«Ты можешь и не знать моего имени,
но я буду стоять у тебя за спиной, являясь твоими крыльями»
Дорогой Странник,
приветствую тебя на страницах рукописей Димисар,
где собрана история сотворения Вселенной, в основу которой Первородные Боги заложили развитие души. Окунувшись в тексты, что удалось мне, как Хранителю историй, собрать на окраинах миров, ты осознаешь, к какой линии крови принадлежишь, и какими особенностями пропитана твоя душа. Однажды открыв страницы летописей Димисар, ты уже не сможешь забыть про значимость рода, его предназначение и твоё место на необъятных просторах Вселенной.
Повествование ведётся от лица нескольких персонажей, которые иногда находятся в разных мирах, измерениях или, что проще, на противоположных частях единого мира.
Период действия одной главы тоже может отличаться: так в одном случае – это часы или минуты, в другом – сутки, в третьем – десятки, сотни, тысячи лет. Естественно, при такой структуре книги, повествование не может быть последовательным, а важные события могут происходить одновременно.
Для твоего удобства в начале каждого подглавия указана дата, время (при необходимости) и место события, что описывается от лица конкретного персонажа. Надеюсь, тебе не будет сложно, и ты не заблудишься в хаотичном наполнении нашей Вселенной, получив максимум удовольствия от всех историй, что раскроются твоему взору в числе первых.
Спасибо, что стал избранным, мой дорогой Странник, и до скорых встреч на страницах рукописей Димисар.
Хранитель твоих историй
– Кёомэ.
ПРОЛОГ: УТОПИЯ
POV: АНАДЖАМУН
Я не позволю тебе упасть с неба
И не дам шанса забыться под гнётом обид.
Расправив крылья сейчас, полетим вдоль рассвета,
Чтобы спастись, от заката друг друга закрыв.
Все наши горечи стали минором
И суть их больше едва ли важна,
Мы не посмотрим друг в друга с укором,
Ведь прочитаем мгновенно, что скажут глаза.
Мы существуем на границе миров, погружённые в вибрации трёх измерений, пытаясь не растерять необходимые для жизни энергии. Пребывание в современных реалиях уже давно приобрело статус – выжить, сохранив ресурсное состояние для необходимого развития души. Нам приходится буквально вырывать мгновения для возможности переосмыслить происходящее, до момента, когда уже последует наказание. Больше нет времени медлить. У нас нет ни одного шанса на ошибку в мышлении, ведь наказание прилетает молниеносно.
Теперь наши реалии превратились в нечто, тренирующее душу воспринимать любую действительность, но едва способствующее обучению уклониться, а уж тем более, защититься от апперкота, что жизнь наносит нам ежедневно. Мы превратились в своенравно-неуравновешенных оболтусов, стремящихся перейти на новый уровень самосовершенствования, но не имея для этого должного развития.
Достаточно сложная шахматная партия с той самой Вселенной, частью которой мы являемся, превратившаяся из дружеского поединка в борьбу за выживание.
Дата:
22 сентября 2026 года
– период смертного исчисления
Местоположение:
мир Праносталь, город Нью-Йорк,
Эфемерная реальность
Отворив створки панорамного окна, я испытала временное облегчение. Пусть это и длилось всего мгновение, мне было радостно уже от того, что удалось глотнуть свежего воздуха, но не в привычном понимании кислорода, а скорее соотносящимся с освобождением души от тяжкого груза, давящего на сердце.
За последние несколько месяцев я перенасытилась эмоциями и уже начала на физическом уровне чувствовать дискомфорт. В какой-то момент всё вокруг перестало радовать и казаться чем-то значимым. Я как будто до краёв наполнилась тем, о чём грезила всю жизнь, а обретя, не смогла получить желаемого удовольствия.
Где-то в глубине пентхауса слышались голоса спорящих девчонок, так и не решивших, кому сегодня придётся переместиться в Аэросталь, а кто отправится в гости и посетит Огненный замок, чтобы подписать очередной контракт. Они так яро доказывали своё право на отдых, что я непроизвольно усмехнулась.
