Посвящается:
моему Городу
за нескончаемое вдохновение и источник идей.
Особая благодарность:
Габдулиной Людмиле и Габдулиной Юлии
за кропотливую редакцию.
моей Семье за ВСЁ-ВСЁ-ВСЁ
МАРИАННА
Глава 1. Новая квартирантка
31 октября 2018 г.
Квартирка "с душком", именно так ее прозвала Марианна.
Стоя под дверью в коммуналку, в которой снимала комнату, двадцатитрехлетняя девушка с безотчетной тревогой вертела ключи и покусывала нижнюю губу, словно решая, зайти внутрь или убежать как можно дальше.
Наконец, глубоко вздохнув, Марианна все же вставила ключ в замочную скважину и медленно, явно нехотя, повернула. Раздался тихий щелчок – дверь больше не была заперта, а вместе с ней и тот самый "душок", который сразу же просочился наружу и заполз в нос, как только Марианна приоткрыла неприятно скрипнувшую створку. На сей раз ей понадобилась пара секунд, прежде чем нерешительно заглянуть внутрь.
Коридор в квартире был по-прежнему сумрачным, неприветливым и – о, счастье – пустым. Последнее особенно радовало, потому как Марианне вовсе не хотелось снова повторить вчерашний опыт. Коридор был г-образным, освещенным несколькими лампочками под высоченным потолком с роскошной, но видавшей виды лепниной. Вчера, придя с работы, Марианна точно также открыла дверь и заметила в самом его конце высокую тень от кого-то, кто стоял за поворотом.
"Ну, наконец-то, спустя два дня хоть кого из соседей увижу, а то шумят, ворочаются, переговариваются за стенами, а вживую не показываются", – подумала Марианна и бодро возвестила о себе с порога. – Добрый вечер! Я – новая квартирантка. Меня Марианной зовут. А вас?
Жилец не двигался и не отвечал. Марианна сначала удивилась, потом отчего-то насторожилась.
– Э-э-й… привет?
Помедлив, она все же переступила порог и, сделав пару шагов по коридору, хотела было пройти туда, где находился человек, но замерла. Складывалось впечатление, что тот, кто стоял за поворотом – он или она – будто бы прислушивался и ждал. Чего, интересно? Что Марианна приблизится, выглянет из-за угла и увидит там… что? Явно ничего хорошего, потому как нормальные люди себя так не ведут.
Марианна резко передумала знакомиться. Вместо этого она быстро проскользнула в свою комнату и заперлась изнутри. Остаток вечера прошел, как в тумане, а ночью она плакала и забылась только под утро. Именно тогда ей и приснился этот сон.
…улица, дождь, машины, снующие туда-сюда люди…
Марианна мотнула головой, отгоняя навязчивые воспоминания о сне. Лучше пошевеливайся, сколько можно торчать на пороге? Коридор пуст. Можно спокойно идти.
Выдохнув, Марианна захлопнула входную дверь и быстрым шагом направилась к занимаемой ею комнате. Завозилась с ключами. Проклятые лампочки под потолком не давали достаточно света. Вокруг царил сумрак, пыль, затхлость, и все тот же душок. Марианна не смогла бы описать этот запах. Что-то древнее, ветхое и сырое.
– Запах любой коммуналки, – вспомнила она слова сменщицы на работе, когда та узнала, где Марианна поселилась. – Меньше в голову бери, лучше сваливай оттуда поскорей и снимай нормальное жилье, а то сама мхом обрастешь.
– Денег нет.
– А-а, ну тогда сочувствую.
– Сочувствует она, – ворчала Марианна, пытаясь совладать с замком, когда заметила это краем глаза – дверь справа едва слышно хлопнула за кем-то, кто в нее только что проскочил. Все, что Марианна успела увидеть – это босую детскую пятку.
По спине поползли противные мурашки. Отчего, Марианна не могла понять. Ничего страшного не случилось – разве что невероятно неприветливые соседи. Но ей-то как раз и на руку – меньше соваться с расспросами будут. Кто? Куда? Почему? Зачем? Так что, несмотря на крайне пакостные ощущения, Марианна выдохнула и, наконец, смогла справиться с проклятущим замком. Ввалилась внутрь. Захлопнула и заперла дверь. Зажгла не менее тусклый свет, разулась, поставила сумку и села на кровать. Почему? Почему она должна скитаться по этим старым, обшарпанным, жутковатым коммуналкам? Почему, ради всего Святого, она так живет? Да потому – сразу же ответил ей другой голос в ее собственной голове – что ты прячешься от мужа-тирана. Потому, что у тебя нет денег на нормальное жилье и уехать ты, соответственно, тоже не можешь, а у этого мерзавца денег много, и он рано или поздно тебя найдет!
