Глава 1.
Пачка
– Да вон туда.
Водитель не понял, куда показывает девушка, сидящая сзади, и ещё раз переспросил, где остановиться.
– Спасибо, мы приехали.
Проходя мимо вахты, где отсутствовал охранник по причине пересменки, она показала автоматически удостоверение работника компании с пропуском на работу и, не разглядывая на пустующее место, прошла в сторону лестничного перехода, чтобы подняться на четвёртый этаж пешком, не дожидаясь лифта.
Сегодня она пропустила тренировку, которую делала дома, включая бег на месте и растягивание спины, потому что абсолютно тривиально и банально проспала будильник.
Вчера она поздно легла, после того как её проводил до дома молодой человек, который был без машины, и они прошли пешком почти полгорода после кафе, который стоял в самом центре города.
«Анна, зайдите ко мне», – пришло короткое сообщение ей на телефон от начальника отдела, отчего у неё испарились последние силы после суматошного утра.
Выспаться пришлось за два часа до утра, потому что парень ушёл от неё только в 4:00, после будильника, который он себе поставил незаметно ещё ночью, когда они зашли в подъезд, что он успел сделать вовремя, потому что времени это сделать у него в её квартире было бы уже невозможно.
Она с ним была знакома давно, но кроме «привет» и «пока» они друг другу ничего не говорили за последний месяц знакомства. Гения часто виделись в одном и том же кафе, в кафе на углу перекрестка.
Но вчера Анна сама проявила инициативу, видя немного грустный вид молодого человека, имя которого она узнала лишь вчера, присев сама к нему.
Она лишь хотела поднять ему настроение, потому что она решила поделиться своим хорошим настроением с другим человеком, и она это сделала.
Но сон – его не было, была только ночная страсть.
– Вызывали, Евгений Олегович?
– Да. Проходите. Есть предложение назначить вас начальником отдела графики и дизайна. Я понимаю ваше удивление, я даже осведомлён, что вы хотели поменять работу и переобучиться на кодера. Можете ничего не комментировать, моё дело – знать про всё и про всех. Вы об этом подписывали соглашение в трудовом соглашении. Надеюсь, вы не захотите засудить меня за то, что мои службисты изучали вашу переписку. Мы имеем контракт с оборонным предприятием, поэтому не нужно делать резких движений.
– Понимаю, мне скрывать нечего, – сказала Анна и опустила глаза.
– Не переживайте, ваша личная жизнь – это ваша личная жизнь, и камер у вас в квартире не ставил, точнее, наши сотрудники это не делали.
– Я не переживаю, – пыталась скрыть смущение от вчерашнего вечера, если запись с камер, которые могли всё же быть установлены у неё дома, могла попасть к начальнику.
“Не думаю, что у него хватило бы четырёх часов, чтобы просмотреть всё видео, которое, если и было снято, должно было состоять сплошь и рядом из пикантных ракурсов и движений”, – думала она и успокаивала себя.
– Я, наверное…
– Понимаю, что ваши проекты, которые у вас сейчас есть, передадите другому сотруднику. Мы расширяемся, и я очень хотел бы вас видеть вас вверх по карьерной лестнице в нашей компании.
– Рад служить в нашей компании, – сказала она наполовину по-военному и поправила себя: – в вашей компании.
– Нет, позвольте, в нашей компании, потому что компания – это в первую очередь люди. Ну всё, идите работать, и могу вас успокоить, что никаких интимных услуг я от вас не потребую за это, у меня прекрасная жена, и я её люблю. Простите, что сразу так говорю, просто посчитал нужным, чтобы не было непонимания, между нами, потому что теперь вы непосредственная подчинённая, без промежуточных людей, и один раз в неделю у нас совещание руководителей отделов, во вторник в 10:00. Завтра приступаете, ваш кабинет готов, спросите у секретарши, она вам всё объяснит.
– Спасибо большое, я, честно говоря, я не ожидала такого поворота событий и на самом деле думала, что сейчас начнут ругать.
– Вас не за что ругать, наоборот, вас необходимо хвалить. Всё, вы свободны, – сказал в заключении, соблюдая субординацию.
Взгляд у Анны, после того как она вышла из кабинета начальника, никак не мог скрыть улыбку, которую она старалась в себе сдерживать. У нее даже походка стала другой, новый, необычный, и ощущения жизни стали мгновенно другими.
Она здоровалась со всеми, ей отвечали взаимностью.
Абсолютная внешняя красота и молодость притягивали мужскую половину коллектива, наслаждаться ей, когда она проходила мимо них.
Стройные и в меру накачанные многие делали ее фигуру момент ходьбы, похожую на выступление моделей, на которых была неожиданно обычная одежда.