Мне нравилось быть рядом с близкими, и я научилась не обращать внимания на их капризы, ведь после стольких лет сна время, проведённое с ними, стало самым значимым приобретением. Пусть и не сразу, но я смогла начать ценить тех, кто делит со мной тяготы судьбы.
Мы не способны пробудить желание изменить что-то, пока не наступит точка невозврата в то состояние, которое привело нас к утопическому кризу. Каждой душе необходимо пройти через Путь Сагнации или же, обрести покой в Пустоте. Все мы, будь то Сагниты, Сагны или даже Высшие, прошли путь самосовершенствования лишь благодаря усердному прохождению испытаний, что на нас возложил самоназванный совет – Око Агрона, не имеющий ничего общего с Хаосом.
Надо сказать, что само это название порочило Агрона и всех его потомков, ведь эти ничтожества, напялившие на себя белоснежные мантии, постоянно издавали приказы, противоречащие моральным ценностям Хаоса.
– Ваше Высочество, – едва уловимая энергия открывшегося портала слегка пощекотала кожу, вызвав на лице улыбку – я пришёл доложить, что все города Ореола Праносталь признали власть Верховной Луны и готовы занять нашу сторону в предстоящей Третьей войне силы.
Эх, сначала было бы прекрасно завершить войну Трёх измерений.В последнее время все мои мысли всецело были поглощены бесчисленными сражениями, и я совершенно не понимала, как освободить Димисар от этого нескончаемого кровопролития.
Стоило мне взойти на трон, как семью Верховной луны стали преследовать неприятности, но уже в совершенно новой и более извращённой интерпретации.
– Встань с колен, – подойдя к Каю и подав ему руку, я желала почувствовать истинную энергию давно забытого Первородного огня. Хрупкое лицо было покрыто застывшей кровью смертных и долголетов, сражающихся на стороне Теневой луны. – Ты так истощён. – я проговаривала эту фразу скорее для себя, ведь мой верный рыцарь прекрасно осведомлён как о своём, так и о состоянии армии в целом.
На самом деле, назначить Кая главой войска Верховной луны стало лучшим моим решением. Он всегда сражался так яростно и отважно, словно являлся истинным Богом войны и несмотря на всё его безумие, он являлся лучшим выбором из всех, что я могла сделать. Задержав ладонь на его лице, я выпустила пурпурный луч, очищающий его кожу и наполняющий энергией.
Так-то лучше. Теперь ему удастся восстановить силы гораздо быстрее, ведь не известно, когда на нас нападут воины измерения Вечной тьмы, под предводительством рыцаря Вариуса. Наверное, я боялась его гораздо сильнее, чем пыталась показать, да и в целом, мне жутко не хотелось признавать тот факт, что Вариус способен навредить семье Верховной луны. А он, безусловно, сделает это.
– Прости. – слегка растерявшись, синеглазый блондин вскочил на ноги и, в свойственной ему манере передёргивания плечами, вызвал небольшой энергетический поток, поправляющий одежду. – Мы встретили много воинов Теневой луны и повстанцев измерения Вечной тьмы.
– Пора уже дать всем измерениям упрощённые названия, а то язык ломается от разнообразия «тьмы» в наших жизнях. – обернувшись к окну, я прорисовала магические треугольники раскрытия измерений, и пелена Эфемерной реальности рассеялась, показав масштабы разрушения, что претерпели миры Праносталь. – Как наши войска?
Высотки были надкушены драконами, а какие-то и вовсе полуразрушены их крыльями. Вот, что значит – быть частью совершенно иного мира. Эти рептилии слишком большие и не могли комфортно перемещаться среди строений современных городов смертного мира.
– Они держат оборону и пробираются к сердцевине Праносталь. Если всё пойдёт так же хорошо, то мы сможем пробудить Первородный Дух спящего Лотоса в ближайшие недели.
– Сад души Амтары очень сложный и необходимо быть аккуратными, ведь заселение его просторов душами смертных чрезмерно… Даже по меркам Белой луны. Необходимо продумать каждый шаг. Только одна её рука, высвободившись из заточения сна, способна уничтожить оболочку, которую люди считают своей планетой.
