Глава 1
Когда среди бела дня в наш городской офис ввалился мужчина ростом почти два метра, я едва Богу душу не отдала. "Грабитель", – мгновенно пронеслось в голове и я раскрыла рот, чтобы позвать на помощь, но тут же прихлопнула, потому что следом за ним втиснулись ещё двое мужчин бандитской внешности, но с подозрительно знакомыми лицами. Вглядевшись в каменные лица, припомнила, что этих двоих видела в компании мужа. Грудь прострелило знакомой болью, я сроднилась с ней за последний месяц – сердце ныло, стоило хоть на мгновенье вспомнить о Саше. Сконцентрировавшись на своих чувствах, пропустила момент, когда незнакомый мужик устроился в кресле для посетителей, а двое других незаметно испарились, плотно прикрыв дверь.
Испугалась. Очень сильно. Сердце зашлось в рваном ритме, вот-вот выскочит наружу, зуб на зуб не попадает от страха, пальцы на руках подрагивают от нервного напряжения. Быстрый взгляд на гостя без приглашения оккупировавшего мой кабинет уверенности не прибавил. Наоборот, встретившись с ним всего на миг, разнервничалась ещё больше! От мужчины разило неприятностями. Вальяжно развалившись в мягком кресле, он лениво осматривался вокруг, явно не собираясь первым заводить разговор. Мне бы поскорее узнать, зачем он здесь, но я и слова вымолвить не могу! Зато неприятное предчувствие беды сковывает тело по рукам и ногам.
Сделала над собой усилие, растянув лицо в приветливой улыбке:
– Доброе утро!
Услышав мой дребезжащий голос, незнакомец глянул так, будто только сейчас заметил меня, криво усмехнулся, вызывая ещё больший страх. Слишком высокий, слишком широкий, слишком мощный… Он весь был слишком… Спустя мгновение поняла, что на нервяке переоценила возраст посетителя, в первую секунду мне показалось, что ему около сорока, сейчас поняла, передо мной парень лет двадцати пяти – двадцати восьми. Правда, легче мне от этого знания не стало и такого молодого мужчину я тоже боялась, слишком уж пронизывающим был его направленный на меня взгляд.
– Доброе утро! – вновь повторила, так как моё первое приветствие нагло проигнорировали.
В ответ прозвучал насмешливый хмык и взгляд в упор, выдержать который я не смогла больше пяти секунд.
– Здесь располагается офис фирмы "Техстрой". Руководитель фирмы, Уварова Лана Юрьевна, – представилась спокойно и уверенно. – Вы не ошиблись? Какой вопрос вас интересует? – моя очередная вежливая попытка разговорить посетителя разбилась о мерзкую ухмылку и тягучее молчание.
Не рискнув смотреть глаза-в-глаза странному посетителю, поскольку была абсолютна уверена, что "гляделки" проиграю, сосредоточила взгляд на уровне подбородка. Сегодня утром он точно не пользовался бритвой, отросшая темная щетина придавала лицу зловещее выражение. Терпеть не могу небритых мужчин! И если вечером стараюсь не обращать внимание на торчащие по всему подбородку волоски, то уж утром… Если вы приходите на работу, то будьте любезны, начисто побриться! И вообще, я много лет занимаюсь бизнесом и считаю, что права русская пословица, говорящая о том, что встречают по одежке. Сама не раз в этом убеждалась, именно поэтому много лет назад выбрала для себя деловой стиль, а вот сидящий напротив меня парень, видимо, придерживался иной точки зрения. Привыкнув общаться с состоятельными, дорого одетыми клиентами, мне странно было пялиться на голые колени, выглядывающие из рваной джинсы. Отвела взгляд от небритого подбородка и залипла на широкой груди посетителя. К рваным джинсам шла угольно-черная футболка с серебристой надписью "I see dead people"… Странный выбор… Интересно, он хотя бы в курсе, как переводится эта фраза?
– Я вижу мертвых людей, – непроизвольно сказала вслух.
