000
ОтложитьЧитал
Часть II
Глава 1
Алексей караулил секача уже больше двух часов.
Этот вид охоты на кабана – подкарауливанием в тростниковых зарослях – был его любимым видом: он особенно эмоционален, так как тут не было ни деревьев, за которые при необходимости можно было бы спрятаться, ни пней или валунов, куда можно было бы запрыгнуть, чтобы уклониться от атаки кабана.
Ждать кабана он готов был сколько угодно: терпения у него хватит…. Терпение в охоте на кабана – важнейшее дело. Этому научил его старший друг.
Алексей помнил и другие наставления Василия.
– …В старину его называли вепрем. – Вспоминал он, стоя в засаде, рассказы охотника. – Он всегда готов постоять за себя и при этом бывает очень опасен. Один поворот его рыла достаточен, чтобы умертвить неосторожного охотника, который вздумает подойти к нему слишком близко и как-нибудь оплошает… Не зря у русского народа до сих пор бытует поговорка: "На медведя идешь – соломку бери, на кабана идешь – гроб тащи". И все же трепетать перед кабаном не следует. Просто всегда при встречах с ним соблюдай осторожность и выдержку. А главное – не следует суетиться и позволять страху парализовать твой разум….
Алексей жадно впитывал в себя знания, которыми делился с ним старый охотник.
Каждый год, 1 октября, в день открытия охотничьего сезона, Алексей оставлял все свои дела, и они с Василием отправлялись на охоту. Собственно, это занятие, любимое ими обоими, и сблизило их, таких разных по возрасту и статусу мужчин. В этом году Алексей смог выбраться на охоту только сегодня, второго октября.
Это был второй сезон, когда Алексей отправлялся охотиться в одиночку. Сегодняшний трофей, как и прошлогодний, он посвятит памяти друга…. Когда наставника не стало, Алексей стал ходить на охоту с другом, Сашкой Хариным. Но чаще они охотились на зайцев и горностаев. На кабана же он ходил один. Алексею глубоко запали в душу советы старого охотника и не раз пригодились ему.
– …Способы охоты на кабана разнообразны: охота из засидок на потравах, охота из-под собаки с подхода, охота скрадыванием без собаки, охота подкарауливанием в тростниковых зарослях…. У него прекрасно развиты слух и обоняние. Зрение развито слабее. Однако недооценивать его нельзя. Даже за 100-150 метров кабан замечает малейшее движение охотника и тут же меняет направление своего движения. Если есть возможность, всегда занимай стрелковое место у дерева, пня или валуна, чтобы в случае опасности можно было спрятаться за ними…. – обучал его охотничьим премудростям Василий.
Меры предосторожности при охоте на кабана, Василий заставил Алексея вызубрить как «Отче наш». И на каждой охоте посвящал его в тонкости и нюансы этого занятия. Особенно он обращал внимание Алексея на поведение кабана после выстрела.
– …Запомни, Алексей! – Предостерегал его старый друг. – Наиболее живучие и агрессивные особи могут, даже в предсмертной агонии, напасть на незадачливого охотника. Кабан удивительно крепок на рану. Если раненный в живот лось проходит 200-300 метров, кабан при таком ранении идет несколько километров. Иногда после удачного выстрела по лосю лесной великан падает, как подкошенный, и остается на месте. А вот при охотах на кабана я не помню ни одного случая, чтобы даже после выстрела "по месту" кабан падал замертво. Обычно он еще какое-то время бежит. С пробитым сердцем он может уйти на 100 метров.
Особенно крепок на рану кабан поздней осенью, когда у него под кожей образуется калкан. Верным признаком ранения кабана является опущенный хвост. По сравнению с другими копытными, раненый кабан дает значительно меньше крови, что объясняется затягиванием раны жировой тканью. Даже при серьезном как ранении кровь появляется на следу не сразу, а лишь после двух-трех прыжков. Обычно же кровь в виде редких капель появляется через 100-150 метров, Поэтому обязательно нужно пройти по следам стреляного зверя не менее 250 метров, даже если ты думаешь, что промазал.
