Глава 1
– Вивьен, куда только смотрел ваш отец? Земля ему пухом! Двадцать пять лет – и не замужем.
Мы только похоронили отца после трагического падения с лошади, как двоюродный дядя взялся за нас всерьез. Начал, разумеется, с меня, как со старшей из четырех сестер Лэйн. Сидя в папином любимом кресле в кабинете нашего фамильного дома, он вел себя по-хозяйски. Как же – четыре леди остались без мужской защиты, да еще не замужем. Непорядок!
Правда, мы с сестрами подозревали, что его гложет не наш свободный статус, а огромное наследство, к которому он не знает, как подступиться. Иначе плевал бы он на нас с самой высокой горы, как делал все годы до этого.
– Не знаю, на что рассчитывал мой брат! Совсем в своей винодельне погряз после смерти вашей матери. У вас же магия на бытовом уровне. Красивые глаза и точеная фигурка спасут дело и соблазнят ослов в шестнадцать, ну край в восемнадцать. А вам сколько? Двадцать пять! Двадцать один. Слава небесам, хоть близняшкам по девятнадцать – товар в ходу! – Дядя тыкал в нас пальцем, закидывая руку так, словно ударял хлыстом по каждой.
Анабелль – младшая из близняшек – опустила голову и слегка отвернулась. Любой, кто не знал ее, сказал бы, что она выглядит отстраненной, но я-то понимала, что внутри нее кипит негодование. Девушка точно мечтала побыстрее оказаться в комнате, чтобы выплеснуть эмоции рисунком на бумагу.
Адалинда – старшая из близняшек – не сводила с дяди хмурого взгляда, словно хотела расплавить его монетизированную душу на месте, и крутила на пальце мамино кольцо.
Эмилия – средняя сестра – вскочила с дивана и набрала полную грудь воздуха для гневной тирады, но я положила руку на ее плечо и прикрыла глаза.
Так я просила немного потерпеть и дать мне возможность все разрешить. Эми – неукротимая натура, может сгоряча наворотить дел.
Я подошла к табачному столу, где всегда крутила для отца сигары, и сделала одну штуку для дяди. Заодно и нервы успокоила запахом – он у меня ассоциировался с отцом. Пока были заняты руки, я говорила:
– Дядя, зачем вы так? У нашей винодельни высокий и стабильный доход, который делает нас одними из самых завидных невест. Все отлажено так, что даже наше великое горе не повлияет на финансовое состояние. У нас с сестрами были лучшие учителя на дому. Отец обещал дать нам выбор. И мы уже на пути к нему.
– Что за вздор? Женщинам нельзя позволять решать свою судьбу! И завидной невестой ты, Вивьен, была семь лет назад. А теперь ты старая дева.
Эми с шумом втянула воздух, а я поджала губы, чтобы удержать несколько неприличных слов.
– Решать должен мужчина. Только я могу отдать вас в надежные руки. Я ни за что не подведу вашего отца! – Дядя выхватил у меня из рук протянутую ему сигару.
Смешно слышать! Двоюродному дядюшке было не до отца, когда тот остался с четырьмя дочками на руках. Помню, как папа обижался на него за то, что отказал занять крупную сумму и предлагал крохи под большой процент. Помню, как отец тогда сказал, что его двоюродный брат продал драгхарам вместе с артефактами и свою душу. Я была так горда, что мы не взяли у жмота ни монеты. Можно сказать, что отец занялся виноделием благодаря жадности двоюродного дядюшки. Почти за бесценок выкупил поля у деревушки на юге королевства и развил свое дело.
Да-да, и лорды переживают тяжелые времена! Просто смерть матери сильно подкосила папу. Маме тяжело дались близняшки, и после родов она сильно и продолжительно болела, пока не покинула нас. Собственно, на битву со смертью отец и потратил большую часть фамильного состояния.
Поэтому сейчас поведение дяди казалось просто смешным. Его жалкие попытки состроить из себя заботливого родственника вызывали желание натереть его слизистые перцем.
