Атомная крепость

Глава пятая

Двухмоторный, снабженный лыжами самолет С-47 уже несколько часов находился в полете. Гейм рассматривал своих спутников. Вот прильнул к окну полковник Бриджес. Рядом с ним хмурый капитан воздушных сил Дуглас Нортон. Группу рабочих и техников возглавляет Джо Брэй, «Человек с Аляски», в штанах из шкуры белого медведя, с паяльной лампой у пояса. Позади полковника устроились неизвестно зачем попавшие сюда тщедушный старичок Лоусон и верзила Скаддер. Как сказал Гейму полковник, Лоусон – крупный ученый-геолог. Что же касается его спутника, не то секретаря, не то ассистента, Скаддера, Гейм никак не мог определить его роль в этой экспедиции.

Самолет стремительно шел на север, затем повернул на северо-восток. Финчли уткнулся в карту – он разыскивал на ней пункт, где, по его предположению, должна быть совершена посадка. Гейм присматривался к Нортону. Погруженный в свои размышления, тот, казалось, мало обращал внимания на окружающее и едва ли слышал слова полковника, обращенные к ученому.

– Мы находимся на вершине мира! Это знаменательный факт, – произнес с воодушевлением Бриджес. – Здесь проходит наш новый ледяной фронт – от залива Моулд и Земли Элсмира в Канаде до Земли Пири и Земли Кронпринца Кристиана в Северной Гренландии. Эти территории находятся на пятьсот пятьдесят миль ближе к полюсу, чем мыс Барроу в Аляске.

Полковник говорил о значении военной базы, которую им предстоит построить «на вершине мира».

Гейма же занимал вопрос, что произошло с Нортоном, с тем чудесным веселым Нортоном, с которым он во время войны с гитлеровской Германией не только неоднократно встречался, но и принимал участие в совместных военных операциях. Разве можно забыть «челночные» полеты над Южной Европой с остановками на аэродромах в России? Однако Нортон, сильно осунувшийся и погруженный в какие-то невеселые думы, кажется, даже не хотел узнавать Гейма.

Самолет стремительно мчался все дальше и дальше, рассекая пространство, наполненное безмолвием, холодом и светом полярного дня.

– Знаете, господа, – сказал полковник, – если когда-нибудь вспыхнет война, этот район, один из самых безлюдных в мире, станет ареной битвы огромных флотов бомбардировщиков и истребителей.

«Неужели он действительно верит всей той чепухе, которую говорит? – думал Гейм. – Нет, вряд ли».

– Я был там, – продолжал Бриджес, простирая руку вперед. – Мне удалось найти такое место, что я едва мог себе поверить: под самолетом находилась долина, достаточная для того, чтобы вместить полдюжины аэродромов такого размера, как нью-йоркский аэродром Ла Гардиа. И я решил, что это место, откуда широко открываются просторы Северного Ледовитого океана и Атлантики, является идеальным для создания военной базы.

Гейм взял у Финчли карту.

– Где мы? – спросил он.

– Подходим к мысу Риксдаген, – пояснил бортмеханик.

Полковник поднялся и прошел в кабину пилота.

– Я думаю, – тихо сказал Финчли Гейму, – что пасть дьявола, о которой ты вчера говорил, находится теперь где-то под нами.

Бортмеханик оказался прав. Только Бриджес уселся на свое место, С-47 пошел на посадку. Полковник торжественно улыбался.

– Здесь, – проговорил он и ткнул пальцем в окно.

Гейму казалось, что самолет падает, но нет, вот моторы опять заработали четко, и вдруг сильный удар потряс машину. Удары следовали один за другим. Предохранительные пояса оборвались, и людей стало бросать из стороны в сторону. Выпавший из сетки термос больно стукнул Гейма по колену. Внезапно окна закрыло огромное снежное облако, моторы перестали работать, и самолет остановился.

Бриджес был взбешен.

– Что такое? Ничего не понимаю! – кричал он, потирая ушибленные места. – Мы у мыса Риксдаген? – спросил он пилота.

– Так точно, сэр.

Все стало ясно, как только пассажиры выбрались на лед. Там, где, по мнению полковника, должна была находиться зеркально-чистая поверхность, оказались высокие ледниковые наносы. Слева, в море, было много айсбергов, отсвечивающих жутким зеленым светом.

Термометр показывал двадцать градусов мороза. Стояла тишина, не нарушаемая ни криком птиц, ни шорохом зверя.

