Глава 1.
Был солнечный погожий день. В этом году лето выдалось невероятно жаркое и сухое, что даже по ночам термометр едва опускался до двадцати пяти градусов, а днём вообще солнце прогревало до тридцати пяти градусов, испытывая людей и природу на прочность. Казалось, что ещё немного и всё начнёт плавиться: асфальт, машины, люди. Но сегодня стало немного прохладнее.
Я сидела на скамейке в парке и поглаживала свой довольно округлившийся живот. Буквально со дня на день на свет должна была появиться моя дочка. Моя малышка уже всё чаще и чаще затихала в животе, готовясь к встречи с мамой. Но сегодня, наслаждаясь свежим воздухом и прохладной погодой, она вела себя немного активнее.
– Что моя девочка, ты тоже хочешь нашей встречи? – поинтересовалась я у дочки, и та, словно отвечая пнула меня прямо в ладонь. – Потерпи ещё немножечко, уже скоро.
– Мама, мама, – услышала я родной голос сына.
Подняв глаза, я увидела как мой сыночек и мой родной и любимый мужчина, взявшись за руки, бегут ко мне. От этого моё сердце наполнилось такой теплотой и любовь, что этого даже передать невозможно. От этого замирает сердце и хочется кричать от счастья во все ослушание.
А ведь ещё совсем недавно моя жизнь была похожа на ад, на кошмар, на фильм ужасов. И мне казалось, что из этого ада нет выхода…
***
Меня зовут Виктория Сомина. Я родилась в обычной семье и была единственной дочерью. В меру любимой, в меру избалованной. Моим увлечением и способностью были иностранные языки. Казалось, я родилась со знанием нескольких языков, так легко и просто они мне давались. Учителя в школе наперебой пророчили мне светлое будущее.
Кто-то меня за это ненавидел, кто-то завидовал, кто-то навязчиво хотел подружиться. Я научилась не обращать на это никакого внимания. Своих одноклассников я держала на расстоянии. Единственной моей подругой была Тоня. Обычная девочка из простой семьи, но с большим и добрым сердцем. Мы подружились с ней практически с первого класса и все девять лет шли рука об руку друг с другом, помогая и поддерживая. Когда мы учились в девятом классе, её отец получил солидное наследство от Московской тетушки, и они перебрались туда. Мы общались с ней в соц. сетях и по видео связи. Но однажды она перестала выходить на связь. Оказалось, что сразу после института она вышла замуж за сына какого-то богатого человека и укатила с ним за границу.
А я! Что я? Я окончила школу с золотой медалью, поступила в МГЛУ (в Московский государственный лингвистический университет) на бюджетное отделение. Мне тогда казалось, что я вытянула счастливый билет. Я с головой погрузилась в учебу и через пять лет вышла оттуда с красным дипломом.
Возвращаться и жить в родной город я не хотела, поэтому решила найти работу в столице. Походив по нескольким компаниям и пройдя собеседование, я всё же смогла найти работу. Конечно не за такую зарплату, за какую мне хотелось бы. Но по меркам городка, где я родилась и выросла очень даже хорошую. Кроме того, я занялась переводами зарубежных книг, за которые тоже получала вполне приличные деньги.
Я сняла маленькую комнатку на окраине, поэтому за год смогла накопить хорошую сумму денег, которую решила отдать родителям, чтобы те уехали из ненавистного города и наконец, покончили с работой у Костыльского, у человека, который уже ни один десяток лет, держал наш город в рабстве и страхе. Этот человек не знает слова нет, он не умеет прощать. Для него человеческая жизнь ничего не значит. И поэтому мне хотелось увезти от туда родителей, чтобы они начали новую жизнь вдали от произвола Костыльского.
Но направляясь в родной город, я ещё не знала, что эта поездка изменит всю мою дальнейшую жизнь. Что из спокойной и размеренной моя жизнь в один миг превратится в настоящий кошмар…
***
Семён Вениаминович Костыльский, по кличке Костыль, это бандит из девяностых, умело подмявший под себя весь город, а теперь так же умело превратившийся в «законопослушного» гражданина. Пару лет назад мой отец взял деньги у него деньги в долг на развитие своего бизнеса. Наивный мой папуля, неужели он не понимал, что Костыльский никогда и никому не позволит развить бизнес в этом городе. Есть только он и его рабы. Как и следовало ожидать, бизнес отца прогорел и он остался должен Костыльскому крупную сумму денег. Отдавать естественно было не чем, так мой отец поступил на руководящую должность к Костыльскому за гроши. На должность, которая предполагала огромную ответственность, на должность за которую мой отец получал копейки, ведь основная часть его заработной платы уходила на покрытие долга.