– Ага! – у молчуна неожиданно прорезался голос. Приятный и слегка волнующий с бархатно-низким тембром. – Очень часто, – я подвисла, глядя на широченную улыбку, преобразившую физиономию парня, но следующие слова мигом отрезвили меня. – И если ты не отдашь деньги, то я увижу перед собой ещё одного мертвого человека…
Замерла, а парень высказавшись, извлек из заднего кармана джинс пачку жевательной резинки и ловким броском забросил белую подушечку в рот. Массивная челюсть тут же размеренно задвигалась, он смотрел в упор и это нервировало.
– Деньги гони! – наглый и требовательный приказ разрубил тишину.
– Что, простите? – проблеяла, глядя в глаза мужчине.
– Глухая, что ли? – гоготнул тот в ответ, обжигая меня недобрым взглядом, толпа мурашек пробежала по телу. – Деньги гони! – на повышенных тонах выдал он.
– Я отлично слышала и в первый раз! – огрызнулась в ответ. – Какие деньги?! Мы с вами незнакомы! – я поднялась со стула, чтобы голос звучал твердо и уверенно. Надеюсь, что получилось, хотя внутри всё замирало от страха. – Вероятно, вы ошиблись офисом… "Техстрой", Уварова Лана Юрьевна, – терпеливо повторила своё имя, глядя на парня с сочувствием. Ну, бывает… Ошибся… Хоть и напугал меня до смерти…
Всего на мгновение в голубых глазах промелькнула неуверенность, но за секунду он справился с собой, подорвался с кресла и рванул к двери, резко распахивая и крича:
– Чё за ху…я, парни? На фига меня сюда притащили?
Ему ответили незамедлительно:
– Влас! Это жена Уварова… И его офис… "Техстрой"… Она же сама сказала.
Пять секунд тишины и дверь захлопнулась с оглушительным треском, стены офиса затряслись, мне даже показалось, что барабанные перепонки не выдержат и лопнут от этого грохота. Парень, которого как я уже поняла звали Влас, развернулся и попер на меня с перекошенным от злости лицом. Опомниться не успела, как он оказался рядом, резкая боль от чужих пальцев прострелила плечо.
– А-а-а-а-а-а… – меня скрутило от невыносимо болезненного ощущения в правой руке.
– Пошутить захотела? – тихий, почти ласковый шепот над головой. – Не того человека выбрала для шуток, сука!
Переполненный болью стон-всхлип сорвался с моих губ, заставляя нависшего надо мной мужчину слегка ослабить хватку, через пару секунд я смогла облегченно выдохнуть. Ещё через мгновенье разозленный амбал совсем отпустил меня, толкая на стул, а сам вернулся в кресло, предназначенное для клиентов, демонстративно сплюнув на чисто вымытый пол слюну вместе с жвачкой. "Животное!" – аккуратно растирая ноющее от боли плечо, подумала про себя. Не спускавший с меня глаз Влас забросил в рот следующую порцию жвачки. Пока я разминала больное место, мужчина лениво потянулся, словно лежал дома на диване, с громким хрустом размял пальцы рук, забросил ногу на ногу… Мысленно отметила, что незваный гость имеет слабое представление о том, как следует вести себя в обществе. Сожаления или раскаяния в том, что он причинил мне боль, во взгляде Власа не прочитала. Настоящий бандит!
– Бабки гони, Уварова! – угрожающе произнес он, цепляя на нос неизвестно откуда взятые солнечные очки с зеркальными стеклами.
И это в помещении! Терпеть не могу, когда собеседник скрывается за черными очками. Но в этот раз, естественно, промолчу. Тем более, что Влас что-то сказал о деньгах. Какие ещё деньги?! Недоуменно слежу за тем, как возится в кресле мой посетитель и вдруг… Влас выкладывает на стол… Пистолет?! Он угрожает мне? Если бы в этот момент была возможность посмотреть в зеркало, то точно знаю, что увидела бы там – свои глаза размером с чайные блюдца. Заметалась затравленным взглядом с парня на его оружие и обратно, туда-сюда, туда-сюда… Очевидно, ему пришлась по душе моя реакция, ибо лицо засветилось улыбкой. Влас откровенно наслаждался моей паникой и растерянностью. Ни на секунду не усомнилась в том, что пистолет, лежащий передо мной, настоящий. Выглядел тот очень внушительно. Черный и блестящий и даже запах шел такой специфический, масляный что ли… Усмиряя разошедшееся в груди сердцебиение, сжала кулаки, больно впившись в свои же ладони длиннющими ногтями. Главное – не кричать! Кто знает, что сделает со мной этот… бандит, если я подниму ор?! Вряд ли даже пискнуть успею до того момента, когда он или двое стоящих за дверью заткнут мне рот!
