Её маленький секрет от босса

Глава 1

Влада

Я стояла у автомата с газировкой посреди просторного холла и была готова взорваться: автомат взял с меня оплату за холодный зеленый чай, но баночка с чаем так и осталась внутри.

От досады я хлопнула ладонью по металлическому корпусу. В голове не укладывалось, что в холле могут стоять неисправные автоматы! Хотя, о чем это я? В нашей дыре по-другому не бывает.

Двери лифта распахнулись, и оттуда вышел мужчина. Он был весьма недурен собой. Стильный костюм и белоснежная рубашка подчеркивали строгость имиджа, а взгляд ореховых глаз пронизывал насквозь.

Этот гипнотизирующий взгляд делал его чертовски привлекательным.

Я затаила дыхание.

Мужчина некоторое время пристально смотрел на меня, а потом уверенно двинулся мне навстречу.

Я напряженно сглотнула. По спине поползли противные мурашки. Я узнала мерзавца!

Не произнеся ни слова, он с силой стукнул ладонью по автомату, и мятный чай с шумом упал вниз. Мой спаситель м подмигнул мне.

– Иногда приходится приложить силу, чтобы получить свое, – уверенно произнес он бархатным баритоном и отправился дальше по холлу – просто двинулся вперед с таким видом, будто у его ног весь мир, а мы никогда не встречались!

Мой ступор длился еще пару секунд, а в следующий миг я ощутила, как в легких закончился воздух. Это был Александр Стенли, владелец нашего издательства. Он не появлялся в нашем городе, а тем более в самом издательстве. Мы… как бы это сказать помягче… совершенно его не интересовали. Издательством владела его мать, а после ее смерти он вступил в права наследования, но у нас так и не появился. Видимо, мы были слишком мелкой организацией, к тому же едва держались на плаву, так что никто не ждал гостя, тем более в пятницу после полудня.

Миллиардер Александр Стенли проживал в Ницце, фотографии его роскошной виллы в процветающем квартале Мон Борон не видел только ленивый.

После отъезда из страны он мало общался со своей матерью, известной писательницей Кариной Стенли. В издательстве поговаривали, что они никогда не ладили. Александр покинул пределы России после громкого семейного скандала, а Карина со старшей дочерью Еленой предпочли остаться.

Ницца слишком далеко от русской глубинки, и там у Александра Стенли все складывалось прекрасно. Неудивительно, что он даже не вспомнил, что несколько лет назад, как раз перед тем, как уехать из страны, он провел ночь со мной. Хотя к чему ему досадные воспоминания? Этот прекрасный подонок менял девушек как перчатки, и даже досадное недоразумение в виде моей невинности его не смутило. В ту ночь после двух бутылок отменного виски ему вообще было море по колено.

Так или иначе, а наутро мерзавец уехал в аэропорт, забрав мою честь и оставив мне две полоски на тесте. В груди полыхала ярость. Ох, мне было что ему предъявить!

Интересно, почему он прибыл без свиты из совета директоров? Почему он без охраны?

Да главного редактора сейчас удар хватит! Учитывая тот факт, что с обеда он отбыл на рыбалку в домик у озера вместе с Еленой Стенли, а я дежурю в офисе одна, его могут запросто уволить. Интересно, Елена Стенли в курсе, что ее брат приехал в город, или она уже слишком пьяна для встреч с родственниками?

Мысли мелькали в моей голове с безумной скоростью.

Сжав в ладонях прохладную баночку чая, я дрожащими руками достала из кармана пиджака мобильник и набрала номер редактора.

– Ответьте же, Виктор! – шептала, как заклинание.

Но нет, телефон главреда был вне зоны действия сети, так же, как и телефон Елены Стенли, финдиректора.

Не зная, что делать дальше, я бросилась вперед.

Когда я появилась в приемной редакции, Александр Стенли с интересом осматривал помещение.

– Здравствуйте еще раз. – Решив сыграть в сельскую глупышку, я осторожно поправила свои темные кудри и приветливо взглянула на него. – Меня зовут Влада, я офис-менеджер издательства. У вас назначена встреча с главным редактором? Наверное, у него совсем вылетело это из головы.

Обернувшись ко мне, хозяин издательства пробежался по мне оценивающим взглядом. Его ореховые глаза хищно сверкнули в сторону моей фигуры и просканировали ее от и до.

