Глава 1. Ремень
– Вчера еле уснула.
– Соседи шумели?
– Нет, Никита перестал мне звонить, самой не хочется навязываться, три дня знакомы только, в клуб меня сводил один раз, там это… После, в общем, у него дома.
Ирина смотрела в небо, где плыли облака, и ничего больше не сказала, кроме как выразила мимикой полное безразличие к произошедшему.
Её подруга хотела продолжить разговор, как она страдает и думает, как дальше восстановить встречи, но по её нейтральному взгляду она поняла, что это ей не интересно.
Они подружились на втором курсе, хотя были одногруппниками с первого, и никто из них не брал академический или перевод с других факультетов.
Третий курс на музыкальном факультете, по классу режиссуры. Ирина неплохо играла на скрипке и на фортепиано, но не так хорошо, чтобы играть самой, да и всё это увлечение, которое привили ей родители, прошло в старших классах школы, а потом, уже имея какой-то багаж в музыке, поступила.
Она не была похожа на человека, который знает ноты, потому что внешний вид больше напоминал порнозвезду, потому что редкий случай, когда фигура и красота лица соответствуют высшему разряду ранга сексапильности. Бывает редко, когда девушка красивая и красивая телом. Чаще бывает одно из двух по отдельности.
На втором семестре она увлеклась фитнесом и йогой, и сейчас ей фигура была сверх совершенства. Парни редко подходили к ней знакомиться, потому что обычно красивых девушек побаиваются, боятся, что не удержат, что на самом деле имеет право на версию.
Училась Ирина, не усердствуя. С одной стороны, она схватывала материал быстро, с другой стороны, связывать дальнейшую жизнь с музыкой не планировала.
Парк, где они любили проводить время между парами или во время окон, был общий для трёх университетов, это был своего рода «парк двух университетов», которые уместились на одном месте через дорогу.
Сентябрь месяц был довольно тёплым, и люди продолжали одеваться по-летнему.
Кроме студентов двух вузов, здесь часто отдыхали другие горожане и гости столицы, и по внешнему виду нельзя было определить принадлежность к студентам.
Правда, они часто толпились по пять или больше человек на скамейках, активно ведя беседу, шутя и постоянно разыгрывая друг друга, и это часто приводило к крикам и мату, который можно было слышать, если сидеть на соседних скамейках.
– Какая у нас следующая пара?
– По-моему, философия.
– Скукотища, опять Виктор Николаевич свои тезисы заставит писать и восхищаться Макиавелли, хотя он на самом деле не был философом, скорее, больше статистом и историком.
– Не хочу.
– Продолжим сидеть, прекрасная погода, – закончила свой короткий монолог Ирина.
– Я хотела уйти со второго курса, но сейчас мне хочется учиться.
– Ты это серьёзно?
– Да. Мне предложили работу, но я не знаю, как совмещать с учёбой.
– Шлюхой?
– Почему сразу? Нет, играть живую музыку в ресторане.
– Работа мечты.
– Надеюсь, это не сарказм был.
– Ты же знаешь ответ. Зачем переспрашиваешь?
После этого они оба замолчали и начали наблюдать на стаю голубей, которые ворковали, клевали на газоне семечки, которые бросили люди, которых на этом месте уже не было.
Казалось, они единственные существа на земле, которые знали, что нужно делать на текущий момент, и никаких вопросов, видимо, у них не возникало в голове, если вообще возникали какие-либо вопросы.
«Они не могут не думать, у них же есть мозг. Им не нужно получать диплом и потом устраиваться работать. Хотела бы стать птицей, но, с другой стороны, зимой холодно будет, если еды не будет, можно и умереть. Нет, сначала изголодаться, потом умереть. Нет, не хочу я птицей, лучше так же человеком», – размышляла Ирина, просматривая их цвет оперенья и тональность их звуков, которые совсем не были похожи на обычное пение птиц.
У Ирины немного побаливала задница после вчерашнего дня рождения, куда они сходили с подругой и ушли обратно довольно быстро, потому что трое парней, присутствующих там, не смогли больше одного раза кончить, и после дополнительного возлияния спиртных напитков они их совсем перестали интересовать. Это были парни с факультета физического воспитания, которые готовились стать спортивными тренерами. Нельзя было сказать, что Ирине не понравилось, просто было мало.