Обилие крови на снегу говорит о серьезном ранении. Если кровь бьет толчками – пробито сердце. Наличие множества распыленных капелек крови свидетельствует о ранении легких. Иногда при попадании заряда кабан издает охающий звук, подсвинки взвизгивают. При попадании заряда в верхнюю часть туловища кабан корчится, в нижнюю – подпрыгивает. Если зверь после падения пытается подняться на передние ноги – поврежден позвоночник. Если после выстрела кабан падает и несколько секунд бьется на земле, а затем поднимается и бросается прочь – это говорит о касательном ранении черепа…
Ни в коем случае не стреляй по неясно видимой цели, на шорох или шум. Преследование раненого кабана всегда опасно. В этих случаях он забивается в самую крепь, затаивается и, как правило, бросается на подходящего охотника.
Уклониться от его броска можно, отскочив в сторону. Пробежав мимо, кабан редко повторяет свою атаку. Случайное падение охотника в этой ситуации обычно заканчивается трагически. Никогда не начинай тропить раненого кабана в сумерки, а также не пускай по следу сразу двух собак, так как в паре они теряют осторожность. Кабан очень осторожен и при появлении человека, как правило, уходит, но раненый или разъяренный преследованием часто оставляет всякую осторожность и бросается на охотника….
Позже, ему не раз пригодились эти знания.
…Внезапно, чуткий слухом Алексей уловил в зарослях какой-то шум. Он резко повернул корпус вправо: метрах в 12 от него перебегал тропу громадный секач. В какой-то миг он перегородил ее всю, как плотина речку. Алексей направил ружьё, целясь тому в лоб, и выстрелил. Пуля пришлась кабану прямо меж глаз. Кабан пробежал ещё несколько метров по инерции и упал в зарослях. Алексей, помня предостережения старого лесника, подождал ещё несколько минут, не приближаясь к кабану.
Кабан дёрнулся несколько раз в предсмертных конвульсиях и замер. Подойдя к туше, Алексей вынул из рюкзака брезентовый мешок и, надо сказать, с немалым усилием, засунул в него кабана. Затем он достал верёвку, сложил её пополам и привязал одним общим концом к мешку сверху, а двумя другими – книзу. Получился своеобразный рюкзак. Алексей присел, продел руки в импровизированный рюкзак, поправил верёвки, так, чтобы они легли на ремни от основного рюкзака, поднял свой трофей и, с трудом, передвигая ноги, двинулся к машине. Ружьё он закинул на плечи.
«Килограммов 35, не меньше», – с удовлетворением подумал Алексей.
Свой джип он оставил неподалёку, метрах в пятистах. Не потому, что на нём нельзя было проехать по болотным кочкам и покрытым мхом камням. Он знал, что животные чуют запах бензина издалека, поэтому оставил джип подальше от кабаньей тропы. Хотя сам он никакого запаха бензина у своего «японца» не чувствовал. Ему нравился его джип. Он предпочитал именно эту марку. Его «японец» (а на чём ещё можно ездить, живя в Хабаровске и в Приморье?) преодолевал любые преграды, будь то снежные заносы или болотные кочки, каменистые участки или бездорожье. Лучшего «друга» на охоте было не сыскать!
Открыв багажник, Алексей повернулся спиной и скинул в него мешок с добычей. Рядом примостил ружьё, предварительно его зачехлив. Затем сел в машину, завёл мотор и поехал домой.
Глава 2
Смеркалось.
«Часам к десяти буду дома», – подумал Алексей, хотя, по большому счёту, торопиться ему было некуда. Дома его никто не ждал….