Анна старалась выбирать одежду попрактичнее, ту, в которой она чувствовала себя свободно и не сковывала движения. То есть она предпочитала комфорт модным трендам.
Повышение по службе, которая формально должна была начаться с завтрашнего дня, она решила отметить в своем любимом кафе и пригласить парня, с которым провела ночь.
Отправив вначале несколько сообщений, потом позвонив три раза, она не смогла получить ответа, отчего начала переживать.
Все ощущения от радости на работе исчезли и даже уменьшились, чем были ранее.
Придя домой, она полезла в ванну и долго там лежала, пока наконец не прозвенел телефон.
Чтобы не травмировать свою психику, она оставила его на кухне, поэтому, когда устройство дало о себе знать, она резко встала, выливая часть воды на пол ванной, и побежала за ним, чтобы успеть взять трубку.
– Привет.
– Привет, я скучала.
– Я тоже. Ну, я спал, только проснулся, прости, не ответил ни на сообщения, ни на звонок.
Анна не стала поправлять, что он сказал, что был всего лишь один звонок, употребив это слово в единственном числе.
– Я не слышал, возможно, ты еще звонила, – поправил себя, и Анна улыбнулась.
– Ничего страшного, устал, наверное.
– А ты как думаешь? – и резко, заразительно засмеялся.
– Гриша, я хотел тебя пригласить сегодня в кафе, мое любимое кафе, наверное, твое тоже, то есть в наше любимое кафе, и отметить кое-какое событие.
– У тебя день рождения?
– Лучше.
– Что может быть лучше дня рождения, разве Новый год, – сказал Фёдор и также снова засмеялся, но менее тихо и короче.
– Нет, не Новый год, тем более я Новый год не отмечаю, возможно, в этом году отмечу, возможно, вместе отметим. Не с кем было отмечать, вот и не отмечала последние 2 года.
– Круто, – сказал Фёдор коротко, замыкающей интонацией в конце слова.
– Ты не рад за меня
– Я даже не знаю, за что. А так, конечно, рад за тебя, что меня встретила, – и тут он снова засмеялся.
Последний смех Анне совсем не понравился, но она не подала виду.
– Ладно, я домоюсь, вся в пене стою.
– О, как эротично.
– Прекращай, пока.
И она снова залезла в ванную и немного пустила горячую воду, потому что, стоя нагая и босиком на холодном и каменном полу кухни, она изрядно замёрзла.
– Класс, – сказала она, намыливая своё тело снова гелем для душа, половину порции она потратила на шею, груди и бедра, для намыливания которых ей пришлось встать в ванной на ноги.
Она была похожа на Афродиту, которая вышла к берегу моря купаться и сейчас наслаждается заходом солнца на фоне заката, который по цвету и интенсивности освещения соответствовал освещению этой ванны.
К назначенному времени в кафе, Анна пришла заранее. Она сильно волновалась, поэтому старалась это не показывать, пытаясь отвлечь себя просмотром интернета, где были одинаковые со вчерашними новости, сидя уже в кафе.
В 19:00, на которой была назначена встреча, Фёдор не пришёл. От этого она стала нервничать еще сильнее и постукивает пальцами по столу, привлекая внимание одного парня в углу, который пил чай из большого чайника.
Прошло еще четверть часа, и она поняла, что он, скорее, уже не придет.
– Разрешите, – сказал парень, подойдя к Анне.
– Я…
– Если вы кого-то ждете, я не смею вас беспокоить, – смотря на Анну, сказал парень.
– Ничуть, нормально всё, – ответила она, еле сдерживая чувство обиды, что она не смогла даже пригласить парня, с которым за ночь у неё было столько пируэтов в постели.
Ей было обидно то, что она, такая молодая и красивая, не смогла влюбить в себя сразу, иначе он не стал бы шутить, что ей с ним повезло по телефону.
– Григорий.
– Редкое имя. Анна.
– Красивое имя, как Каренина.
– Извольте, не упоминайте мне про эту фамилию. Она дура, извините, потому что у неё был любовник, был муж, а она – под поезд.
– Дура, – подхватил мнение Анны, Григорий.
– Ты уже поел или ещё нет?
Она посмотрела на телефон в надежде прочитать хотя бы сообщение от Григория, но тщетно, ничего не было.
Она набрала сама сообщение, что не сможет прийти на встречу, потому что себя плохо чувствует, и тем самым нивелировала возможность того, что он придёт, а она уже с парнем сидит.
Положив уже наконец телефон на стол, она посмотрела на него и взяла неожиданно за руки, как будто давно вместе, забыв, что они познакомились только.
Когда осознала это, быстро забрала к себе в руки и дико покраснела, чем вызвала восторг у её нового знакомого.
– Чем ты занимаешься?
– Пожалуй, ничем.