Люди разбрелись. Джо Брэй, бригадир строителей, угрюмо и встревоженно оглядывался по сторонам. Гейм отлично понимал его: в таком месте строить аэродром нельзя. Впрочем, последнее обстоятельство было ясно и обескураженному Бриджесу.

– Куда завезли нас, черт вас возьми? – кричал он пилоту.

– Я приземлился в точно указанном пункте, сэр, – оправдывался тот.

– Ты не думаешь, что мы уподобимся экспедиции Амундсена? – приставал к Гейму Боб.

Гейм, как всегда, был спокоен.

– Поживем – увидим, – ответил он и обратился к Нортону: – Что ты думаешь о нашем положении, Дуглас?

Нортон пожал плечами:

– Идиотское положение, что и говорить. Сомневаюсь, что оно кончится для нас благополучно. И знаешь, поделом нам – что мы тут потеряли, в этой ледяной пустыне?

Бриджес, Лоусон и верзила Скаддер возвратились после небольшой экскурсии.

– По местам! – скомандовал полковник.

Все полезли в самолет. Уселись.

– Я не успел написать завещание, – шепнул Финчли приятелю. На этот раз Гейм отнесся к его словам серьезно.

Воздушный корабль не мог набрать скорости на снежных сугробах. Пилот стал раскатывать его взад и вперед, стремясь сгладить ледниковые наносы и подготовить площадку для взлета. Но это не помогло: взлет был невозможен из-за сильного бокового ветра. Неожиданно заглох один из моторов. Пилот перекачал горючее для его питания и вновь начал заводить мотор. Затем он развернул самолет почти под прямым углом. И вдруг, к ужасу пассажиров, силой ветра самолет стало относить со скоростью ста миль в час к видневшейся невдалеке горе.

Каким-то чудом пилоту удалось снова развернуть машину, двинуть вперед и буквально заставить ее прыгнуть в воздух с вершины снежного сугроба. На какие-то секунды огромная металлическая махина повисла в воздухе… Но страшный порыв ветра снова подхватил самолет и, как игрушку, бросил вниз.

Удар… Снежный вихрь брызнул в разбитые окна. Моторы смолкли. Оглушенные пассажиры лежали на полу и ждали, что будет дальше. Всем было ясно, что самолет потерпел аварию. Пришлось опять выбираться из кабины на лед. Пилот оказался опасно ранен. Бриджес указал место для палаток. В одну из них Гейм, Нортон, Финчли и Брэй осторожно положили истекающего кровью пилота.

– Проклятое место… – бурчал Боб, с сожалением смотря на потерпевшего.

Установили рацию.

На горизонте появился самолет В-17. Бриджес приказал летчику приземлиться и забрать раненого, но пилот ответил, что у него неисправен мотор, и скрылся.

Пока полковник вызывал по радио военную базу в Туле, Гейм и Нортон отправились на поиски сколько-нибудь сносной площадки для посадки самолета. Им удалось обнаружить ее на расстоянии примерно одного километра от места аварии. Правда, площадка эта никак не походила на ту, о которой так красноречиво рассказывал Бриджес во время полета, но на худой конец ее все же можно было оборудовать для приема одного-двух самолетов.

Гейм и Нортон стали отмеривать шагами на льду полосу в пять тысяч футов, отмечая захваченными с собой красными флажками каждую тысячу футов. После этого на концах «взлетной дорожки» они положили самосветящиеся панели, а присоединившиеся к ним Финчли и Брэй написали красной краской на снегу огромными буквами: «87 дюймов».

Они работали быстро, так как хорошо понимали, что от этого зависит спасение жизни их товарища.

– Проклятое место, – продолжал бормотать Боб Финчли. – Не успели прибыть – жертва.

Через несколько часов прилетел двухмоторный С-119, доставивший бочки с маслом и бензином и небольшой снежный вездеход, которому Финчли тут же дал имя «Норд». Раненый пилот был отослан на базу в Туле.

Бриджес объявил, что утром он отправится к полуострову Принцессы Дагмар на поиски площадки, виденной им с самолета. Ему стало почему-то казаться, что площадка обязательно должна быть там, а не здесь, у мыса Риксдаген. Чтобы оправдать себя, он «запамятовал», приказывал ли пилоту, чтобы тот приземлился здесь, среди ледяных торосов.