– Дядя, простите нас за дерзость, но мы уже не дети. У нас в руках большое наследство и большая ответственность…
– Не у вас в руках, а у меня! – Дядя с хлопком положил папку на стол.
Мы все вздрогнули от предчувствия неприятностей.
– Что это? – спросила Эми.
– Завещание. – Улыбка медленно расцвела на противной физиономии двоюродного дядюшки.
Я покосилась на бумаги. Огромная печать городской нотариальной конторы светилась радугой, которую никто не мог подделать. По крайней мере, так говорили.
Я села в один ряд с сестрами, сжала руки в складках платья и переглянулась с девочками. Мы думали об одном и том же: «Нас сейчас держат за дур».
И тут же зазвучал приговор, в котором говорилось, что двоюродный дядюшка, а ныне – достопочтенный опекун наших денег и нас до замужества, имеет право распоряжаться всем имуществом направо и налево. Даже управление винодельней поручено этому прохвосту, что было совершенно немыслимо.
– Отец никогда такого бы не сделал! – выпалила Эми.
– Это вздор, – поддержала ее Ада, старшая из близняшек.
Дядюшка помахал завещанием в воздухе:
– Все заверено у городского нотариуса.
– Отец никогда не отдал бы управление винодельней в другие руки, – выдавила я из себя. – Я занималась ей с отцом уже десять лет. Никто лучше меня не знает, как все устроено.
– Вот и отдохнешь, Вивьен. Какому мужу понравится вечно занятая жена?
Заладил же о замужестве! Хотя, если я правильно поняла…
– Дядя, в завещании говорится, что вы распоряжаетесь имуществом, пока все мы не выйдем замуж, так? Значит, потом мы сможем САМИ распоряжаться НАШИМ состоянием?
– Конечно! Поэтому я так и спешу организовать ваши браки. У меня что, по-вашему, других дел нет, как ждать, пока вы выберете по зову сердца? Нет. У меня уже есть на примете по отличному мужу для каждой.
Мы переглянулись с сестрами. Наверное, у каждой из нас в голове сейчас звенело от выбора. С одной стороны, завещание выглядело настоящим. С другой – в такие условия от отца не верилось от слова «совсем».
Мы общались взглядами, и дядя стал нервничать:
– Что переполошились? Это нормально, что ваш отец позаботился о вашем будущем с помощью взрослого родственника мужского пола. Что вас так удивляет? Совсем вы тут от рук отбились! Куда смотрел ваш отец? Все, расходитесь. А я пока свяжусь с вашими будущими мужьями и обо всем договорюсь.
Дядя сделал жест рукой, словно выметая нас из кабинета отца. Первой выбежала Анабелль. Второй вылетела Эми. Адалинда смотрела на дядю так, словно готова была вцепиться в него прямо здесь и освободить его от тяжелой ноши опекуна. У меня же руки чесались забрать завещание и тут же поехать и проверить его на подлинность.
Нужно было срочно посовещаться с сестрами. Мы собрались в комнате Белль и начали шептаться.
– Врет! – воскликнула младшая.
– Папа никогда так не сделал бы, – отрезала Ада.
– А если правда? Если дядя откопал какое-то старое завещание времен смерти мамы? Тогда все логично, – предположила Эми.
– Странно то, что он так спешит с браком. Ему же выгодно нас как можно дольше держать незамужними. Не пойму, в чем подвох, – поделилась своими мыслями я.
Этот факт ставил нас всех в тупик. Если бы дядя просто заявил, что все его, а мы пошли вон, я бы немедля поехала в город проверять завещание. А так сто раз подумаешь, как бы не оступиться.
У меня чесались руки. Хотелось скрутить несколько сигар отцу, чтобы успокоиться. Но его больше нет с нами.
Так! Нельзя раскисать. Не время.