На любую вечеринку, на которую приглашали её или подругу Надю, они звали друг друга, то есть, если пригласить одну из них на мероприятие, они шли вместе, что было безопаснее. Хотя таких случаев, что нужно было переживать за свою жизнь, у них пока не было, пока не было.
– Привет, – сказал непонятно так быстро появившийся мужчина впереди девушек.
– Ну привет, – произнесла Надежда и старалась делать вид, что они заняты и не хотят знакомиться.
Это был мужчина средних лет, довольно крепкий, но с растерянным лицом.
– Вы не видели здесь собаку? Ротвейлер, сорвалась с поводка. Кличка “Честер”.
Они переглянулись между собой, потом вокруг и ответили, что не видели.
– Жаль.
– Давно убежала? – вмешалась в разговор Ира.
– Вышел выгулять, и тут…
– Найдётся, не переживайте.
– Переживаю, мы переехали недавно, и собачка не знает толком город, испугалась большого количества машин и сорвалась. Мы до этого жили в небольшом городе, чуть больше деревни.
– Да, согласна, у нас шумный город, я бы сама испугалась, если приехала сюда в первый раз. А вы оставьте номер телефона, если увидим, мы вам позвоним.
– Спасибо большое.
Мужчина второпях написал на листке бумаги номер телефона свой и так же быстро исчез. На руках Иры осталась мятая бумага с кривыми цифрами телефона, но, несмотря на это, номер можно было безошибочно прочитать
– Вот жаль мужика.
– Ну так… Крепче надо было держать поводок.
– Ну кто же знал.
– С провинции приехал, не разобрался во всём сразу, – сказала Надя и начала искать помаду в своей сумочке и рассматривать себя в маленькое зеркало, делая разные гримасы.
– Надо было спросить особые приметы собаки.
– Какие ещё особые приметы, если ротвейлеры все одинаковые.
– Повесим объявление о пропаже собаки, в библиотеке, по-моему, печатали текст.
– Надо было пойти на пару, не знали бы эту ситуацию, теперь переживаю.
– Не видеть проблему, конечно, проще. Но мир не идеален, случаются печаль.
– Согласна, – закончила одним словом обсуждение пропавшей собаки и переключились на обсуждение парней
– Твой что сказал в последний раз, когда расстались?
– Ничего не сказал, утром я ушла, он остался спать. Ты про Никиту спрашиваешь?
– У тебя много ещё?
– Ну, если вчерашний культурный поход на вечеринку не считать, где я имена парней даже не запомнила, то штук три. Появляются время от времени, потом исчезают, потом ещё. Я не знаю, могу ли считать их своими парнями
– Не парься. Твоё время ещё не пришло
– Думаешь?
– Ну как же, хуже этого может быть только девственность в тридцать лет, потому что я про своих и сколько их у меня, тебе лучше даже говорить не буду, не обижайся.
– Да нормально, подруга, чего уж там.
– Больше десяти, но я и не помню точно, не считала. Почти все моего возраста, денег у них нет. Пока только секс, поэтому не нужно переживать. Если так понравился Никита, позвони ему сама, ты как маленькая.
– Пожалуй, ты права, чего строить из себя недотрогу.
– Это смешно.
Они замолчали и почти синхронно посмотрели в сторону места, где часто садились голуби, но там уже кроме синички, которая прыгала в разные стороны и, возможно, хотела сообщить, что видела собаку потерявшуюся, но языковой барьер существует не только у людей, но и у людей и животных между собой.
Тут зазвенел телефон
– Никита написал. Представляешь?
– Что пишет?
– Пишет, что соскучился, пишет, что хочет встретиться
– Ну и отлично, соглашайся, за три дня у него точно яйца наполнились, и он готов будет, если за это время с соседкой не трахался.
– Ну он у меня не такой, хороший, – стала защищать Никиту в глазах Ирины.
– Значит, тебе повезло, не упусти его. Сегодня пойдёшь к нему?
– Он тут рядом живёт, правда, пешком идти примерно минут пятнадцать.