Я напряженно сглотнула. От откровенного взгляда Александра Стенли у меня по коже тут же прокатился ворох странных мурашек, и я неловко застыла на своем месте, во все глаза рассматривая миллиардера, которого после вступление в право наследования никто ни разу не видел. Никто, кроме меня. Я видела его даже голым, только он, судя по всему, об этом не помнит.

Да, сейчас там было на что посмотреть! Его темные волосы были зачесаны назад, на чувственных губах играла ухмылка, а греческий профиль и чуть ослабленный галстук на белоснежной рубашке и вовсе заставили меня затаить дыхание. Несомненно, этот красивый хищник привык получать от жизни все. Его образ совсем не вязался с устаревшим интерьером нашей богадельни и пожелтевшими страницами выцветших от времени томов книг, пылившихся на полках. Кровь предательски пульсировала у меня в висках. Как будто и не было тех лет, что прошли после нашей единственной ночи!

– Нет, что вы, у меня ни с кем не назначено встреч. Я проездом в вашем городе, поэтому решил заглянуть в издательство и осмотреть все на месте, – с налетом легкой снисходительности пояснил он. – Я – Александр Стенли, владелец, и судя по отчетам моего управляющего финансами, дела у издательства идут из рук вон плохо.

– Ох, очень приятно познакомиться с вами лично! – наигранно заволновалась я. – Хотите чаю? Или кофе? Могу сделать вам отличный кофе, кофемашину вчера починили.

«Могу добавить туда чего-нибудь пикантного, чтобы вам жизнь медом не казалась!» – мстительно подумала я.

Его губы тронула улыбка.

– Как же давно я не был дома! – покачал головой он. – Что ж, раз кофемашину починили, я готов рискнуть и выпить чашку кофе, особенно, если его предлагает красивая девушка.

Я мило улыбнулась и занялась делом: включила кофемашину и достала из шкафчика пачку хорошего кофе. Рука тянулась к средству для похудения, которым пользовалась Елена Стенли, чтобы держать себя в форме, и я едва сдерживалась. Не знаю, как она на нем худела, по мне, сомнительный БАД вызывал исключительно диарею – самое то, что нужно Александру Стенли, прекрасному подонку, укравшему мою честь.

Колдуя над кофемашиной, я призадумалась. Никто не мог понять, почему Карина Стенли отписала издательство «Фикус» Александру, а не Елене, которая трудилась в издательстве на должности финансового директора. Хотя у Елены Стенли была одна маленькая, но очень неприятная проблема: она злоупотребляла алкоголем и весьма в этом преуспела.

Так или иначе, а после смерти Карины Стенли никто не занимался делами издательства. Елена Стенли вела финансовые дела из рук вон плохо, и мы существовали исключительно потому, что Александр Стенли не добрался до нас, чтобы закрыть. Поправочка: он наконец добрался.

– Главный редактор сегодня в отъезде вместе с вашей сестрой Еленой, поэтому я держу руку на пульсе. Хотите, проведу экскурсию по издательству? – засыпая кофе в кофемашину вперемешку с БАДом, ворковала я.

Стенли поморщился.

– Нет, спасибо, мне и так все ясно. Передайте моей сестре, что я буду в городе еще пару дней. Как только она появится, пусть свяжется со мной. Скажите, она так же зависима от алкоголя, как и семь лет назад?

Подхватив чашку кофе, я поставила ее перед Александром.

– Как вам сказать…

– Говорите, как есть, Влада. Я не люблю лжи.

Я пожала плечами.

– Не знаю, что было семь лет назад, но сейчас проблема имеется, и немаленькая: после того как Карина Стенли отписала издательство вам, Елена совсем не держит себя в руках.

Алекандр пригубил кофе и усмехнулся.

– М-м-м, аромат матушкиного любимого кофе! Надо же, а я не забыл, какой он на вкус. Этот тонкий персиковый аромат, несомненно, придает кофе пикантности.

Я взглянула на него, и с губ сам собой сорвался вопрос:

– Вы нас… закроете?

Александр испытующе взглянул на меня.

– А вы расстроитесь, Влада?

Печально вздохнув, я присела напротив него в старое кресло.