Я не говорила девочкам, чтобы они не переживали, но и смерть отца казалось мне подозрительной. Особенно теперь, когда дядя царствовал в его кабинете.
Я все не могла отделаться от ощущения, что говорит он одно, а делает другое. Уверяет, что не задержится, а сам уже убрал все вещи с папиного стола. Разве так поступают, когда собираются уезжать? Скорее, когда хотят обосноваться!
– Я пойду и попробую подслушать. Может, что узнаю. Дядя как раз должен говорить с женишками, – прошептала я.
Сестры одобрили план.
Я проскользнула по коридору на втором этаже, потом по лестнице для прислуги вниз и подобралась к кабинету отца. Я знала этот дом как себя. Нет, даже лучше! Сколько раз в детстве подслушивала о папиных делах. Прекрасно знала, где стена тоньше и где хорошо слышно, если приложить ухо.
– Спрашиваешь! – донесся до ушей голос дяди. – В самом соку! Ты бы видел, какие формы. Нет-нет, ни одной морщинки. И появиться не успеют.
Я словно вышла в зимний вечер на балкон – меня насквозь пронзил холод.
О чем он говорит? Что за ужас льется из его рта?
– Что? Зачем тебе младшенькая, когда тут спелый фрукт? Для постели же берешь. А? Более покладистая будет и на все согласная? Сколько они проживут? Ну, учитывая случаи, которым я был свидетелем, не больше года. Правда, тут зависит от того, насколько драгхар активно объезжает кобылку. Иногда и три года живут. И даже знаю случай, когда пять.
Будто крыша свалилась мне на голову!
Драгхары.
Это же брак со смертью.
Я слышала, что двоюродный дядя ведет дела с потомками драконов, но не думала, что он сделает нас своим товаром. Теперь понятно, почему он так спешит с браком. Вот только усыпить нас было бы и то гуманней.
Говорили, что драгхары не всегда жили в одном мире с нами. По легенде, они появились на отдельном континенте после падения огромного небесного камня. Тот упал, но не проделал дыру в земле, а раскололся на огромное количество кусков, которые драгхары очень ценят.
Люди говорят, что именно из этого камня появились драконы и выжили людей с континента, сделав его своим. Но шло время, захватчики потеряли возможность оборачиваться в ящеров и взяли себе имя «драгхары», что означало «сердце дракона».
За последнее столетие многое изменилось в отношениях людей и драгхаров: стало развиваться сотрудничество, происходит обмен студентами, появился товарооборот между континентами. Но отношения между нашими обычными гражданами и потомками драконов до сих пор остались натянутыми.
Дело в том, что магия драгхаров вытягивает из людей жизненные силы. Это обнаружили после близких контактов человеческих женщин и бывших ящеров. Хватало даже поцелуя, чтобы сильно подорвать здоровье человека. А уж о постели и вовсе молчу.
Угасание не мгновенное, но необратимое. Поэтому в человеческих домах удовольствий был термин «уголек» – для женщин легкого поведения, с которыми за большие деньги кувыркались драгхары. Для них это было экзотическое развлечение, для уголька – яркий остаток жизни за счет высокой платы. Говорят, один раз переспав с бывшим чешуйчатым, девушки легкого поведения могли уйти из дома удовольствий, чтобы на широкую ногу прожить последние оставшиеся месяцы.
Выходило, дядя хотел сделать из нас личных угольков драгхаров!
Человеческое законодательство не защитило бы нас, потому что даже среди людей находились те, кто заключал сделку с самой смертью. И правительство относилось к этому так: раз хочет, то пусть.
Но мы с сестрами не хотим умирать!
Я отшатнулась от стены и медленно ушла на лестницу для прислуги, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Села на ступени.
Итак, дядя – полный моральный урод. И теперь я даже не сомневаюсь, что завещание поддельное. Более того, я теперь уверена, что этот изверг со своими артефактами как-то убил отца. Никакой это не несчастный случай! Иначе как он так быстро сообразил про завещание? А про продажу?