– Значит так, Уварова! – Влас вновь смачно сплюнул на пол, доставая из кармана пачку сигарет и блестящую зажигалку.
Беспардонное поведение наглого, самоуверенного человека. "Здесь не курят!" – чуть было не слетело с языка… Промолчала, я не в том положении, чтобы указывать бандиту (а я уже не сомневалась, что на меня наехали бандиты) на недопустимость подобного. Достав одну сигарету, парень прикурил, затянулся, медленно выпустил дым, снова затянулся и только после этого вернул своё внимание мне:
– Два года назад твой муж занял у Ферзя десять лимонов на раскрутку бизнеса, – Влас дымил, явно наслаждаясь процессом, а меня практически стошнило от мерзкого запаха, распространившегося по офису. – Проценты платил исправно, десятого числа каждого месяца… Сто тысяч… – очередной выдох дыма, от которого я закашлялась. – Сегодня двенадцатое… – в маленьком офисе уже отчетливо витал сигаретный дым. Интересно, почему не срабатывает автоматическая пожарная сигнализация, за которую я ежемесячно плачу? – Вопрос: где бабло за этот месяц?
Каждое произнесенное Власом слово сочилось жгучей злостью, даже ненавистью, направленной на меня, вымораживая насквозь и вызывая нехилую дрожь в теле. Уже при первых звуках ощутила, как вокруг шеи сжалось невидимое кольцо и скручивает-душит-корежит меня со всех сторон… А Влас всё говорил и говорил, к концу речи я почти задыхалась от нехватки воздуха и перестала контролировать движения своего тела: руки – ноги тряслись, слезы подступили, вот-вот хлынут, живот крутит от страха… А жесткий мужской голос наседает со всех сторон пугающей информацией. Я плохо понимала смысл последующих слов после того, как услышала страшное: "Сашка должен десять миллионов!" Видимо, моя неадекватность привлекла внимание Власа, потому что он прервал речь и развернулся ко мне всем корпусом:
– Только не говори сейчас, что ты ничего не знаешь об этих деньгах… – в холодном голосе отчетливо прозвучала насмешка.
Я так энергично замахала головой, что она закружилась, пришлось опереться о стол, чтобы не потерять равновесие.
– Не знала? – рявкнул Влас.
Закивала с ещё большим энтузиазмом, старательно цепляясь за мысль, что нелепая ошибка вот-вот вскроется и этот, так сильно пугающий меня персонаж из чьей-то чужой жизни, исчезнет, покинет мой офис. Как же я ошибалась! Язвительная ухмылка гостя не сулила ничего хорошего, я ощутила, как леденеют внутренности в преддверии неизбежной катастрофы.
– Не п..ди! – лениво бросил Влас. – Санек трепался, что у него нет бухгалтера, потому что всё делает жена!
Широко раскрыв глаза, затарахтела, как пулемет:
– Да. Веду! – активно закивала, честно признаваясь совершенно незнакомому мне человеку. – Но только официальную… Где клиенты платят безналом… По банку… Понимаете?.. А наличкой занимается Саша… То есть, занимался, – торопливо исправилась, вроде удержала слезы, но одна, предательская капля всё-таки покатилась вниз. Смахнула рукой и бросила взгляд на мужика. Заметил? Кажется, нет. – Честное слово, я впервые слышу о долге…
Секунд пять-шесть тишины, Влас будто бы обдумывал услышанное, затем приподнялся с места и наклонился ко мне:
– Да по х.., знала ты или нет! Долг надо вернуть! – стальной приказ и я холодею от пальцев ног до макушки. – Так и быть.... – оценивающий, колючий взгляд на меня, – проценты за неделю просрочки тебе не предъявят… Но через неделю отдашь текущие проценты и обговорим график возврата всей суммы. Усекла?