Собственно и домом лесную избушку, в которой он жил, и назвать было нельзя. Эта лесная сторожка досталась ему в наследство от Василия, старого лесника, который поселился в этих краях лет двадцать тому назад. Таких лесных домиков у Василия было несколько, ведь территория, подведомственная ему, была немалой – около 100 000 га. Обход территории занимал у него несколько недель. Вот Василий и поставил по всему периметру участка несколько срубов. Делал он их для себя, а значит добротно и надёжно. Сам рубил и обтёсывал лес. Позвал только печника, чтобы тот выложил в домиках русские печи. Так, что даже перезимовать в них, в случае необходимости, не представляло никакого труда.
Один из таких домиков, ближайший к городу, и получил в наследство Алексей.
Впрочем, «наследство» – это громко сказано. После смерти Василия, Алексей лишь поставил новую дверь и обновил крыльцо, потому что юридически эти деревянные строения нигде не были зарегистрированы. Да никто и не претендовал на старые покосившиеся избушки. Новый лесник присмотрел только одну из них. Две других, без заботливой руки хозяина, медленно разрушались. Ими изредка пользовались охотники, забредшие в эти места.
После демобилизации первые полгода Алексей жил с матерью в городе. А потом перебрался в тайгу. И хотя, пару лет назад, Алексей купил себе в городе квартиру, осуществлять разъезды по делам бизнеса ему было ближе от домика Василия.
Идея создания такого рода бизнеса Алексею пришла в голову ещё во времена службы на флоте.
По ночам, лёжа в кубрике после вахты, они с Павлом Осетровым, много размышляли тогда: правильно ли выбран ими их жизненный путь?
После «оморячивания», испытав первые трудности, связанные с морской стихией, они окончательно убедились, что это дело им по душе. А проходя службу на учебном корабле, по-настоящему обручились с морем.
Но потом, служа на тральщике, а позже – на эсминце, Алексей стал задумываться: это всё, чего он хочет от жизни?
Успешное выполнение учебно-боевых задач, соблюдение распорядка дня, самообслуживание, выполнение корабельных правил, а когда он станет старшим офицером – воспитательная работа с младшим офицерским составом и матросами (и это учитывая то, что нянек на кораблях не бывает) – это именно то, о чём он мечтал? Он твёрдо знал: да, это именно то чего он хотел.
Но двадцатипятилетнему офицеру – молодому здоровому мужчине – хотелось не только военной карьеры. Он хотел иметь семью. И что вполне естественно, хотел детей. (О том, как содержать жену и детей на одно воинское жалование он тогда не особенно задумывался). До того, как он познакомился с Лилей – девушкой красивой и образованной – и женился на ней (а было это в 1994 году), ему вполне хватало его офицерского жалования.
Он даже умудрился отложить приличную сумму (другую часть денег ему дала мама) и купил свой первый японский компьютер стоявший, как приличная иномарка. С таким же мальчишеским увлечением, с каким в детстве он занимался в судостроительном кружке и в картинг-клубе, Алексей стал осваивать новую «игрушку»! Он изучал программы, делал чертежи, даже пытался заниматься программированием. Теперь ему было чем заняться во время долгих учебных походов!
Собственно, как и его красавице-жене.
Лиля была девушкой стильной, яркой и общение с ней оставляло неизгладимое впечатление.
Во Владивостоке у неё была собственная квартира, доставшаяся ей в наследство от бабушки. Довольно рано она начала жить одна, поэтому согласовывать с кем-то свои решения не привыкла.
Лилины родители считались, по тем временам, довольно обеспеченными людьми. Отец ходил штурманом в загранкомандировки, а мать была заведующей ателье. Уверенная в себе, веселая, одетая во всё импортное и эксклюзивное, Лиля быстро окрутила молодого моряка. Свадьбу сыграли через полгода.
На молодую жену уходили все заработанные деньги. То ей захотелось сделать хороший ремонт и обновить мебель, то купить новую шубу или сходить в дорогой ресторан…. Офицерской зарплаты Алексея для всего этого явно не хватало.
