Глава 1
Ярость. Ярость и постоянный голод наполняли мою жизнь. Очередная охота стаи увенчалась успехом. Мы загнали большого зверя, еды хватит на всех. Вспышка радости. Я рванул к туше, стремясь оторвать для себя кусок побольше.
Клык, крупный самец из свиты вожака, тут же вцепился мне в холку и откинул назад. Я взвизгнул от боли, но тут же кинулся в атаку. Короткая схватка. Наши тела сплелись в рычащий клубок, но почти сразу я понял, что проиграл. Опять. Быть самым слабым самцом в стае очень тяжело.
Я выгнул шею в позе подчинения. Противник рыкнул и навис надо мной. Пришлось упасть на спину и подставить живот. Этой демонстрации Клыку хватило, и он ушёл к туше за своей долей свежего мяса. А я остался ждать.
Голод. Голод и ярость. Всегда последний, даже самки получают доступ к еде раньше меня. Я крутился и повизгивал, дожидаясь своей очереди. Наконец, стая отошла в сторону и появилась возможность поесть. Рыча и толкаясь с другими отбросами прайда, я накинулся на остатки добычи. Мне удалось вырвать и утащить в сторону большую кость с остатками мяса. Жадно заглатывая пищу, я топорщил чешую на холке, пытаясь отпугнуть других претендентов на свою еду.
Стая, расположившаяся на отдых, с вялым интересом наблюдала за борьбой на куче объедков. Вскоре Чёрный, вожак стаи, огромный зверь с антрацитово-чёрной чешуёй, встал и, стегнув себя хвостом по боку, громко зарычал. Вся стая сорвалась с места. Прайд уходил к логову.
Давясь остатками мяса, я старался съесть как можно больше. Голод уже немного отступил, но его тень всегда маячила на границе сознания, угрожая снова затопить его целиком. Я рванул вслед за своими сородичами.
Стая гиртамов быстро двигалась через огненные пустоши к далёким скалам. Логово находилось в пещере у подножия одной из скал. Там было безопасно. Там было тепло, и голод возвращался медленнее. В углу пещеры был выход магмы, там было особенно хорошо, но это место принадлежало вожаку и его ближнему кругу. Я лежал недалеко от выхода и в случае опасности должен был первым встретить врагов.
После удачной охоты прайд отдыхал. Большинство гиртамов спали. Вожак покрывал одну из самок. Сейчас еды достаточно и можно ещё увеличить размер стаи.
Жизнь гончих пустошей была простой и понятной. Был голод. Чтобы от него избавиться, нужно было найти еду. Были враги – их тоже можно было съесть. Было убежище, где можно было находиться, пока не нужна была еда или не пришли враги. Вот и всё.
Новый день снова принёс голод. Чёрный повёл прайд на поиски добычи. Мы долго рыскали по пустошам, даже дошли до огненной реки, куда обычно не забирались. Там было опасно. Жили сильные враги.
Но еды не было, и вожак решил рискнуть. В этот день стая осталась без добычи. По пути к логову я повредил лапу. Острый осколок камня рассёк единственное уязвимое место. Даже глаза у меня были защищены лучше. Отстающих в прайде не ждали, тем более меня. Нужно было переждать немного, пока рана не затянется.
Я начал отставать, хотя и так бежал почти последним. Справа показалась небольшая россыпь камней. Там можно будет спрятаться. А потом пойти по следу прайда к логову.
Стая скрылась вдали. Я свернул к безопасному месту и, затаившись в тени одного из больших камней, опустил на глаза защитную плёнку. После лечения придёт голод. Он уже угнездился в сознании, но станет гораздо сильнее. Такова плата. Нужно переждать.
Вскоре чёрная кровь перестала сочиться из раны, но бежать было ещё рано. Я решил дождаться темноты. Внезапно камни вокруг озарились яркой вспышкой. Я вжался в камень. Опасность!
Вспышки иногда приносили вкусную еду, но гораздо чаще сильных врагов. Без сородичей мне не победить врагов. Нужно спрятаться. Я замер в своём укрытии.
