Чуткие дети. Как развить эмпатию у ребенка и как это поможет ему преуспеть в жизни

Издано с разрешения Michele Borba Inc., при содействии Joelle Delbourgo Associates, Inc.

Научный редактор Марина Битянова

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© Мишель Борба, 2016.

© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021

⁂

Чуть больше десяти лет назад после моей лекции об эмпатии ко мне подошел мужчина. Он показал фотографию своего сына и сказал, что тот повесился после долгой травли. Отец попросил меня почаще напоминать о важности эмпатии. «Если бы те мальчишки умели сострадать, мой сын был бы жив». Эта книга – мой способ сдержать обещание, данное этому отцу и всем детям, которых коснулась жестокость сверстников.

Предисловие. Скрытые преимущества эмпатии и почему она важна для ребенка

Есть ли большее чудо, чем возможность хотя бы на секунду посмотреть на мир чужими глазами?

ГЕНРИ ДЭВИД ТОРО

В начале 1990-х именитый журналист Джон Уоллок в Отисфилде, штат Мэн, основал летний международный лагерь Seeds of Peace^[1]. Уоллок много лет писал о конфликте на Среднем Востоке и пришел к выводу, что единственный способ прервать порочный круг насилия – научить детей из военных и других регионов мирно улаживать конфликты. Он надеялся, что, с ранних лет обучая детей навыкам сотрудничества, коммуникации и миротворчества, изменит к лучшему ход международных переговоров.

За последние тридцать лет организаторы каждое лето принимали по несколько десятков детей из Палестины, Израиля, Египта, Иордании, Пакистана, Афганистана, Индии, Британии и США и готовили из них будущих миротворцев и носителей перемен. Большинство считало идеи Уоллока идеалистическими и неосуществимыми, но к концу трехнедельной смены враги, которые должны были ненавидеть и бояться друг друга, становились друзьями.

Исследователи из Университета Чикаго опросили сотни подростков непосредственно перед приездом в лагерь, сразу после и еще раз через девять месяцев после возвращения домой. Оказалось, что значительная доля юных палестинцев и израильтян позитивнее смотрели на «врагов» и больше доверяли им не только после отъезда из лагеря, но и год спустя^[2]. Более того, многие посвятили себя миротворчеству. Мечты Уоллока сбываются, потому что его подход основан на эмпатии.

Я ездила в лагерь в Мэне и разговаривала с ребятами из разных стран, их кураторами и наблюдала. Все, что я видела – атмосфера, деятельность, общение со взрослыми и преподаваемые навыки, – способствовало укреплению межличностных связей и развитию эмпатии.

«Мы создаем среду, где все преграды, так сказать, рушатся: дети готовы пробовать что-то новое, зная, что окружающие их поддержат^[3], – рассказывала Лесли Левин, исполнительный директор. – Эмпатия – это фундамент Seeds of Peace».

Подростки едят, спят, общаются и проводят время вместе. На тимбилдинге их учат рассчитывать друг на друга и вместе искать решения. В лагере ежедневно проводят и короткие беседы, где дети понимают, как считаться с мыслями и чувствами других. Когда они сидят лицом к лицу и делятся с «другой стороной» своими заботами, предрассудки рассеиваются, а страх сменяется пониманием. Постепенно они начинают видеть и ощущать мир с чужой точки зрения и в итоге могут «воспринимать его от лица другого человека и точно знают, что он чувствует и почему»^[4]. Это и есть эмпатия. Она объединяет умы и сердца представителей разных культур и поколений и преображает наши жизни^[5]. Именно это и происходит в летнем лагере. Подростки обретают преимущество эмпатии, и она будет влиять на их мысли, чувства и поступки всю оставшуюся жизнь.

«После этого лагеря невозможно не измениться, – поделился со мной беженец из Сомали. – Когда видишь, что у других те же волнения и страхи, начинаешь им сочувствовать и все внутри переворачивается. Навсегда становишься другим человеком».