В молодой семье всё чаще стали возникать скандалы. Отношения выяснялись бурно, порою криком. Точнее кричала в основном Лиля. Хотя именно своим темпераментом, она и нравилась Алексею! Ведь стремился же он первое время всей душой и телом домой, к молодой жене!
Иногда он заговаривал с Лилей о ребёнке. Но его красавица-жена даже слышать об этом не хотела.
– Ты считаешь, что ребёнок – это единственная радость, которая есть в жизни молодой девушки? Ты же по 3-4 месяца пропадаешь в море! Почему я должна похоронить себя среди грязных пелёнок и кастрюль? Я и так живу как «соломенная вдова»!
– Ты знала, что выходишь замуж за военного моряка! У тебя и отец подолгу плавает! И ничего! Твоя мама любит его и ждёт из походов, даже вас двоих, с сестрой, родила!
– Да, он хотя бы не зря проводит время вдали от семьи! Он-то обеспечивает нас: привозит из-за границы технику, шмотки, а мама их потом продаёт! А ты? Да, на твою зарплату, не то, что ребёнка, котёнка – не прокормишь!
Алексей после таких скандалов долго не появлялся дома – оставался ночевать в кубрике на корабле.
Со временем, он даже стал радоваться длительным военным походам. А когда его эсминец был переведён во Владимиро-Ольгинскую Военно-Морскую базу, находившуюся в 400 км от Владивостока, Алексей стал бывать дома ещё реже.
Перед ним встала дилемма: семья или служба?
Он любил свою профессию. Он мечтал о ней с детства. Он не мог просто так взять и всё бросить. Но и жить, как жил раньше – он тоже не мог….
Как-то раз ему в руки попалась старая подшивка журнала «Огонёк». В них была помещена целая серия статей о строительстве БАМа. В репортажах, украшенных цветными фотографиями, пафосно с повествовалось об ударной комсомольской стройке века – Байкало-Амурской магистрали. И, в частности о том, какие материалы были использованы для отделки зданий при строительстве вокзалов на участке дороги от Нерюнгри до Хабаровска. Мрамор, гранит, известняк, плетняк, пирит – все эти дорогие (не только из-за транспортных расходов, но и по ценности) минералы доставлялись на строительство БАМа издалека: с Урала, из Якутии, с Алтая.
Теперь, в прошествии лет, Алексей знал, что самый дорогостоящий строительный проект в истории СССР, обернулся бесполезной тратой народных средств. Для интенсивного движения по БАМу необходимо было провести двухпутную железную дорогу. А построили одноколейную. Многие участки БАМа не были электрифицированы, поэтому составы двигаются по БАМу, строго по графику, подолгу ожидая своей очереди, И стоят посреди тайги, постепенно разрушаясь и зарастая подлеском, красивые, но никому не нужные, пустующие вокзалы.
Возможно, первоначальные планы партийных функционеров того времени и были радужными: сначала построить железную дорогу, вокзалы, потом города, заводы; провести ЛЭП и коммуникации; и поедут сотни тысяч, миллионы людей осваивать богатейшие запасы Сибири и Дальнего Востока. Но, то ли средств не хватило, то ли, не так много оказалось желающих ехать в районы с экстремальными условиями проживания, чтобы положить жизнь и здоровье на освоение этих суровых мест.
Позже всем стало очевидно: идея потерпела крах.
Всё – таки, это были не 30-ые годы, с их комсомольцами-добровольцами, вкупе с репрессированными и сосланными Сталиным, в качестве бесплатной рабочей силы, в лагеря миллионами людей. И даже не 50-е – с теми же комсомольцами, освоившими целинные земли Казахстана (и здесь не обошлось без ЗЭКов и военнопленных – бесплатной рабочей силы того времени).