Именно поэтому, не жалея себя, я и пыталась заработать как можно больше денег, чтобы вытащить родителей из рабства Костыльского.
***
Шесть лет, сегодня ровно шесть, как я уехала из родного города на учёбу, а затем и на заработки в столицу. Прошло столько времени, а здесь ничего не изменилось. Всё те же улицы, те же дома, те же деревья. С виду всё спокойно и тихо. Вот идут люди на работу, о чём-то беседуют, вот ведут детей в садики и школы. Всё спокойно и размеренно. И только знающий человек, проживший здесь всю жизнь, сможет разглядеть в лицах этих людей страх и безысходность, а ещё ненависть к хозяину этого города, Семёну Костыльскому.
Ну, ничего, совсем немного осталось мучиться моим родителям. Сейчас я обрадую их тем, что они совсем скоро уедут из этого города навсегда. Стартовый капитал у меня уже есть, а потом они найдут работу и начнут жить размеренной жизнью.
Подойдя к родной квартире, я нажала на звонок. Дверь почему-то долго не открывали. Хотя мама сказала, что будет дома, потому что у неё выходной. Время тянулось не выносимо долго, я уже собралась уходить, как дверь открылась и на пороге показалась заплаканная мама.
– Мама? Что случилось? – с порога спросила я, ничего не говоря, мама бросилась в мои объятия.
– Папа в тюрьме! – наконец выдала она, когда мы уже сидели в квартире.
– За что? Что он натворил? – не могла понять я.
– Да это не он, это Костылёв этот! На заводе давно перекрытия по швам трещали, Юра не раз говорил Костыльскому, что это может привести к трагедии. Но тот лишь отмахивался. Говорил что всё это ерунда. А вчера утром перекрытия не выдержали, под завалами погибло несколько человек. И папу, как управляющего арестовали.
– Ничего себе? Но нигде ничего не говорят о трагедии, – удивилась я, ведь сейчас, когда всем управляет интернет, невозможно что-то скрыть. Новости тут же появляются, если не в новостях, но в соц. сетях так уж точно.
– И не скажут, ведь за всем стоит Костыльский, против его никто и никогда не пойдёт. Потому и держат всё в тайне. Но что теперь с Юрой будет? Ты же знаешь у него сердце, ему без лекарств нельзя, а меня к нему не пускают, говорят не положено. А если он вовремя лекарства не примет, он же умрёт.
– Я что-нибудь придумаю, обещаю! – я схватила сумочку, лекарства отца и выбежала из дома.
– Я же вам говорю, девушка, не положено вам свидание с отцом, он под следствием! – упирался молоденький полицейский, наверняка только совсем недавно заступивший на службу в ряды доблестной полиции. Поэтому у меня ещё была надежда его разжалобить. Ну не успел же он окостенеть, как другие.
– Ну, поймите же, у него больное сердце, ему нужно принять лекарства, если он этого не сделает, он может умереть. Вам нужно это? Думаю, нет! – давила я на жалость.
– Хорошо, – согласился парень, и в моей душе затеплилась надежда на встречу с отцом, – я могу передать ему эти лекарства, но не более. И то только из человеческих побуждений и если об этом никто не узнает.
– Ладно, – я отдала парню пузырек с каплями. – Спасибо вам.
– А теперь идите, – тихо попросил он, а затем громче добавил, убирая капли в карман, – я же говорю, не положено вам свидание, уходите.
Поняв, что больше мне здесь делать нечего, я вышла. Больше ничем помочь папе я не смогла. Но в одном я была уверена, если это сержант передаст лекарства, мой папуля в безопасности. А значит, у нас есть время что-то придумать, чтобы вытащить его из тюрьмы…
Следующим моим объектом посещения стал завод, на котором работал отец, а вернее сказать кабинет самого Костыльского.
– Девушка, он занят! – больно хватая меня за руки, секретарша вбежала за мной в кабинет шефа. – Семён Вениаминович, я пыталась, она сама…
– Пошла вон! – крикнул он на подчинённую.
– Семён Вениаминович, – обратилась я к нему.
– Вон я сказал! – он указал ей за дверь, секретарь послушно вышла. – А ты кто такая и что тебе здесь нужно.
– Я Сомина Виктория Юрьевна! – представилась я. – Дочь Юрия Николаевича Сомина, которого вы засадили за решётку!