– Нет, не приказывал, – поддакивал Лоусон, качая головой как заведенный болванчик. – Летчик сам ошибся и сам же пострадал. Кхе-кхе…

Утро при незаходящем солнце – понятие довольно относительное. Отдохнув после нервного напряжения в течение прошедшего дня, стали готовить экспедицию на полуостров Принцессы Дагмар. По распоряжению полковника с ним отправлялись Гейм, Нортон, Брэй, Финчли, Лоусон и Скаддер. К вездеходу были прикреплены сани, на которые погрузили горючее и продукты. Люди разместились, Брэй занял место водителя – и вездеход тронулся в путь.

Шли долгие часы. Сидеть в «Норде» можно было, лишь поджав колени к подбородку. Именно в такой позе сидели Бриджес, Лоусон и Гейм. Остальным, разместившимся на санях, было еще хуже – от арктического холода их не спасали оленьи шкуры и брезент.

Гейм видел, как с каждым часом испарялась самоуверенность полковника Бриджеса. Он, собственно, не руководил экспедицией. Брэй и Финчли поочередно садились за руль и вели машину. Куда? Сколько времени предстояло еще пробыть в пути? Этого никто не знал. Гейм понимал, что Бриджес рассчитывает лишь на случайность. «Черт побери! – возмущался Гейм, стиснув зубы. – Взять людей в рискованную поездку и не знать даже, куда он их везет, – это уже слишком!»

Стив Гейм много передумал за эти долгие часы блуждания среди вечных льдов Гренландии… Он вспоминал себя маленьким-маленьким там, на отцовской ферме в цветущей Калифорнии. Потом – школа, мечты о том, чтобы выучиться и стать ученым. Но в Европе началась война, и Гейм очутился в летной школе. Все шло как-то само собой, Гейму не приходилось думать ни о смысле происходящих событий, ни о своем будущем. Казалось, все уже давным-давно кем-то продумано за него, определено, и ему остается лишь спокойно шагать по жизни. Он был спокоен.

Так продолжалось до того дня, когда он впервые почувствовал приступ ярости и гнева. Это случилось во время полетов с бомбардировочной эскадрильей над Германией: ему приказали сбрасывать бомбы над объектами, которые никак нельзя было считать военными. Позже он участвовал в «челночных» полетах на Восток и видел поруганную фашистами, выжженную землю, загубленный труд честных людей в России, Польше, Венгрии. Советские солдаты показали себя хорошими бойцами и отличными товарищами. Война кончилась. Гейм хотел возвратиться к отцу на ферму, но дела старика шли неважно, а из армии не отпускали. И вот вместе со своим неразлучным другом бортмехаником Финчли Гейм очутился в Гренландии и сейчас, скорчившись в крохотной кабине вездехода, наблюдает за полковником Бриджесом.

Машина останавливается через каждый час, и, хотя ровный морской лед, низкие острова и полуострова позволяют видеть на огромном расстоянии, все вылезают на ледяной ветер, разбредаются в стороны и ищут площадку. Даже Лоусон вертит головой, пытаясь что-то разглядеть между сугробов и льдин. После таких остановок приходится снова забираться на свои места и скрючиваться. Мускулы тела болят все больше, болят невыносимо. Не поездка, а пытка. Бриджес побледнел и иногда стонет.

Ветер неожиданно прекратился, и все увидели десятки огромных айсбергов, отражающих розовые лучи солнца. Но когда к ним приблизились, айсберги исчезли.

– Вот эта точка, прямо перед нами! – вскоре обрадованно вскричал Бриджес. Но это тоже оказалось миражем: перед экспедицией по-прежнему расстилалась ледяная пустыня Северной Гренландии.

Когда экспедиция приблизилась к Данмаркс-фиорду, путники увидели нечто, отчего полковник Бриджес едва не потерял сознание. Гейм, Нортон и Финчли не были малодушными людьми, но и им стало не по себе. Издалека, с юго-востока, несся воздушный поток, поднимавший за собой снежные тучи. Огромная грязно-серая масса охватила горизонт, закрыв расположенные неподалеку острова.

Свирепый ледяной ураган набросился на экспедицию.

– Туда! Туда! – кричал сидевшему за рулем Брэю полковник, указывая на видневшуюся в стороне гору.

Но было поздно. Мгла окутала все вокруг. Мороз усилился. Крошечные льдинки впивались в лица, как иглы. Двигаться дальше было немыслимо, оставаться на месте – значило замерзнуть. Все ждали распоряжений руководителя, но Бриджес был настолько испуган, что никак не мог прийти в себя.