В 70-е годы молодёжь ехала на строительство железной дороги, не только за романтикой, но и для того, чтобы заработать себе на жильё, на свадьбу, на следующий студенческий год. Одни, заработав, возвратились домой, другие – надолго задержались в Сибири. На БАМе остались самые преданные и верящие в обещания советских партийных деятелей или, те, кому просто не куда было ехать: программа по переселению не сработала. Так и жили они во временных теплых вагончиках, дощатых бараках в надежде на скорое получение жилья в самые короткие сроки. Некоторые, и живут в них до сих пор. И тридцать, и сорок лет…. Обещания так и остались обещаниями.
Не только в России есть территории с суровыми климатическими условиями. Но только в России живут по принципу: не дело во благо человека, а человек – для блага дела.
Например, в практике западных стран, имеющих схожие природные условия и располагающих неосвоенными районами, где из-за экстремальных условий постоянное семейное проживание не рекомендуется, применяется вахтово-экспедиционный метод. Суть этого метода заключается в сменной работе бригад, когда одна бригада работает в течение определённого времени на вахте, а другая в это время отдыхает в базовом городе, потом бригады меняются. У нас же этот метод применяется только в условиях Крайнего Севера или тропических пустынь. Юг Сибири тоже мало похож по климату на тот же юг Центральной России.
За прошедшие годы сменилось не одно поколение бамовцев. Родились и подрастают внуки тех, кто приехал на «Стройку века» из центральных районов. Везде и во все времена молодёжь остаётся молодёжью: и при коммунизме, и при капитализме; будь-то столичные города или небольшие сибирские посёлки. Даже в глухих таёжных деревнях молодёжи нужны развлечения, в виде клубов и дискотек, кафе и баров, где она может пообщаться и потанцевать, в общем развеяться.
Репортажи из «Огонька» и навели Алексея на мысль о создании такого рода бизнеса. Идея, задуманная и выношенная им, заключалась в открытии сети ночных клубов, баров и дискотек, в огромных и пустых вокзалах, построенных во времена гигантомании на БАМе. Ночные клубы и дискотеки, предназначались для досуга молодёжи, проживающей в разбросанных вдоль железной дороги таёжных посёлках и небольших городах.
Спрос, как известно, рождает предложение.
Алексей решил, на отдельно взятом участке БАМа, воплотить идеи капитализма в жизнь. Постоянные затраты – важная статья расходов в период становления любого бизнеса. Но зачем, подумал он, строить новые здания для клубов и баров, если вдоль железной дороги пустуют огромные вокзалы? Можно просто взять в аренду пустующие помещения и открыть в них молодёжные центры досуга.
Обстановка на флоте, где объектами приватизации стали суда и оборудование предприятий военной конверсии, которые в последние годы активно вывозились (и, вероятно, вывозятся) за границу и продавались по низким ценам за вознаграждение, а теневые средства оседали в зарубежных банках, стала ещё более непонятной.
Алексей принял решение уволиться с флота.
Его отношения с Лилей, к тому времени, окончательно испортились. Не такой он представлял себе семейную жизнь. Он мечтал о реальной любви, а всё свелось к банальному терпению, не пойми, правда, во имя чего. Он согласен был учиться быть добрыми друг к другу, заботиться друг о друге, исполнять свои супружеские обязанности и родительские обязанности. Его совесть помогала ему в различных жизненных ситуациях оставаться человеком. Он хранил жене верность, в общем-то, уже разлюбив её. Он не представлял себе, что можно жить с человеком, иметь с ним близость, но не принимать его. Люди вынуждены (по каким причинам) жить друг с другом и терпеть друг друга. Но он не хотел, чтобы их жизнь превращалась в одно сплошное терпение. Алексей не видел ни одной причины, чтобы терпеть. Если бы у них, по крайней мере, были дети….
Впрочем, их брак не мог бы спасти даже ребёнок.
Накануне Нового, 1996, года Лиля заявила Алексею, что она встретила другого мужчину и уходит к нему. Алексей не стал её удерживать.
Демобилизовавшись, Алексей предложил своему другу и бывшему сослуживцу Павлу Осетрову, организовать совместный бизнес.