Хотя деловой хватки ему не занимать. Ведь все продумал!
Я встала со ступеней с уверенностью, что мы с сестрами ни за что не попадем в руки драгхаров. И побежала к девочкам, чтобы поделиться жуткими новостями и решить, что делать дальше.
Сестры были в ужасе. Я и сама до сих пор не могла дышать нормально! При одной только мысли о всем масштабе происходящего хотелось совершить преступление и придушить дядю собственными руками.
Меня останавливало одно: что задуманное, скорее всего, не получится. Этот хитрец обвешан защитными артефактами с ног до головы. Как-то даже хвастался отцу, что вживил несколько в тело, так что так легко к нему не подобраться.
– Давайте обратимся к мэру с поддельным завещанием? – предложила Эми. – Раздуем шумиху!
– Для этого нужно всем вместе уйти отсюда, а дядя этого никогда не позволит. Я теперь совсем другими глазами смотрю на его правило «не больше двух из дома», которое он ввел на этой неделе. Прикрылся беспокойством о нас, а сам перестраховывался. Знал, что мы не оставим друг друга.
– Тогда убежим! – предложила Адалинда, сжав кулаки.
И мы все замолчали, обдумывая идею. И все по очереди кивнули друг другу, понимая, что по-другому никак.
– Давайте только сделаем все по уму. Так, чтобы нас не поймали. Надо притупить внимание дяди. После оглашения завещания он точно будет внимательным, чтобы товар от него не ускользнул, – предложила я.
– Бежим этой ночью? – предложила Эми.
И мы все опять кивнули, понимая, что тянуть дальше некуда. И как бы больно это ни звучало, я понимала одно:
– Нам нужно разделиться и укрыться в самых безопасных местах. Близняшки могут поступить в академию. Там дядюшка с ними уже ничего не сделает.
Белль задумчиво кивнула, а Ада сказала:
– Я даже знаю в какую.
– А мы с Эми будем ориентироваться по ситуации, – сказал я, посмотрела в окно и добавила: – Сейчас одиннадцать утра. У нас есть день на сборы.
– Но у нас не у всех есть средства связи и пространственные мешки. – Белль наконец заговорила. Она всегда многое держала в себе и всегда очень вовремя указывала на слабые места.
– Точно. Нам нужна связь и сумки. Давайте сделаем так: близнецы, вы идите на рынок под тем предлогом, что заберете из ателье заказанные платья. Дядя сразу расслабится, подумав, что девочки думают только о шмотках. Я буду отвлекать его закруткой особого сорта сигар и расскажу пару легенд, которые он так любит слушать, пока Эми соберет нам продовольственный запас для побега. И еще я постараюсь забрать наши документы из кабинета отца. Если что, Эми, готовься его позвать куда-нибудь.
– Я подкину крысу в кладовую и устрою шумиху, – кивнула средняя из сестер.
Так мы начали готовиться к побегу. Но разве что-то может идти по плану?
Глава 2
Все началось прекрасно. Дядюшка даже обрадовался легкомыслию, с которым младшенькие понеслись за платьями.
– Вот чем должна быть забита голова женщин, Вивьен! – назидательно сказал мне в кабинете опекун нашего состояния. – А не управлением винодельней. Ты сегодня четыре часа решала вопросы с управляющим. И не думай, что я не знаю.
Неужели прислуга сдала? Я так и знала, что неспроста дядя уволил большую часть слуг, оставив крохи. И тех подкупил!
Значит, нам надо быть еще осторожней.
Я посмотрела на солнце. Еще два часа – и яркий шар закатится. Скоро вернутся близнецы – и в путь. Самое время закрутить для мерзавца сонный табак. Отец иногда просил добавить его в сигары, чтобы уснуть. И не слушал, сколько бы ни я говорила, что это плохо. И обычный табак вызывал привычку, а тут еще и сонный – убийственная комбинация для легких. И никогда в жизни я не думала, что он пригодится для таких целей, как наш с сестрами побег.