Надо было спасать себя и других. Гейм понял – нужно действовать. Он осторожно вылез из машины и, держась за веревку, другой конец которой был у Финчли, отправился вперед. Казалось, стоит сделать еще один-два шага в этой непроглядной ревущей мгле, и вихрь собьет с ног, унесет… И все же разведка оказалась успешной: Гейм завел экспедицию в распадок между ледяными торосами, и здесь удалось наконец поставить две палатки. В одной из них разместились Гейм, Нортон и Финчли.

Глава шестая

– Ну как, Боб? – спросил Гейм.

– Ничего не получается, – ответил Финчли, не поднимая головы от дорожного примуса, с которым он возился.

Нортон молчал, углубившись в свои размышления.

Вот уже часа полтора они, скорчившись, сидели в крошечной палатке, которую с великим трудом удалось поставить под прикрытием огромного тороса.

Сухой спирт наконец вспыхнул под дорожной конфоркой, и Боб Финчли занялся консервами.

– Зачем нас дьявол занес в эту преисподнюю? – бормотал он. – Недаром покойная сестра моей достойной мамаши утверждала, что я окончу свою жизнь во цвете лет и обязательно при исключительных обстоятельствах…

Гейму было и смешно и грустно слушать болтовню приятеля.

– И ты думаешь?.. – спросил он.

– Я думаю, Стив, – сказал бортмеханик, поднимаясь, – что сейчас эти исключительные обстоятельства наступили.

– Ну, ну, старина, не вешай носа! Выберемся отсюда, будь уверен!

– Нет, в самом деле, зачем нас сюда дьявол занес? – настойчиво повторил Финчли. – Уж если придется погибать в этом ледяном аду, то хотелось бы знать – во имя чего.

Гейм пожал плечами.

– Нашим ребятам на севере еще хуже, – произнес молчавший до сих пор Нортон.

– На севере? – Финчли даже подпрыгнул от удивления. – Каким ребятам? Где?

– Во льдах Северной Гренландии сейчас находятся наши подлодки.

– Что они там делают? – допытывался Финчли.

– Проводят опытные плавания подо льдом, тренируются, – пояснил Нортон.

– Та-ак… Понятно. Набеги на Россию со стороны полюса!

– Потише, потише, Боб, – по привычке вмешался Гейм и пояснил Нортону: – Ему не мешало бы научиться сдерживаться.

Финчли орудовал ножом у примуса.

– Готово!

Он снял с огня сковородку, но ему никто не ответил: Нортон снова погрузился в свои размышления, а Гейм внимательно смотрел на него. И чем больше Гейм наблюдал за своим фронтовым товарищем, тем больше ему становилось жаль этого хорошего, храброго и честного солдата. Он положил руку на его плечо.

– Послушай, друг, – почти нежно сказал он. – Что с тобой? Куда делись твое веселье, твоя жизнерадостность?

Нортон поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гейму.

– Меня угнетает предчувствие страшного несчастья, – сказал он едва слышно.

– У тебя неприятности по службе?

– Пожалуй… Но дело не во мне.

– А в ком же?

Нортон колебался.

Финчли поставил перед приятелями разогретое на примусе консервированное мясо.

– Прошу! – пригласил он.

Некоторое время ели молча, прислушиваясь к завываниям вихря. Финчли хотел было уже пуститься в какие-то рассуждения, когда, к его крайнему удивлению, Гейм жестом остановил его – он хотел говорить сам.

– С тобой что-то случилось, друг, – обратился он к Нортону.

Тот неопределенно качнул головой.

– Я не любопытен, ты это знаешь, – продолжал Гейм, и Финчли весь превратился во внимание. – Не могли бы мы помочь тебе?

– Нет, – ответил Нортон, колеблясь. – Я не могу, не должен ничего говорить тебе, дорогой друг.

– Почему?

– Потому что я хорошо знаю твой характер.

Гейм и Финчли удивленно переглянулись. Нортон слегка улыбнулся.

– Я доверяю вам обоим, дело не в этом, – пояснил он. – Но иногда лучше не знать чего-нибудь… Да, да… Особенно, когда все равно ничего нельзя сделать.

Гейм с недоумением посмотрел на него.

– Видишь ли, Дуг, – заговорил он медленно. – Если эта тайна имеет отношение лично к тебе, то давай вообще ее не касаться.

Нортон отрицательно покачал головой.

– Нет, нет, не то… Меня очень беспокоит тайна, в которую я не посвящен, но которой я слегка коснулся… Слегка. Я пришел к выводу, что всем нам угрожает страшная опасность.

– Опасность?! – крикнул нетерпеливый Боб Финчли.