Через короткое время я услышал звуки. Их издавал враг. Из-за соседнего камня показался двуногий и я постарался стать ещё незаметнее. Такие враги жили у огненной реки, только шкура у них была другого цвета. Я хорошо различал цвета и точно помню, что те враги были синими. Они бросались огнём и холодом. Прайд столкнулся с ними только однажды и потерял половину самцов.
Этот двуногий был белым. Разноцветные штуки покрывали его тело, как вторая кожа. На груди у него были три яркие полоски: белая, синяя и красная. Двуногий громко кричал и топал ногами. И ещё вокруг его тела был неяркий свет. Но важно было не это…
Мощный запах страха ударил мне в ноздри. Так пахла загоняемая добыча. Это был запах победы и еды. Двуногий боялся, а значит, был добычей.
Я приготовился к прыжку и резко бросился в сторону своей жертвы. Промазал. Двуногий развернулся в мою сторону и громко закричал.
Я испугался и, зарычав в ответ, лапой с выпущенными когтями ударил его поперёк груди. Брызнула кровь. Добыча упала и быстро затихла. Всё? Неужели всё?
Я жадно накинулся на еду. Голод отступил после первого же куска. Я отрывал конечности, мощные зубы легко перемалывали хрупкие кости двуногого. Вскоре от моей добычи не осталось почти ничего. Блаженно прикрыв глаза, я сыто заурчал. В таком состояния мне быть ещё не доводилось.
Ярость отступила, голод пропал. Мне было хорошо и хотелось спать. Я вернулся в своё убежище и, удобно устроившись, уснул.
Пробуждение было внезапным. Меня разбудили звуки, доносившиеся с места моей победы. Ещё не давало покоя некое неудобство. Мне было тесно в моём убежище. Земля со временем поглощает камни, возможно, сейчас пришёл черёд этой скалы. Быстро выбравшись, я осмотрелся вокруг.
Рядом с остатками моей добычи суетилась пара сельтов. Эти мелкие падальщики часто следовали за прайдом. Бегали они на двух ногах, но довольно шустро. Опасность, даже для слабого гиртама, они представляли только большой группой.
Немного удивившись своим мыслям, я тем не менее решил воспользоваться случаем и перекусить. Сельты потрошили остатки двуногого стоя ко мне спиной. Недолго думая я прыгнул и приземлился на одного из них. Второй отскочил в сторону и плюнул в меня кислотой. Вреда эта атака мне не причинила – зелёный сгусток легко скатился с моей чешуи. Быстрым ударом когтистой лапы я отправил падальщика в последний полёт. Победа оказалась даже более лёгкой, чем я мог подумать.
Обнюхав тушки своих врагов, я приступил к завтраку. Удовольствие оказалось весьма посредственным, и не шло ни в какое сравнение со вчерашним двуногим. На вкус сельты были как то, чем они питались при жизни, но оставлять еду было неправильно.
Во время еды мой взгляд зацепился за следы на земле. Возле останков двуногого были отпечатки лап гиртама. Мои. Я помню, как стоял во время еды на этом месте. Но было одно несоответствие. Вчерашний мой след был значительно меньше сегодняшнего. Я специально топнул лапой рядом и сравнил их.
Значит, двуногий был не только вкусным, но и полезным. Я ухмыльнулся и показал окружающему миру все четыре ряда своих зубов. Пора было возвращаться к стае.
Ветер пустошей ещё не успел скрыть запахи прайда, и я уверенно шёл по следу. Врагов рядом с логовом уже давно не было, и я спокойно добрался до знакомой скалы. Входя под своды родной пещеры, я приветственно рыкнул и пошёл на своё обычное место.