– Если издательство закроют, я потеряю работу. У меня на руках ребенок, найти работу по моему профилю будет весьма сложно.

Он потер подбородок.

– А чем вы занимаетесь, кроме того, что отвечаете на звонки?

Я робко пожала плечами.

– Городок у нас небольшой. Все достопримечательности – это озеро и сосновый бор. По профессии я биограф. Я создаю биографии известных людей, но здесь мои услуги никому не нужны. Самый известный человек в городе – владелец торгового центра, и я уверена, что он не прочитал за всю жизнь ни одной книги. Вряд ли ему потребуются мои услуги.

– Значит, вы воспитываете ребенка одна? – Во взгляде Стенли сквозило любопытство.

Я кивнула.

– Так вышло, да. Отец моего сына не посчитал нужным оформить законные отношения. Все, что у меня есть – это работа в издательстве.

Я угрюмо уставилась на свои руки с аккуратным маникюром без покрытия. Зачем я ему об этом рассказываю?! Передо мной сидит миллиардер, ему плевать, что он отец моего ребенка и не дал ему свою фамилию! Этот красивый мужчина из другого мира. Он приехал, чтобы закрыть издательство, и его закроют. А я пойду работать в торговый центр к Черновым разнорабочей. На кассу меня точно не посадят: с математикой я никогда особо не дружила.

– Влада, а вы не хотите поужинать со мной сегодня вечером? – как гром среди ясного неба прозвучало предложение.

– С вами? – недоверчиво взглянув на Александра, оторопело переспросила я.

– А почему бы и нет? – В ореховых глазах прекрасного подонка мелькнуло лукавство. – На вечер у меня заказан ВИП-столик в ресторане «Авалон». У меня есть для вас предложение. Мы бы могли обсудить выгодную сделку.

У меня перехватило дыхание.

– Вы хотите, чтобы я занялась вашей биографией?

Он усмехнулся.

– Скажем так, мне нужна ассистентка, – обжег шею его шепот. – Очень личная ассистентка. Мы бы могли начать с интервью. Если дело пойдет, нароем материал и для биографии. Думаю, моя матушка мною бы гордилась. Ее издательство больше ни на что не годно, но, если создать биографию Александра Стенли, возможно, это поможет ему еще некоторое время удержаться на плаву. Так что, вы поужинаете со мной, Влада?

От наглости этого мерзавца у меня перехватило дыхание. В груди полыхнуло что-то нехорошее. Ох, как же мне сдержаться и не врезать ему кулаком промеж распутных глаз?!

Он улыбнулся и перехватил мою руку.

– Встретимся в семь часов вечера в ресторане «Авалон»? – Его порочные губы коснулись моего запястья. – Не опаздывайте. Я не люблю ждать.

– Я бы с радостью, но тот самый владелец торгового центра тоже сегодня пригласил меня на ужин, – выпалила я.

Стенли с вызовом фыркнул.

– Да что вы говорите?! Тот самый владелец торгового центра, что не прочел ни одной книжки?

– Да, именно он.

– Но ведь вы выберете меня, верно, Влада? Что для вас важнее – встреча с недалеким чурбаном или ужин с мужчиной, от которого зависит ваше благополучие?

Я напряженно сглотнула. Мерзкий распутник и здесь все просчитал!

Он поставил пустую чашку на потертый от времени журнальный столик и поднялся.

– Что ж, вижу, вы уловили суть проблемы, Влада. Передайте привет владельцу торгового центра. Сегодня не его день. До встречи вечером в ресторане!

Стенли посмотрел на меня очень внимательно – так, будто хотел запомнить каждую черточку моего лица, а потом дерзко подмигнул мне и покинул приемную издательства.

Глава 2

Александр

Я быстро покинул издательство «Фикус». Нет, в самом деле, меня здесь ничего особо не держало. Мы с моей матерью никогда не ладили, вернуться в родной город для меня означало лишь одно: снова окунуться в тяжелое эмоциональное прошлое, которого я избегал всеми возможными способами.

С сестрой после моего отъезда во Францию три года назад мы тоже ни разу не общались. Я не видел в этом особой необходимости: каждая наша встреча заканчивалась бурной ссорой, которую провоцировала Елена. Возможно, я до сих пор не женился исключительно из-за того, что у меня не было позитивного опыта отношений в родительской семье.