– Как раз подогреешь кровь, органы малого таза.
– Чего?
– Ну от ходьбы у тебя усилится кровоснабжение, и оргазм будет потом сильнее, если он сможет выдержать до раньше тебя
– Так не говорят – «до раньше тебя», – сказала Надя и широко улыбнулась.
– Ну ты-то поняла всё равно, о чём речь.
Она ничего не ответила и, посмотрев на небо, начала о чём-то мечтать, возможно, их сегодняшний вечер с Никитой или вчерашнюю вечеринку, которую Ира сама пару раз вспомнила за короткий день.
– С Никитой нормально всё было?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты успела кончить?
– Нет, похоже, он тоже, я не поняла этого, по крайней мере. Не смогла выдавить сперму, когда сосала, но, когда в попу трахал, я сама не поняла, кончил он или нет. Потом быстро уснул, утром он остался лежать, не проводил меня даже до двери, ну я тебе рассказывала.
– Член большой?
– Средний. Похоже, в этот день он был просто уставший, не смог выложиться полностью, потому что такой скучный секс в его возрасте не бывает. Возможно, ещё пару раз встретимся, перепихнёмся, потом не знаю, мы разные, я не вижу с ним будущего.
– Будущее никто не видит, это заблуждение. У меня соседка вышла замуж за невзрачного парня, в очках, тощий, как тростник, но в прошлом году он получил какой-то то ли контракт выгодный, то ли повышение по службе сильно, я точно не знаю, но они купили сразу две машины, сделали ремонт дома и прикупили земельный участок, теперь строят дом. Да и выглядеть он начал немного по-другому, то ли качаться начал, то ли одежда его поменяла, нашёл стилиста. В общем, хочешь замуж за генерала, выходи за лейтенанта.
– Это редкий случай, видимо, так бывает не всегда.
Ирина ничего не ответила, потому что считала, что вполне подробно привела пример, и больше ей совсем не хотелось спорить или что-то доказывать. Особенно про дела, которые напрямую её не касаются, потому что она просто хотела успокоить сомневающуюся подругу.
– Пока не попробуешь, не поймёшь, – сказала она, на что Надя вытянула губы и покивала головой в знак согласия
Окно заканчивалось, и следующая пара была история музыкальной культуры, что было довольно скучным занятием для обоих подруг, и они решили пропустить и эту пару.
Но они встретили одногруппника, который нравился обоим подругам, и который вышел на перемене подышать свежим воздухом.
Подруги всё гадали, есть у него девушка или нет, и в какой-то момент они передумали, и в его компании они поднялись в аудиторию
Он был очень стильным, утончённым парнем, в тонких очках, которые он скорее носил для стиля, чем для улучшения зрения. Его галантность в поведении очень была приятна обоим подругам, и после того, как они зашли в аудиторию и за остывшее время решили выйти в коридор, чтобы рассмотреть расписание, они неожиданно для самих себя, почти синхронно предложили, как его можно было бы соблазнить.
Фантазии были довольно тривиальными, такими как признаться ему в любви, что он красивый, или пригласить на выдуманную вечеринку или выдуманный день рождения одной из них, хотя они оба родились весной, а сейчас стоял сентябрь.
– Надь, ты можешь его сегодня забрать. Попроси, чтобы провёл тебя домой после занятий, Никите вечером можешь позвонить, после него.
– Я что, шлюха?
– Ты думаешь, им стать так легко?
Надежда задумалась и не сказала ничего. Они зашли на пару, где просидели всё время, строя глазки Тимофею, тому самому одногруппнику, который сидел недалеко.
– Мы как две дуры сейчас себя ведём, – сказала Надя Ирине.
– А кто у нас умная? Может, Танька, которая красится, как индеец, или Наташка, которая брызжет духами, что возле неё нельзя стоять больше одной минуты, что меня начинает тошнить от отравления запахом.
Разговор двух подруг, которые говорили настолько тихо, что шум от трения мела в аудитории издавал большую громкость, но, несмотря на это, их расслышал полностью до слов другой одногруппник, Алексей, который сидел сзади их, но, правда, не смог понять всего контекста.