Сородичи молча смотрели на меня. Наконец от группы самцов, лежавших у озера, отделился Клык и направился в мою сторону. Подойдя, он требовательно рыкнул и оскалил клыки. Желания подчиняться не было, и я оскалился в ответ. Несколько мгновений мы играли в гляделки, а затем мой противник бросился в атаку. Бороться с таким крупным самцом было сложно. Приходилось использовать весь арсенал орудий, которыми щедро наградила меня природа. Наконец я смог ловко зацепить голову Клыка своим хвостом и впился ему в шею. Через пару мгновений он завизжал, и раздался громкий рык Чёрного. Я отпустил свою жертву и пошёл на его зов.
Глядя на меня, вожак немного подвинулся и разрешил лечь рядом. Это было невероятно, но это было правдой. Меня неожиданно приняли в ближний круг.
С этого дня моя жизнь очень сильно изменилась. Я получил право на долю в добыче в первых рядах, получил тёплое место в логове и даже право на свою первую самку.
Шло время. Стая жила обычной жизнью. Во время делёжки добычи после очередной удачной охоты я поймал себя на мысли, что эта еда кажется мне пресной. Всё чаще стали приходить мысли о том дне, когда так резко изменилась моя жизнь. Нет, не о победе над Клыком, это было лишь следствием. Мне всё сильнее хотелось вновь испытать те чувства, которые владели мной после победы над двуногим.
В те дни, когда прайд отлёживался в логове, я стал приходить к месту своей первой победы. Прятался среди скал и ждал. Но шло время, а новых вспышек не было. Тоска одолевала меня всё сильнее, и я не знал, что делать.
В тот день стая возвращалась к пещере после удачной охоты. Неожиданно в стороне небо осветилось ярким знакомым сиянием. Я сразу направился в ту сторону, но яростный рык Чёрного заставил меня вернуться на прежний курс.
Вероятность того, что я вновь встречусь с двуногим на том же месте, стремилась к нулю, но я упорно продолжал приходить к россыпи скал и ждать. Время тянулось бесконечно медленно, но однажды мне всё же улыбнулась удача.
До знакомых камней было ещё далеко, когда я заметил над ними зарево яркой вспышки. Наконец-то!
Я был беспечен. Память о первой победе заглушила инстинкты, и я потерял осторожность.
Ещё увеличив скорость, я ворвался в нагромождение скал. Спиной ко мне стоял двуногий. Я прыгнул вперёд и втоптал его в землю. Победа! Я издал яростный рёв.
Затем пришла боль. Сильный удар швырнул меня на землю, и я кувыркнулся через голову. В плече пульсировала боль. Из-за ближайшего камня выскочила пара врагов. Они направили на меня штуки, которые держали в руках. Инстинкт заставил меня отпрыгнуть в сторону. На том месте, где я только что был, вспухло облако огня. Рывок за ближайшую скалу спас меня от новой порции повреждений.
Так прошла пара минут. Я прятался. Враги бросались огнём. Потом я залез по вертикальной стене и залёг на вершине скалы. Противники потеряли меня из виду и, настороженно водя своим оружием из стороны в сторону, медленно приближались к тому месту, где видели меня в последний раз. Я дождался, когда они окажутся прямо подо мной, и прыгнул вниз. Одного двуногого удалось раздавить, второй успел отпрыгнуть в сторону, но выронил при этом своё оружие и выхватил из своей второй шкуры длинный коготь.
Запаха страха я не чувствовал. Этот враг меня не боялся, поэтому я решил быть осторожным. Боль в плече немного успокоилась, но двигаться, как раньше не получалось. Я пошёл по кругу, стараясь выбрать удобный момент для атаки. Противник внимательно следил за мной.
Сделав полный круг, я прыгнул вперёд. Не на врага – рядом. Моя уловка сработала, и двуногий развернулся следом за мной. В этот момент я зацепил его ногу своим хвостом, и он потерял равновесие. Быстрый рывок и удар лапой по лежащему на земле врагу завершили схватку.
Стащив добычу в одно место, я принялся за еду. Уже немного забытые ощущения мощной волной накатили на меня. Я не мог оторваться от добычи, пока от врагов не остались только куски второй кожи. Она оказалась абсолютно несъедобной, и мне приходилось её выплёвывать. Закончив с едой, я уснул прямо там, среди ошмётков кожи и останков тел.