«Из-за всего, что мне с детства вбивали в голову, я считал их [израильтян] врагами, – рассказал юный палестинец. – Но потом я понял, что они так же хотят мира, как мы… и что они такие же люди»^[6].

Этот момент вознаградил меня за тридцать лет исследований и поездок по миру в поисках ответов. Эмпатию можно привить, она складывается из привычек, которые надо развивать и закреплять. Эмпатия дает детям основу для жизни в соответствии с важной истиной: все мы люди, у нас одинаковые страхи и заботы, и все мы заслуживаем уважения.

«Что нужно детям, чтобы стать счастливыми и успешными?» – спрашивали меня сотни родителей, и мой ответ всех удивлял: «Эмпатия». Сочувствие – это далеко не сюсюканье, как считают некоторые. Оно играет неожиданно важную роль в счастье и успехе. Проблема в том, что мамы, папы и общество в целом недооценивают эмпатию и потому помещают ее в конец списка необходимых качеств.

В этой книге изложена революционная, но простая идея, которая может преобразить детские жизни. Она заключается в том, что эмпатия – не приятное дополнение к развитию, а неотъемлемая часть нынешнего и будущего счастья, успеха и благополучия детей. И многие исследователи начинают понимать, что она не дается от рождения. Мы запрограммированы природой заботиться друг о друге, но не приходим в этот мир эмпатичными – так же как сразу не знаем, что 2 + 2 = 4 или кто сейчас президент. Эмпатии могут и должны учить родители и педагоги. Более того, дети сами могут ее культивировать и совершенствовать, как умение ездить на велосипеде или знание иностранного языка. Как я расскажу далее, эмпатия включает в себя девять качеств.

С практикой их использование входит в привычку, которая останется у ребенка на всю жизнь и поможет ему сохранить чуткость.

Но зачем нашим детям эмпатия? Прежде всего она влияет на их здоровье, благосостояние, счастье, удовлетворение в отношениях и способность быстро справляться с жизненными испытаниями^[7]. Она способствует доброте, просоциальному поведению, моральному мужеству^[8] и служит прививкой против буллинга, агрессии, предрассудков и расизма^[9]. Также эмпатия положительно сказывается на навыках чтения, оценках по математике^[10], критическом мышлении^[11], готовит ребенка к жизни в глобализованном мире и помогает искать работу. Именно поэтому Forbes призывает компании осваивать принципы эмпатии, Harvard Business Review заявляет о ней как об «основной составляющей успеха лидера и качества работы»^[12], а Ассоциация медицинских колледжей Америки считает «ключевой целью обучения»^[13]. Сегодня эмпатия приравнивается к жизненному успеху, и ее преимущества дадут ребенку необходимый ресурс, чтобы жить полной, продуктивной и счастливой жизнью и добиться успеха в сложном новом мире.

Эмпатия лежит в корне всего, что делает общество цивилизованным, но самое главное – помогает детям вырасти достойными людьми. В последние годы дети всё меньше способны заботиться о других, а самолюбование взлетело до небес, поставив под вопрос человечность. Общество поставило «я» выше, чем «мы».

Расцвет синдрома селфи и закат эмпатии

Селфи – последний писк моды. Все бесконечно фотографируют себя и публикуют в соцсетях, собирая «лайки» и одобрения в свой адрес. Слово «селфи» так быстро набрало популярность (его использование выросло на 17 000 % за год, а поисковик Google насчитывает более 230 миллионов запросов), что Оксфордский словарь выбрал его «словом 2014 года». В обзоре книг, опубликованных после 1960 года, прослеживается резкое повышение употребления слова «я» и его производных и всячески подчеркивается уникальность личности и ее превосходство над остальными («Я в первую очередь», «Я все могу» и т. д.)^[14].

И все это цифровое безумие просачивается в реальный мир, меняет поведение и создает заносчивую, конкурирующую и эгоцентричную породу индивидуалистов.

