Дундер шумно отхлебнул чай. От раздражающего звука, казалось, завибрировали шаткие перегородки. Алюминиевые ламели заклацали о стекло переговорной.
– Я не понял, Юрик, – мясистые пальцы клиента брезгливо отпустили изящную фарфоровую чашку мимо блюдца, прямо на стеклянный столик. Ладонь метнулась вверх и указала на стену с мерцающим телевизором, – какого ты пендосовские новости все время крутишь? Ни хрена ж не понятно!
Недовольство клиента я понимал. И CNN тут ни причем. Переговорщики опаздывали на полчаса. Если бы не телефонный звонок и «козырный» интерес толстяка в соседнем кресле, времени бы некто не терял.
– Понятно, – мягко отреагировал я. Вечно раздраженный Дундер успел порядком надоесть. – Не все, конечно. Репортеры полицию ругают. Полгода, мол, люди, не просто люди, а «шишки», без вести пропадают. А те ничего не делают. И это не Штаты, а Англия …
– Какая разница?! Менты везде одинаковые. Что в Англии, что в Америке, что у нас. Бездельники. Так где твой Росфинский?! Задолбал уже, сколько можно ждать?
– Не мой он, Саша. Я его знать не знаю. Вот, – я тыкнул пальцем в картонную папку с завязками. Там лежала доверенность и пакет подтверждающих документов, – все что я знаю. Партнеры по «Транспорт-газу» прислали доверителя. Так что, скорее он твой, чем мой.
– А какого хрена они это сделали? А? Все ж нормально?
Я пожал плечами и перевел взгляд на экран. Представитель Скотланд Ярда пытался объяснить журналистам, что исчезновение «зажиточных» менеджеров никак друг с другом не связаны.
– Сейчас явится, узнаем, – буркнул я. – Одно могу сказать, документы у него в порядке. Я запрашивал Эдинбургского нотариуса.
– А что за адвокат у него? Знаешь?
– Петя Рыхлов. Нормальный мужик. Свой. Мы с ним в прокуратуре вместе работали. Говорит, клиент как клиент. Ничего особенного. Да и вообще, с такими бумагами как у этого Росфинского никакой адвокат и не нужен.
Загудел динамик интеркома. Нетерпеливо нажал кнопку ответа.
– Да, Габи, слушаю, – ответил я, приглушая звук телевизора.
– Юрий Васильевич, к вам господа Рыхлов и … Росфинский, – замурлыкал голос секретарши. От ее тембра у меня каждый раз твердело в штанах. Не у меня одного, наверно.
– Отлично. Проводи их к нам, в переговорную.
Отворилась стеклянная дверь. Из проема выглянула белокурая головка Габриелы. Некрупные черты миловидного личика удивительным образом гармонировали между собой. Голубые глазки вопросительно посмотрели на меня. Алые губки озарила белозубая улыбка.
– Можно?
– Да, Габи.
Миниатюрное тело прошло в кабинет, приводя с собой в тревожную, деловую атмосферу животную, неукротимую сексуальность.
– Господа идут. Подготовить что-нибудь дополнительно?
Безумно хотелось ответить: «Приготовь то бирюзовое белье, что я тебе подарил на прошлые выходные» Но, ясное дело, о белье я промолчал.
– Нет. Спасибо. Проведи посетителей.
Гость нетерпеливо ждал в дверном проеме.
– Прошу простить, господа! – зазвучал немного растерянный голос Пети. – Это моя вина.
Я шагнул навстречу. Дундер продолжал сидеть, и не думая маскировать свое раздражение.
– Время деньги! – пошутил я, пожимая руку Рыхлова. – Будешь должен.
– Буду, – угрюмо подтвердил коллега.
Рыхлов старался казаться бодрым. Но в его интонации и движениях чувствовалась обеспокоенность, которую легко можно было принять за неловкую суетливость.
– Разрешите представить, – Петя быстрым кивком указал на невысокого мужчину, – Виктор Иванович Росфинский.
Рыхлов избегал прямого взгляда. На него это было не похоже «Стесняется что ли? – спросил я себя. – Или боится?»
– Юрий Васильевич Хвостов, – назвал я себя, протягивая руку, – представитель совладельца «Транспорт-газ», господина Дундера.
Цепкие серые глаза Виктора Ивановича, точно липкие пальцы, ощупали мое лицо. Я буквально чувствовал эти неприятные прикосновения. Несмотря на настырность, взгляд господина оставался мягким. Улыбающееся «на автомате» лицо, выглядело вполне открытым и дружелюбным. Зачесанные назад непослушные светлые волосы, спихнули локон на правый висок. От этого посетитель казался не в меру энергичным. В то время как проступающие вокруг глаз и на лбу морщины, указывали на рассудительность и неторопливость. Да и манера держаться подтверждала его степенность.