В какой-то момент Тимофей отпросился выйти, и через минуту отпросилась Ирина. Она выждала, пока он не начнёт обращаться обратно по коридору, она встала на его пути и провела пальцами по его лицу и прошла дальше.
Он растерялся, не знал, что ответить, и только через некоторое время, выйдя из оцепенения, ушёл в сторону аудитории.
До конца занятия он оглядывался назад время от времени, сильно краснел, а Ирина в это время облизывала свои губы, показывая готовность
– Он сегодня мой, – сказала Ирина, выходя с аудитории после занятий.
– Потом расскажешь, как было, – рассматривая её и Тимофея, который не торопился выходить с аудитории, а продолжал сидеть и о чём-то, видимо, думать.
Ира и Надя стояли в коридоре, выжидали Тимофея, когда он выйдет.
– Тим, привет. Оставь телефон, я тебе позже наберу.
– Есть бумага
Ира протянула тетрадь для конспектов, и он написал на форзаце изнутри свой номер и слово – «жду»
Она улыбнулась искренне, что делала довольно редко, потому что она больше была холодна взглядом, как и все красивые девушки, которые не испытывают недостатка в сексе, и для них парни и мужчины не больше, чем развлечение или источник дохода
– Пока, подруга.
Они распрощались, и Ирина думала, куда пригласить Тима, если дома нельзя было встречаться ни у него, ни у неё.
Решение пришло само собой, и она, пройдя по аллее, вернулась в городской парк. Найдя самое заметное место рядом с колесом обозрения, позвонила Тимофею.
– Привет. Что делаешь? Это Ира
– Привет, я ждал твоего звонка, очень тронут, я ждал
– Ты уже доехал до дома
– Нет, еду в троллейбусе, сейчас выйду, и куда мне ехать
– Городской центральный парк, рядом с колесом обозрения.
– Знаю, скоро буду.
Ирина села на скамейку, чтобы красиво выглядеть с ракурса той стороны, откуда она ожидала увидеть идущего Тимофея, который всё не шёл
Наконец он появился, с очень осторожной походкой, и, приблизившись, спросил разрешения сесть на скамейку
– Ты какой-то усталый
– Нет, нормальный. Думал о тебе
– Я вижу, – сказала Ирина на бугорок под ширинкой
– Сильно хочешь
– Я вообще всегда хочу, и часто тебя представляю, когда мастурбирую
– Пошли на колесо обозрения. У тебя деньги есть
– Немного. Пошли
Они расплатились примерно пополам, потому что денег у Тимофея на два билета полностью не хватило
– Только я боюсь высоты, – произнёс он, немного заикаясь, но очень тихо, что ей стало жалко его, что почему заставила пойти на аттракцион, не спросив у него.
Но было поздно, и они расселись в закрытой кабине
– Ты закрой глаза, если боишься, я тебе буду рассказывать, что видно с высоты.
– Давай, мне немного стыдно, не говори, пожалуйста, нашим.
– Договорились.
Колесо обозрения, который своими размерами напоминал на гигантский перевёрнутый велосипед на одном колесе, продолжил движение, но настолько тихо, что это не соответствовало его размерам, когда в соответствии с этим фактором он должен был издавать ужасно громкие звуки, но ничего этого не было, тем более в закрытой кабине можно было ощутить себя как в лодке.
– Я закрыл глаза, – сказал Тимофей и прижался к креслу, придерживаясь за поручни так сильно, что у него вздулись вены на руках, и это не могла заметить Ирина
– Не бойся, всё это быстро пройдёт, – сказала она и присела рядом, с той же стороны, отчего кабина немного качнулась, потому что немного потеряла равновесие, но, выдержав время, успокоилась и продолжила движение вверх.
– Красиво, как хочется стать птицей и летать над городом.
– Только зимой будет холодно. И нечего будет есть, – быстро и безапелляционно препарировал в ответ Тимофей.
– Ты прав.
Она вытянула руки и просунула через довольно свободные ремни ему под трусы, и с одного рывка схватила его ствол члена, который был давно твёрдым и, похоже, только и ждал, пока кто-то обратит на него внимание.