– Моя королева, мы обещали тебе, что мир людей не пострадает. Мы успеем переместить Амтару до того, как планета подвергнется уничтожению.
– Что с её супругом?
– Здесь дела обстоят сложнее. Сад Дарсандуса раскалился до своих пределов, и мы едва сдерживаем пробуждение Солнца, ведь его трещины уже невозможно залатать ни одной печатью, известной нам.
– Получается, что Дарсандус пробудится намного раньше, чем Амтара. – Ух, не хотела бы я разбираться с ним первее, чем с этой истеричкой, поглощающей знания людей для своего восстановления. – Неприятная новость. Амтара начала своё пробуждение не более десятка лет назад по времени смертных, и человечество уже заметно потеряло в развитии, а взрослые особи и вовсе приравнялись к уровню подростков, которые стали превосходить их по опыту и рассуждениям. Страшно представить, что произойдёт, когда Дарсандусу потребуется пища.
– Не о пробуждении его нам стоит переживать, а о том, что он с лёгкостью может уничтожить Праносталь, пусть и не от истинного желания, а по нелепой случайности, но мы не сможем противостоять ему.
– Сможем.
– Ты свихнулась, если хочешь пробудить Первородный дух Мунь Яо и Тань Шань! – сойдя на крик, Кай даже не заметил, как схватил меня за плечи. – Не думай даже об этом!
– И куда подевалась вся твоя учтивость? – усмехнувшись с его наивной заботы и положив ладонь на горячую щеку, я непроизвольно улыбнулась. Душа Кайонамфера всегда вызывала во мне самые тёплые чувства, но его забота являлась удушающей. – Я буду в порядке, а Димисар защищён.
– Нэйя Шэдов уже выпустила Первородный дух своей души, и все мы прекрасно знаем, чем закончилась её история!
– А кто сказал, что её история закончилась?
– Высвобождение Первородного духа не может остаться незамеченным для носителя.
– Меня защитит Бэгги, а моего супруга Жемчужинка. Не переживай, Кай. Мы способны постоять за себя и наши фамильяры души всегда станут стеной, укрывая от любой атаки.
– Даже фамильяры не способны оградить вас от того, что может пробудится с Мунь Яо и Тань Шань.
– Фамильяры души! – меня злило его упорство в нежелании придавать значимость различиям некоторых понятий. Кажется, ему проще придумать новые названия, чем запомнить отличия. – Перестань оскорблять великих Духов силы!
– Ой, простите, ещё не взращённые духи Чёрной пантеры Бездны Пустоши и непокорной драконихи Жемчужного замка могучего Первородного лотоса. – Кай демонстративно поклонился и, скривив недовольную гримасу, материализовал в руках серебряный кубок. – За вас!
– Пожалуй, я позволю им в момент своего возрождения поиграть с тобой.
– Почту за честь! – Кай злился, ведь хорошо понимал, что я не изменю своего решения и никто не сможет повлиять даже на отсрочку исполнения этого плана. Я прекрасно знала, что Дух огня не хотел терять никого из нас, но мы не оставляли ему выбора. – И давно вы это решили?
– Не забивай себе голову нашими решениями, прошу. Сосредоточься на Амтаре и Дарсандусе, ведь Солнце рано или поздно, начнёт поглощать живительные силы смертных. Мы не можем позволить этому случиться.
– Хотим мы признавать подобный факт или нет, но это уже происходит на протяжении нескольких лет. Высший Дух огня давно поглощает силы жителей Димисар, а в их число входим и все мы, моя королева.
– Ты прав, я не хочу признавать его влияния на Тримирие и Верховную луну, – тяжело выдохнув, мне так и не удалось набрать свежего воздуха и это вызвало спазмы. Переведя взгляд в окно, я увидела, как драконы Белой и Теневой лун сжигают башни Нью-Эджена в Праносталь Эфемерной реальности. – Но мне придётся.
