000
ОтложитьЧитал
***
Разгон начался плавно. Небольшое рассогласование между приводами на левом и правом бортах быстро устранила автоматика. Однако минут через пятнадцать вновь появились расхождения в работе приводов. Левый борт заметно отставал, я даже почувствовал крен на пару градусов. Автоматика корректировала режимы, поочерёдно разгоняя приводы, но расхождения сохранялись. Я ввёл поправку, повысив тягу левого борта, но приводы вошли в резонанс. Вибрация передалась капсуле.
Я решил, что какой-то массивный груз болтается по отсеку, мешая автоматике правильно распределить нагрузку. Должно быть, что-то плохо закрепили из-за спешки при погрузке.
Я снизил темп разгона. Ненадолго ситуация стабилизировалась. Потом начал отставать уже правый борт. Я вернул баланс в исходное положение, но этого оказалось недостаточно. Чтобы выровняться, пришлось увеличить тягу правого борта.
Вдруг раздался громкий хлопок, словно от взрыва. Я проверил показания приборов – разгерметизации нет, все системы работоспособны. Должно быть, что-то случилось в грузовом отсеке. Это происшествие вряд ли угрожало безопасности капсулы, потому я решил разобраться с ним после завершения разгона. К тому же датчик зафиксировал проскальзывание и колебания троса на шестом приводе. Я подал команду на расцепление и перераспределил нагрузку на другие приводы. Выждав с минуту пока угаснут колебания в тросе, я вновь включил сцепление. Привод принял нагрузку, но ещё несколько раз пришлось корректировать темп разгона, чтобы восстановить равновесие.
Я посмотрел на приборы. Мы преодолели наиболее опасный участок радиационного пояса. Можно было попробовать разобраться с происшествием в грузовом отсеке.
Я вышел в кольцевой коридор и повернул направо, откуда, как мне показалось, донёсся звук взрыва. Возле второго коридора стоял Генри Драйден. Выглядел он неважно.
– Что случилось? – спросил он. – Кажется, я слышал выстрел…
– Выстрел? Я думал, что произошёл взрыв. Здесь всё в порядке?
– Кажется, звук доносился оттуда. – Генри указал в сторону следующего коридора. – Проверим?
Генри пошёл впереди, но возле поворота остановился. Я заглянул в коридор, но не увидел никаких признаков взрыва. На полу что-то лежало. Подойдя ближе, я узнал профессора Саярова. Он лежал неподвижно, раскинув руки и запрокинув голову. От раны возле левого виска сочилась кровь. Рядом лежал небольшой револьвер с коротким стволом и широкой рукояткой. Я проверил пульс и убедился, что профессор мёртв.
– С чего бы это он? – спросил Генри.
– Вы думаете, он застрелился? – Мне не верилось, что такой человек, как профессор, может наложить на себя руки.
Я посмотрел на револьвер. На первый взгляд он лежал так, будто выпал из руки профессора. Я закрыл глаза и попытался представить, как он достаёт из кармана револьвер, прикладывает его к голове, бурчит какое-то проклятье и…
Моё воображение отказалось работать. Не стал бы такой человек стреляться.
Я открыл глаза и понял, в чём нестыковка. Револьвер лежал возле левой руки. Я попробовал вспомнить, какой рукой всё делал профессор. Билет он подавал правой. Сдвинув рукав, я убедился, что часы профессор носил на левой руке.
«Профессор правша, – понял я, – и не стал бы стреляться неудобной рукой. Его кто-то убил».
Я вдруг почувствовал холодок на спине. Убийца в лифте, может быть прямо за моей спиной, очень близко. Я понял, что кто-то стоит рядом.
– Он мёртв? – спросил Генри чуть ли не в самое ухо.
От неожиданности я отпрянул в сторону, непроизвольно схватив револьвер.
– Не пугайте меня так больше!
– Что вы нервничаете, капитан? Ну, застрелился человек, такое бывает…
– Кто застрелился? Что случилось?
В коридор вошёл Пьер. Он сразу увидел тело профессора.
– Этого не может быть, – сказал он спокойно, но вдруг рванулся вперёд. – Профессор!?… Как такое могло случиться?