– Ты безработный? – больше утвердительно, чем вопросительно сказала Анна, рассматривая его одежду, которая была довольно простого кроя и материала
В течение минуты была тишина, которую ни Анне, ни Грише не хотелось нарушить.
Анна не хотела слушать, что он не может найти работу, а он не хотел говорить о том, что он начинающий писатель и как его книги никто не покупает.
В этот момент зазвенел телефон, и она ответила
– Парень? – стараясь не показывать небольшой раздражительности, не показаться любопытным, спросил Григорий.
– Да.
– Ты не хочешь с ним встречаться?
– Почему так решил?
– Ты сказала, что уже дома, точнее, не выходишь из дома, потому что чувствуешь себя плохо. Ты действительно себя плохо чувствуешь? Может, вызвать врача?
– Я ценю твою заботу, но не нужно.
Григорий понимал, что разговор у них выходит за рамки романтического.
Первые мысли и первые слова, сказанные им, сейчас уже не подходили для продолжения разговора. Он мучительно думал, о чем начать говорить, чтобы стереть последние 5 минут их диалога.
– Как было бы замечательно, если бы могли из своей жизни стирать каждый день негативное и оставлять только положительное.
– Хорошо сказано, но это утопия
– Да. Философы всех времен и народов пока могли и смогли предложить только 2 концептуально антагонистические теории. Это утопия и антиутопия, и в обоих случаях это или нереализуемо, или приводит к угнетению человечества.
– Согласна, но мне не хотелось в этот вечер говорить о высоких материях. Я действительно пригласила сегодня своего парня в кафе, но он пока по непонятным для меня причинам не пришел, потом я сказала, что осталась дома.
– Может, все образуется
– Ну знаешь, мы знакомы-то недавно
Тут она хотела сказать, что познакомились в этом же кафе и что вчера у них была 1 близость. Но излишняя откровенность, она посчитала действительно излишней.
– А чем ты живешь, точнее, чем зарабатываешь?
– Я профессиональный тренер по бодибилдингу, то есть я сам занимался, потом я забросил, потому что мне мой тренер поставил жесткое условие. Или я перехожу на химию, или он перестает меня тренировать. Но это не было… было, – тут Григорий начал запутываться в своих же словах и, чтобы не выглядеть смешным и не умеющим связывать слова, замолчал.
– Возможно, ты прав, погубил бы здоровье. Ведь большой спорт работает на износ человека. Замечательно, конечно, если ты станешь чемпионом, а лучше олимпийским чемпионом, а потом что?
– Ваш счет, пожалуйста, – сказала официантка, поднеся чек Григорию.
– Включите в общий чек, в общий человек с девушкой.
– Мне неудобно.
– Прекрати, позволь сделать мне тебе приятно. Это тебя ни к чему не обязывает, поэтому не переживай. Если мы после сегодняшнего вечера больше не встретимся, так тому и быть.
– Ты, наверное… слушай.
– Я слушаю тебя.
– А ты не ведешь блог?
– Пробовал, мало подписчиков, никому не интересны умные, заумные, мудреные, философские тексты. Всем нужно просто, доступно, развлекательно, трешово.
– У меня был блог о кулинарии. Когда начинала, думала, что у меня будет куча подписчиков, невозможное даже брошу работу, буду заниматься только этим. Наивная.
– У меня примерно то же самое, только те мы другие. Правда, странно, что твоя тема не зашла. Обычно едизм всегда в тренде в интернете.
– Что?
– Едизм.
– Я вроде даже не уточнила, что я хотела переспросить, но ты уже ответил, предугадал. Не знаю почему, но мне с тобой легко общаться, хотя я чувствую некую преграду, между нами.
– Это оттого, что мы мало знакомы и боимся, возможно, друг друга. Человек всегда боится перемен. Изначально мы все чужие, потом рождаются дети, мы стареем, ну и так далее.
– Я не поверю, что ты ничем в жизни не занимаешься, кроме тренерства.
– Не знаю, что можно причислить к тому, что, то есть, ничем я занимаюсь… Пожалуй, я… паршивый писатель, я пишу, пишу в стол.
– Как это? Никогда не была раньше знакома с писателями лично.
– Ну, раньше называли тех, кто пишет, но не издается.
– Я хотя и сдаюсь, и читатели есть, ну, их меньше 10, если считать постоянных читателей.
– Ух ты.
– Никакого «ух ты». Писатели – обычные люди. Возможно даже, мы хуже других.
– Почему ты так категоричен?
– Потому что мы говорим правду, но за это бьют иногда ногами, правда, в переносном смысле, но может случиться и в прямом. Нужно постоянно угождать публике, так можно дойти до откровенной пошлости. Не правда ли?
– Не могу сказать, я же не писатель.