Я говорила уверенно и жестко, хотя внутри вся дрожала от страха. Потому что, как и все боялась Костылёва, ведь один его вид нагонял страх. Это был мужчина пятидесяти лет. Слегка седоватый, немного полноватый. Но очень злым выражением лица. А его глаза излучали холод, от одного его взгляда был мороз по коже. Я не знаю, как это передать словами, но едва он смотрел на меня, внутри всё холодело. Не объяснимый ужас сковывал всё тело, и казалось, что ты уже не можешь пошевелиться.
– Ах так вот ты, какая дочка Юрия Сомина! – он злорадно рассмеялся. – И что же ты от меня хочешь?!
– Я хочу вытащить папу из тюрьмы, но прекрасно понимаю, что без вашего согласия здесь никто и пальцем не пошевелит, чтобы что-то сделать. И если вам будет угодно, то вы засадите его за решётку.
– А ты хоть знаешь, что из-за него погибли люди? – вспомнил он о гуманизме.
– Вот только не надо громких слов, Семён Вениаминович! – я сама поражалась то, с какой наглостью с ним разговариваю. Но коли я выбрала с ним именно такой путь общения, то и идти нужно до конца.
– Умная девочка! – он снова рассмеялся. – Был бы твой папаша такой же умный, никогда не вляпался бы во всё это и не стал бы со мной тягаться.
– Речь сейчас не об этом! Что нужно, чтобы он вышел на свободу? – поинтересовалась я, со страхом ожидая ответа. Но ему я этого не покажу никогда.
– Ладно, сама напросилась! По его вине погибло два человека, пятеро находятся в больнице. Я могу замять дело, пообещав им деньги, хорошие деньги. Но как ты понимаешь, из своего кармана я платить не собираюсь! Три миллиона рублей и твой папаша свободен! Ну, ты, конечно, можешь провести со мной ночь, и я убавлю половину долга. – Он надменно улыбнулся. – Решать тебе, девочка!
– Сколько? – выкрикнула я, не обращать внимания на его непристойное предложение по поводу ночи с ним.
– И не копейкой меньше! – уточнил он.
– Сколько у меня времени?
***
Глава 2
Естественно такой суммы у меня не было, и где её взять я не знала. Но вот Костыльскому этого знать не надо. Да он и не дурак, сам всё понимает. Но чтобы не показать ему своего страха, я старалась держаться как можно спокойнее.
– Ну, если ты не хочешь, чтобы твой папочка в тюрьме концы отдал без лекарств, то нисколько! А теперь иди, свободна! Да, и ещё, на квартиру, в которой вы живёте, не рассчитывай, она уже давно моя! Твой отец подписал мне её неделю назад! Так что как только ты рассчитаешься, и он выйдет на свободу, вы там больше жить не будете!
Слова Костыля для меня были полным ударом. Мало того, что она назвал огромную сумму денег, так ещё и квартира, как оказалось уже нам не принадлежит. Да, я смогла скопить некоторую сумму денег, но этого не хватит, чтобы расплатиться с Костылём и начать новую жизнь. Я только что разговаривала с Костылём на равных, показывая, что не боюсь его, а сейчас понимаю, что не знаю, как помочь отцу. Если бы не его проблемы с сердцем, то я обязательно бы что-то придумала. А так времени совсем нет, на счету каждая минута.
«Так, спокойно!» – старалась я взять себя в руки. – «Сейчас главное выяснить, что из того, что сказал Костыль правда, а что нет, и уж потом что-то придумывать и принимать решения!»
Я бежала домой со скоростью света, бежала и молилась, чтобы то, что сказал Костыльский про квартиру, оказалось его глупой и надменной выдумкой. Но мама не смогла меня обрадовать, когда я задала ей вопрос по поводу квартиры.
– Это правда, Вика, папа взял деньги на бизнес у Костыльского под залог квартиры.
– О чем он думал?! – выкрикнула я. – О чем он думал, когда брал у него деньги? Неужели он думал, что Костыльский позволит ему раскрутиться. Он же всегда держал город под своим контролем! – я нервно ходила по комнате, отчитывая мать, но в тоже время понимала, что если папа что-то вобьёт в свою голову, переубедить его практически невозможно.
– Вика, ну ты же знаешь папу… – мама виновато потупила взгляд.
Да, я прекрасно знала папу. Он никогда и никого не слушал. Но вот только сейчас его непослушание и амбиции повернулись нам боком. Где? Где нам взять три миллиона рублей?