То, что мать отписала мне издательство, скорее, было насмешкой или упреком, чем желанием, чтобы я продолжал ее дело. Она ведь знала: я никогда не тяготел к издательскому бизнесу.

Я поравнялся с взятым напрокат «Мерседесом», и оттуда выглянул Эдвард Стенли – мой родной дядя по отцовской линии.

– Ну как успехи, племянник? – Дядя с интересом взглянул на меня в зеркало заднего вида. – Твоя картина ожила?

Я усмехнулся.

– Ты даже себе не представляешь, насколько она реальна!

Устроившись на заднем сиденье, я открыл планшет и взглянул на фото Влады Новиковой. Ради нее, собственно, я и решился на путешествие в город, который когда-то разорвал в клочья мою душу и испепелил мое сердце. Из планшета на меня уставились зеленые глаза красотки, и я вынужден был признать, что в реальности Влада оказалась еще лучше, чем показалась на фото: легкая, воздушная, миниатюрная. Накануне я собирался ликвидировать издательство вместе со всеми его сотрудниками, но фотография Влады случайно попала мне в руки, и это все изменило.

У меня было много женщин, они сменяли друг друга, как надоевшие пластинки, оставляя после себя легкий шлейф духов и разные воспоминания, но хранил верность я лишь одной. Я нашел ее совершенно случайно, и с тех пор она неразрывно была со мной.

Наверное, надо пояснить, где я нашел свою музу. Пару лет назад, прогуливаясь по живописному Монмартру среди уютных кафе и художественных галерей под руку с фотомоделью, с которой у нас случился бурный роман, мы свернули на площадь Тертр. Именно здесь можно встретить уличных художников, музыкантов и артистов, создающих неповторимую атмосферу места с живописными видами на Париж.

Был конец августа. Жаркое солнце уже палило не так сильно, воздух был наполнен неповторимыми нотками едва ощутимой осени.

Одна картина меня особенно поразила – на фоне Лазурного берега стояла молодая женщина с рыжеватыми волнистыми волосами, будто выжженными на солнце, и выразительными глазами. Изящная и хрупкая, в длинном платье цвета слоновой кости, женщина на картине наслаждалась морем и солнцем. О да, она являлась воплощением женской красоты!

Женщина на картине была настолько прекрасна, что я не скупясь выкупил картину у художника, и ее повесили в моей просторной гостиной у камина. С тех пор, каждый раз отдыхая в гостиной после долгого трудового дня, я любовался красавицей на фоне лазурных волн. Эта женщина на картине стала для меня всем. Я возвращался домой, зная, что сейчас увижу ее образ над камином и усталость от напряженной работы отступит, уступив место приятной расслабленности.

Я стал одержим. Отношения с женщинами перестали дарить мне радость. Все, чего мне хотелось, это вернуться домой, в прохладу моей гостиной и любоваться картиной. Сколько я ни искал похожую женщину, все было тщетно.

Когда мне в руки попали личные дела сотрудников матушкиного издательства, я был искренне удивлен. Даже на небольшой фотографии для документов Влада Новикова в точности повторяла мою музу с картины над камином.

У меня выдался небольшой отпуск, и я решился на путешествие в родной город. Результат меня поразил: Влада оказалась той самой девушкой с моей картины! Та, в обществе которой я находил утешение, внезапно стала реальной, и это не могло не шокировать.

– Куда дальше? – Эдвард с ожиданием взглянул на меня.

– Едем к нотариусу. Он звонил накануне, сказал, что у него есть для меня письмо от матери, а также некоторые распоряжения. Последняя воля Карины Стенли, которую обязан выполнить ее родной сын.

Я поморщился, словно мне пришлось пожевать лимон без сахара. Уж что-что, а последнюю волю Карины Стенли надо было поручить выполнить моей сестричке Елене. Я никудышный сын.

– О, пока тебя не было, я успел почитать про особняк Карины Стенли в интернете! Этот дом хорошо известен в городе. Ты знал, что он имеет статус музея? – Дядя оживленно ткнул мне в лицо экраном своего мобильника. Уж он воспринял нашу поездку как приключение. Еще бы, дядя никогда не был в России и теперь повсюду высматривал бродящих без присмотра по улицам медведей и «матрешек»!