Я называю такую тягу к самолюбованию синдромом селфи. Это самореклама, личный брендинг и зацикленность на себе без учета чужих чувств, потребностей и интересов. Синдром селфи пропитал современную культуру и разъедает характер наших детей.

Самолюбование разрушает эмпатию, основу человечности, поэтому надо переключить фокус детей с «я, мне, мое» на «мы, нам, наше». Для беспокойства есть четыре причины.

1. У современной молодежи наблюдается ощутимое снижение эмпатии. Все эти селфи (и культура самолюбования, которую они представляют) наносят непоправимый вред нынешним молодым людям, и это заметно по росту нарциссизма среди студентов^[15]. Их интересует только одно – как бы урвать для себя все самое лучшее. «Если бы Я правил миром, все было бы гораздо лучше», «Я всегда знаю, что делаю», «Я не успокоюсь, пока не получу то, чего заслуживаю». Самовлюбленность не вселяла бы тревогу, если бы интерес к окружающим рос пропорционально ей, но этого не происходит^[16]. У подростков эмпатия ниже на 40 %, чем тридцать лет назад, а нарциссизм – на 58 % выше^[17].

2. Заметно выросла жестокость по отношению к сверстникам. Эмпатия идет на убыль, усиливаются агрессия и буллинг, и агрессоры видят в жертве объект, а не человека. Согласно одному исследованию, буллинг среди молодежи вырос на вопиющие 52 % всего за четыре года (с 2003-го по 2007-й), и сейчас мы наблюдаем его проявления уже среди трехлетних детей^[18]. В исследовании 2014 года обнаружен троекратный рост кибербуллинга всего за год^[19]. Жестокость среди сверстников усугубилась настолько, что негативно сказывается на психическом здоровье: один из пяти учеников средней школы задумывался о суициде как спасении от травли^[20].

Законодатели настолько озабочены этим, что во всех пятидесяти штатах США установлена антибуллинговая политика. От травли можно отучить, и эмпатия в этом случае – лучшее противоядие. Если представляешь себе, что испытывает жертва, не захочешь ее мучить.

3. Эксперты отмечают, что молодые люди всё чаще склоняются к обману, а моральная ответственность у них снижается. Дети, чье отношение к себе сформировано заботой и социальной ответственностью, внимательнее к нуждам окружающих, и снижение их доли сейчас – еще один повод для беспокойства. Среди взрослых 60 %^[21] считают отсутствие нравственных ценностей общенациональной проблемой. За последние двадцать лет нравственный облик детей ухудшился, и 72 % американцев считают, что «становится только хуже»^[22]: подавляющее большинство студентов утверждают, что «если не хитрить, ничего не достигнешь», а 70 % сознались, что обманывали^[23]. Неудивительно, что склонность к обману растет и недавних выпускников интересует только личная выгода, а вовсе не то, как будет лучше для всех^[24]. Исправить ситуацию поможет эмпатия, но одной ее недостаточно: чтобы сделать правильный этический выбор, необходим моральный стержень.

4. Сетевая культура, которая давит на личность, ведет к росту психических заболеваний среди молодежи. У одного из пяти^[25] молодых американцев были или есть симптомы психологических расстройств^[26],^[27]. Сейчас у подростков уровень стресса выше, чем у взрослых^[28]. На кону благополучие наших детей – а также их эмпатия. Она снижается с ростом тревожности: трудно сочувствовать окружающим, находясь в «режиме выживания», в котором пребывают многие подростки. Это создает так называемый разрыв эмпатии^[29].

Представители молодого поколения умны и уверены в себе, но еще никогда в этом возрасте не наблюдались такие эгоцентричность, уныние и уровень стресса.

Чтобы дети росли неравнодушными, счастливыми и успешными, необходимо в корне изменить подход к воспитанию и обучению, опираясь на последние научные данные. В своей книге я предлагаю план осуществления перемен и лучшие стратегии с доказанной эффективностью как родителям, так и педагогам.