– Виктор Иванович, – повторил клиент мягким баритоном. – Рад знакомству.
Дундер продолжал сидеть. Он, как капризный ребенок, демонстрировал обиду за опоздание нового партнера. За одно показывал кто здесь хозяин. Подобное ребячество характерно для «выпускников» наших девяностых. Правила хорошего тона, в их понимании, лоховская слабость. Я привык к подобным казусам. Как адвокат нахала, принял удар на себя.
– Александр Васильевич Дундер, – я повернулся к сидевшему, – акционер группы компаний «Трансп …
– Ближе к делу, – перебил меня Саша, – и так пол дня потерял черт знает на что. Садитесь.
Пока гости рассаживались, я нажал на кнопку интеркома. Попросил Габриэлу приготовить чай-кофе. От ее проникновенного тембра снова затвердело.
– Итак, господа … , – начал я, через неуместно долгую паузу.
Рассеянный Петя не должен был выпускать руль переговоров из своих рук. По неписанному положению адвокатских «терок», медиация диалога новых партнеров прямая обязанностью Рыхлова. Но тот неприлично молчал. Не дождавшись активности коллеги, пришлось продолжить самому:
– Предметом нашей встречи стало решение мажоритарных пайщиков группы «Транспорт-газ» назначить своего единого представителя в управлении компаний. Прошу сторо …
– Слушай, Виктор … как тебя там, – от переполняющего негатива, Дундер подал вперед все свое массивное тело, – давай не будем крутить друг другу яйца. Я не знаю, и знать не хочу, что вы там за бугром со Степанычем мутите. Говори прямо, что надо?
Дружелюбная улыбка, не покидающая открытое лицо господина Росфинского, стала еще приветливее.
– Все тоже что и до сих пор. Дорогой, Александр Васильевич, – узкая, холёная ладонь мужчины легла на стеклянную столешницу. А тело, подражая собеседнику, нависло. Жест выглядел как олицетворение доверительности, – ваши отношения с иностранными пайщиками были, остаются и надеюсь будут абсолютно транспарентными.
– Ага, – усмехнулся Дундер, – скажите об этом прокуратуре …
Но Росфинский продолжал говорить, не обращая внимания на реплики капризного Дундера.
– Моя фигура никак не повлияет на отлаженные годами механизмы …
– Еще бы!
– И миссия вашего покорного слуги состоит лишь в незначительной оптимизации …
– Какая нафиг оптимизация?
– Вмешиваться в происходящие здесь процессы никто и не собирался …
– Само собой! Я рога посшибал бы …
– И уж тем более что-либо контролировать, или не приведи Господь, проверять …
– Только попробуй.
– На это есть независимые аудиторы, эксперты …
– Бред!
Нелепые комментарии Дундера раздражали. Мягкий, примиряющий тон Росфинского напротив, предрасполагал слушателей. Его манера беседовать, впрочем, как и выражения, пахнущие нафталином, наводили на небеспочвенную ассоциацию визитера к белой эмиграции времен октябрьской революции. Складывалось впечатление, что русский перестал быть родным еще для прошлого поколения гостя. И учил он язык не у современного носителя. Нет, нет. По-русски он изъяснялся стопроцентно. Ни акцента, ни ошибок. Но что-то, все же, выдавало в нем иностранца. Понятно, как Лубянка, «вычесывает» вражеских шпионов.
– … но они нам не понадобятся. Партнеры довольны объемом поступающих дивидендов …
– Еще бы!
– … и складом ведения дел.
– Тогда зачем ты здесь?
От бестактности Саши меня передернуло. Кроме всего еще и на «ты». Я взглянул на Петю. Интересна его реакция на хамство моего клиента. Но Рыхлов, склонив голову, отстраненно разглядывал нетронутую чашку кофе. «Странный какой-то! – подумал я. – На него это не похоже. Что же, черт возьми, происходит?»
Росфинский расслабленно откинулся на спинку хрустнувшего кожей кресла.
– Всего лишь два положения. Первое: банковские трансферы. Я подразумеваю дивиденды. Мы изменим бенефициара. Господин Хвостов!
Я оторвался взгляд от Пети. Взглянул в открытое лицо иностранца. Мягкая улыбка заставила улыбнуться в ответ.
– Вас не обременит сличить озвученную потребность с представленными в документах полномочиями?
Я ждал одобрения Дундера. Но тот, хитро сощурившись, буравил глазками добродушное лицо иностранца. Ничего не оставалось, как открыть картонную папку и пролистнуть файлы. Действительно, в одном из приложений нашлись необходимые формулировки.
