Несоветская украинизация: власти Польши, Чехословакии и Румынии и «украинский вопрос» в межвоенный период

Хорошее продолжение достаточно известной работы этого же автора. Сравнительное и контекстное исследование просто напрашивалось, здорово что Елена Борисенок его написала.Если первая часть цикла рассказывала об особенностях хода украинизации в УССР в границах Рижского договора, то вторая часть (что, собственно, следует из названия тома) погружает нас в перипетии процессов нациестроительства в межвоенной Польше, Чехословакии и Румынии. Очевидно, что ускоренная и достаточно глубокая украинизация на Большой Украине вызывала реакцию в тех странах, которые по итогам Первой Мировой и последовавших за ней локальных конфликтов получили территории, населенные в том числе и людьми, которых стали относить к украинцам.Широкий фокус, рассмотрение проблемы сразу в трех странах с одной стороны не дает выстроит книгу столь драматично. Как это было в первой книге, однако позволяет говорит об определенных процессах, свойственных всему пестрому региону. Автор старается осветить весь период от распада империй до начала Великой Отечественной, захватив и Освободительный поход, и возврат Бессарабии в состав советской страны (в этой связи не могу не вспомнить о двух любопытных книгах по теме – Бессарабия в составе РИ и Бессарабский вопрос между мировыми войнами ). Книга несколько суховата, в стиле отечественной академической прозы. Но это почти не мешает представлять себе драму (а это, все же, драма) столкновения встречных проектов создания наций. Румынские авторитарные попытки, вялые либеральные потуги чехов, польская нетерпимость (несмотря на Волынский эксперимент) – все это выглядело крайне плохо на фоне советской украинизации, когда большевики довольно серьезно выполняли свои обещания (не без колебаний и шагов назад) по повышению статуса украинского языка и выдвижению украинских кадров (это получалось даже проще и в большем объеме, встречая куда меньшее сопротивление, чем языковая политика). Однако привлекательность советских процессов была подорвана эксцессами коллективизации и голодом в сельскохозяйственных районах СССР.Любопытно, как всегда, читать о трансграничных процессах. О КПЗУ, о попытках поляков развести украинскую активность в Галиции и на Волыни, о попытках галичан начать работу в Подкарпатской Руси, о румынских великодержавных идеях и их воплощении. Также хорошо, пусть и кратко, пишет автор о 39-41, о той культурной политике, которую повел Советский Союз в присоединенных областях. О том же выдвижении, о кадрах из Большой Украины, о директивах центральных властей прекратить сводить счеты с поляками, о попытках создать систему образования на украинском языке (в том числе высшего) после польского периода.Интересно было читать и о Подкарпатской Руси, о том, что там почти до самой войны продолжалась борьба двух направлений – большого русского народа и урайнофильского с почти ничейным результатом, о вялой попытке, пресеченной венграми, отколоться от Чехословакии при ее оккупации фашистами. Признаюсь, об этом я знаю совсем мало, разве что могу вспомнить виденный когда-то фильм по Чапеку «Гордубал». В целом при чтении таких книг начинает одолевать меланхолия. Люди так легко скатываются к резне, при малейшем ослаблении правопорядка (чему и в наши времена примеров хоть отбавляй), что становится печально смотреть на потуги мирных времен. Не помогают они, разве что вредят, приводя к еще большим эксцессам во время военное. Вот и здесь никакого мирного сосуществования не получилось, вылилось все в кровавую резню и послевоенные обмены населением.