Поначалу им обоим казалось, что может быть проще: вкалывай и вкладывай прибыль с умом в дело! Но на деле всё оказалось не так-то просто.
Алексею хотелось создать такой бизнес, для которого не имеет значения ни ее нынешнее состояние, ни усилия других людей по ее изменению. Он не будет стоять на месте из-за капризов экономики. Для него должно быть не важно, что происходит во внешнем мире, важно только то, что он думал о себе. Его бизнес должен быть защищён.
Для начала он рассчитал на компьютере бизнес-план. (Потом этот же компьютер и продал). Друзья оформили в банке кредит и открыли в малоиспользуемых и полупустых вокзалах, сохранившихся по их участку БАМа, сеть баров и развлекательных клубов. Первые два года ушли на развитие бизнеса. Затраты на аренду помещений, мебель, аппаратуру, зарплату диджеям и обслуживающему персоналу съедали почти все доходы. Кроме того, необходимо было вложиться в ремонт помещений, пустовавших не один год, и постепенно разрушавшихся под натиском тайги. Вполне, естественно, что первое время прибыль не была такой ощутимой.
Кроме того, в разное время в нашей стране строить бизнес мешали и мешают все и вся. Начиная, от криминала и заканчивая государством, с его грабительскими налогами.
На 90-е годы пришёлся как раз расцвет криминала. Рэкет, вымогательство, налоги – вот не полный перечень того, с чем пришлось столкнуться новоявленным «бизнесменам», в первый же год предпринимательской деятельности. И не просто с криминалом, а с организованной преступностью.
Свой бизнес Алексей начал строить в середине девяностых, в самый разгар борьбы за «кусок пирога». Он прекрасно понимал: в нынешних реалиях, без надёжной «крыши», его бизнесу было просто не выжить.
Тогда Алексей решил обратиться за помощью к своему другу детства Сашке Харину, получившему к этому времени звание капитана милиции. Алексея не раз выручали его старые дружеские связи в криминальных и милицейских кругах. В детстве они все вместе занимались в спортивной секции при детско-юношеском центре, директором которого долгие годы была мама Алексея.
Друг не отказал Алексею и поделился с ним информацией по криминальной обстановке в Хабаровском крае того периода. Ввёл, что называется, в курс дела и выдал полный расклад по интересующей теме.
Часть информации, предоставленная «Харей», (в личной беседе они по-прежнему называли друг друга детскими прозвищами) по части деления сфер влияния между преступными группировками, не была конфиденциальной. Обо всём об этом можно было прочитать и в прессе. Другая же часть материалов, полученных Алексеем, была закрытой для всеобщего обозрения. Эти материалы касались обоюдной финансовой деятельности представителей органов власти края и преступных организаций, в результате которой формировались криминальные экономические отношения.
Материалы, предоставленные другом (не безвозмездно, впрочем), были сложены в обычную картонную папку, которые использовались тогда (да и сейчас) в милиции. Алексей залпом, словно криминальный роман, проглотил предоставленные ему документы. (Скромную канцелярскую папку, с белыми тесёмками, и её содержимым он потом сжёг).
Тогда же ему и открылась вся правда: пока он учился в Морской Академии и служил на благо Родины, на гражданке сменился не только политический и экономический строй, а родилось совершенно новое государство. И новые реалии российского капитализма, ему не были знакомы. Как, впрочем, и капитализма вообще.
Алексей досконально изучил переданные ему документы. Отдельные выдержки из документов и статей, он до сих пор помнил наизусть.
«В Хабаровском крае и Приморье в 70-80- годы возникли преступные группы так называемой “третьей смены”. Они шли на грабежи и разбои как на работу в “третью смену” наравне с производственными трудовыми коллективами. О ”третьей смене” заговорили в то время не только в преступной среде и в правоохранительных органах, но и в местной печати. Народу явился новый тип преступника. Интеллектуал, широко образованный, с крепкими мускулами спортсмена, самодовольный, уверенный в себе, никого и ничего не боящийся. Будущий хозяин кооперативов, баров, ресторанов, казино, гостиниц, банков, всевозможных АО, ТОО, ООО и т.п. организаций.