Она начала поглаживать его настолько нежно, что он приложил рукой поверх её руки поверх брюк и дал понять, что нужно двигаться быстрее и нажимать сильнее, что она быстро поняла и сделала.
У Тимофея закрытые глаза начали играть веками, видимо, ему так сильно хотелось их открыть и посмотреть, что творится, но он не торопился и, возможно, ждал продолжения
Ирина понимала, что оборот колеса продлится не больше десяти минут, и она ускорила движение.
Движения, которые дают ощущения, ощущения, которые дают чувства, чувства, которые дают наслаждение, и вся эта цепочка действий происходила сейчас с ним.
Он начал глубоко дышать, и его очки немного покосились, потому что душка, с одной стороны, стала выше, и в этом виде он себя не видел, зато доставил смешанные чувства ей, отчего она представила его несмышлёнышем и очень стеснительным. Что возбуждало её саму.
Из соседних кабинок они смотрелись как влюблённая пара, которая катается, обнявшись крепко, и ничего неприличного не было видно.
– Да… – сказал он, стиснув зубы.
Ирина понимала, что она на правильном пути и делает всё правильно, хотя ей было непривычно мастурбировать парню, чего она на самом деле умела делать плохо, потому что в основном массировали её тело, ласкали её промежность и вагину, и клитор.
Тут она поменялась ролями со своими партнёрами, которых она постоянно путала по имени и часто старалась даже не запоминать, потому что всё равно пришлось бы забыть через пару совокуплений, больше она старалась не производить с одним и тем же мужчиной, ей было скучно, и она всегда искала новые ощущения, чтобы другая форма члена дарила новые ощущения.
Она любила разглядывать форму членов своих партнёров, но не в этот раз, что было сейчас невозможно было проделать.
Она настолько увлеклась, что не заметила, что он кончил, брызнул спермой, отчего через минуту он преподнёс свою руку и дал понять, что ему больно и нужно прекращать мастурбацию.
То, что три минуты назад доставляло бесконечное удовольствие для него, сейчас доставляло боль, и уздечка уже сильно болела.
– Уууу, – сказал он междометием, и тут Ира не поняла, что он этим хотел сказать, но и ей было не очень важно это.
Она вытащила руку из его штанов и, обнаружив на руках следы спермы, облизала их, и в это время Тимофей осмелился открыть глаза, несмотря на вероятность возникновения паники от высоты. Он смотрел на неё, как она языком слизывала тягучую жидкость и настолько увлеклась, что было видно, что жалела, что было так мало.
Кабина колеса неумолимо приближалась к месту, где нужно было выходить.
Они, пройдя, сели на скамейке в глубине парка, где освещение днём создавалось только за счёт тени из-за густой листвы.
Они сидели, молчали, и никто из них не хотел начинать разговор, который нужен ли был вообще? Зачем нужны разговоры, если молчанием и соприкосновением можно сделать и сказать больше, чем тысячами слов.
Вдруг из-за деревьев показалась собака породы ротвейлер.
– Ой, я боюсь, – сказала Ира.
– Они добрые и на самом деле совсем не кусаются, люди столько мифов про эту породу напридумывали. У меня была такая собака в детстве, потом машина переехала перед моими глазами. И я стоял плакал. Это добрые собаки.
– Это случайно не та собака, которая утром потерялась у… у моей знакомой? Забыла кличку. Чентер, Чартер, а точно, Честер.
– Честер! Честер! – крикнул громко Тимофей
Собака, услышав эти слова, прибежала и стала прыгать от радости, что его кто-то позвал по имени.
– Это пёсик, – сказал Тимофей и стал поглаживать его по холке.
Честер был доволен и сел на задние лапы, ожидая чего-то.
– Наверное, он хочет, чтобы мы отвели его к хозяину, то есть хозяйке, – сказала и сама себя поправила Ира.
– А вдруг она не дома сейчас?
– Минуточку, у меня есть номер, сейчас позвоню.
Она встала и, отойдя на некоторое расстояние, набрала номер телефона.