Сколько я проспал – не знаю. Когда пришёл в себя, была глубокая ночь. Решив не тратить время дожидаясь утра, я, привычной дорогой отправился к логову. В предрассветных сумерках впереди показалась знакомая пещера. Вход в неё показался мне непривычно тесным.
Войдя внутрь, я обнаружил, что почти весь прайд спит. На меня внимательно смотрел Чёрный. Я двинулся к нему, но внезапно он негромко рыкнул, и я замер на месте. Все самцы ближнего круга подскочили со своих мест и сгрудились за спиной вожака.
Чёрный со своей сворой двинулся ко мне. Я не знал, что делать. К сражению с вожаком я был совершенно не готов.
Подойдя ближе, он обнюхал меня и негромко зарычал, следом тут же оскалились все самцы за его спиной. Ситуация складывалась однозначная – меня изгоняли. Если бы я сразу бросил вызов Чёрному, то, возможно, и смог бы победить, но сейчас момент был упущен. Свора за спиной вожака кинется в бой по первому его знаку. Меня порвут на части, несмотря на возросшие силы.
Я сделал шаг назад, стая тут же изготовилась к атаке, но Чёрный издал протяжный рёв, и все замерли на своих местах. Он снова посмотрел на меня и, зевнув, направился на своё прежнее место. Стая последовала за ним, а я, пятясь, покинул моё, теперь уже бывшее, логово.
Снаружи занимался рассвет. Будучи существами стайными гиртамы плохо чувствовали себя в одиночестве, но мой случай был немного другим. Я всегда был изгоем, просто сейчас это стало более явным.
Что ж, пока ничего страшного в этом я не вижу, так что буду жить дальше один. Я пошёл по своим следам к россыпи камней. Раз вспышка была там уже дважды, то возможно случится и в третий раз.
Ярость. Голод и ярость. Я уже успел немного забыть эти чувства. Выживать в одиночку оказалось очень сложно. Добыча, на которую охотился прайд, оказалась мне не по зубам. Иногда подолгу приходилось питаться сельтами, подманивая новых жертв остатками старых.
Поселившись в россыпи скал, я решил создать своё логово. Подходящей пещеры в этом месте не оказалось, и я вырыл для себя большую нору под одним из самых крупных обломков в округе. Непривычная деятельность сильно выматывала, но мне, почему-то, казалось важным построить для себя новый дом. И я упорно продолжал рыть лапами твёрдую сухую землю. Один раз даже попал под небольшой обвал, когда раскапывал для себя пещеру, но благополучно смог выбраться и вытащить всю землю из своего нового жилища.
Так прошёл целый сезон. Я часто лежал на вершине скалы у своего дома и смотрел на пустоши. Иногда вдали я видел бегущие стаи гиртамов. Был это мой прайд или какой-то другой – определить было невозможно, но в любом случае приближаться к ним было опасно. Любой чужак для прайда это или враг, или еда. Таков закон и проверять его на себе я не хотел.
Новая вспышка застала меня врасплох. Сегодня мне удалось убить молодого вурка. Зверь, видимо, отбился от своего стада и потерялся. Со взрослой особью у меня справиться шансов не было, а этого я легко смог задавить. Я уже наелся, когда прямо передо мной ярко полыхнуло. Защитную плёнку я опустить не успел, и свет больно резанул глаза.
Двуногих в этот раз было двое, и мне просто повезло, что они были не воинами. Наверное, это была пара. Самец и самка. Второй кожи на них почти не было, а значит и опасности они не представляли.
Но медлить я всё равно не стал. Таранным ударом головы я снёс самца и, пролетая мимо самки, чиркнул её костяным лезвием на кончике своего хвоста по груди.
Самец не подавал признаков жизни, и я резко обернулся к оставшемуся противнику. А потом удивлённо сел на задние лапы. Эти двуногие оказались очень хрупкими. Мой отвлекающий удар почти перерубил самку пополам. Схватка закончилась, не успев начаться.