Пьер остановился в шаге от тела, схватился за голову.
– Что здесь произошло?
– Мы с капитаном только что нашли труп, – сказал Генри. – Ещё ничего не понятно.
Я подошёл к Пьеру и, придав голосу уверенность, произнёс:
– Пьер, успокойтесь. Только с вашей помощью мы сможем во всём разобраться. Вы ведь знали профессора? У него были причины для самоубийства?
– Нет. Ни малейших причин. Он никогда не пошёл бы на такой шаг.
– Профессор левша? – уточнил я.
– Нет. С чего вы взяли?
– Револьвер лежал рядом левой рукой и пулевое отверстие слева… – Я указал на труп
– Я точно знаю, что он правша. – Пьер не стал смотреть на тело. – Я сам левша, и обращаю на это внимание…
– У профессора были враги?
Пьер вдруг стал очень серьёзен.
– Что вы имеете в виду?
– Есть основания полагать, что произошло убийство. Кто-то мог желать его смерти?
– Не знаю. – Пьер вновь приуныл. – Профессор многим был не по душе… Но убивать? Не знаю…
– Что за нелепые вопросы, капитан, – вмешался в разговор Генри. – Зачем нам ломать голову над трупом? Полиция это дело в два счёта распутает.
– Я отвечаю за всё, что происходит на капсуле, – сказал я и внимательно посмотрел на Генри. – Раз не удалось предотвратить убийство, нужно выяснить, кто его совершил, и защитить остальных пассажиров, если убийца не остановится.
– А что гадать? Убийца кто-то из нас. – Генри указал на Пьера. – Он, я, вы или кто-то из пассажиров.
– Вы кого-то видели в коридоре? – спросил я.
– Только вас, капитан. – Генри ухмыльнулся.
Я не стал придавать значения намёкам.
– Пьер, вы тоже слышали выстрел?
– Я спал и ничего не слышал. В Канаде, откуда я прибыл, сейчас глубокая ночь. Я только что проснулся и хотел спросить, долго ли ещё ехать.
– Нужно поговорить с остальными, – задумчиво сказал я. – Собрать всех в рубке и опросить.
– Обязательно, – сказал Генри. – Убийца всё время был здесь, если только кто-то не проник снаружи…
Генри подошёл к шлюзу и провёл пальцем по запотевшему окну внутренней двери.
– На космический лифт невозможно проникнуть извне, – сказал я. – На Земле нет летательных аппаратов, способных пристыковаться к лифту на такой высоте.
– А вдруг это пришельцы из космоса?
– Не несите чепуху, Генри.
– Это я так, в порядке гипотезы… – Генри пожал плечами и пошёл к рубке.
Я посмотрел в сторону шлюза. Что-то с ним было не так, но что именно, я понять не мог.
«Чужие не стреляют из револьверов», – решил я и пошёл в рубку, прихватив револьвер с собой.
***
В рубке Пьер, всё ещё не пришедший в себя, сел на диван. Генри расположился у «окна», прислонившись к стене. Он смотрел на всё как бы со стороны.
Я занял кресло оператора и вызвал Кристофера и Анну, после чего бегло осмотрел приборы. На этом этапе скорость подъёма постоянна, потому я решил довериться автоматике.
Кристофер пришёл первым, поздоровался со всеми и сел на краешек дивана. Затем пришла Анна. Она выглядела несколько утомлённой.
– Анна, Крис, думаю, вам непонятно, зачем мы собрались, – начал я. – Дело в том, что произошло убийство…
– Убийство!? – Анна удивлённо подняла брови.
Кристофер качнул головой, словно не расслышал из-за собственных мыслей, но тут же переспросил:
– Вы сказали – убийство?
– Да, убит профессор Таймас Саяров. Убит из револьвера выстрелом в голову.
Я показал орудие убийства.
– Кто это мог сделать? – Анна посмотрела на Генри.
– Вы сказали Саяров? – оживился Генри.
– Ну да, Таймас Саяров из Байконурского института… – повторил я.
– А вы, должно быть, Пьер Лафарг, помощник профессора, – обратился Генри к математику.
– Да, только я ему не помощник. – Пьер заметно нервничал. – Мы не работали больше двух лет, пока вновь не встретились в одном проекте.