– Да… Катастрофа. Возможно, я не прав, кто знает… Но какое-то внутреннее чувство говорит мне, что опасения мои обоснованные. Эта тайна – страшная, и вам лучше ее не касаться. Ведь ничего ни изменить, ни предотвратить вы все равно не имеете возможности.

Нортон умолк.

– Если, по твоему мнению, существует какая-то опасность для всех нас, то ты не имеешь права молчать, – твердо сказал Гейм. – Ты узнал о подготовке какой-нибудь авантюры?

Нортон утвердительно кивнул головой.

– Ты не должен молчать, – продолжал убеждать его Гейм.

– Я боюсь без пользы навлечь на вас беду. – Нортон явно начал сдаваться. На него надо было еще «поднажать», и это сделал Финчли.

– Есть тайны, владеть которыми одному – преступление… Мало ли что может случиться.

– А за нас с Бобом ты не беспокойся, – заверил приятеля Гейм.

– Ну, раз так – слушайте… – сдался наконец Нортон. – Вас интересует, чем я занимался последнее время?

– О да!

– Ну так я служил у Уильяма Прайса.

– У Прайса? Что ты у него делал? – с удивлением спросил Гейм.

– И как ты к нему попал? – добавил Финчли. – Ведь Прайс – это свиньи, холодильники, банки…

Нортон грустно улыбнулся.

– Вы ошибаетесь… Свиньи, банки составляют прошлое этого человека. Банкир Прайс – это прежде всего уран, атомная энергия.

– Вот как? – с удивлением протянул Гейм. – Этого я не знал.

– Однако это так, – продолжал Нортон. – Я служил у Уильяма Прайса, этой злобной скотины, и еще пять дней назад Прайс регулярно переводил на мой текущий счет доллары – мое жалованье. На прошлой неделе он уволил меня, и командование направило меня сюда, в Гренландию. Теперь я должен быть готов к прыжку через полюс на Советский Союз.

– Час от часу не легче! – проворчал неисправимый Финчли. – Но что же ты все-таки делал у Прайса? Вел его конторские книги? Помогал ему искать уран?

– Ни то, ни другое – я летал.

– Стало быть, ты был личным пилотом Прайса?

– И да, и нет. Я был его личным пилотом, но мне ни разу не довелось иметь Прайса на борту моего «Метеора».

– «Метеора»? Так ты назвал свою машину? – полюбопытствовал Гейм. – Судя по названию, это реактивный самолет?

– «Метеор» – так называется тип машины, существующей всего в одном экземпляре. Ты прав, Стив, это реактивный самолет. Но от всех имеющихся у нас в Штатах он отличается двумя особенностями: скоростью, намного превышающей скорость других реактивных машин, и бесшумностью… абсолютной бесшумностью полета.

– Интересно… – бросил Гейм. – Что же ты возил на этой своей машине и куда?

– Что я возил, этого я в точности не знаю, – ответил Нортон. – А куда? Вы слышали что-нибудь о научной экспедиции профессора Смита в глубь Центральной Азии? Нет? Я так и знал. – Неожиданно Нортон зло расхохотался. – Жулики! Мошенники! – говорил он сквозь смех. – Экспедиция Смита! Но там нет никакого Смита! Понимаете – все это вранье!

– Если там нет профессора Смита, то кто же вместо него?

– Профессор Смит – знаменитый ботаник, но там нет никакого Смита, все это блеф, понимаете? Он вовсе не Смит…

– Но кто же он в таком случае? – потерял терпение Финчли.

Нортон наклонился к друзьям и шепотом произнес:

– Каррайт. Джеймс Каррайт – известный шпион.

– Фашист Каррайт? Поклонник Гитлера? – Гейм с интересом посмотрел на Нортона. – Что же он там делает?

– И при чем здесь ты? – вставил Финчли.

– Не спешите, друзья, сейчас я вам все расскажу. Итак, я летал на специально приспособленном для этого «Метеоре» от резиденции Прайса на реке Гудзон до лагеря Каррайта в Азии, в горах, неподалеку от китайской границы, и обратно. Возил какие-то ящики с оборудованием туда и какие-то документы в запечатанном портфеле – обратно. Так продолжалось до прошлой недели…

– Когда Прайс прогнал тебя?

– Вот именно.

– Но за что же он уволил тебя? И какое это имеет отношение к страшной тайне, о которой ты упомянул?