Не дожидаясь ответа, Влас развернулся и пружинистой походкой направился к двери. Я дернулась, бросаясь за уходящим мужчиной:
– Подождите… Я же сказала вам…
Перед дверью Влас резко развернулся, выставив вперед руку и делая мне знак молчать, лицо же скривил так, будто бы ему до смерти надоела я и моя болтовня. Муха надоедливая.
– Значит так, детка, – он на пару тонов понизил голос, при этом щедро добавив льда. – Если через неделю не заплатишь проценты, – он глянул так, что мне тут же захотелось спрятаться под стол, – то придут… – Влас приоткрыл дверь и на пороге нарисовались двое пришедших с ним мужчин. – Отдам им… – мужчина оценивающим взглядом скользнул по моей фигуре и продолжил. – С их фантазией и богатым опытом… Они придумают, как взыскать с тебя долг и проценты. Думаю, вряд ли тебя устроят их методы работы, но… Выбор за тобой! – угроза в последнем предложении прозвучала слишком отчетливо, чтобы я могла не заметить.
Окинув взглядом амбалов, застывших безмолвными статуями, ощутила нервный холодок в груди. Влас хоть и пугал меня до чертиков, но выглядел более цивилизованно, чем эти двое. Вылитые бандюганы. Здоровенные мужики с каменными, ничего не выражающими лицами. Накаченные мускулистые тела, плотно обтянутые черными футболками, мощные руки, забитые татуировками, кулаки размером с мою голову, толстые золотые цепи на бычьих шеях, гладкие, выбритые налысо черепушки… Господи Боже! Я довольно хорошо помню девяностые… Эта парочка – наглядный привет оттуда. Отморозки… точно отморозки. От ужаса даже пальцы на ногах поджались.
– Чё, Влас? – обратился к парню один из мужчин.
– Покажите дамочке что будет, если она откажется возвращать денежки Ферзю, – ласково пропел Влас.
Амбалы синхронно переглянулись, после чего один из них так резко выбросил руку вперед, что я даже моргнуть не успела. Мужик обхватил меня здоровенной пятерней вокруг шеи и без видимых усилий на несколько мгновений приподнял вверх. Задыхаясь от нехватки воздуха, в панике беспомощно молотила ногами воздух до тех пор, пока не ощутила твердый пол под собой. С трудом откашлялась, в ужасе глядя на абсолютно невозмутимого Власа, на его лице ни один мускул не дрогнул.
– Дошло? – поинтересовался он.
Растерянно кивнула, попятившись дальше от того бандита, который только что держал меня в руке.
– Вот и славно! Значит, увидимся через неделю! – Влас внимательно посмотрел мне в глаза, где плескался страх, кивнул и вышел, не потрудившись придержать входную дверь.
От стука дверного полотна мой мозг рассыпался на кусочки, медленно сползла на ближайший стул.
– Сашка… Любимый мой… Как же так?.. – тихим шепотом обратилась к тому, кто не мог ответить.
Глава 2
Месяц назад
– Мам, посмотри сюда! Сахара хватит?
Злата показала сунула мне чашу блендера с разбитыми яйцами и горкой сахара посередине. Сегодня воскресенье и мы с дочкой решили побаловать любимых мужчин бисквитным тортиком. Пока Гордей у себя в комнате играл на планшете, а Саша поехал принять материалы на объекте, мы с ней хлопотали на кухне.
– Думаю, хватит, – мельком взглянув в чашку, ответила дочери. – Взбивай, если маловато будет, то крем сделаем послаще.
– Давай вареньем ещё коржи смажем! – предложила Злата.
– Клубничным? – развернувшись к дочери, спросила.
– Ага!
Звонок сотового раздался, когда я лезла в шкаф за банкой клубничного варенья, которое каждый год варила для внуков Сашина мама. "Любимый муж" – высветилось на экране.
– Алло! – губы непроизвольно растянулись в счастливой улыбке, как и всегда стоило мне увидеть, что звонит Саша.