Развитие эмпатии

Как же родителям, учителям, инструкторам и уполномоченным по правам детей остановить негативную тенденцию и повлиять на степень чуткости в детстве? Что способствует этому и что мешает? Какие новейшие научные открытия помогут вырастить здоровых, счастливых, успешных и участливых людей? Меня волнуют эти вопросы, и за последние десять лет я объехала весь мир в поисках ответов.

Всю жизнь я учу детей эмпатии и объясняю взрослым, как это делать. Я начинала как школьный учитель и работала с детьми из разных семей, каждая из которых преодолевала свои трудности. В итоге желание помогать детям привело меня в докторантуру педагогической психологии и консультирования. Пока я писала диссертацию и опрашивала сотни дошкольников для оценки их способности к распознаванию эмоций, я заинтересовалась развитием у детей эмоциональных и социальных навыков. Фраза одной четырехлетки перевернула мою жизнь: «Я хочу быть хорошей, но мама не учит меня как». Воистину, устами младенца глаголет истина! Чтобы ребенок был эмпатичным, смелым и отзывчивым, его надо этому научить.

После этого я много ездила, встречалась с видными исследователями из крупных университетов, наблюдала за использованием передовых методов, и это было очень познавательно. Пентагон пригласил меня консультировать и проводить тренинги для школьных психологов и педагогов с восемнадцати зарубежных военных баз США. Я преподавала на курсах сотням родителей и учителей на шести континентах, 135 раз выступала в телешоу Today с рассказом о последних новостях из области детского развития и написала более двух дюжин книг.

Замысел этой книги появился, когда я осознала, как важно всем нам развивать эмпатию. Этот момент произошел более десяти лет назад, когда я была на камбоджийских «полях смерти», недалеко от Пномпеня, где подверглись жестокой расправе миллион человек. Это потрясло меня до глубины души. Все мои мысли были только о том, что могло стать причиной такой бесчеловечности и как сделать, чтобы этого не повторилось. Десять лет я искала ответ. За это время посетила другие места, где происходили непостижимо ужасные события: Дахау, Аушвиц, Армению и Руанду. Там я узнала, что причиной геноцида обычно становится полное отсутствие эмпатии. Я изучала насилие среди молодежи и прецеденты стрельбы в школах. Я узнала, что теплые, сердечные отношения и развитие доброты в детстве снижают уровень жестокости. Я написала план «Прекращение насилия и буллинга в школах», ныне законодательно утвержденный в Калифорнии. В нем я подчеркнула необходимость обучения эмпатии. (Я поняла, что встала на верный путь, получив благодарность от подростка. Он сказал: «Это могло бы уберечь моего брата от тюрьмы. Детей надо учить сочувствию».) Я разработала методы сокращения буллинга и обучила сотни преподавателей и сотрудников полиции. Еще я придумала способ пробудить у детей сострадание и сделать их «заступниками», о чем рассказывала в телешоу Dateline^[30] (подробнее – в главе 8).

Все это помогло мне разработать действенные и одновременно простые способы, которыми родители, учителя, психологи и просто заинтересованные люди могут «накачивать мышцы эмпатии» у детей. В Армении восьмилетки играли в шахматы, чтобы научиться ставить себя на место другого. Неблагополучные дети в Лонг-Бич, в Калифорнии, снимали на камеру пациентов хосписа и монтировали фильмы на память для их родных. В Канаде третьеклассники обучаются эмоциональной грамоте с помощью младенцев. В Сан-Диего четырехлетки примеряют на себя взрослые роли, чтобы понять, что чувствуют их родители. Израильские и палестинские подростки ищут взаимопонимание в лагере в Мэне.

Исследования и мой личный опыт подтверждают: эмпатию можно развивать, и она меняет детей. Где бы они ни жили, самые эффективные методы – это сильные переживания, волнующие детские сердца и происходящие при участии взрослых. Мы можем и должны помогать нашим сыновьям и дочерям стать хорошими людьми. Не развивать у детей эмпатию – все равно что совсем махнуть на них рукой.