Я скрутила толстую трубку и передала дяде. Тот понюхал ее и бросил на меня быстрый взгляд:
– Сонный табак? Знаешь, когда я был у эксперта по смерти и наклонился над братом, от него так пахло этой дрянью… Может, он из-за нее с лошади упал? Заснул и расшибся насмерть?
Дядя откинул сигару в сторону.
Я же попятилась от сказанного. Да как… Да как он смеет? Обвиняет меня в смерти отца? Да я за него жизнь не раздумывая отдала бы!
Трогает святое без зазрения совести. Подлец.
– Что такое, Вивьен? Тебе нехорошо? Осторожней с тем, что ешь. Выглядишь так, будто у тебя несварение.
Это угроза? Продукты в доме отравлены? Или он просто мотает мне нервы?
Я опустила взгляд. Мне нужно успокоиться самой и усыпить маниакальную бдительность дяди. Превратиться в глухую, чтобы девчонки смогли подготовить все для побега. Нужно. Нужно. Нужно.
Но как же хочется с криком вцепиться в его противную морду! И как жаль, что магия во мне едва теплится. Иначе я показала бы уроду, как задевать сестер Лэйн.
Бессилие. Злость. Обида. Желание отомстить за отца. Все это нужно спрятать далеко-далеко.
Дядя невысокого мнения о слабом поле. Надо соответствовать, чтобы получить свободу.
– Правда? Плохо выгляжу? – Я прикрыла ладонями щеки. – Действительно, дела винодельни так выматывают.
– Ваш управляющий – упрямый осел. Я тут поговорил с ним и очень сомневаюсь в его умственных способностях, Вивьен. Надо его уволить. Что скажешь?
Уволить Чапмена? Да он второй по уму мужчина в моей жизни. Первый – папа. Только благодаря управляющему мы можем спокойно сидеть в своем особняке, пока он от рассвета до заката следит за делами на плантациях на юге.
– Думаете? – Сложнее всего было изображать глупо-задумчивое выражение лица.
– Определенно!
Наверное, хотел подкупить его, а Чапмен послал куда подальше.
– Ты, как женщина, не видишь очевидного, – сказал дядя.
О-о-о, как же я хочу его треснуть! Он пробуждает во мне склонность к насилию, совсем не свойственную леди. Дядя – как черная плесень, поражает все вокруг себя. Я ощущаю, как становлюсь хуже рядом с ним.
Из-за него мы с сестрами должны расстаться, бежать из родного дома, бросить дело отца и неизвестно сколько времени не иметь возможности даже прийти на могилы родителей.
Я тебе отомщу, дядюшка. Обещаю. Тебе сторицей вернется зло, которое ты нам причинил.
– А кто же будет управлять делами на юге? – спросила я, тщательно следя за голосом.
– Как кто? У меня полно проверенных людей. Так что с этого момента не забивай голову делами винодельни. Договорились?
Мои уголки рта дергались, когда я попыталась улыбнуться и присесть в реверансе. Мне казалось, что мою злость видно за версту, что никакие церемонии не обманут дядю, но он казался удивительно довольным.
Ему и в голову не приходило, что мы знали его коварный план.
Да, мне не удалось усыпить его с помощью сонного табака. Дело усложняется, но все равно возможно.
Я вышла из кабинета отца, заглянула к себе за важными вещами и отправилась в комнату к Эми.
– Я приготовила нам еду, но удалось взять совсем немного. За мной следили. Пришлось прикрыться отговоркой, что я беру на вечерний перекус нам с сестрами орехи и чуть вяленого мяса.
Я так хотела поделиться со средней произошедшим в кабинете, но решила не злить ее лишний раз. Со своим буйным нравом она могла не сдержать эмоций и отправиться откручивать голову дяде прямо сейчас.
– Ничего страшного. Нам хватит на первое время. Главное – деньги. Остальное все можно купить. – Я достала четыре мешочка с монетами.