– Нет, не найдет! Нужно сделать все, чтобы не нашел! – воскликнула Марианна со слезами в голосе и подняла глаза. – О, Небеса, да за что же все это…
Небеса, как обычно, не ответили. Над головой простирался темный от времени потолок с потрясающей красоты лепниной, которая теперь представляла собой идеальный пример декаданса. Секунду назад Марианна хотела снова разреветься, а сейчас вдруг затаила дыхание. Лепнина в форме ветвей, облаков и живых существ – все это было настолько красиво, что Марианна никак не могла взять в толк, как же она сразу не заметила такого великолепия. Человеческие фигуры, херувимы и ангелы были точно живые и, казалось, просто спали. Она решила, что непременно рассмотрит все детали завтра утром при нормальном освещении.
…рыжий свет уличных фонарей, в котором видны стремительные росчерки косого дождя…
Марианна застонала. Ох уж этот проклятый сон!
Нет, мысль о нем не давала покоя, поэтому Марианна решила поступить так, как поступала всякий раз в таких случаях. Вздохнув, поднялась с кровати и принялась рыться в сумке, попутно извлекая оттуда купленные продукты, какие-то бумажки и прочий мусор. Ну, где же ты? А, вот! Нужная вещь, наконец, подвернулась под руку. Марианна стянула плащ и бросила его на кровать, полезла в карман за сигаретами и нахмурилась. Сигарет не оказалось. Черти что. Ну да ладно, перетерпим.
Подтащив единственный имеющийся стул к окну – там было посветлее – Марианна положила блокнот на широкий подоконник и раскрыла его. Сначала ей казалось, что придется поднапрячься, но детали сами всплывали в памяти, да так ясно, словно все случилось всего пару часов назад и лично с ней. Марианна начала записывать.
Глава 2. Сон
Очередной будничный вечер в самом обычном городе. Ты едешь в битком набитом автобусе и смотришь на проплывающую за окном улицу. Месяц октябрь на сей раз выдался дождливым и ветреным. И ты думаешь, если уж октябрь такой, то страшно представить, какая погода будет царить в ноябре. Вообще-то в этом городе частенько идет дождь даже летом, поэтому ничего удивительного, что сейчас улицы напоминают скорее каналы Венеции, по которым вместо гондол плывет четырехколесный транспорт.
Ты хмыкаешь, пялясь в окно. Плывет, громко сказано. Скорее уж ползет, как каракатица, потому как пробки адские, другое сравнение на ум не приходит. Автомобильный коллапс в этом городе, не самом большом, надо заметить, случается каждый раз, когда идет дождь. А уж в такой ливень и подавно.
Думая об этом, ты снова вздыхаешь. Мало тебе трудного дня на работе, еще и до кровати, похоже, добраться удастся совсем не скоро. Но что злит больше всего, так это равнодушие. Окружающие тебя люди поразительно спокойны – все уткнулись в телефоны и отключились от реальности, в которой, по всей очевидности, остался только ты один. Ты бы и сам не прочь уткнуться, да вот беда – телефон украли пару дней назад. При мысли о краже, тебя снова обуревает злость. Нет, нужно успокоиться.
Ты вздыхаешь и разжимаешь кулаки, вернувшись к реальности, тоже не шибко веселой. Но это все лучше, чем в десятый, нет, двадцатый раз подряд бередить рану. И от нечего делать – автобус, доехав до перекрестка, встал намертво – начинаешь рассматривать прохожих на улице.
Смотреть особо не на что. Дождь немного сбавил обороты – не иначе как набирая сил для того, чтобы зарядить по полной программе – и картинка за запотевшими окнами автобуса становится более отчетливой и менее радужной: автобус, зажатый между другими автомобилями, тротуар на той стороне улицы, по которой вместе с дождем текут потоки людей, под зонтами и капюшонами. Серо-черная копошащаяся масса без четких примет и черт. Течет себе и течет, не замечая никого и ничего вокруг.
Очередной тычок локтем под ребра заставляет тебя отвлечься от скучной улицы, а когда ты снова смотришь в окно, то видишь Ее.
