Долг

Не прошло и тридцати минут, и уже остался лишь последний поворот перед финишной прямой. Дорога пошла вверх с небольшим уклоном. Новый храм уже хорошо просматривался. Слегка кольнуло.

«Не дорос еще. – Губы тронула легкая улыбка. – Или иконы совсем уж не те, халтура… – пробежала крамольная мысль. – Не, наверное, не все, – пришлось признать, прислушавшись к ощущениям – легкая боль прошлась по плечу. – Нас таким не прошибешь», – не без доли хвастовства решил я, двигаясь вперед неторопливым шагом.

Для чистоты эксперимента специально выбрал именно ту строну улицы, где расположен старый храм. Дома, тянувшиеся вдоль дороги, скрывали храм до последнего.

– Ну вот и пришел, – я остановился, проверил свои ощущения, они соответствовали чудесному утру.

Осталось повернуть за угол последнего здания, и я окажусь прямо перед храмом. Передо мной возвышалась высокая башня.

«А он оказывается светло-голубой, странно, показалось, что зеленый», – мелькнула мысль.

– Вот и я, здрасте, – чуть слышно пробормотал я, поздороваться никогда не мешает, вдруг скидку дадут или побьют несильно.

Резкая боль снова пронзила спину. Предплечье заполыхало огнем.

«Зря поздоровался, – сквозь боль прорвалось возмущение. – Я к тебе вежливо, а ты! А вот фиг тебе, не угадал», – настроение испортилось окончательно.

– Я еще и внутрь зайду, – упрямо пробурчал я.

Ноги передвигались не так бодро, как раньше, но все равно идти было можно. Поднявшись по лестнице, я взялся за ручку, вздохнул поглубже, кто его знает – вдруг боль совсем будет невыносимой, вошел внутрь. Что-что, а предчувствия не обманули. Боль усилилась, но все равно терпимо, учитывая, что перед походом принял обезболивающее. Не торопясь обошел зал. Людей оказалось немного, кто-то молился, кто-то ставил свечки и крестился, не забывая при этом отбивать поклоны. Воздух был какой-то спертый, тяжелый, обжигающий дыхание, конечно, не так, что дышать невозможно, но все равно неприятно.

«Подмешали что-то, проветрить, кстати, не мешало бы», – возмущенная мысль возникла сама собой.

Миловидная девушка в платке поцеловала икону.

«Вроде же все говорят, что нельзя целовать, – искренне удивился я, незаметно рассматривая прихожанку. – На вид, кстати, ничего. Странно, чего ей не хватает?»

Дальнейшие рассуждения я решил провести, покинув это «гостеприимное» для меня место, все-таки ощущения, мягко сказать, весьма не из приятных. Выйдя наружу, я на минуту остановился, утренний воздух уже не бодрил.

«И как это называется? Слов приличных нет», – что-что, а возмущение било через край.

С лестницы храма я спустился совсем не бодро.

«Что уставилась?! – естественно, про себя прокомментировал я неодобрительный взгляд пожилой то ли монашки, то ли прихожанки, кто разберет. – А вот не буду кланяться, – зло на такую вопиющую несправедливость не отпускало. – Спинка вообще-то болит, – чуть слышно пробормотал я, наблюдая за поднимающимися по лестнице прихожанами. – Вряд ли они испытывают такие же чувства. Обидно как-никак».

Ответа на мой опус, естественно, не последовало. Глаза сами выхватили одинокую фигуру, я сразу и не понял, чем она меня заинтересовала. Опустив глаза вниз, как будто собираясь просверлить землю, к храму шел невысокого роста мужчина в капюшоне, накинутом на голову.

«О, а это еще что за грешник?» – мысль о грешнике возникла сама собой.

Мы поравнялись, он приподнял глаза, неприкрытая злоба, ненависть и что-то еще в том же духе читались в его взгляде.

«Ого! Точно грешник. – Легкая улыбка на мгновение растянула мои губы. – Иди давай, проверим, примет ли тебя».

Похоже, эта мысль промелькнула в моих глазах, грешник снова уставился в землю и направился к храму. Развернувшись, я смотрел ему в спину.

«Куда пошел, в храм давай!» – мысленно прокричал я, когда странный мужчина свернул вбок и решил пристроиться возле какой-то старушенции.

Бросив мимолетный взгляд в мою сторону, он изменил направление и, поднявшись по лестнице, скрылся в дверях.

«Ну вот, что-то я не заметил, чтобы его от боли перекашивало. Несправедливо как-то, не находите?» – вопрос оказался риторическим, все равно ответа на него не последует.

Зато из ниоткуда появилась железобетонная уверенность, что плата за сегодняшние посещения будет взыскана с меня в ближайшее время.

«Произвол!» – сделав пару вдохов-выдохов, я все-таки не удержался от возмущенного мысленного комментария, подняв глаза к небу. Ответа также не поступило.

Для чистоты эксперимента я зашел в новый храм. Ощущения те же.

«Все, хватит с меня на сегодня. Возвращаюсь в отель, коньяк с обезболиком – и за часок оклемаюсь».

Как только светло-голубой храм скрылся из виду, боль начала отпускать. Вот почти и отель. Чуть-чуть еще пройти прямо по дорожке и направо.

– Молодой человек, – раздался голос справа, вырвав меня из задумчивости. – Молодой человек…

Приятно, конечно, когда тебя за молодого принимают, но вообще-то, «дедуля», я старше тебя. Возле забора стоял более-менее прилично одетый «дедуля».

«Вот и плата, нарисовалась, в кредит точно не работают, – не без доли яда я скосил глаза вверх. – Уговорили».

– Что стряслось? – вполне вежливо поинтересовался я, подойдя к зовущему.

– Помоги дойти.

«А-а-а… Что, дедок малолетний, спинку заклинило? Бывает, дыши неглубоко, и все будет норм».

– Держись, помогу, раз уж никто не хочет, – протянув руку, я предложил страждущему опереться о нее.

«Да я просто святой», – добавил я про себя, адресовав очередной язвительный аргумент наверх.

Держа руку, чтобы «дед» мог использовать ее как опору, мы начали не спеша продвигаться вперед.