Посмотрела на одежду, приготовленную Эми для побега. Ее сшитый на заказ походный костюм для прогулок по лесу ждал хозяйку.
Это реально. Весь этот ужас происходит с нами здесь и сейчас. Мы больше не заснем в своих кроватях, больше не будем ужинать за столом в гостиной и рассказывать друг другу последние новости и обсуждать сплетни. Нам больше не пройтись по коридорам, по которым мы маленькими бегали голыми пятками. Не зайти в любимую мамину беседку и не вспомнить наши пикники на траве.
Я отвернулась, чтобы не показывать слез. Только не сейчас. Нельзя дать слабину, когда впереди побег.
Эми не заметила моего состояния – заглянула в мешочек с монетами:
– Ого! Откуда у тебя столько? Дядя же все деньги отца прикарманил.
– Это мои сбережения. Папа платил мне за помощь в управлении винодельней.
В это время как раз вернулись близняшки. Ада и Белль вошли в комнату, заметно нервничая. Младшая протянула нам всем портреты родителей, и я случайно сжала изображение так, что бумага смялась. Все потому, что стоило увидеть лицо отца с его неизменной бородой, как слезы снова подступили к глазам.
Я так скучала! Безумно. Хоть вой.
Но нам не давали пережить горе, нас гнали в пасть смерти.
Ада достала из сумки покупки:
– Я купила недостающие почтовые артефакты. Белль я уже подарила переговорное зеркало. Девочки, простите, оно было одно.
Мы все знали, как важно близнецам было видеть друг друга, поэтому понимали причину.
– Нам хватит почтовых артефактов. Спасибо! – поблагодарила я.
– И вот еще. – Белль достала коробочку и открыла. – Я хочу разделить его на память.
На подложке лежал красивый гарнитур из темных камней.
– Откуда он у тебя?
– Купила за бесценок в лавке старьевщика. Нам на память друг о друге.
Нет, я сегодня точно разрыдаюсь! Сестры такие замечательные. Наверное, потому, что мне повезло с семьей, дядя – истинный злодей.
– Какое красивое кольцо, – восхитилась Ада.
– А мне нравится брошь, – сказала Эми.
– А ты, Вивьен? – спросила Белль. – Что нравится тебе?
Остались серьги и кулон.
– А мне, если можно, их. – Я показала рукой на красивые украшения для ушей.
Так мы разобрали на память по одному из предметов. Сразу же надели, чтобы не потерять. Обнялись.
Никто из нас не плакал. Все знали, что нам предстоит очень сложный путь.
– Девочки, готовы? Давайте поддерживать связь каждый день, если артефакты будут исправны, – попросила я.
Все закивали, не в силах сказать ни слова. Да у меня у самой в горле чувства в комок сплелись – не протолкнуть.
– Итак, расходимся по комнатам. Делаем вид, что засыпаем. Гасим свет. Дядя обычно рано ложится спать, так что как только раздастся храп – первыми бегут близняшки. Потом Эми. И я буду последней.
– Почему ты не бежишь сразу с нами?
– Если что, я отвлеку его.
Сестры посмотрели на меня долгими взглядами, словно сговорились. Еще раз обнявшись, мы разошлись по комнатам.
Погасили в своих спальнях на втором этаже свет. Прислуга затихла. И только блики из кабинета отца танцевали на траве под окном.
Дядя все не ложился!
И словно этого было мало, на горизонте засверкала гроза. Поднялся сильный ветер, надавил на окна. Будто сама природа останавливала нас, была против побега.
Время шло. Я нервничала, потому что мы теряли драгоценное время. Поутру нас уже хватятся, и мы должны быть как можно дальше отсюда.
Я спустилась вниз. Проверила, что слуги спят. Подобралась к кабинету отца.