С такого расстояния, на котором находишься ты, и при таком уличном освещении можно подумать, впрочем, без уверенности, что женщина, скорее всего, средних лет. Как и остальные, Она тоже движется по улице. Только медленно. Можно сказать даже тащится, при этом еле-еле пошатываясь. Что примечательно, Она без зонта и одета легко.
Собственно, так ты Ее и заметила. На ней легкая светлая юбка и красная кофта. Такая красная, что в этом потоке черноты, который обтекает женщину, словно она островок посередине бурной реки, глаза невольно начинает резать. Первая мысль при виде этой особы – что за ненормальная. На улице конец света, а Она точно для легкого летнего вечерка вырядилась. Это ж надо! А потом, присмотревшись внимательнее, ты понимаешь – что-то тут неладно.
Автобус все также намертво стоит в пробке, и ты продолжаешь вглядываться. В рыжем свете фонаря, до которого добрела Женщина, становятся отчетливо видны светлые, длинные волосы. Наверное, когда-то они были красивыми, а теперь походят на мокрые облепившие голову водоросли. Но в одном месте… что это? В свете фонаря хорошо видно, что с головой что-то не так. Там красное пятно. Это похоже на…кровь. Рана? Да такая большая. Женщина, видимо, упала, ударившись головой, или ее ударили. Ты подаешься чуть вперед, напрягаешь зрение – так вот откуда нетвердая походка и безвольно свисающие вдоль туловища руки. Она ведь явно не в себе. И Ей, как будто, не холодно. Совсем.
Неприятная, пока еще не ясная, мысль начинает свербеть в мозгу.
Никто из прохожих на тротуаре словно не замечает это странное создание. Женщина тоже не обращает ни на кого внимания. Просто идет, и люди Ее обходят как какое-нибудь препятствие. Но вот, один пронесся мимо и задел локтем, отчего Женщину развернуло лицом к дороге, и Она остановилась, и тут автобус внезапно тронулся с места.
В следующий момент ты отвлекаешься на очередного пассажира, проталкивающегося к выходу, а когда снова переводишь взгляд на тротуар, то вдруг пораженно замираешь – Женщина смотрит прямо на тебя.
За паутиной спутанных, упавших на лицо, волос ты видишь Ее глаза. Тусклые глаза, как у слепого, но они обращены на тебя. На тебя и ни на кого другого.
Движение на дороге возобновляется, и взгляд тусклых глаз скользит следом за удаляющимся автобусом. Провожает тебя. В этот момент в голове твоей раздается ужасающий скрежет. Словно кто – то скребет ногтями по дереву. Тебя отпускает только, когда проклятый перекресток остается позади.
Кто – то снова больно задевает локтем, и ты, вздрогнув, словно выныриваешь из под воды и начинаешь быстро и часто дышать. Моргаешь и, навалившись на сидящую неопрятного вида тетку, которая тут же возмущенно вскрикивает – очумел, что ли? – вжимаешься лицом в стекло, безуспешно пытаешься разглядеть злосчастный перекресток. Бесполезно.
Весь оставшийся путь до остановки тебя тревожат неприятные мысли. Ты убеждаешь себя, что тебе показалось. Нет. Не Женщина. Она-то как раз настоящая, а вот тусклые неживые глаза и та широкая улыбка, которая стала прорезать Ее худое бледное лицо, когда она поняла, что ты на Нее смотришь… Зачем? Зачем ты посмотрел? Женщина, без сомнения, ранена или не в себе. А, может, и то, и другое одновременно.
Неприятно конечно, но ничего сверхъестественного. Просто ты переутомился, и мозг решил подшутить. Да. Так и есть.
Ты успокаиваешь себя такими мыслями и идешь домой по темным дворам микрорайонов от пустеющей остановки. Идешь быстрее, чем обычно. Под желтоватыми фонарями. Морщась от моросящего дождя и порывистого ветра. Вот он, хорошо знакомый двор, дом и подъезд. Рассеяно поздоровавшись, пропускаешь вышедшую выгулять собаку соседку. Впрочем, та не отвечает, погруженная в бездну своих мыслей. Ты быстро проскальзываешь в подъезд, поднимаешься на свой этаж, отпираешь дверь и, наконец, оказываешься внутри.
Коридор квартиры темный. Такой же неприветливый, как и улица, но все же…
Спустя пол часа в окружении привычной обстановки ты уже посмеиваешься над собой. Глупости, какие! Страхи. С чего вообще?