Но ничто, абсолютно ничто другое не укрепило меня во мнении о значимости эмпатии так, как воспитание троих сыновей. Сейчас они уже взрослые, но больше всего я горжусь тем, что не зря учила их быть добрыми. Я уверена, что это качество дало моим детям – и может дать вашим – все преимущества для здоровой, счастливой и успешной жизни, особенно в нынешнем цифровом мире конкурирующих друг с другом индивидуалистов.

Путь к осознанности начинается с эмпатии. Детям нужны ее преимущества, чтобы преуспевать всегда и во всех сферах жизни.

Как пользоваться книгой

Чуткие дети лучше ориентируются в неизбежных эмоциональных и этических затруднениях благодаря девяти привычкам. Они помогают управлять порывами эмпатии и подталкивают помогать окружающим. Все девять можно освоить, и их эффективность подтверждена недавними исследованиями в области детского развития, нейронауки и социальной психологии. В книге я предлагаю схему приобретения этих качеств, благодаря которой они сохранятся у ребенка навсегда и он получит все преимущества эмпатии.

В первой части вы узнаете, как помочь ребенку развивать первые четыре составляющие эмпатии:

• эмоциональную грамотность, чтобы распознавать и понимать свои и чужие чувства и потребности;

• моральную идентичность, чтобы усвоить ценности эмпатии и проявлять сочувствие к окружающим;

• умение поставить себя на место другого человека, чтобы понимать чужие чувства, мысли и мнения;

• моральное воображение^[31], чтобы ребенок учился состраданию по книгам, фильмам и изображениям.

Вторая часть посвящена практике эмпатических привычек.

• Умея управлять эмоциями, ребенок сможет держать себя в руках и снижать персональный дистресс^[32], чтобы помогать окружающим.

• Проявляя доброту, ребенок начнет заботиться о благополучии и чувствах других людей.

• Сотрудничая, ребенок научится работать в команде и достигать общих целей.

В третьей части мы рассмотрим, как можно жить по принципам эмпатии.

• Моральное мужество подстегнет ребенка к тому, чтобы высказывать свое мнение, вмешиваться и помогать другим.

• Навыки альтруистичного лидерства мотивируют его менять жизнь общества к лучшему, даже если это совсем небольшие изменения.

Наша цель – помочь ребенку приобрести эмпатические качества, чтобы они остались с ним навсегда. Выбирайте один навык на месяц и практикуйте по несколько минут в день, пока он не войдет в привычку. Еще лучше делать это всей семьей. Напоминайте ребенку: «Это как осваивать игру на гитаре, футбол или таблицу умножения: чем дольше делаешь добрые дела, тем добрее становишься сам».

Эмпатия начинается с общения

Работая над книгой, я приобрела богатый опыт. Однако один случай стоит особняком, и он подтверждает, насколько важно для эмпатии общение лицом к лицу. Я была в Руанде, в приюте для глухих детей, брошенных родителями. Их бабушки и дедушки погибли во время геноцида. Я раздавала им подарки: рюкзаки, где были карандаш, линейка, упаковка жвачки, блокнот, несколько конфет и письмо от американского ребенка. Дети радовались подаркам и с интересом проверяли содержимое рюкзаков.

Но один мальчик никак не успокаивался: он уже достал все и разложил на столе, но продолжал что-то искать. Еще один карандаш? Конфету? Другую линейку? Нет, что-то другое. И внезапно нашел: письмо. Он схватил его, понюхал и бережно развернул. Я подвинулась и вместе с ним прочитала:

«Привет. Меня зовут Джейкоб. Мне десять лет, и я живу в Миннесоте. Я посмотрел на карте, где находится Кигали, в которой ты живешь. Когда я складывал вещи в рюкзак, то думал о тебе. Надеюсь, тебе все понравится. Хорошего дня.

Твой новый друг из Америки Джейкоб».