Я был сыт, но оставлять добычу не стал. Останки вурка придётся закапывать, иначе уже завтра здесь соберутся сельты со всей округи. Пришлось пересилить себя и съесть тела двуногих сразу. После еды меня привычно потянуло в сон, но, помня о первых двух случаях, забираться в нору не стал. Если вдруг снова вырасту, то могу и застрять, а это будет весьма неприятно.
Меня разбудили сельты. Как я и думал, запах привлёк падальщиков к моему логову. Громко рыкнув, я распугал мелких хищников, но далеко они не ушли. Желания охотиться не было, но ради собственной безопасности нужно их уничтожить. Если этого не сделать, то к концу дня их здесь соберётся слишком много.
Это оказалось даже весело. Я гонялся за падальщиками среди камней и быстро перебил их всех. Потом стащил тела в одну кучу и принялся рыть большую яму, чтобы спрятать всю добычу от местных халявщиков.
Закончив с делами, я взглянул на небо. Солнце перевалило зенит и приближалось время послеобеденной сиесты. Время? Сиеста?
Глава 2
Я замер на ходу. Во время охоты я уже определил, что мои размеры не изменились, и посчитал, что в этот раз людей оказалось мало. Или они были недостаточно питательными. Людей?
В моей голове стали всплывать знания и образы из памяти моих последних жертв.
Двуногие называли себя людьми. На пустоши они попали случайно, и никакого мнения на этот счёт сформировать не успели. Эта пара действительно была прайдом, хоть и маленьким. Сами себя они называли семьёй. Вспышка вытащила их на пустоши во время отдыха.
Картинка из памяти женщины заставила меня передёрнуться. Линия песка заканчивалась у непонятной синей субстанции. Вода – пришло название из чужой памяти. Множество людей с визгами и криками плескались в этом… море. Даже на вид оно было холодным и неприятным. Я бы туда ни за что не полез. Даже за едой.
Мир людей был удивительным, в нём было много такого, чего я никогда не видел. Ничем особенным эта пара на фоне своих сородичей не выделялась, но тем не менее из их памяти я узнал очень много нового. Я пришёл к выводу, что людей несколько видов, поскольку те их представители, с кем мне уже довелось встретиться, явно не могли создать всё то, что я смог узнать из памяти своих жертв. Я был очень удивлён, когда понял, что люди могут общаться друг с другом. И не просто передавать простые желания, а объяснять сложные понятия и свои мысли. Гиртамы такого не умели. Всё, что нам было доступно, это язык запахов и жестов. В обычной жизни этого хватало, но человеческая речь была на совершенно другом уровне.
Интересным было и то, что память убитых утром сельтов я тоже мог увидеть, но там не было ничего интересного – голод, ярость и страх. С этим я и так знаком очень близко.
Прежде чем уйти переваривать новые знания, я собрал все остатки одежды и предметы от группы воинов, которых убил ранее. Захотелось их изучить, возможно, мои новые знания помогут мне в этом.
Лёжа в логове, я в очередной раз ковырял лапой имущество своих врагов. К моему огромному сожалению, самые интересные экземпляры чужая память распознать не смогла. Если с одеждой всё оказалось более-менее понятно, то в отношении оружия я смог выловить из памяти мужчины лишь невнятный намёк на фантастические фильмы.
Это меня сильно отвлекло. Цепочкой потянулись из глубины сознания понятия кинематографа, фантастики, творчества… и много чего ещё. Но внезапно я понял, что мыслеформы из памяти моих жертв становятся всё более бледными и размытыми. Оказалось, что мой организм переваривал знания людей как обычную пищу. Разница была лишь в том, что знания жертв становились для меня недоступными. Вернее, та их часть, которую я не успел осознанно изучить. Поэтому в итоге я многое знал о фильмах и выставках, но совершенно упустил информацию об обычаях и языках людей.