Я приподнял бровь. Как интересно!

– Разве? Где тогда живет моя сестра Елена Стенли?

– Елена живет там же. Иногда она пускает экскурсии в рабочий кабинет, где Карина Стенли создавала свои сюжеты. Поэтому дом на улице Алой и Белой розы, сто три, так известен в городе, – охотно пояснил Эдвард.

– Странно, что моя мать никогда не хотела отсюда переехать. Что может быть хуже, чем прожить всю жизнь в глуши?

– Медведи?

– Дядя, ну какие медведи, скажи на милость! Может, в лесах Сибири они и водятся, но уж никак не в этом чахлом городишке!

– Тогда, дорогой Саша, не вижу ничего удивительного в том, что твоя скандальная мать любила свой дом. Городок небольшой, но места здесь очень живописные, особенно озеро. Ты знаешь, что твоя мать купила там роскошный двухэтажный дом?

Я усмехнулся.

– Нет, я не знал. Кажется, ты знаешь о моей семье больше, чем я сам.

– Интернет, Саша! Похоже, твоя мать была местной знаменитостью. Здесь даже есть небольшой парк, названный в ее честь.

– Парк Карины Стенли? Интересно было бы на это посмотреть!

– В парке есть отличный ресторанчик, можем заодно и пообедать. Свежий воздух пробуждает зверский аппетит.

– Что ж, я не против пообедать в парке, названном в честь моей матушки. Но сначала едем к нотариусу.

Кто-то настойчиво постучал в дверцу нашего авто.

Эдвард недовольно высунулся из окна.

Перед нами стоял пацан лет шести. Одет он был весьма скромно, но его наглый прожигающий взгляд дал бы фору любому.

– Эй, дядя, купите лимонад? – показывая свой наполовину беззубый рот, улыбнулся он.

Эдвард сурово прищурился.

– А у тебя разрешение на торговлю лимонадом имеется?

– Вы что, дядя, я же еще маленький! – насупился мальчишка. – Так что, купите? – И протянул нам два пластиковых стаканчика с подозрительной теплой жижей.

– А ну, пошел отсюда вон! – нахмурился Эдуард. – Ты смотри, завели детей, а смотреть за ними не хотят! В этом городишке растят вымогателей!

Я с интересом взглянул на мальчика. Хм, бравый малыш, далеко пойдет. Кажется, в детстве я тоже таким был: торговал лимонадом тайком от матери и сестры, чтобы заработать себе на карманные расходы. Рецепт лимонада хорошо известен в этом маленьком городке: два лимона, сахар, чистая вода. Ву-а-ля, даже шестилетний ребенок справится!

– Ну и ладно! – Пацан показал нам язык. – Жадины-говядины! Чтоб вам пусто было и шины прокололись!

Чувствуя неловкость за грубость дяди, я полез за бумажником.

– Эй, сюда подойди! Давай свой лимонад, – позвал мальчика.

– Ты поощряешь несанкционированную торговлю! – оскалился дядя Эдик. – Ты понимаешь, что таким образом помогаешь ребенку нарушать закон?

– Дядя, расслабься: в этом городе законы не работают, – протягивая ребенку банкноту, ухмыльнулся я. – К тому же это ребенок. Лимонад не надо, малыш. Выпей его за наше здоровье!

– Ну нет… так не пойдет. У меня бизнес! – нахмурился малец. – Я вам – товар, а вы мне – деньги.

Дядя фыркнул.

– Такой маленький, а уже соображает!

Я браво подмигнул пацану и забрал у него два стаканчика лимонада.

– Взгляд у него, как у тебя, честное слово! – распыхтелся дядька. – Здесь у всех такой выразительный взгляд?

Я пожал плечами. Впереди маячила встреча с нотариусом матери, и меня это немного нервировало. Уж не знаю, что она хотела мне сообщить в письме, но точно ничего хорошего.

В зеркале заднего вида я поймал стоящего на обочине дороги мальца с термосом и пачкой пластиковых стаканчиков, и губы невольно тронула улыбка.

Что-то в нем такое было, в этом беспризорном ребенке. Может, то, что я успел растерять за годы жизни в Ницце? Дух авантюризма?

Машина тронулась с места, и тут меня затошнило. К горлу подкатился ком, и мне с трудом удалось восстановить равновесие.