Алексей читал аналитическую справку Управления Внутренних Дел, словно криминальный роман. Он искал того, кто мог бы стать его «крышей».
Одним из “интеллектуалов” преступного мира являлся Леонид Ивлев, преступный авторитет, по кличке “Медведь”.
Он пользуется непререкаемым авторитетом в “третьей смене” – преступной группировке, грабившей по ночам добропорядочных граждан Хабаровска. В то время преступные группы “третьей смены” действовали разрозненно, на свой страх и риск. Члены этих преступных групп путем шантажа, подкупа, уничтожения улик, использования коррумпированных связей уходили от уголовной ответственности, либо получали минимальные сроки наказания.
Леонид Ивлев, будучи спортсменом-штангистом и по совместительству “вышибалой” ресторана, окончил эксплуатационный факультет Дальневосточного высшего инженерно-морского училища (ныне Дальневосточная морская академия, которую позже, кстати, заканчивал и сам Алексей). После, работал стивидором в торговом порту. Платили мало, и он вскоре бросил работу. Поступил в Дальневосточный институт торговли, который успешно окончил. После этого устроился на не менее престижную работу в Артемовскую артель “Россия” на должность инженера-снабженца, где требовалась его разворотливость, умение быстро находить нужных людей, знание ресторанной жизни и ее обитателей.
Костяк ''третьей смены'' составляли бывшие довольно известные в городе спортсмены. Леонид решил подчинить своему влиянию “третью смену” и объединить разрозненные группы в единую организационную систему. Сам Леонид делается как бы “мозговым центром’’, а объектами его преступного посягательства все чаще становились контрабандисты, спекулянты, фарцовщики, то есть все те, кто обращаться в милицию не будет. Этому способствовало и заигрывание правоохранительных органов с авторитетами преступного мира в оперативных целях, прежде всего, для раскрытия преступлений. “Авторитеты” также использовали в своих целях это заигрывание с ними правоохранительных органов. Вели себя нагло, безнаказанно и презрительно к окружающим. Сколачивали преступный капитал, подкупали чиновников, скупали акции приватизируемых предприятий, организовывали всевозможные фирмы, распродавали природные богатства Приморья, продвигали нужных им людей во власть…»
Кого же ему выбрать в качестве подходящей «крыши» и, тем самым, обезопасить свой бизнес? На поклон к Ивлеву идти не хотелось: тот любого подомнёт под себя, даром, что кличка у него – «Медведь». Алексей наслышан был о его репутации.
Он стал штудировать милицейские отчёты дальше. И нашёл.
«…В прошлом члены и лидеры организованных преступных группировок этого сообщества действительно были известными титулованными спортсменами в крае и за его пределами. Многие из них – выходцы из “третьей смены”. “Спортивная мафия” в Хабаровске является производной от спортивных клубов Киокушинкай карате, Спортивного клуба армии и “Россич”. Первоначально деятельность этих формирований была связана с “рэкетом” как в открытой форме (вымогательство), так и в “завуалированной” (оказание охранных услуг, создание “крыш”). Впоследствии лидеры данного сообщества стали известными бизнесменами, предпринимателями, учредителями всевозможных ведущих в крае компаний или государственными чиновниками. Они ведут респектабельный образ жизни “новых русских”. Имеют целый штат “бригадиров”, “шестерок” и “бойцов” в своих фирмах.
В настоящее время в деятельности спортивных группировок прослеживается тенденция перехода в легальный бизнес. Например, у истоков игорного бизнеса стояли руководители организации Киокушинкай карате. Ими были приобретены первые игровые автоматы и установлены сначала в Хабаровском аэропорту, а затем и в других районах города….»