Когда Праносталь окутали три измерения, привычный уклад энергий изменился настолько, что даже спустя сотни лет мы так и не научились контролировать вибрации этих противоположных сил.
– Возможно, и не… – неожиданно появившиеся вспышки ослепили и не позволили Каю договорить, притянув внимание на себя.
– Гавриил пал в Нью-Эджен, – окровавленный Святослав влетел в пентхаус, материализовавшись из яркого синего свечения, заполнившего морозной свежестью пространство – и встал на защиту смертных того измерения.
Давненько этот пернатый не был так напуган. Мы ступили на неизведанную тропу, ведущую к череде пугающих составляющих. Я видела Свята в разных ситуациях и знала все его реакции, но сейчас он не был похож на самого себя. Фиолетовые глаза пронизывали золотистые прожилки, а зрачки раздвоились.
Он увидел что-то настолько шокирующее, что едва контролировал сердцебиение, а пульсирующая по венам золотая ангельская кровь загустела.
– Что случилось? – я ненавидела общаться в сознании, но Свят не доверял никому, а Кая и вовсе презирал. – Тебя как будто искупали в ванне с кровью.
– Все улицы кишат тварями из междумирий. – он отряхнул одежду, и багровые капли украсили белоснежный ковёр. Супер! Теперь предстоит платить за нашу неряшливость.
– Их не должна была затронуть война Трёх измерений. – кожа ангела начала светиться, и это вызывало дискомфорт.
– Мы в жопе, королева Верховной луны! – Наш стиль общения, совмещающий высокопарность, жаргонность и обсценную лексику давно стал визитной карточкой семьи Верховной луны. К нам долго привыкали, нас не понимали, но никто не осмеливался противоречить, в конце концов, приняв нас такими.
– Давно ты меня так не называл.
– Ну, вот назвал же. – для Свята этот титул означал гораздо больше, чем чин и роль в иерархии. – Они падальщики! Просто уловили момент, чтобы вдоволь пожрать.
– Но зачем это Гавриилу? – я не понимала, почему те, кто никогда прежде не вмешивались, вдруг проявили заинтересованность в делах Димисар. Аэростальцы всегда волновались лишь за собственные пернатые шкуры и оставались в стороне при любых конфликтах.
– Думаю, он решил перестать быть бесправным послушником Аэросталь. – ангел пытался восстановить силы и образовал вокруг себя полупрозрачные крылья.
– А, быть может, не потерпел славы Люцифера, вставшего на защиту смертных измерения Вечной тьмы и Михаила, занявшего место защитника измерения Всепоглощающего света. Эти братья славятся своей враждой во всех религиях и летописях Димисар. Не удивлюсь, если и здесь они решили попросту помериться рангом своих крыльев.
– Не уверен, что тут замешены соревновательные мотивы, – Кай усмехнулся и протянул ангелу свой кубок. – Выпей лучше и успокойся. Тяжёлые деньки начались.
– Словно когда-то они носили иной характер. – сквозь зубы прошипел Свят и, к удивлению Кая, опустошил кубок.
– Тебе необходимо вмешаться в происходящее, ведь дальнейшее сохранение нейтралитета от королевы Верховной луны не приведёт ни к чему хорошему. – Святослав не мог понять мою позицию и злился на бездействие.
– Война Трёх измерений не имеет отношения ко мне, Свят. – Конечно же, я врала, ведь попросту не хотела признавать свою причастность к началу этого сопротивления и слияния измерений.
– Пророчество изначально говорило о войне Трёх измерений, как о последствии возрождения души Первородного.
– Я не Первородная!
– Отсутствие печати не говорит о том, что ты перестала являться Первородной.
– Давай не…
– Королева! Принц Времени попал в ловушку трёх измерений! – взволнованная и взъерошенная Динь вылетела из очередного портала, сбив несколько ваз с сухоцветами. – Даркус напал на Золотой сад и, застав врасплох всех, поглотил Кёнифана в лабиринт измерений. – ей с трудом удалось восстановить дыхание и, наконец, придя в себя, она выпрямилась.
– Что? Все три осколка оказались рядом с истинным духом принца Времени?