– А я знаю, почему вы не работали, – сказал Генри Пьеру, а остальным пояснил: – Пару лет назад в научном мире разразился грандиозный скандал. Профессор Саяров украл открытие у своего помощника. Теперь помощник отомстил…
– Это ложь! – Пьер вскочил. – Статью в «Science» приписали профессору из-за технической ошибки. Это журналисты всё преувеличили…
– Отчего же вы перестали с ним работать?
– Мне предложили собственный проект… – Пьер внимательно посмотрел на Генри. – Постойте, а как ваше имя?
– Генри, Генри Драйден.
– Из-за бороды я не узнал вас. Вы были одним из тех журналистов, что раздували шумиху вокруг этого дела. А когда мы доказали, что скандал сплошная выдумка, на вашей карьере был поставлен жирный крест. Стэнли, это он убил профессора и решил обвинить во всём меня.
– Я рассказал людям правду, а вы под давлением профессора солгали…
– Это была техническая ошибка… – Пьер опустился на диван, словно иссяк запас отведённой ему энергии.
– Я не убивал профессора, – спокойно сказал Генри. – У меня есть алиби. Правда, Анна?
– Ну да… – Анна кивнула, но, кажется, с долей сомнения.
– Значит, убийца один из вас, – сказал Генри. – Я и Анна можем подтвердить невиновность друг друга. У остальных алиби нет. Даже у вас, капитан. Кажется, именно вы видели профессора последним…
– Я сидел за операторским пультом. Мои действия расписаны посекундно, это лучшее алиби…
– А как мы можем проверить ваши технические штучки? – спросил Генри.
– Да что вы его слушаете?! – Вновь вскочил Пьер. – Он убил профессора, а девчонка его выгораживает!
– Прекратите! – вмешался я. – Так мы ничего не добьёмся. Вас нужно развести по каютам и допросить по отдельности.
Я посмотрел на Анну – кажется, она кивнула мне с благодарностью.
***
Я запер пассажиров в каютах с помощью кода аварийной блокировки, используемого при разгерметизации, и смог спокойно обдумать ситуацию.
У Пьера и Генри были мотивы для убийства. Генри подозрительно вовремя оказался в коридоре, будто хотел контролировать ход расследования и влиять на него. Он пытался склонить меня к выводу о самоубийстве профессора. Однако, если Анна говорит правду, у Генри алиби. Мне показалось, что девушка сомневается, или же боится сказать правду. Хотя сомнение или страх могли быть наиграны, не стоит забывать, что Анна актриса. В любом случае, с ней нужно поговорить без угрозы со стороны Генри.
У Пьера не было алиби, но будь он убийцей, ему не составило бы труда сказать, что профессор был левшой. Пьер явно расстроился из-за смерти профессора, даже если не питал к нему особой любви.
Анна была в обиде на профессора, но достаточный ли это мотив для столь серьёзного преступления. Она подозрительно легко восприняла весть об убийстве. В любом случае, недооценивать её – непозволительная роскошь.
Крис хуже других годится в подозреваемые. Против него ничего не было. Не считать же мотивом желание написать детективный рассказ с собой в главной роли. К тому же, чтобы попасть из левой части капсулы в правую, ему нужно было незаметно проскользнуть мимо открытой в коридор рубки, а потом так же незаметно вернуться обратно. После «взрыва» я был начеку и не мог пропустить появление Смита. Однако, чтобы исключить хоть чьё-то участие в убийстве, я знал ещё слишком мало.
Я осмотрел револьвер – в барабане пять патронов и одна пустая гильза. Если бы можно было дождаться профессионалов, орудие убийства не стоило забирать с места преступления, но я чувствовал, что дело нужно распутать до стыковки с орбитальной станцией. Рискованно оставлять оружие без присмотра, когда не ясно, кто убийца, и что им движет.
Я внимательно осмотрел место преступления. Труп лежал возле «запечатанного» модуля в нескольких шагах от двери шлюза – так, словно выстрел произведён со стороны шлюза.