Душ. Ужин. Ложишься пораньше и, странно, засыпаешь крепким сном. Ночью снится город. Пустые темные улицы, пропитанные дождем и продутые ветром. Рыжий свет уличных фонарей, в котором видны стремительные росчерки косого дождя. И бредущая темная фигура. Она движется по улицам совершенно одна. Она приближается, и ты откуда-то знаешь, что она идет в направлении знакомого двора… хорошо знакомого тебе дома.
Зачем ты смотрел на Нее? Зачем…
Крик раздается прямо у уха, и тебя подбрасывает на постели. Сердце бешено колотится, ты весь в поту, дыхание рвет легкие. Быстро моргая, пытаешься прогнать слишком реальный ночной кошмар. Делаешь глубокий вдох. Потом резко выдыхаешь.
По улице проезжает машина, и свет от ее фар скользит по спальне, на несколько мгновений выхватывая из темноты стены, потолок и мебель. Эти несколько мгновений ты видишь книжный шкаф, дверь, кресло, темную фигуру в левом углу, стол у стены, заваленным книгами. После чего все снова погружается в темноту.
Стоп – тебя словно окатывают ушатом ледяной воды – какая еще фигура? Угол должен быть пуст!
Чувствуя нарастающую панику, ты, окруженный абсолютной темнотой, боишься пошевелиться. Не не можешь, а боишься. Мысли в смятении, глаза точно слепые. И только звуки дают тебе возможность ориентироваться. Нужно включить свет, чтобы прогнать это…
…зачем ты смотрел…
…чтобы прогнать это… то, что сейчас находится с тобой в комнате… нужно… нужно…
За стеной начинает шумно ворочаться сосед, и это движение выводит тебя из ступора. Ты медленно, очень медленно делаешь вдох, немного ослабляя стиснувшую сердце панику. Звуки окружающего мира реальны. Мир – реален. Тебе нужно двигаться. Сбросить вязкий, тянущий и сковывающий тебя страх.
Ты резко выдыхаешь, готовый вот-вот сорваться с места и рвануть к выключателю – сосед все еще шумно ворочается и врубает телевизор – как вдруг раздается это…
Быстрые шлепающие шажки, словно по мокрому полу. Что-то шуршит у твоих ног. Пружины на старой кровати скрепят, одеяло натягивается и приподнимается, и в это самое мгновение ты, наконец, осознаешь, полуживой от ужаса, что это забралось в постель и теперь быстро, очень быстро ползет к тебе…
Уже не медля, ты с криком буквально слетаешь с кровати и, в два прыжка оказавшись у выключателя, врубаешь свет.
После чернильной темноты комнату словно выжигает. Бешено моргая, вопя и размахивая руками, ты пялишься на кровать. В стены начинают стучать соседи.
Но ты не реагируешь. Уже не кричишь, просто пытаешься осознать и понять случившееся. Ведь кровать пуста. Так же, как и комната.
И тут одновременно происходят две вещи: во входную дверь раздается стук. Тихий, но отчетливый, такой же, как и голос в твоей голове.
«Впусти меня», – просит этот голос, – «пожалуйста, мне так холодно… прошу тебя, впусти»…
…Марианна резко выпрямилась от стрельнувшей в лопатку боли и заморгала. Обернулась, оглядела темную комнату и снова посмотрела в окно. Пока она записывала, успели сгуститься осенние сумерки, и начал накрапывать дождь.
Девушка какое-то время сидела, глядя на исписанные страницы блокнота и грызла колпачок ручки. Полегчало ли ей? Пока не понятно, ночью будет видно. Раньше ей помогало. Изливать весь негатив на бумагу, а потом сжигать. Самое то. Марианна оценивающе глянула на блокнот, и тут в животе сильно заурчало. «Так и быть», – подумала Марианна, – «отложим сожжение на потом».
Бросив ручку на блокнот, она поднялась со стула, потянулась и посмотрела на дверь. Есть-то хотелось, но вот выходить из комнаты в тот мерзкий коридор…
«Не можешь же ты сидеть в этой комнате вечно. Так и сдуреть не долго». Подумав, Марианна извлекла из пакета полуфабрикаты, захватила чашку, заварку и, вздохнув, наконец, покинула свое «убежище».
Парень на кухне вздрогнул и обернулся, как ей показалось, немного испуганно. Впрочем, Марианна тоже вздрогнула, не ожидая (с чего бы, это ж коммуналка) застать кого-то на кухне. Пару секунд они пялились друг на друга, а потом парень широко улыбнулся, и у Марианны, словно, от сердца отлегло – улыбка была искренней и доброй.