– Я не знаю, когда прибудут драгхары – сегодня или завтра. Знаешь же, они любят напустить на себя важности. Я уже отправил слуг спать. Что? Уже на подходе? Ты уверен? Да-да, этих великанов трудно перепутать. Хорошо. Сейчас подниму служанок. Главное – не разбудить товар.
Я тихо ахнула, отступая назад.
Драгхары идут за нами. Больше нельзя тянуть.
Я побежала на второй этаж, заглянула в комнаты близняшек. Пусто. Они уже убежали? Побежала в библиотеку, из которой собиралась бежать Эми, и увидела открытое окно.
Внизу зашумели слуги. Наверное, дядя поднял всех встречать драгхаров.
Я забежала в свою комнату, схватила собранную заранее сумку и посмотрела на приготовленное для побега платье. Не успеваю переодеться. Я оставалась в домашнем платье до последнего на случай, если придется отвлекать дядю. Но раз сестры сбежали, теперь моя очередь уносить ноги.
Я запихнула в сумку с пространственным расширением дорожное платье и подошла к окну.
По стене дома до самой крыши мимо моего окна вились лозы винограда, который никогда у нас не вызревал до конца. Я посмотрела вниз. По диагонали, ближе к углу дома, светился кабинета отца. Оттуда доносился гул голосов, разрасталась суета.
Я схватилась за толстую лозу, поставила ногу на переплетение, поправила сумку через плечо и сделала шаг с подоконника.
Раскат грома так ударил по нервам, что моя нога соскользнула, и я чуть не сорвалась вниз. В последний момент успела ухватиться чуть ниже, прижалась к стене дома и перевела дух.
Дальше я была очень осторожна, и никакая гроза не заставила меня оступиться до самой земли.
И тут я увидела их.
От мрака леса отделились высокие мужские фигуры. Даже издалека драгхаров было не спутать с людьми. Их шаги уверенно затаптывали мои нервы в землю фамильного особняка. Их мощь создавала ощущение собственной ничтожности. Их аура вынуждала спрятаться от их глаз подальше.
Что я и сделала!
Присела, пробежала за кустом, потом за живой изгородью, скрылась за конюшней. Дядя продал всех лошадей, словно знал, что мы попытаемся сбежать. А ведь как бы сейчас выручил мой Ураган!
Хотя могло статься, что конь лишь помог бы меня найти. Драгхары, эти животные, умели наводить ужас на зверье даже на расстоянии. Уверена, сейчас все кони встали бы на дыбы от страха.
Я обошла конюшню и посмотрела на ровную местность до леса, которая хорошо просматривалась. Нашла взглядом драгхаров. Почему они вышли из леса? Портальная магия?
И тут я поняла. Дядя – прохиндей, но умный делец. Себя он всегда обезопасит как надо. Скорее всего, сейчас здесь в земле полно его защитных артефактов, вот великие и ужасные драгхары и идут за своим товаром по нашим владениям прогулочным шагом.
Брр! Надеюсь, сестры уже далеко.
Я подобрала юбку, завязала узлом между ногами так, чтобы было удобно бежать, и дождалась, пока делегация скроется. Мельком заметила, что руки в крови. Наверное, ободралась о лозу, когда сорвалась.
Небо полыхнуло, на миг осветив всю местность. Почему-то в этот момент мне показалось, что кто-то смотрит на меня из леса.
В окне моей комнаты зажегся свет. В доме поднялся небывалый шум. Похоже, все узнали о нашем побеге. Нужно бежать что есть мочи, пока не поймали!
Я понеслась со всех ног в сторону леса, подальше от того места, где вышли драгхары. Я слышала только свое шумное дыхание и чувствовала, как сережки, подаренные Белль, стучат по щекам. Казалось, что каждый раз они словно обжигали кожу огнем при ударе. Или это у меня от страха горели щеки?
Я вбежала в лес, в непроглядную темень, и тут же споткнулась о корягу – чуть нос не расшибла. На мгновение мне показалось, будто надо мной склонилась темная фигура, но, когда я встала, рядом никого не было.