Моих скопленных денег на покрытие долга не хватит, квартиру мы продать не можем, так как нам она уже не принадлежит. Другой возможности раздобыть деньги, у нас нет. Голова моя шла кругом, как выбраться из этой ситуации я не знала, хотя сама ещё совсем недавно показывала Костыльскому, что сделаю всё, чтобы вытащить отца. Но сейчас моя храбрость куда-то подевалась, а её место заняло отчаяние и страх.
– Что же делать? Что делать? – нервно повторяла мама. – Юра не выживет в тюрьме, он не сможет. У него больное сердце.
– Я что-нибудь обязательно придумаю, вот увидишь! – я обняла маму.
– Обещаешь? – мама посмотрела на меня жалобным взглядом, как будто надеясь, что я смогу решить все её проблемы.
Моя мамуля была чудесным человеком. Добрая, заботливая, нежная, но совершенно не приспособленная к жизни. Они с папулей вместе с самой школы. Он влюбился в неё с первого класса. Послушно носил ей портфель. Защищал от мальчишек хулиганов. Они вместе поступили в институт, вместе его закончили. Они мечтали вместе уехать в Москву и там устроить свою жизнь. Но родители папы сильно заболели, и им пришлось остаться здесь, потом нельзя было оставить родителей мамы. Потом родилась я. Так их мечта о переезде в столицу так и осталась мечтой. Они ждали моего рождения больше десяти лет. Пережили несколько выкидышей, мама долго лечилась и вот родилась я. Поэтому меня и назвали Виктория, я была их маленькой победой. Так мамуля всю себя посвятила мне, а папуля нам. Он работал на нескольких работах, чтобы мы ни в чём не нуждались, делал упор на моём образовании, видя мою тягу к языкам. Ему хотелось, чтобы хоть я, смогла реализоваться. И вот когда я окончила институт, он и решил открыть бизнес. Только прогадал, связавшись с Костыльским. А мама, мамочка всегда была под защитой и заботой папы. С ним она себя чувствовала уверенно и комфортно, как за каменной стеной. И сейчас, когда она осталась без него, её охватила паника.
И я её понимала, у папули было больное сердце, он постоянно должен был принимать лекарства и посещать врача. И если с лекарствами я ему временно смогла помочь, то вот к доктору он попасть не мог. Да и лекарств этих ему хватит ненадолго.
Но опускать руки было нельзя, поэтому для начала я набрала переводов и днём и ночью, практически без сна занималась ими. Прошла неделя, но сумма особо не увеличилась, но другого способа заработать у меня не было. Можно было бы вернуться в столицу и продолжить работать там, но я не могла оставить маму. Ей несколько раз становилось плохо, даже скорую помощь пришлось вызывать. Так я оказалась в замкнутом круге, выбраться из которого было совсем не просто.
***
Шла вторая неделя моего пребывания в этом городе. Я закончила очередной перевод книги и получила хороший гонорар. Сумма, которую я собрала, медленно приблизилась к миллиону, но это за счёт заработанных денег в столице. Где взять ещё два с лишним миллиона, я не знала. А времени с каждым днём становилось все меньше и меньше. По моим подсчётом лекарств папе хватит не больше чем на три недели, а передать ему их снова не предоставлялось возможным. Того сержанта, которому я передавала капли больше не было видно, а другие даже слушать ничего не хотели, едва речь заходила об отце. Да, тут видимо Костыльский постарался, дабы поторопить меня с возвратом долга.
После очередного неудавшегося свидания с отцом, я брела по парку. Мне обязательно нужно было что-то придумать. Но только что? Как помочь отцу?
Я устало опустила на скамейку и закрыла лицо руками. Тут моего плеча кто-то коснулся, от неожиданности я вздрогнула. Это была моя одноклассница Карина Белова.
– Сомина? Вика? – спросила она, видимо не до конца веря в то, что это я.
– Привет, – тихо прошептала я.
– А я смотрю, ты не ты. – Карина обняла меня. – Надолго в наши края?
– Пока не знаю, – я пожала плечами.
– Отцу приехала помочь? – значит и она в курсе событий. – Кстати, как он?
– Пока нормально, но ему нужны лекарства, а передать их в изолятор нет никакой возможности, – поделилась с ней я.
Мы никогда не были с Кариной близкими подругами. Но сейчас мне хотелось с кем-то поделиться своими мыслями и переживаниями. Поделиться с мамой я не могла, она и без того была натянута как струна, а больше у меня здесь никого не было.