Это меня сильно расстроило. Говорить я, конечно, не мог, но понимать речь вероятных жертв было бы очень полезно. Недовольно рыкнув, снова начал вертеть в лапах свои трофеи. Коготь за что-то зацепился, и я нервно дёрнул лапой. В этот момент из оружия в свод пещеры ударил яркий свет. Расстояние было слишком маленьким. Взрыв в замкнутом пространстве стал для меня крайне неприятным опытом.
Логово засыпало землёй, морду и часть чешуи опалило огнём. Ещё пострадал один глаз. Через несколько часов, когда я наконец прокопал выход на поверхность, регенерация уже всерьёз принялась за дело и организм начал мне подавать тревожные сигналы. Голод терзал внутренности, всё съеденное ранее уже пошло на восстановление и тело требовало новой порции еды.
Раскопав свой тайник, я жадно принялся есть. Глаз восстановится к вечеру, остальное придёт в норму ещё раньше. Сейчас можно передохнуть. Я забрался на ближайшую скалу и растянулся на камне, греясь в зелёных солнечных лучах. Сон помог восстановиться и усвоить знания, полученные от людей. Их память теперь не казалась инородной и теми её частями, что остались со мной, я мог пользоваться вполне свободно. Среди них было воспоминание об охоте на родине людей.
Будучи существами слабыми и хрупкими, люди придумывали весьма оригинальные способы добычи еды. Один из них мне особенно понравился, и я решил попробовать его применить.
Маршруты движения крупных животных вокруг моего дома я примерно изучил, поэтому много времени на выбор места засады тратить не пришлось. К восходу от моего логова часто проходили стада вурков. Откуда и куда они шли, я не знал, но делали они это с завидной регулярностью. Группа вурков во главе с вожаком была серьёзной угрозой даже для целой стаи, а уж одиночке точно ловить было нечего.
Я дождался ночи и побежал к тропе вурков. Итогом десяти часов непрерывного труда стала большая полость, вырытая мной под тропой моих вероятных жертв. Закончив с подготовкой, я удалился на безопасное расстояние и принялся ждать. Через несколько часов вдали поднялось пыльное облако, которое не спеша двигалось в мою сторону.
Вурки, могучей лавиной, бесстрашно двигались вперёд. У этих гигантов не было естественных врагов, кроме голода. Даже гиртамы – сильнейшие хищники пустошей – могли рассчитывать только на неопытных молодых животных из небольшого стада.
Стадо двигалось мимо моей ловушки. Я вскочил и начал нервно хлестать себя по бокам хвостом. Местность вокруг была ровная и меня сразу заметили. Вожак стада издал трубный рёв и, вместе с парой самцов направился в мою сторону. Остальное стадо чуть изменило направление, избегая опасности.
Я не стал ждать и максимально быстро понёсся в сторону своего логова. Вурки могли развивать чудовищную скорость на коротких дистанциях и, если я попаду под таранный удар этих гигантов, никакая регенерация меня уже не спасёт. Вожак не стал меня преследовать и, громко рявкнув, снова возглавил стадо. Что ж, возможно мне повезёт в следующий раз.
В окрестностях моего дома было пусто, даже падальщики в последнее время стали избегать здесь появляться. Я немного побродил среди камней, залез на свою любимую скалу и улёгся поудобнее, но тут же вскочил и побежал к своей ловушке. На горизонте, как раз в районе тропы вурков, билось на земле крупное тело.
После изменения курса одна из самок провалилась в мою ловушку и сломала передние ноги. Сейчас она пыталась встать и жалобно ревела, глядя вслед уходящему стаду. Слабые и раненые умирают – это закон пустошей.
Я уселся на безопасном расстоянии и стал ждать. Агонию гиганта неизбежно заметят все местные хищники и падальщики, поэтому нужно успеть урвать свой кусок. Я уже слышал визгливое тявканье сельтов, если же появится прайд гиртамов, то мне вовсе придётся уйти.