– Сейчас узнаете… Я думаю, что все это находится в какой-то связи с исчезновением профессора Старка и с попытками покушения на русского ученого Ясного. Видите ли, Старк каким-то образом проник в тайны Прайса, в тайну экспедиции Каррайта. Мне неизвестно, в какой мере Старк был осведомлен, но, кажется, он знал много. А тут еще Чармиан, дочка профессора… она ничего не знает о судьбе отца. Прайс держит ее при себе в качестве заложницы… По-видимому, Прайс решил, что я знаю больше, чем следует, и убрал меня.

– Но что же все-таки они делают там, в Азии? – спросил Гейм.

– Сопоставляя различные известные мне факты, я пришел к выводу, что они замышляют нечто ужасное.

– Тсс… – шепнул Гейм и приложил палец к губам. – Мне показалось, что кто-то притаился у стены палатки.

Финчли вскочил на ноги и в следующий же миг выбежал наружу.

– Обошел вокруг, никого нет, – сказал Боб, возвратившись через несколько минут и занимая свое прежнее место.

– Ну, значит, мне почудилось, – произнес Гейм с сомнением.

Нортон хотел было продолжать рассказ, но в этот момент полог палатки открылся и перед друзьями появился Брэй – Паяльная Лампа, Человек с Аляски.

– Там очень тесно, – пояснил он, делая неопределенный жест рукой. – Стеснять полковника неудобно, и я решил перебраться к вам, если вы, конечно, не имеете ничего против.

– Располагайтесь, места хватит, – предложил Гейм, поневоле вынужденный быть гостеприимным.

Финчли поставил перед Брэем остатки еще теплых консервов.

– Говорят, ты давно служишь в Арктике, – обратился он к Паяльной Лампе. – Не понимаю, приятель, что тебя прельщает в таком адском климате.

– Доллары, – пробормотал в ответ Брэй, энергично уничтожая пищу.

– Послушай, друг, – сказал Нортон, – мы люди военные, подневольные, – это понятно. Но ты-то вольнонаемный, разве тебе так хочется разбогатеть на новой войне, которую ты помогаешь готовить?

– Я не думал об этом.

– Напрасно.

– Но ведь если здесь не будет меня, все равно будет кто-то другой, кому доллары необходимы как и мне. Так уж лучше пусть эти доллары получу я.

Нортон хотел что-то возразить, но Гейм взглядом остановил его: ведь они совсем не знают этого парня с Аляски, как же можно рисковать!

В палатке воцарилось молчание, нарушаемое лишь воем бури, доносившимся извне.

– Ну, давайте-ка спать, – предложил Гейм.

– С вашего позволения, я сейчас… – пробормотал Брэй, просматривавший при свете свечи вынутую им из кармана помятую газету.

– Интересно… – продолжал бормотать он. – Очень интересно.

– Опять что-нибудь насчет «летающих тарелок»? – иронически спросил Финчли.

– Н-нет… Интересная заметка…

– Дай-ка, приятель, я прочту вслух. – Финчли бесцеремонно взял из рук Брэя газету и прочитал: – «Как сообщает агентство Франс Пресс, газета “Энтрансижан” опубликовала сегодня статью, полученную от своего корреспондента в США. В пустыне штата Новая Мексика, где когда-то было произведено испытание первой атомной бомбы, специальная группа американских ученых и инженеров недавно взорвала атомную бомбу последней модели. В результате взрыва образовалась воронка девятьсот метров глубиной и диаметром шестнадцать километров. Постройки самого различного типа, включая специальные железобетонные сооружения, все без исключения разлетелись, и наблюдатели нашли на их месте только громадный кратер, глубина которого в три раза превышает высоту Эйфелевой башни. Технические подробности еще неизвестны в связи с тем, что опыт производился в секрете».

– Запугивают, – заключил Финчли, возвращая газету Брэю. – Весь мир стараются запугать наши вояки своей атомной бомбой. А не думаешь ли ты, парень, что у русских атомная бомба хуже?

– Все это чепуха, детские игрушки, – прошептал Нортон, склонившись к Гейму. – Не в атомной бомбардировке теперь дело.

Гейм вопросительно посмотрел ему в глаза.

– При первой же возможности я расскажу вам, в чем дело… Помни о Прайсе, – едва слышно сказал Нортон, склонившись к самому уху друга. – Завтра расскажу.

Однако «завтра» Нортону рассказывать ничего не пришлось. События продолжали развиваться быстро. Друзья, к сожалению, не знали, что произошло в то время, когда Нортон повествовал им о своей загадочной службе у Прайса и о полетах куда-то в глубь Центральной Азии. Но об этом будет рассказано позже.