От этой новости я едва не пошатнулась.
Мне нельзя показывать обеспокоенности, но скрывать свои эмоции в последнее время удавалось всё труднее.
– Да, моя госпожа. Прошу простить меня, я не смогла уберечь седьмого принца от посягательств тёмных сил. – маленькая и хрупкая девчушка упала на колени, стараясь показать своё искреннее сожаление, но все присутствующие тут понимали, что даже попробуй она вмешаться, в лучшем случае лишилась бы своих серебряных крыльев.
– Однажды он уже застрял в лабиринте измерений и чуть не погиб, но тогда шла охота на осколки наших душ… Сейчас же… Как мы сможем его спасти? – меньше всего я хотела думать об опасностях, подстерегающих Кёни.
Как же прекрасно завершался этот день.
Навалив на меня кучу всевозможных новостей и незапланированных проблем, энергии этих суток превратились в тягучий поток токсичности. Забавно звучит. А ведь я действительно уже привыкла планировать всё, в том числе и неприятности, что могут возникнуть, выделяя для них необходимое время в расписании. Я не могла даже предположить, что Кёнифан повторно попадёт в ловушку. Ему я всегда доверяла больше всех. Только он умел занимать безопасную зону и сохранять позиции вне основного эпицентра событий, концентрируясь на доме Верховной луны.
– Моя королева, – неуверенная интонация насторожила – есть ещё кое-что. – повинная голова Динь буквально притянулась к полу. – Всадник Смерти и Дух Истинной тьмы ранены… и… – то ли от испуга, то ли от страха она упала на пол и закрыла глаза ладонями – застряли в Эфемерной реальности.
– Что ты сказала? – переместившись за долю секунды и схватив её за плечи, я подняла Динь на ноги и, всматриваясь в испуганные розовые глаза, с ужасом понимала, что это суровая действительность.
– Генералы доложили, что в поисках Печали и Счастья, Артэс и Тиан попали в ловушку, из которой едва смогли выбраться.
– Почему они вообще отправились на поиски Босона и Налина? – Я не понимала, какого ответа хотела дождаться, ведь Динь не могла знать того, о чём я спрашивала. – В этом рождении эти двое старались держать нейтралитет и не вмешивались в наши сражения. Они просто жили своей жизнью.
– Насколько мне известно…
– Мы не хотели говорить тебе, – Свят и Кай переглянулись, позволяя друг другу перехватить инициативу – но все потомки детей Новолуния уже несколько месяцев получают тревожные послания. – голос Кая дрожал и, произнося каждое слово, он как будто бы отдалялся, в надежде как можно быстрее исчезнуть из пентхауса.
– Просто нам показалось, что у тебя и без этого много тревог, – поймав на себе мой яростный взгляд Свят пошатнулся и, споткнувшись, упал на спинку дивана, перевернувшись через которую оказался на полу.
– Значит, вы сговорились за моей спиной, и позволили себе держать меня в неведении?
– Наверное, нам лучше вернуться к своим обязанностям… – Кай помог Святославу встать и дружелюбно улыбнулся, надеясь, что я так легко отпущу их.
– Стоять! – прорычав сквозь зубы, я замахнулась руками, образовав янтарную сферу со множеством кристаллов, готовых вонзиться в каждого. – У меня для вас подарочек!
Яркий свет ослеплял, а опустошение, что я испытывала из-за полученных новостей, вызывало ужас. Мне просто хотелось хотя бы на небольшой отрезок времени не думать о тех сражениях и кровопролитиях, что происходили в трёх измерениях. Мы так долго находились в пограничном состоянии, что сроднились с ним, совершенно позабыв о вариантностях нормальной жизни.
Открывать глаза не больно,
больно в свете видеть тьму…
Я скучала по нему, не помня о нём ничего.
В этой тоске происходило то самое разрушение
моего сердца, что не позволяло
здравомыслию взять верх.