– Здра-асьте, – произнес парень и смущенно поскреб макушку, – простите, я тут, немного…
– Да я тоже, не ожидала… – ответила Марианна и слабо улыбнулась в ответ.
– Напугали, в общем, друг друга, – парень еще больше развеселился. – Вот так, побродишь по этим коридорчикам и дерганный станешь, – он шагнул к Марианне и протянул руку. – Меня Глебом зовут. Я из комнаты дальше по коридору. А вы?
Переложив в левую руку прихваченные из комнаты продукты, она пожала сухую ладонь.
– Марианна. Заняла вторую комнату.
– Ну что ж, присаживайся, Марианна, я как раз собрался ужинать. Жареную картошку, надеюсь, любишь?
Глеб оказался парнем компанейским. Жил он в коммунальной квартире давно и с охотой поведал новой постоялице, что здесь и как. Как выяснилось, всего жильцов было пятеро, включая Марианну. Только вот на глаза они особо друг другу не показывались. Тихие были. Не общительные. Квартира-то большая. Нет-нет, иногда пересекались, но, в основном, каждый был сам по себе.
– Горину это даже на руку.
– Кому?
– Как кому? Владельцу. Ему главное, чтобы все тихо-мирно было, и оплата вовремя
поступала. Никаких животных и детей. Если так, то с ним можно поладить. Да ты с ним не
встречалась разве?
Марианна отрицательно покачала головой.
– Как же ты въехала тогда? – удивился Глеб.
– Узнала по объявлению, что комната сдаётся. Позвонила по указанному номеру.
Поговорила с мужчиной.
– Вот, Горин…
– Договорились о цене, и в тот же день я подъехала сюда. Ключи мне вручила девушка, которая представилась, как Светлана. Задаток забрала она же. Договор не заключали.
– А, это племянница Горина. Теперь понятно. Сам Горин не особо любит показываться на людях, это правда. Бирюком живёт. Ну и жильцов подбирает себе под стать. Дисциплинка тут и впрямь лагерная.
– И все же кто-то Горина ослушался, – улыбнулась Марианна.
– Ты о чем? – не понял Глеб.
– О ребёнке, – ответила она, насадив жареную картошку на вилку. – Увидела сегодня краем глаза, как в соседнюю комнату прошмыгнул, пока я с ключами возилась. Не поняла даже, мальчик или девочка. Так, кто?
Ответа не последовало. Марианна подняла глаза от тарелки и перехватила взгляд соседа. Заметив, что она смотрит, Глеб быстро уставился в свою кружку, сделав вид, что не услышал. Что еще за номер? Марианна хотела повторить вопрос, но взгляд упал на одну из тонких рук парня. Рукав кофты задрался, открыв сгиб локтя, и она заметила татуировку в форме змеи и старые следы от уколов. На сей раз уже Марианна не успела отвести глаза.
– У каждого свои скелеты в шкафу, да? – Глеб невесело усмехнулся и одернул рукав, и Марианна вдруг увидела в его глазах сильную усталость. – Не бойся, я в завязке. Уже полгода. Вот, на работу устроился. Надо же платить за комнату в этом паршивом местечке. Подкоплю деньжат и уеду. А с тобой что?
– Прости, я не понимаю…
– Да брось, такая красивая девушка в этой дыре – нонсенс. Стало быть, случилось что-то, раз ты здесь оказалась.
Марианна хотела было огрызнуться – агрессия возникла сама собой – но, глянув в лицо Глеба, вдруг, остыла. Она, пусть и не по собственной воле, но уже влезла в его «шкаф со скелетами», да и не было в ее истории ничего, по сути, особенного.
– От мужа ушла, – кратко ответила она. – Пока не устаканится… в общем, это все временно.
Глеб смотрел на нее несколько мгновений, потом одним глотком допил чай и резко поднялся:
– Ладно, мне, пожалуй, пора спать. Завтра первый рабочий день, не хочу опаздывать. Посуду я сам помою завтра утром, – он улыбнулся. – Спасибо за компанию, Марианна. Рад знакомству и спокойной ночи.
Столь резкая перемена удивила девушку. Глеб вышел и растворился в полумраке коридора, оставив ее одну на кухне, которая сразу стала неуютной. Она тоже не стала задерживаться. Раздумывая над странным поведением соседа, Марианна побрела в свою комнату, тихо скрипя рассохшимися от времени и влаги половицами.