Чудится всякое!
Хоть я и надела удобные туфли, они все равно не спасали ни от острых палок, ни от влажного мха. После теплоты дома было жутко, плохо, холодно и страшно. Но куда страшнее теперь были родные стены в оккупации дяди. И это чувство, будто за мной следят.
Я остановилась у дерева, чтобы перевести дух, и прислушалась к лесу. Выл ветер, но вся живность словно затихла. Нет, будто под землю зарылась! Всегда такой шумный лес лишь тихо стонал стволами от сильного ветра. Все зверье словно попряталось, то ли от надвигающейся грозы, то ли от прибывших драгхаров.
Я поправила выбившиеся из косы пряди и почувствовала, что словно обожглась о сережку. Потрогала еще раз – ничего. Показалось, наверное!
Хотела сделать шаг, но мысок что-то задел, и нога застряла в траве.
Я наклонилась, чтобы выпутаться, и почувствовала под стопой что-то странное. Словно комья земли набросали, стараясь спрятать зарытое.
Я убрала частички травы с прилипшим суглинком, протянула руку и почувствовала что-то плоское. Отбросила лишнее и поняла, что нашла закопанный сундук в локоть длиной. Закопан хорошо, могу только крышку поднять. Ее я и открыла.
Небо сверкнуло, озарило все на миг, а спустя несколько секунд громыхнуло так, что я подпрыгнула. Но я успела увидеть, что сундук был полон монет.
Вот это удача… Была бы, если бы у меня было время и место, а я не бежала сломя голову от драгхаров. Выкопать не успею, унести не смогу.
Я взяла пару горстей, положила в мешочек с монетами так, что он стал круглым, и положила его в сумку.
Не буду жадиной. Пусть лучше, если пустятся по моему следу, задержатся. Говорят, потомки драконов жуть какие падкие на золотишко.
Я побежала дальше, и мне показалось, что спустя всего несколько секунд кто-то позади зазвенел монетами.
Неужели идут по пятам? То-то я не могла отделаться от навязчивого чувства, будто за мной следят!
Я на миг закрыла лицо руками, а потом велела себе собраться. Буду бежать, покуда хватит сил. Вырываться буду, защищаться. Не дамся живой.
Я уже не обращала внимания на то, как громко под моими ногами хрустят ветки. Бежала, останавливалась, чтобы передохнуть, и снова бежала. В боку кололо так, что я в один момент просто больше не смогла быстро двигаться. Умом я пробегала расстояние десять раз туда и обратно, тело рвалось, но мышцы стали словно каменные. Ноги отяжелели в сто раз, а потом и вовсе подкосились.
Я села на мох, в отчаянии прижалась к стволу дерева спиной и стала смотреть в направлении дома. Я ощущала себя мышкой, которая бежит со всех лап, а кошка держит ее за хвост и наслаждается агонией.
Как понимаете, серая тут я, а усатый – драгхар, чье преследование я чувствовала все это время.
– Выходи, – прошептала я. – Я знаю, ты там. Я тебя чувствую.
Но ответом мне была тишина. А я могла поклясться ящиком нашего лучшего вина, что он там. Настоящий хищник, который загоняет свою добычу.
– Ты видел золото. Возьми, это откуп, – пробормотала я в пространство.
В ответ молчание.
– Мало? – Я залезла в сумку, достала мешочек с монетами. – Это все, что у меня есть. Хватит?
Я кинула кошелек в темноту со всей силой и отчаянием, что у меня были. Он врезался в темную стену, упал в траву.
Я замерла. Из темноты мешок полетел обратно к моим ногам. Я нахмурилась в недоумении.
– Мало?
Молчание.
– Как это понимать?
Он хочет еще поиграть в кошки-мышки? Змей его раздери!
Я подобрала мешочек, убрала, посмотрела еще раз в темноту и побежала прочь. Обещала себе, что не сдамся до последнего, и сделаю это.