– А что Костыль? Наверняка ведь без него не обошлось. Ты бы сходила к нему, узнала, что ему нужно. – Предложила она.
– Я была у него, – ответила я, а Карина вопросительно посмотрела на меня, явно ожидая продолжения. И я не заставила себя ждать.
– Ему нужно три миллиона рублей.
– Ого, – присвистнула Белова. – Слушай, а если квартиру продать. У меня есть знакомый риелтор. Она у вас большая, лямки на две точно выйдет, плюс гараж, машину.
– Квартира больше не наша. Теперь она принадлежит Костыльскому. Гараж и машину отец продал ещё в том году, так что мне неоткуда взять деньги. Я, конечно, занялась переводами, и деньги там хорошие, но времени у меня совсем нет. – Объяснила я.
– Слушай, а пошли работать в гостиницу в соседнем городе, там Костыль не рулит, и домой можно каждый день ездить, я так делаю. Зарплата там хорошая, а в свободное время можешь переводами заниматься. Я взяла две ставки горничной, плюс на банкетах иногда официанткой подрабатываю, можно неплохо срубить. У нас как раз одна в декрет ушла.
– Ты это серьёзно? – удивилась я, с чего бы ей мне помогать.
– Вполне, – Карина улыбнулась. – Других вариантов у тебя я так понимаю, нет, так что пока можешь поработать со мной. Вика, пойми, – видя, что я сомневаюсь, Карина взяла меня за руки, – в этом городе ты не сможешь ничего заработать. Костыльский тебе это просто не позволит. А так ты сможешь постепенно работать и копить, пока что-то другое более выгодное не подвернётся.
– Да, ты права, – согласилась я. – Другого выхода у меня всё равно нет.
***
Я согласилась на предложение Карины. И вот уже дорабатываю первую неделю в гостинице, над которой Костыльский не имеет власти. Карина оказалась права, здесь можно было неплохо заработать. Город, в котором она находилась, был больше нашего, с развитой инфраструктурой, старинными домами. Поэтому сюда часто приезжали туристы, чтобы насладиться красотой и великолепием города, сумевшего сохранить в себе историю. Около музеев и старинных домов один за другим останавливались туристические автобусы, а у пристани останавливались всё новые и новые теплоходы с туристами. Поэтому гостиница наша никогда не пустовала.
Я работала в две смены, подрабатывая при этом ещё и официанткой. А по ночам, ещё и занималась переводами.
Видимо нервы и ночи без сна дали о себе знать, поэтому я валилась с ног. Записей на заселение на сегодня было немного, поэтому я, закончив уборку в номерах, решила немного отдохнуть, потому что силы казалось вот-вот меня покинут.
Но моим планам было не суждено сбыться.
– Вика, – обратилась ко мне Карина, открыв дверь в подсобку, – пойдём быстрее, у нас заселение. У нас в аэропорту самолёт совершил аварийную посадку, к нам целая толпа народа приехала.
– Иду, – устало ответила я.
– Викуля, потерпи, – видя, что я валюсь с ног, Карина обняла меня. – Это прекрасный шанс подработать. Завтра они все уедут, я тебя прикрою, и ты отдохнёшь. А сейчас иди вместо меня официанткой. Карим не против будет, ему нравится, как ты работаешь. Там чаевые не плохие. Постояльцы там очень богатые приехали, из столицы.
– Спасибо тебе, – в ответ я обняла её.
Да, Карина оказалась права, прибыло очень много постояльцев. Мы все носились как угорелые, готовя номера, а потом я отправилась в банкетный зал, обслуживать гостей.
Но как оказалось я не железная. Дикая усталость всё же взяла надо мной верх, и, проходя мимо очередного столика, я пошатнулась, и бокал красного вина опрокинулся прямо на сидевшую за столиком девушку.
– Ты, – резко вскочила она. – Что ты наделала, ты хоть знаешь, сколько стоит это платье, да ты мне за всё заплатишь!
– Стелла, успокойся, – одёрнул её молодой мужчина, по-видимому, её спутник. – У тебя этих платьев целая гардеробная.
– Дима, ты совсем, – она покрутила у виска, – эта дрянь пролила на меня вино, а ты говоришь, успокойся. Да она у меня… – начала выходить из себя Стелла.
– Сядь я сказал! – крикнул Дмитрий, стукнув кулаком по столу. – Ты меня уже достала!! – он залпом выпил пол стакана коньяка, хотя было видно, что он и так был изрядно пьян. – Если тебе что-то не нравится, можешь катиться отсюда! Я тебя с собой не звал!
***