Ладно, неважно.Чтобы не происходило во Вселенной, я не имела права откладывать собственную жизнь. Никто не должен позволять обстоятельствам нарушать свои планы, ведь: Смерть не умирает; Начало всего не живёт; Огонь не обжигает; Вода не тонет; Воздух не дышит, а Земля не твердеет… В Димисар всё закономерно. Каждая частица имеет значимость, а её свойства не способен перенять никто другой, как ничто не впитает и эти отличительные особенности.
Несмотря на весь творящийся хаос в трёх измерениях и энергетические всплески, мир смертных двигался в прежнем русле. Огни ночного города манили, но я знала, что смогу насладиться этим видом в полной мере, лишь закончив интервью. Это была та самая точка, и нам было необходимо её поставить, чтобы обрести долгожданный покой, о котором мы грезили десятки тысячелетий, затерявшись в бесконечной череде перерождений. Я хотела просто закрыть уже зачитанную до дыр книгу и, открыв чистый блокнот с белоснежными страницами, начать писать новую историю. Историю жизни, без оглядки на прошлое, которое превратило наши души в решето.
Эти три года выдались тяжёлыми настолько, что я до сих пор не научилась дышать полной грудью, продолжая делать это урывками. Обычная человеческая жизнь банальна и проста: необходимы жильё, зарплата, еда, кто-то рядом, здоровье и ощущение счастья, позволяющее данному самообману длиться до последнего вздоха. Жизнь человека проста – прими решение и следуй выбранному пути. В людском бытие нет нерешаемых уравнений, как не существует и ни одного сложно составляющего элемента. Просто живи, следуя мечте, а не разлагайся. Просто будь, а не кажись. Но даже это для смертных – непосильная задача. Знаю, на своей шкуре смогла прощупать в полной степени. Но моя жизнь – намного запутаннее и состоит из множества неизвестных, которые делают её труднодоступной для восприятия. Моя жизнь – цепочка решений, принятых в прошлых воплощениях, и ответственность за выбор, сделанный в момент зарождения души.
Как бы это ни было тяжело в настоящем, я ни о чём не жалела, ведь любые действия в прошлых жизнях, наконец, привели в объятия того, для кого была создана моя душа. Ни одно испытание, через которое нам пришлось пройти, ни один жизненный урок, что ранил и заставил сомневаться в собственных силах, ни всё то бесчисленное количество тренировок, занятий и бессонных ночей – ничто из этого не смогло отдалить нас, а, напротив, благодаря этому мы научились сражаться за собственные ценности. Эта смертная реинкарнация смогла сделать нас сильнее тех, кем мы были рождены в изначальной своей ипостаси.
– А… – растерянность на лице Малисы забавляла, ведь кому-кому, а этой девчонке давно было пора привыкнуть к непостоянности нашего настоящего. – Анадж, – чем-то недовольная Мелочь стояла на входе в пентхаус и косилась в сторону двери, – пришёл журналист. – Я хорошо знала это выражение лица – тотальное разочарование в происходящем вкупе с подавляемой злостью.
В такие моменты зелёно-жёлтые глаза этой девчульки отражали яркие лампы и выглядели неестественными для смертных, а её мелкий носик мгновенно искривлялся, демонстрируя нежелание принимать происходящее. В такие мгновения эта коротышка выглядела шкодным, недовольным ребёнком, которому отказали в покупке желаемой сладости.
Лиса уже давно перестала скрывать эмоции, научив окружение принимать её всецело и не задаваться лишними вопросами. Умная девочка. Смелая. Она достаточно сильно повлияла на наши твердолобые характеры, закалённые многовековыми тайнами и ложью, научив слушать и слышать. В принципе, все мы уже знали друг друга настолько хорошо, что любые вопросы и вовсе теряли смысл. Одного взгляда хватало, чтобы понять суть дела и сориентироваться в происходящем.
– Хорошо, пусть проходит… – Я не до конца понимала, чем вызвано недовольство на этом личике, но отчётливо знала, что будет жарко.
Ничего не происходит с нами просто так или по случайности, а значит, внесённые изменения в книгу судеб были вызваны очередным вскрытием загноившегося нарыва, с которым предстоит разобраться в скором будущем.