Даже раненая и ослабленная самка вурка представляла серьёзную угрозу. По камням уже был размазан десяток нетерпеливых падальщиков. Прошло уже несколько часов, а я продолжал ждать. На горизонте появилось пыльное облако. Я напряг зрение. Судя по скорости, к месту событий приближался крупный прайд. Я огорчённо рыкнул и, подхватив тушку одного из сельтов, побежал в своё убежище. Несмотря на успех всей затеи, плодами моей победы сегодня воспользуются другие.
Я частично ошибся. С моего наблюдательного пункта было хорошо видно, как возле моей жертвы остановились несколько двуногих. Они сидели на длинных блестящих штуках, которые висели в воздухе, не касаясь земли.
Замелькали вспышки выстрелов. У двуногих было оружие, и они не стеснялись пускать его в ход, распугивая конкурентов. Через какое-то время послышался шум, и в небе показалась большая блестящая машина. Что это за летательный аппарат я определить не смог, моих знаний катастрофически не хватало.
Машина села рядом с тушей и из неё вышли ещё несколько двуногих. Они разделили мою добычу на части и утащили мясо внутрь. После этого пара из них ещё какое-то время стояла на краю моей ловушки и что-то бурно обсуждала. Это было понятно по их активной жестикуляции.
Потом двуногие разошлись по своим машинам. Наземная группа ушла в направлении огненной реки, а летательный аппарат, со страшным рёвом, от которого немели зубы, сделал несколько кругов над местом моей охоты. Я решил спрятаться в логове и переждать.
Пока в небе кружила блестящая машина, я обдумывал результаты своей охоты. Вурки не подходили в качестве целей. Слишком крупные и привлекают очень много внимания. Рыть ловушки не имело смысла – всё равно не успею убить жертву. Оставались сельты и горты, но загнать их в одиночку непростая задача.
Мысли плавно перешли к двуногим. Это точно были синекожие. Из-за одежды рассмотреть их не вышло, но за огненной рекой было только одно поселение. Они тоже едят мясо, иначе зачем им забирать тело вурка? Возможно, они тоже охотятся. В наземной стае было всего четыре особи. Может они передвигаются и меньшими группами? Нет. Это глупая и опасная мысль.
Через неделю жёсткой диеты, когда голод уже затмевал разум, идея наведаться за огненную реку уже не казалась столь безумной. Я всё чаще к ней возвращался и наконец решился.
Сегодня мне удалось поймать пару падальщиков и немного утолить выгрызающий внутренности голод. Этой ночью мне предстояло пересечь пустоши и найти убежище за огненной рекой. После заката я отправился в путь и к полуночи уже искал брод у реки. Огонь не мог сразу расплавить мою чешую, но попытка переплыть лавовый поток была равносильна самоубийству. Всё имеет свои границы и моя устойчивость не исключение.
Я обнаружил удобное для переправы место в получасе бега вверх по течению. Из лавы торчали плоские верхушки скал и, при определённой удаче, можно было перебраться на другой берег без особого риска. Серия из десятка длинных прыжков привела меня к цели. Через час я уже был у подножия скальной гряды, которая начиналась сразу у берега.
До самого утра я рыскал среди скал в поисках подходящего убежища. Через пару часов я уже отчаялся и полез вверх по отвесной скале. Когда я обнаружил глубокий грот почти на самом верху, моей радости не было предела. Я залез поглубже и обессиленно растянулся на камнях. Если не найду пищу за следующие пару дней, то истощение неминуемо. С этой мыслью я и уснул.
Я проснулся от голода. В пещеру косо падали зеленоватые лучи закатного солнца. Мощно потянувшись, я выпустил когти и оставил глубокие царапины на камнях. Пришло время выходить на охоту.
У входа в грот была крохотная площадка, впрочем, этого было достаточно для того, чтобы спокойно осмотреться и оценить обстановку. До гребня скальной гряды оставалась пара хороших прыжков, и через несколько минут я уже лежал на вершине.