– Здравствуйте. По-моему, мы нашли вашу собаку, Честер. Помните, утром мы сидели в огороде, то есть в парке у университетов, и вы сказали, что потеряли ротвейлера. Сейчас мы находимся в парке центральном, и ваша собака, то есть пёсик, с нами.
Мужчина, который взял трубку, был настолько счастлив, что почти закричал от радости.
– Я сейчас приеду к вам.
– Не стоит, мы можем к вам привезти вашего питомца домой, если скажете адрес.
– Вы с той подругой?
– Нет, я с… братом. Я с братом.
– Хорошо, тут рядом, Ломоносова, 3, 174.
– Я знаю этот дом, раньше там спортзал был, тренажёрный зал, часто занималась там.
– Я тоже, и, возможно, мы там даже не виделись и не обращали друг на друга внимание. К тренировкам я всегда отношусь серьёзно, я стараюсь не отвлекаться…
Тут Ирина почувствовала, что мужчина не только любитель домашних собак, в частности собак, но и большой любитель спорта.
– Скоро будем.
Она вернулась на скамейку, и тут он увидел, что Тимофей снял ремень и зацепил его за ошейник, сделав наподобие поводка.
– Чтобы снова не сбежал.
– У тебя штаны не спадут? – сказала Ира и громко засмеялась.
– Ну может быть, если немного, – ответил Тимофей и улыбнулся.
– Это как немножко беременна? Ладно, пошли, я дозвонилась, подруга ждёт, тут рядом, на Ломоносова.
– Ты пойдёшь со мной?
– Ну как же, конечно, потому что долго без ремня я не смогу ходить, – сказал и захохотал.
Они встали и пошли. Издалека можно было представить, что это молодая супружеская пара, которая выгуливает своего питомца. Только штаны у него действительно всё время норовили спадать.
– У тебя нет чего-нибудь, чтобы привязать хотя бы немного пояс?
– Надо поискать в сумке.
Она открыла сумку, но ничего не нашла. Кроме, кроме презерватива
– Может… презервативом связать соседние лямки, и можно дотянуть до места.
– Ну… давай.
Он взял, открыл упаковку и связал так, как и рассчитывал, выпустил рубашку поверх, и ничего было уже не заметно.
– У тебя тёплые руки, нежные и в то же время сильные.
– С чего ты взял? Ах да… Это было весело.
– Приятно, я бы хотел с тобой подружиться и вообще, но ты слишком красива, ты меня не полюбишь по-настоящему никогда. И это я знаю, поэтому готов ждать удобного для тебя момента, я согласен, если тебе не с кем будет в какой-то момент, позвони мне, я…
– Тим, всё нормально, я не хочу тебя обижать, мы же друзья, мы всегда будем друзьями.
Низкая посадка брюк Ирины привлекала взгляды проходящих мимо мужчин, и это замечал Тимофей, и немного ревновал, хотя изначально зарёкся себе не делать этого, иначе не сможет поддерживать отношения с самой сексуальной девушкой курса – Ириной. Той, кого он представлял, когда мастурбировал перед сном под одеялом, в туалете университета и даже тогда, когда случайно переспал с соседкой, которая была выпившей и практически его изнасиловала у себя в квартире, чему он не сопротивлялся. И даже тогда он представлял, что занимается сексом с Ириной, а не с ней. Он любил закрывать глаза, когда хотел о чём-то помечтать, представить у себя в голове. И даже сейчас, когда «Честер» останавливался, чтобы понюхать какой-то кустик, и потом им приходилось догонять Ирину, он видел её круглую задницу, которая так и манила, так и просилась, чтобы он всунул туда что-нибудь такое, лучше свой член. И он закрывал глаза, чтобы представить ещё сильнее это, и ориентировался на то, что ротвейлер не даст ему упасть или свернуть не туда.
– Вот этот дом. Я сейчас поведу собаку, ты посиди, я сейчас.
– Нет проблем, – сказал он и послушно сел на скамейку во дворе, где никого, кроме двух голубей на турнике, не было.
– Я сейчас, – сказала Ира очень тихо и, перехватив ремень в свои руки, повела собаку к подъезду.
Дверь она не смогла открыть по коду, который сообщил ему Роберт, хозяин собаки, и ей пришлось ещё раз перезвонить, и только после этого магическая дверь открылась.