Мальчик смаковал каждое слово и перечитывал письмо снова и снова. Потом приложил его к груди, крепко прижал к себе и заплакал. Он посмотрел на меня, показал пальцем на свои слезы (а потом на мои), написал пальцем в воздухе слово «любовь» и показал на письмо, как будто это самое ценное, что у него есть. Этому чудесному ребенку просто приятно было знать, что кто-то думает о нем. В этом нуждаются все дети мира.

Мне очень хотелось бы, чтобы Джейкоб видел, какое впечатление произвели его слова. Он бы сразу понял, как эмпатия меняет жизнь.

Часть первая. Развитие эмпатии

Самолюбование во всякой своей форме уничтожает эмпатию и тем более – сострадание. Когда мы сосредоточены на себе, весь мир сжимается до масштаба наших проблем и забот, а они, в свою очередь, растут. Но когда мы обращаем внимание на других, мир становится больше.

ДЭНИЕЛ ГОУЛМАН, «Социальный интеллект: новая наука человеческих взаимоотношений»

Глава 1. Эмпатичные дети могут распознавать чувства. Обучение эмоциональной грамотности

Как-то раз, когда я работала консультантом в городе Форт-Макмюррей в северной части канадской провинции Альберта, старший инспектор по учебному округу посоветовал мне: «Сходите на занятия третьего класса, у нас замечательная методика преподавания эмоциональной грамотности». На следующий день я присоединилась к двадцати шести восьми- и девятилеткам. Они расселись вокруг большого зеленого покрывала и ждали своего необычного учителя. «Интересно, он сегодня будет улыбаться?» – спросил один мальчик. «Надеюсь, он обрадуется нам», – откликнулся другой. «Сидите спокойно, а то напугаете его, – распорядилась девочка. – Джошуа надо к нам привыкнуть».

Я заверила учеников, что тоже буду вести себя хорошо. В класс вошла женщина с ребенком, и дети запели приветственную песню: «Привет, малыш Джошуа, как твои дела? Привет, малыш Джошуа, что сегодня нового?»

Мать младенца – волонтер программы – положила сына на покрывало. Это был третий визит Джошуа с начала учебного года, и дети поразились, как сильно он изменился всего за несколько недель! В рамках программы Мэри Гордон «Корни эмпатии» предполагалось еще шесть таких встреч. Не умеющий говорить семимесячный младенец провел блестящий сорокаминутный урок эмоциональной грамотности!

Школьники считывали и интерпретировали эмоции Джошуа, наблюдая за его мимикой, языком тела и звуками.

«Как вы думаете, как Джошуа чувствует себя сегодня?» – поинтересовалась у детей специально обученный инструктор программы. Такая формулировка помогла ученикам подобрать название эмоциям младенца и понять собственные. «А почему вы раздражаетесь? А когда вы расстраиваетесь?»

Затем инструктор задала детям вопрос о чужих чувствах: «Как понять, когда другой человек расстроен? Как помочь другу, если он волнуется?»

Ученики анализировали, наблюдали и размышляли об эмоциональных состояниях – идеальный пример чуткости по отношению к другому! Потом инструктор предложила классу внимательнее присмотреться к ребенку. «Джошуа не может сказать, чего он хочет, но может показать это языком тела. О чем он думает?»

«Он изучает нас», – сказал один ученик. «Смотрите внимательно, – ответила инструктор. – Что он чувствует, как вам кажется?» – «Наверное, волнуется», – ответил другой ученик. «Смотрите, – воскликнул кто-то, – он сжал кулачки».

«Давайте улыбнемся ему, чтобы он понял, что все в порядке!» Все расплылись в улыбке, как чеширские коты. И не напрасно: разглядев доброжелательные лица, Джошуа улыбнулся в ответ. «Джошуа учится эмпатии», – прошептал мальчик рядом со мной.

Я согласилась с ним, но малыш Джошуа был не единственный, кто учился разделять чужие чувства. Семимесячный ребенок показал двадцати шести школьникам, как распознавать чувства, учитывать чужие потребности и быть добрее. Отличный способ продемонстрировать, что такое сопереживание.