Местность впереди полого понижалась, образуя неглубокую чашу. У левой стены этой гигантской долины стояло поселение синекожих. Оно было окружено высокими стенами и прямого прохода не имело. Но я заметил, что скалы с той стороны гораздо выше. Там можно будет устроить лежбище для наблюдения за двуногими.
Меня поразило количество животных, находившихся в этой долине. Помимо крупного стада вурков я увидел несколько групп гортов и других более мелких животных. Бо́льшую часть свободного пространства покрывал невысокий колючий кустарник с мелкими синими листьями – это был основной источник пищи для жертв гиртамов. Когда прайд находил заросли этих кустов, то постоянно к ним возвращался во время охоты и крайне редко оставался без добычи. Невероятное изобилие для любого хищника. Удивительно, что здесь нет ни одного прайда.
В этот момент на гребне скал с противоположной стороны показалась группа животных. Видно было плохо, но, судя по дёрганым движениям, это были сельты. Достаточно крупная стая для охоты на живую добычу.
Падальщики спустились в долину и ринулись к ближайшей стае гортов. Одновременно с этим одна из стен поселения открылась и выпустила в долину группу двуногих на блестящих штуках. Синекожие полетели наперерез стае падальщиков и, быстро перестреляв сельтов, вернулись обратно. Понятно – это чужие охотничьи угодья и посторонних здесь не потерпят.
Желудок настойчиво грыз рёбра, но это было привычно. Я ждал темноты. Горты очень быстры, но спать предпочитают у скал. Моё время ещё не пришло.
С приходом ночи животные разбрелись в разные стороны. Я выбрал группу, улёгшуюся на отдых на максимальном удалении от посёлка. Семь метров высоты не были для меня серьёзной преградой, и я атаковал свою жертву, прыгнув ей на спину. Остальные горты с тревожным визгом бросились в разные стороны, а я схватил добычу за горло и в три прыжка забрался обратно на скалы и залёг за камнями, прислушиваясь к шуму в долине.
Луч яркого света рассёк тьму со стороны поселения синекожих и начал шарить по скалам. Через пару минут он исчез. Двуногие не появились, значит меня не заметили.
Я утащил тушу горта в логово. Этого запаса мне хватит на несколько дней. С этого времени вопрос пропитания перестал меня беспокоить, и я принялся за изучение двуногих. Следующей ночью я нашёл удобное место прямо над поселением и залёг там в ожидании рассвета. Синекожие обитатели посёлка были существами дневными, и ночью ничего интересного ждать не стоило.
С рассветом внизу началась активная деятельность. Прилетали и улетали большие аппараты. Периодически отправлялись за пределы долины наземные группы. Оказалось, что у синекожих масса дел. Все они постоянно были чем-то заняты. Одни долбили оружием летательные аппараты, другие таскали землю из большой дыры в скале и грузили её в ящики.
Видимо эти ящики были очень ценными. На четвёртый день наблюдения я увидел, как один из двуногих уронил такой ящик и двое других тут же начали его бить. По моим наблюдениям стая синекожих делилась на разные группы. Среди них были воины и охранники – они всегда были вооружены и носили толстую одежду, закрывавшую всё тело, кроме головы.
Также я выделил группу отбросов стаи – они таскали землю и делали много всего, но за любую провинность их беспощадно наказывали охранники. Главным в посёлке был толстый двуногий. При его появлении все остальные особи начинали работать быстрее и старались совершать меньше ошибок. Это было мне совершенно непонятно, ведь любой охранник был гораздо мощнее и мог легко победить такого вожака в открытой схватке.
За время моего наблюдения я многое узнал о синекожих, в том числе и один крайне неприятный факт. Они никогда не покидали посёлок по одному. У меня не было уверенности в том, что я смогу победить полноценную наземную группу, поэтому приходилось ждать и надеяться на удачу.
Через несколько дней удача мне наконец-то улыбнулась. Один из отбросов уронил телегу с землёй на вожака и тот невероятно разозлился. Он долго кричал и махал руками. Досталось и охранникам и другим отбросам. Наконец он махнул рукой в сторону ворот и пошёл в своё логово.