Пятый этаж, на котором жил хозяин собаки, находился на солнечной стороне, и окна на лестничной площадке засвечивали лицо Ирины, что ей всё время приходилось щуриться, и когда они поднялись по лестничному маршу, сразу не заметила, что хозяин собаки их уже поджидает у двери.
– Здравствуйте. И здравствуй, Честер, дорогой мой, Честер! Зачем ты убежал? Наверное, за сучками побежал. Извиняюсь, за собаками.
– Да ничего, я всё понимаю, они-то же люди. Ну, в общем, у них тоже есть чувства. Почти как люди, или люди как животные, я запуталась.
– А где ваш брат?
– Он внизу остался. Он интроверт, не любит компании.
– Понимаю, надо уважать чувства человека. Нет проблем. Хочу пригласить вас на чашечку чая, отблагодарить вас за Честера. Если вы не против…
– Ну… Если… Ненадолго… Хорошо.
– Проходи.
Мужчина, которого звали Роберт, был вдвойне счастлив, и улыбка на его лице не могла сойтись никаким образом. Потому что нашелся его пёс, и главное, его нашла и привела в его дом очень красивая девушка, у которой было всё на месте, и фигура, и красота.
«У неё, наверное, анус очень упругий и вагина нежная. Лучше сразу предложить или пофлиртовать? Не знаю даже. Не хочется отпугнуть. Если с напором пойду, она может испугаться, если не стану настаивать, может и не даст, так и уйдёт обратно, схватив ремень брата», – думал он, разглядывая фигуру и непроизвольно левой рукой размяв свой член через спортивные брюки.
– Чай? Кофе? Молоко? Лимонад? Бренди? Вино? Виски?
– Это всё у вас есть в наличии? – сказала кокетливо, рассматривая квартиру
Она вжилась в этот образ, что попросила разрешения рассмотреть все комнаты.
– Красиво. Стильно. Лаконично. Сами делали ремонт?
– Нет, только покупал материалы.
– Получилось классно. Мне нравится. А где ваша жена? Простите, конечно, за такой вопрос.
– Никогда не было. Подруга, которую любил, погибла, потом я так и не женился.
– Извините, что пришлось вам напомнить о вашем горе.
– Это жизнь, и она порой довольно жестока. Это жизнь, которая распоряжается и со смертью.
– Тогда просто чай, без сахара.
– Я так и думал. Что вы берите чай без сахара
– Почему же
– У вас потрясная фигура, и не похожи по силуэту на сладкоежку
– Больше, наверное, стараюсь держать форму, чем тренироваться на износ. Не вижу в этом смысла, насиловать организм. Тренироваться нужно в удовольствие, и потом прийти домой уже в хорошем настроении, а не в разбитом
– Согласен с вами.
Ира оглядела квартиру и увидела стойку для небольшой штанги и саму штангу на ней, рядом лежали гантели со свободными весами
– Дома тренируешься? То есть тренируетесь?
– Давай на ты. Да, дома. Как спортзал закрыли, ездить в другой квартал уже стало неудобно, поэтому тренируюсь дома. Да, так даже удобнее, как оказалось. Можно тренироваться в том, в чём тебе удобно, а не в тёплом костюме.
– Понимаю. Тоже пытаюсь дома тренироваться, но у меня дома тренироваться не хватает силы воли, мне нужна публика.
– Тоже понимаю.
– Ну что, пошли пить чай. На кухне. И… Я хочу вам дать деньги за то, что нашли и вернули моего пёсика.
– Ну что вы? Это такие пустяки, и любой человек сделал бы то же самое
– Нет, не любой.
– Тем более, собака к нам сама пришла, прибежала, мы лишь привели к вам.
– Давай на «ты»
– Ну хорошо.
Мужчина вытащил две крупные купюры, которые были у него в кошельке, и протянул Ире.
– Извини, больше нет, просто наличных нет. Если считаешь, что этого мало, я могу потом при следующей встрече дать денег ещё.
– Не стоит беспокоиться, это более чем достаточно. Спасибо, мне бы эти деньги не помешали, скажу честно, так как студентка.