В документах ему встретилось немало знакомых имён. Одно из них – имя Бориса Чуйкова, бывшего спортсмена, ставшего к тому времени одним из лидеров преступной группы “спортсменов” – было ему знакомо.
Борис Чуйков был ещё одним его соперником на тотами. Алексей решил воспользоваться этим знакомством.
Информация, предоставленная другом, всё же требовала уточнения. Пришлось вновь обращаться за разъяснениями к Сашке.
Сидя в клубе Алексея, они пили пиво, закусывая его хеком:
– Тебе, Леший, дай только палец – ты всю руку откусишь…. – Разделывая рыбу, беззлобно ворчал Харя.
– А ты, давай отрабатывай свой «гонорар»! – Отхлебнув пиво, обронил Алексей.
– Толкаешь меня на должностное преступлении! Вот погонят меня из милиции – возьмёшь к себе на работу?
– Возьму! И чего ты служишь в милиции?
– Менты – охотники, все остальные – жертвы.
– Ну, и что тебе «жертва» надо? – спросил Сашка Харин.
– Мне нужно знать: кто из криминальных авторитетов проживёт как можно дольше?
– Не понял…. – Капитан Харин даже поперхнулся пивом. – Ты чё, Лёха? Кто ж тебе даст такую гарантию? Они каждый год мрут как мухи в войне за передел сфер влияния! Я же тебе не Господь Бог, чтобы знать: кого из них застрелят по заказу в этом году, а кого через пять лет!
Столь странный вопрос Алексея был вызван тем, что, изучая документы, он заметил и вывел одну закономерность. Воры в законе, короли преступного мира, лидеры преступных группировок, в чьих руках связи, власть и деньги отвергали общепринятые законы и придумывали свои собственные. Но вот парадокс – чем могущественнее они становились, тем более хрупким становилось их положение. Если не посадят чужие, могут застрелить свои. Поэтому он и искал того, кто окажется сильнее и хитрее всех.
– Тогда я переформулирую свой вопрос. Кто из них настолько умён и достаточно крепко стоит на ногах, чтобы его не застрелили в ближайшее время? У кого из них есть свои люди в администрации? И на кого у вас на сегодняшний день нет явных доказательств?
– Ну, этого тебе я так сразу не могу сказать…. Надо подумать….
– Кончай, ломаться, Харя! Ты уже получил своё и больше от меня не ни цента не получишь!
– Да, ладно тебе, Лёха! Что ты всё про центы… Мы ж друзья! Надо поспрашивать у наших…. Но, мне на ум приходит только одно имя – Борис Чуйков. Он самый хитрый и изворотливый из них. И, по-моему, у него большое будущее: он уже подмял под себя весь игорный бизнес. Во всяком случае, у нас на него ничего конкретного нет. Но это пока. Со временем и на него что-нибудь накопаем! – Хлюпнув носом, произнёс Сашка. Но уверенности в его голосе слышно не было.
– Пока, это единственный, кого я могу тебе посоветовать…. – Заключил Харин, подтвердив выбор самого Алексея.
Посоветовавшись с Павлом, Алексей решил предложить долю в бизнесе именно ему – Борису Чуйкову, пока его не арестовали и не убили.
Вскоре они встретились и, на приемлемых для обеих сторон условиях, договорились о «сотрудничестве». (Пройдёт каких-нибудь 5-10 лет и в России будет не только модным, но и необходимым создание совместных предприятий с иностранцами, а «крышей» станут не преступные группировки и авторитеты, а – госчиновники).
Как бы то ни было, в девяносто седьмом, у Алексея стало два компаньона.
Бизнес Алексея оказался успешным, правда, с переменным успехом и стал приносить солидный доход. Алексей даже подумывал открыть свой собственный ресторан, но уже в городе, пока в девяносто восьмом не грянул кризис. Доходы резко упали. Стало особенно тяжело. Замерли даже те редкие движения по БАМу, которые осуществлялись до этого времени. Промышленный спад не оставил населению средств на развлечения.