***
Муж ушел из дома рано утром, чтобы вернуться к обеду – вот уже несколько лет в нашем доме поддерживалась традиция обедать всей семьей по воскресным дням. Перед тем, как покинуть теплую постель, Саша любил меня. Долго, нежно, обстоятельно. Он зацеловал каждый сантиметр моего обнаженного тела, гладил грубыми, мозолистыми пальцами кожу, волосы, нюхал, словно дикий зверь самку… Истерзал, подводя к высшей точке наслаждения и останавливаясь, чтобы растянуть наше удовольствие. Любимый одновременно мучил меня и дарил блаженство. Уходя, Сашка накрыл меня легким пледом, ласково поцеловал в лоб и прошептал:
– Поспи ещё, родная. Пара часов есть пока дети проснутся. Я ушел. Люблю тебя! – муж ещё раз поцеловал меня и вышел из спальни.
Смотрела на фото любимого с экрана и тело откликалось приятной негой. Ничуть не сомневаюсь, что вечером Сашка потребует второй раунд. Муж всегда был очень активным в плане секса, иногда даже слишком. Настолько, что порой я даже сожалела о том, что у него нет любовницы. Она могла бы меня очень выручить! Серьезно, в любви Саша был неутомим. Сексом способен был заниматься по два-три раза на день. И если в пору учебы в институте меня это только радовало, то когда появились дети, хотелось бы выспаться, а не трахаться до полуночи! Но муж настойчиво требовал исполнения супружеского долга, а я ему не отказывала, начитавшись в молодости умных советов от сексологов: если в постели у супругов гармония, значит, и в быту всё будет хорошо. Правда, от своей сговорчивости страдала. Не спасали даже мои "красные дни", Сашку совсем не смущала кровь, льющаяся из меня ручьем. Конечно, в "эти" дни он был чуть менее активным, но в целом… И даже когда я пыталась заикнуться о том, что "там" у меня всё болит – он не останавливался. "Не страшно", – нежно целуя, успокаивал он меня. "Есть масса других вариантов!" – заявлял, умело пристраивая член между моим четвертым размером. И когда я, давясь слюной, заглатывала его немаленькое хозяйство, то слышала над головой насмешливый голос: "На худой конец и так сойдет…"
Годы прожитые с помешанным на сексе мужем и меня превратили меня в нимфоманку, я стала зависима от секса ничуть не меньше, чем мой озабоченный муженек. Правда, "стояло" у меня только на него. Впрочем, как и его возбуждала только я. С Сашей мы начали встречаться на первом курсе института, он был первым и единственным мужчиной в моей жизни. И я абсолютно точно убеждена в том, что так и будет до конца. Была ли я единственной? Не знаю. Всегда боялась задать ему этот вопрос и услышать, что помимо меня он спал ещё с кем-то. Главное то, что в настоящем для него существует одна единственная женщина. Я видела это и об этом же в один голос твердили все вокруг. Ревновать Сашку я перестала лет десять назад после того, как наша общая подруга Светка, известная своими любовными похождениями, по пьяной лавочке проговорилась, что пробовала соблазнить его.
– Напоила я как-то твоего благоверного, – с кривой улыбкой поведала мне Светка. – Чтобы потрахаться, – заглянув в мои широко раскрытые от подобного признания глаза, девушка поторопилась меня успокоить. – Да, не дергайся ты так! Не было ничего… Просто позавидовала. Ты постоянно пела, что тебе достался самый классный мужик, вот я и решила проверить. Но… Не вышло ничего. Клянусь, в дупель пьяный был, но как увидел, что я снимаю блузку, сиганул от меня сайгаком… Мигом протрезвел! – подруга громко рассмеялась. – Несся так, что пятки сверкали. Даже обидно…
Сашке я не стала говорить об откровениях нашей общей подруги, хотя язык так и чесался. Просто как-то перестала ревновать мужа и всё. Этим своим поступком он раз и навсегда заслужил доверие. Я больше не обращала внимания на откровенный флирт, который позволяли себе наши заказчицы в отношении него и улыбалась, слушая щедрые комплименты, которые направо и налево раздавал муж окружающим его на работе женщинам.
***
– Младший лейтенант ДПС Свиридов. Кем вам приходится Александр Уваров?
– Муж, – как-то растерялась, услышав вместо мужа постороннего мужчину.