– Да, – я кивнул, – господин Росфинский обладает полномочиями заключать …
– Второй вопрос? – перебил меня Саша. – Ты сказал их у тебя два.
– Совершенно верно. И второе дело сущий пустяк. Нам понадобится помещение. Небольшое. В любом состоянии. Думается, в букете активов «Транспорт-газа» найдется что-то подходящее?
– Говно вопрос, – Дундер поднялся. – Юристы все сделают. Юра, состряпай все как надо.
И, не говоря больше ни слова, потрусил к выходу. Я поднялся. Поняв, что удержать Дундера не получится, опустился обратно.
– Извините … – начал я, но вовремя осекся. – Есть какие-то условия к процедуре изменения реквизитов?
– Никак нет, – Виктор Иванович по-прежнему улыбался. – Господин Рыхлов отправит вам необходимые данные о банке бенефициара.
Мы посмотрели на Петю. Тот нас не слушал. «Да что с ним такое?» – забеспокоился я.
– Петя, – окликнул я коллегу.
– А?! – Рыхлов словно только что проснулся. – Простите. Я …
– Реквизиты передашь?
– А?! Да, да. Конечно.
Петя схватил телефон и принялся составлять электронное сообщение.
– И, Юрий Васильевич … Коли вы ведете дела нашей компании, должны быть в курсе активов предприятия. По крайней мере промышленной недвижимости.
– Я вас понял, Виктор Иванович. Попрошу исполнительного директора предоставить варианты. Это займет пару дней, я думаю.
– С вами приятно иметь дело, – Росфинский пригубил остывший кофе.
***
Пасмурный летний день напоминал цинковый гроб. Серые тучи равномерно растянулись по суровому небу. Пробивавшийся через них солнечный свет делался оттенка брюк Наполеона в битве при Маренго. Переизбыток серого дополнялся унылыми заводскими корпусами промышленного района. Здесь, на самой окраине, у заброшенных ворот от которых остались ли покосившиеся столбы опоры, я ожидал своего нового клиента.
Как я и предполагал, Росфинский оказался иностранцем. Изучая документы в картонной папке я не мог не обратить внимание на копию британского паспорта. Но кого в наши дни можно вести в заблуждение подобной ксивой? Половина, если не все, «экономические» диссиденты, успевшие смыться от земляков опричников, купили такие-же. Но Виктор Иванович родился и вырос в Великобритании.
Об этом мне поведал Петя, еще в день нашего знакомства, в моем офисе. Пока Росфинский говорил по телефону, я пытался привести коллегу в чувства.
– Рыхлов! Возьми себя в руки! Что, черт возьми, с тобой происходит! – шептал я ему.
– Все нормально, – Петя, даже шаблон оправдание, произнес рассеянно. – Не выспался.
– Кто такой этот Росфинский? – работа в прокуратуре позволяли нам обходит этические формальности адвокатской тайны.
Петя пожал плечами.
– Клиент. Меня наняли его адвокаты из Эдинбурга. Знаю только, что та юридическая контора очень серьезная. С какими-то беглыми жуликами связываться не станет.
– А по своим канал пробивал? – спросил я, и поспешил оправдаться. – Я не успел. Саша бумаги только вчера вечером передал.
– Ага. Пробил. С виду все чисто. Не придерешься. Родился, вырос, учился. Все в Англии. Предки туда переехали еще в царское время. А фамилия то ли финская, то ли литовская. Странно одно …
Рыхлов замолчал. Долго и пристально смотрел на меня. В глазах коллеги читалось смятение. Наконец, приоткрыл рот. Решил что-то сказать. Передумал. Положил руку мне на плечо.
– Не сейчас.
Давить смысла не имело. Я улыбнулся.
– А чего не выспался? Гужбанил?
В ответ приятель тоже улыбнулся. Но улыбка получилась грустной. Слишком грустной.
Это вся информация, которой я располагал, отправляясь на встречу в промзону. Дискомфорта «незнайки» я не чувствовал. Более того, мне было безразлично. Росфинский не мой клиент. Наниматель, Саша Дундер. Каким-либо юридическим рискам ни я, ни наниматель не подвергались. Виктор Иванович, или вернее Виктор Джонович, выберет помещение. Подпишем контракт, пожмем друг другу руки. На этом все. Если б я знал каким боком выйдет мне моя беспечность? Лишь тот факт, что иностранец настоял, чтобы недвижимость показывал именно я, а не кто-нибудь из менеджеров холдинга, должен был меня насторожить. Кабы мне тот разум наперед …
Из-за поворота, ковыляя по ухабам, появился прокатный кроссовер. Остановившись прямо за моим Ровером, Росфинский заглушил мотор.
– Я не опоздал? – спросил он, как только открылась водительская дверь.
– Нет, – отозвался я, – все в порядке.