– О. Это многое меняет, поэтому вам нисколько не нужно отказываться от этого.
Он поставил чайник, который стоял рядом с раковиной, где лежала груда грязной посуды.
– Извините, я холостяк, поэтому мыть посуду я не очень люблю, мою время от времени, по настроению.
– Не стоит извиняться. Давайте фартук, я помою.
– А… Фартука нет. Вы испачкаетесь, поэтому забудьте, я потом всё сделаю
– Я привяжу полотенце вперёд, этого достаточно будет, – сказала Ира, и пока он думал и решался что-либо сказать, сходила в ванную, взяла полотенце, повесила на поясе перед собой и медленно начала мыть посуду, распенивая и протирая губкой
– Я люблю мыть посуду, это мне напоминает мне чувством очищения, когда ты оставляешь после себя чистоту.
– Это редкость для современной девушки, не любят работать по хозяйству.
– Я бы не стала обобщать всех девушек.
Тут Роберт понял, что не стоит перегибать и антагонизировать со столь прекрасной девушкой, и замолчал. Он хотел начать разговор о чем-нибудь прекрасном, но ничего не приходило в голову, он совсем растерялся, хотя с другими он мог полемизировать и говорить часами на любую тему.
– У вас в зале большая библиотека, я была удивлена, потому что сейчас книги никто не держит дома.
– Люблю бумагу читать, хотя там не все книги, которые я прочитал в своей жизни
– Значит, вы библиофил, – сказала и, поворачиваясь в сторону Роберта, улыбнулась очень широко
– Вы просто чудо и моё спасение. И Честера нашли, и посуду помыли
– Пустяки, люди должны помогать друг другу.
– Отличное отношение к обществу. Я-то же так считаю. Помогаю людям по мере сил, хотя это не всегда происходит взаимно. Делай добро и кидай в воду.
Она подошла к окну и увидела Тимофея, который смиренно сидел и ждал её, пока она выйдет.
– Красиво у вас тут… У тебя.
– Да, там дальше новое футбольное поле строят, точнее, стадион старый реанимируют. У меня там всё детство прошло, там чего только не делали, и чего только не было, – сказал он, встав рядом с ней у окна.
Он вдохнул её запах, и его голова закружилась. Человек, который никогда не относился серьёзно к силе аромата человека, сейчас почувствовал настолько сильный и насыщенный запах, неуловимый, который манил и провоцировал на дальнейшие действия
– Ты… Приятно пахнешь.
– Я не знаю, но многие мужчины так говорят, хотя я свой запах не чувствую. И парфюмерией я почти не пользуюсь, и сейчас на мне её нет.
Он хотел что-либо сказать про количество мужчин и насколько много у неё их, но не стал провоцировать на то, что она могла обидеться и уйти
– Это запах зрелой девушки, как говорят – «кровь с молоком». От тебя пахнет сексом.
– Прямо так?
– Так.
– Я уже думала, что ты никогда этого не сделаешь, – сказала она очень тихо, ощущая его руку на своей талии.
– Я пьянею от твоего запаха и красоты.
– Меня ждёт брат, поэтому смелее.
Роберт, который привык, что девушки часто отказывали ему и часто сопротивлялись его напору, тут он на мгновение растерялся, но, не желая показаться слабаком, кем он не был, конечно, на самом деле, обнял её уже двумя руками и прижал к себе, чтобы она почувствовала его своими ягодицами.
Его свободные трусы не могли сдерживать напор вздыбившегося члена, и это точно почувствовала она и закрыла глаза. Она упёрлась руками на подоконник, дав понять, как нужно действовать дальше.
Он спустился на колени, отстегнул пуговицу-заклёпку на брюках спереди на поясе и медленно, вдыхая её запах, начал спускать их вниз. Она не хотела переставлять ноги или поднять хотя бы одну ногу, чтобы он смог полностью стянуть штаны и положить в сторону. Её поведение показывало, что этого не нужно делать, и достаточно того, что он уже получил ближайший доступ к её сокровищам, что так часто является в эротических снах и фантазиях, когда они мастурбируют или даже занимаются сексом со своими подругами или случайными девушками, её одногруппников.