«Мне просто показалось», – приободрил себя я. Но жижу из стаканчиков на всякий случай выплеснул в окно.

Нотариус встретил нас в своем кабинете. Нет, в моем родном городишке ничего не менялось десятилетиями. Вот и здесь, в кабинете, мебель осталась из прошлого столетия, да и сам пожилой нотариус выглядел так, будто ему не меньше ста лет.

– Александр Дмитриевич, добро пожаловать! Ох, мы вас заждались! Ваша матушка отдала Богу душу почти год назад, а вы так и не соизволили явиться, чтобы услышать ее последнюю волю, – взглянув на нас с укором, запричитал он.

– Простите, путь из другой страны неблизкий. – Мне совершенно не хотелось оправдываться за свое долгое отсутствие. К тому же меня почему-то снова подташнивало. – Предлагаю закончить все дела поскорее.

– Конечно-конечно… Письмо ваша матушка приказала отдать вам лично в руки. Надеюсь, вы понимаете, отчего я не выслал вам его почтой? На почте оно могло потеряться.

– Естественно, оно бы затерялось! Судя по интерьеру, вы до сих пор используете почтовых голубей?

– Очень смешно, молодой человек! – Нотариус закатил глаза и направился к серванту, который, кажется, использовали еще в восемнадцатом веке.

Дядя Эдуард шумно плюхнулся на старинный диван, поправил лацканы своего пиджака, пригладил благородную седину на висках, а потом манерно фыркнул.

– Очень хочется есть, дорогой племянник. Буду рад, если ты прочтешь письмо как можно скорее.

Я ничего не ответил. Просто устроился рядом с ним, и принялся ждать, когда нотариус вскроет видавший виды сейф.

Меня больше волновала тошнота. Я никак не мог понять, отчего появилось это странное недомогание с персиковым привкусом.

Наконец нотариус открыл старинным ключом не менее старинный сейф и торжественно достал оттуда пыльный конверт.

Письмо, написанное моей матушкой, было запечатано так, будто там хранился ключ к сундуку с сокровищами.

Только вместо сокровищ, скорее всего, в воображаемом мною сундуке хранились угли. Мать никогда меня не любила. Вряд ли она припасла для меня что-то доброе, даже посмертно.

Я нетерпеливо разорвал все печати и принялся читать. По мере того, как слова, написанные забористым корявым почерком Карины Стенли, складывались в предложения, я медленно бледнел.

«Дорогой сын! Если письмо попало к тебе в руки, то ты наконец добрался до родного дома. Признаюсь честно, я не имею не малейшего желания с тобой общаться, но у меня нет другого выхода, кроме как оставить тебе мое детище – издательство „Фикус“. К сожалению, Елена ни на что не годна. Ее зависимость от алкоголя настолько быстро разрушает ее личность, что боюсь, она пустит по миру „Фикус“ быстрее, чем ты. А еще хочу сообщить тебе, Саша, что, сбежав от нас в другую страну, ты успел наследить. Здесь растет твой сын. Девушка, которую ты обрюхатил, назвала мальчика в твою честь. Я не имею ни малейшего желания помогать тебе в поиске сына, который растет, как трава у дороги, без должного воспитания, так что всего тебе хорошего, мой дорогой. Живи теперь с этой информацией. Твоя мама Карина Стенли».

 

Я напряженно сглотнул и ощутил, как на лбу выступил холодный пот. Ребенок?.. У меня есть ребенок?! Как такое возможно?!

Я представил матушкин дьявольский хохот, и по спине прокатилась волна неприязни.

К горлу снова подкатила тошнота. Перед глазами потемнело, и все, что я успел сделать, это всучить дяде пыльное письмо и схватить ведро для офисного мусора. На глазах у изумленного дяди Эдика и нотариуса меня громко вырвало.

– Простите… пожалуйста… не знаю, что со мной… – ошеломленно пробормотал я, и меня снова вывернуло в ведро.

У меня началась стойкая аллергия на Карину Стенли и на все, что окружало ее при жизни?

Дядька выхватил из кармана пачку бумажных платков и вложил их мне в руку. Подумав несколько мгновений, достал бумажник, сунул нотариусу купюру и с бормотанием: «Это вам за ведро, купите новое!» поволок меня на свежий воздух.