С тех пор я посетила несколько занятий программы «Корни эмпатии» и весьма плодотворно общалась с десятками инструкторов, родителей и учителей. Найден гениальный способ показать детям, как быть добрее, и это подтверждают комментарии школьников.

«В программе я узнала, что у всех разные чувства и надо уважать чужую индивидуальность», – так высказалась десятилетняя девочка. Одиннадцатилетний мальчик сделал похожий вывод: «В программе меня учили, что даже если люди отличаются от нас внешне, это не значит, что внутри они не такие, как мы»^[33].

С 2000 года в сравнительных и рандомизированных контролируемых исследованиях оценивали изменения поведения до и после участия в программе «Корни эмпатии». Независимые испытания проводились на трех континентах. В крупном исследовании Университета Британской Колумбии при сравнении участников программы с контрольной группой было отмечено: «проактивная агрессия» (хладнокровный напор для получения желаемого) снизилась на 88 %^[34]. Несомненно, это феноменальное достижение – особенно в контексте школьного буллинга. Действительно ли программа развивает у детей эмпатические навыки? В поисках решения я договорилась о встрече с ее создателем^[35].

Программу «Корни эмпатии» основала в 1996 году Мэри Гордон – милая, обаятельная женщина из Ньюфаундленда с мягким голосом. Она начинала с профессии воспитателя детского сада. Идея программы возникла у нее в ответ на проявления насилия к детям, замеченные ею во время работы с семьями. «Осознание разрушительных последствий насилия в жизни детей ‹…› заставило меня этим заняться»^[36].

Гордон также заметила, что младенец может изменить жизнь другого ребенка, и рассказала мне про мальчика по имени Даррен. Он учился в восьмом классе, дважды оставался на второй год и поэтому был старше одноклассников. Мать Даррена убили на его глазах, когда ему было четыре года, и он скитался по детским домам. Он всем демонстрировал, что крутой – выбритый затылок с татуировкой, а над ним хвост, – но в глубине души был ранимым.

На одном занятии программы в классе Даррена мать шестимесячного Эвана рассказала, что тот не любит обниматься. К всеобщему удивлению, Даррен попросил разрешения взять малыша на руки. Мать насторожилась, но позволила. «Даррен отнес его в уголок и несколько минут укачивал, – рассказала Гордон. – Потом вернулся и спросил женщину: “Как вы думаете, могу я стать хорошим отцом, если меня никто не любил?”».

Гордон поняла, что неравнодушие, забота и человечность связаны с тем, какие у ребенка складываются отношения в детстве. Ей пришло в голову, что эмпатию надо почувствовать, чтобы научиться ее проявлять. А для этого надо уметь описывать свои чувства к окружающим. Раз ее подопечные не получали достаточно эмпатического опыта дома, она решила предоставить им такую возможность в классе, пригласив мать с младенцем.

Гордон много говорила об эмоциональной грамотности: «Это не менее важно, чем уметь читать. Не осознавая собственные чувства, не умея подобрать к ним слова и понять, что чувствуют другие, мы одиноки. Именно поэтому мы преподаем детям эмоциональную грамотность: учим их называть свои чувства, взаимодействуя с малышами». Мэри Гордон нашла идеальный способ научить ребенка распознавать, интерпретировать и разделять чужие чувства на примере младенцев.

Через «Корни эмпатии» и занятия с малышами прошли более 800 000 детей из десяти стран. Я посетила начальную школу Мори, одну из пяти в Вашингтоне, где проходит программа. Результаты очень заметны, особенно среди десятилетних школьников. Кейн – один из детей, принимающих участие в программе. Он живет в самом бедном и неблагополучном районе, и гулять после школы ему не разрешают (некоторые дети боятся Кейна). По его словам, в первые годы в школе «не все шло гладко».

«Раньше все не были такими милыми, а теперь стало по-другому», – сказал он. «А как стало?» – спросила я. «Когда принесли маленького, все изменились. Стали добрее, что ли, – ответил Кейн. – Когда есть эмпатия, проще быть хорошим»^[37].