– Это не тот журналист, о котором мы договаривались, – сквозь зубы прошипела она, проходя в комнату и не дожидаясь нашего гостя даже ради приличия и норм этикета. – Сина будет, скорее всего, в ярости от замены.
– Не тот, которого я выбрала? – хм, надо признать, меня удивил факт спонтанности. Подобного с нами не происходило очень давно, ведь Лиса упёрто просчитывала любую ситуацию если не на десять шагов наперёд, то на парочку однозначно. – И даже не тот, с которым ты вела переговоры? – Я знала, что она подготовила запасной вариант интервьюера, так как мой выбор не вызвал у неё доверия изначально.
– Да. Пришло нечто иного формата, – Лиса скривилась и указала на медленно входящую в комнату девушку азиатского происхождения. Это вызвало растерянность, ведь я выбрала мужчину сорока лет, занимающегося биографиями и исследованиями паранормального со стажем работы более пятнадцати лет. – Я боюсь, возникнут проблемы с менталитетом.
Мелочь опасалась, что это могло быть провокацией, ведь азиатская пресса относилась ко мне предвзято ввиду ряда причин, и, даже несмотря на то, что у нас были миллионные контракты практически с каждой страной данного, так сказать, округа, меня не радовал факт интервьюера оттуда.
– Не возникнут, – брюнетка смело встряла в диалог и практически взмолившись посмотрела на меня. – Не возникнет никаких проблем, клянусь. Мой парень заболел и…
– Попросил вас выполнить его работу, – я прервала её сразу же, ведь вспомнила десяток сценариев подобного содержания. – Проблема немного в другом… Я выбирала максимально дерзкого и наглого журналиста, способного задать любой вопрос и обнародовать любую правду. При всём уважении, но ваша медлительность и неуверенность заметна с первых секунд. – Мне не очень-то хотелось её оскорблять, но подобного рода самоуправство я терпеть не могла. – Едва ли…
– Я смогу! – в одно мгновение её взгляд стал дерзким, и, к моему удивлению, она смотрела прямо в мои глаза без какой-либо примеси испуга и сомнения. Без стеснения и страха. Это увлекало. – Меня зовут Синьхуа. Раз цель этого интервью – создание биографии, начнём с главного факта вашей жизни… – она открыто бросила мне вызов. – Как вы заполучили и влюбили в себя мировую знаменитость, оставившего ради вас свою группу и карьеру в прошлом? – вопрос, к которому я не могла быть готова с первых секунд встречи… Но именно эта дерзость и смогла меня заинтересовать.
Ещё не сев за стол, она заставила меня забыть про убеждения, что были вбиты в мою голову относительно воспитанности этих национальностей, и стереть из памяти все те многочисленные малоприятные беседы с журналистами, жаждущими моей крови и сенсации.
– Так, дамочка! – Лиса уже была готова выпроводить её прочь. Я видела, как вздымаются её рыжие волосы, уничтожая очередную попытку укладки. Этой девчонке никогда не удавалось продержать аккуратную причёску дольше двух часов, что стало неотъемлемой частью образа. – Брюнетика не трогать!
Удивление стало синонимом этого вечера, ведь Мелочь никогда не заступалась за моего супруга и, уж точно, не выгораживала его, отстаивая честь. Для неё было свойственнее скорчить ему насмешливую рожицу или, пока он отвернулся, насыпать в еду тройную порцию перца. Да что угодно! Кроме дружелюбного приветствия и поддержки. Я бы даже не удивилась, если бы малая ему покрасила волосы, пока тот спит.
Пусть Синьхуа и выделила главный фактор моей биографии, в таком контексте я не могла поспорить, ведь моя жизнь действительно крутилась вокруг него и нашей многовековой склейки. А для смертного мира я была обычной выскочкой, добившейся успеха на везении, но сумевшей забрать у них айдола, ставшего их Богом. Пусть я и хотела возразить и сказать, что это не так… Не могла. Мы были едины и с момента нашей встречи отодвинули всё на второй план, развиваясь как совместно, так и каждый в своём направлении, но прошлые цели действительно потеряли значимость. Мы нашли множество новых направлений, которые общество не всегда принимало с готовностью.
