом. Не так уж он и расстрадался, откровенно говоря, опосля побега от гробовщика, к которому его пристроил работный дом. Зловещие вихри, конечно, типа реяли у него над головой, но практически тут же находились добрые люди. Они, значит, видели его ангельское личико и постановляли, что это дитя никак не может быть негодяем. Потрясающе, чегоужтам. Так что держи, мальчонка, пряник и выпей чаю, а мы порешаем твои проблемы. Что еще. Можно отметить традиционный для диккенса, и не только для него, разлив темзы, разлучивший близких людей, но англия – настолько маленькая страна, что их последующая встреча неизбежна. Со слезами, сантиментами и прочим добром. Неистовый алкоголизм низших слоев населения, где пьют по-черному даже дети. Ну, это действительно правда, так что без критических комментариев. Идеализирование юных дев. И оступившиеся женщины погибают. Нету у диккенса других вариантов для бедняжек. Гроб, могила, крест, без вариантов. Нда. В целом и общем, от истории осталось легкое разочарование. Впрочем, не страшно, бывает и хуже. Все-таки диккенс, как бы там ни было, для меня – знак качества.

"Оливер Твист" для советского читателя всегда имел какое-то особенное значение. Именно с ним ассоциировался Диккенс, но достать книгу в советские годы было крайне проблематично. Когда же я ее смог купить уже в начале 90-х, то, под лавиной перестроечных откровений, история бедного мальчика проскользнула малозамеченной. В памяти остался лишь идеальный высокопарный слог автора, который и теперь считаю образцом для любого литератора. В общем же и целом «Оливер Твист» книга детская. Пусть она и из тех времен, когда детская литература в принципе не сформировалась еще как класс, пусть считалась крайне новаторской и напичкана ужасающими откровениями из жизни низов общества, пусть и читать ее следовало в более нежное время. Детской ее делают несколько обстоятельств. Главный герой, хотя он главным является и весьма формально. Отсутствие широкоформатных межполовых отношений. Чрезмерное количество сказочных совпадений, которые хотя и были обязательными в английской литературе того времени, но не зашкаливали за грани разумного. Исключениями являются «Векфильдский священник» и «Джен Эйр», где можно шататься по всей Англии и все равно упадешь в обморок на пороге у своей младшей сестры, о существовании которой и не подозревал. Что самое интересное – она тебя еще и спасет. Вероятно потому, что не знала о родственных отношениях. Наконец, что самое главное – это позиция самого Диккенса. Подобная нравоучительная манера невольно делает его неким школьным учителем, который наставляет на путь истинный нерадивых чад.Несмотря на столь высоконравственное обрамление, сама логика сюжета не выдерживает критики. Мы так надеялись и радовались тому обстоятельству, что в маленьком Оливере изначально заложен некоторый добротный стержень, что даже в то ужасающее время каждый чванливый господин, каждая высокомерная дамочка, каждый урод из подворотни этот самый стержень чувствовал сразу и только это заставляло его оказывать мальчику чрезмерное расположение. В итоге, как оказалось, вовсе не это влекло всех этих людей. Интерес к Оливеру был совершенно тривиальным, что не только разочаровывает, но и как-то заставляет терять веру в людей. Очень оригинальный подход, который после стольких многостраничных терзаний, позволяет во всеуслышание заявить, «а я так и думал, что человек человеку волк». Тот факт, что «Оливера Твиста» периодически запрещают в некоторых странах не только смешон, но и ханжески глуп. Ну, заменили бы слово «еврей» на «старик» – это бы никак не отразилось ни на смысле произведения, ни на сюжете. Что в таком случае должна цензура вытворять, скажем, с Достоевским и его любимой фразой «жид, жидок и жидененок». Делали бы упор на существенном – красотах языка, реальнейшем проникновении в тему, интересном на все времена сюжете. Диккенс был и будет той основой, на которой вообще держится вся мировая романистика, настоящим джентльменом, чтение которого облагораживает любого читателя, реальным трудягой, познавшим жизнь без прикрас и писавшим наперегонки с печатным станком так, как никто уже не сумеет. p.s (явный спойлер) Борис Виан, судя по всему Диккенса читал, потому что в своем «Женщинам не понять» воплотил в жизнь ту же идею. Там герой долго и храбро беспредельничает на просторах мира, искренне радуешься подобной бесшабашности, а потом оказывается, что ему было все равно при папе – генерале. Так, один знакомый парнишка в пору моей юности по очень большой любви вынес своей любимой входную дверь из гранатомета. Инцидент тут же замяли и, как потом объяснили, его замяли бы и при наличии жертв, в чем заслуга исключительно родителей влюбленного. Но сия история вошла в анналы под видом истории о беспрецедентной любви. Люди всегда видят то, что их больше интересует.