– В результате автомобильной аварии ваш муж получил травмы, несовместимые с жизнью. Мои соболезнования… Авария произошла на пересечении улиц Дружбы и Александрова. Как скоро вы сможете прибыть на место происшествия?
– Что? – переспросила я, пока мозг обрабатывал услышанное. – Что вы такое говорите? – ноги подкосились и я рухнула на кухонную табуретку.
– Мне очень жаль, – бездушный голос, лишенный каких-либо эмоций. – Вы сможете приехать на пересечение Дружбы и Александрова или вызвать эвакуатор? Тело вашего мужа увезут на скорой.
– Тело? – я тормозила, потому что поверить в то, что говорил полицейский было невозможно. – Тело Саши?
Плохо помню тот страшный день. Я что-то сказала Полине и, пряча от дочери смятение, в котором пребывала, выскочила из дома. Поверить в то, что услышала было невозможно. Трусливо запретила себе набрать абонента "Любимый муж", а вдруг мне ответит не Саша?! Всё неправда! Вызвала такси и помчалась к месту аварии, которое указал представитель закона, отчаянно молясь в душе, что вот я прибуду и раскроется чудовищное недоразумение.
Две смятые коробки вместо машин… в одной угадала машину мужа. Сразу осознала – надежды нет. Тот, кто сидел внутри машины, просто не мог остаться жив. Господи Боже, пусть там будет не мой муж! Ко мне подошел мужчина в форме:
– Младший лейтенант ДПС Свиридов. Вы супруга Александра Уварова? – согласно кивнула. – Ваши документы, пожалуйста.
Я раскрыла сумку, чтобы достать паспорт и почувствовала, как гаснет свет вокруг меня. Очнулась сидящей на земле, рядом со мной фельдшер скорой помощи, молодой парень держал пахнувшую спиртом вату у моего носа.
– Где мой муж? – хрипло спросила, отворачиваясь от медработника.
– В скорой, – ответил молодой человек, отводя глаза в сторону, – но вам не стоит на это смотреть… – жалость в его голосе была невыносима.
– Я хочу! – решительно заявила, поднимаясь на нетвердых ногах. Меня вело из стороны в сторону, если бы не помощь фельдшера, то я вряд ли смогла бы дойти до машины скорой помощи. Парень очень осторожно придерживал, двигалась как в тумане.
Уже перед самой дверью медработник потянул меня назад со словами:
– Зачем вам это видеть? Не нужно!
Коротко мотнула головой, вырываясь из чужих рук. Поднялась по ступеньке внутрь машины и уперлась взглядом в тело, лежащее на носилках. Кипельно белая простынь, окрашенная то тут, то там кроваво-красными пятнами. И запах… Сладкий… Приторный… Кровяной… Сглотнула, подавляя некстати накатившую тошноту, медленно протянула руку и чуть-чуть отогнула край… Саша! Сдавленный крик и я снова провалилась во тьму…
После была череда процедур, которые я проходила, находясь в какой-то прострации. Я что-то подписывала, куда-то ехала. Дети не беспокоили, давно привыкшие к тому, что и я, и Саша можем неожиданно сорваться с места и не появляться дома до позднего вечера. А потом… я осталась одна. И мне нужно было донести трагичную весть близким. По сей день у меня стоит в ушах крик Сашиной матери, когда я почерневшая от осознания потери приехала к ним домой.
Похоронами занимались мои родители. Сашина мать слегла с сердечным приступом, отец не отходил от неё. Злата и Гордей остались со мной. Я бы точно тронулась, если б не дети. Только вынужденная забота о них заставляла меня каждый день до похорон вставать с кровати, которая хранила запах Саши и нашего последнего секса, и готовить детям еду. Единственное к чему привлекли меня родители – это обзвонить наших с Сашей друзей, чтобы пригласить на прощание. Народу на кладбище собралось больше сотни: родственники, друзья, партнеры. Я не запомнила тот день. Сжимая зубы до скрипоты, держалась из последних сил, чтобы не потерять сознание на глазах у всей толпы. Получилось. Лишь когда закрывали крышку гроба, скрывая навсегда любимое лицо, пошатнулась от острой боли, пронзавшей насквозь. Всё! Это конец! Прощай, любимый мой…