– Оставь её, Лиса. Я отвечу на этот вопрос, а с вменяемостью последующих разберёмся по ходу. – Меня заинтересовала её сущность, которая сканировалась настолько легко, что даже скучно, но при этом было что-то мне непонятное до конца. – Синьхуа, что вы знаете обо мне?
– Вы за три года стали основателем многомиллионного бренда, известного по всему миру. У вас хорошая по качеству линейка одежды, парфюмерии и косметики. Никто не знает, из какой вы страны, и по вашей внешности можно определить лишь… – она запнулась, – многонациональное кровосмешение. Имя менялось трижды, то ли из-за влияния стран, где публиковалась ваша серия книг, то ли из-за отношений с мужчинами. – Сказав последние слова, она заметно смутилась и замолчала.
– То ли оттого, что возникала надобность его трансформировать, – я вздохнула, не пытаясь скрыть своего разочарования. – Моя жизнь складывалась этапами, и иногда, чтобы перечеркнуть прошлое, приходилось менять и собственную идентичность. – Радовало, что она додумалась включить диктофон. – Моё имя означает «вечность», и в этой вечности я и пребывала, пока не встретила…
– Брюнетика? – Синьхуа передразнила Лису, намешивающую моктейли, даже не заметив, что по-панибратски перебила меня.
Странно, но запах этой журналистки был знаком. Я улавливала нотки пачули и отдалённого дуновения лунного бриза, который всегда пропитывал представителей лунных семей. Только энергетика была совершенно сбитой и как будто бы зашифрованной. Её чёрные волосы, хоть и были аккуратно завязаны в хвост, постоянно оказывались на лице, словно пытаясь скрыть голубоватый отлив карих глаз.
– Его самого. С ним я впервые взяла имя, положенное женщине после замужества. Именно подобное принятие законов смертного мира и привело нас в это место, время и город. Именно эта смена имени стала предвестником всех слухов, статей и того хаоса, что возник в мире. Мы пошли против правил, чтобы получить возможность быть вместе, и от многого отказались, чтобы жить так, как того хотели, не думая о нашем статусе и том влиянии, что оказываем на социум.
– Ваше влияние на социум иногда выходит за рамки. Если честно, я никогда не встречала подобного явления. Вы просто вдруг возникли, став единым целым, и перестроили устои, которые были основой не одно десятилетие.
– Никто из нас не встречал. Просто в один из дней нам пришлось смириться с тем фактом, что любое наше слово и действие становится чем-то значимым для многомиллионного сообщества. Когда мы научились жить с этим, то пошли дальше и научили весь этот человеческий муравейник понимать, что для нас двоих мы всегда будем на первом месте и не позволим никому вмешиваться в личную жизнь, а уж тем более диктовать какие-то там условия. Теперь наше влияние нацелено на улучшение мира и реставрацию того, что надломлено или же вовсе разрушено.
Ответ устроил Синьхуа, но она делала вид, что совершенно не заинтересована в сказанном. Её выдавало лишь голубое свечение в глазах, которое появлялось в момент удовлетворения происходящим.
– Я жду ответа на первый вопрос. – Мне понравилась её интонация. Неприятно признавать, но эта журналистка начинала мне немного нравиться.
– У меня не было цели влюбить его в себя, как не было и цели познакомиться с ним в качестве кумира. Он никогда не был моим айдолом, но всегда восхищал. Многие считают знаменитостей кем-то не из мира смертных, отчасти это является правдой, но не в тех масштабах, что были затронуты нами. Мы всегда были равными друг другу если не по статусу мира людей, то по уровню развития душ. – Получив долгожданный моктейль от Лисы, я удивилась её молчаливости. Мелкая просто совершала какие-то действия, как будто бы пытаясь этой видимостью скрыть внутренне волнение. – Так получилось, что мы изначально были предначертаны друг для друга, а, соответственно, у нас не было ни одного шанса не встретиться.