Я подошёл к шлюзу и заглянул в окно. Следов взлома я не заметил, но вспомнил, что сначала меня что-то насторожило. Я нажал кнопку на панели управления, чтобы осмотреть шлюз изнутри. Замерцал индикатор давления, и послышалось лёгкое шипение – камера постепенно наполнялась воздухом. В задумчивости я не обратил внимания на этот звук.
Через минуту дверь отворилась. В шлюзе всё было как обычно, разве что немного прохладно. Аварийные скафандры упакованы в полиэтилен. Шкаф с кислородными баллонами заперт. Космобайк закреплён. Если в капсулу кто-то и проник снаружи, то следов он не оставил.
Я закрыл шлюз и подошёл к трупу.
«Интересно, чем профессор занимался перед смертью? И зачем вышел сюда?»
Я осмотрел его каюту. Из вещей, оставленных на виду, заслуживал внимания только «уснувший» планшет. Я прикоснулся к экрану. Включилась подсветка. Надпись на экране гласила: «Вход в систему заблокирован. Введите пароль».
– Ну, разумеется… – негромко проговорил я.
Я вышел из каюты и, на всякий случай, заблокировал дверь аварийным кодом. Пришло время опросить свидетелей.
***
Сначала я отправился к Пьеру, перешёл во второй коридор и нажал кнопку вызова.
– Входите, Стэнли, – откликнулся Пьер.
Я ввёл код и открыл дверь. Пьер сидел на откидной койке. В левой руке он держал стакан с бесцветной жидкостью.
– Минералка, – пояснил математик. – Вам чего-нибудь заказать?
Пьер кивнул на панель пищевого синтезатора.
– Нет, не беспокойтесь.
Я сел в противоперегрузочное кресло напротив Пьера. Каюты на капсуле невелики, чуть просторнее железнодорожного купе.
Пьер вздохнул и спросил:
– Будете меня допрашивать?
– Всего лишь расспрашивать, и только с вашего позволения.
– Спрашивайте. Мне нечего скрывать.
Пьер отхлебнул минералки и поставил стакан на столик. Он выглядел спокойным. Должно быть, принял чего-то покрепче, чтобы прийти в себя.
– Можете подробнее рассказать о скандале с публикацией статьи?
– Рассказывать особо нечего. Три года назад я рассчитал комплекс поправок для гравитационных катапульт. Но я математик, практической проверкой занимался профессор Саяров. Он не самый приятный в общении человек, но очень талантливый организатор. Теория была блестяще доказана. Я подготовил черновик совместной статьи, однако, когда профессор переслал чистовой вариант в «Science», в нём не оказалось соавторов. Не знаю, в чём причина. Вряд ли профессор умышленно «забыл» про меня, скорее, что-то напутал при заполнении реквизитов статьи. Ошибку заметили уже после выхода журнала. Я тогда получил официальные извинения от редакции. Мне даже предлагали отозвать тираж и поменять все экземпляры на исправленные, но я отказался. Слава меня не интересовала. Однако скандал, раздутый журналистами, принёс мне известность. Вряд ли безвестному молодому математику, могли дать грант на расчёт траекторий для доставки астероидов к Марсу. Так что шумиха, скорее, пошла мне на пользу. На профессора я не в обиде, даже если он сделал всё нарочно. Хотя ума не приложу, зачем ему могло это понадобиться.
Пьер явно заготовил речь после перепалки в рубке. Всё выглядело вполне логично, но проверить его слова я не мог.
– Понятно, – только и сказал я. – А самоубийство вы исключаете?
– Абсолютно. Профессор любил себя и очень дорожил своей жизнью. Он вообще был человеком невероятно скупым, и недоверчивым…
Пьер улыбнулся каким-то своим мыслям и сказал:
– Профессор был параноиком, он даже лечился. Почти вылечился, но его убили… – Пьер посмотрел на меня. – Грустная и несмешная шутка, извините.
– Так у него были враги готовые пойти на убийство?
– Не знаю. Конкуренты, научные оппоненты, многие его недолюбливали, но вряд ли кто-то решился бы на убийство. Генри Драйден – другое дело. Именно он изо всех сил раздувал скандал, а когда истина открылась, его выгнали из газеты. Он мог затаить обиду и отомстить при первой же возможности.
Я кивнул.
– С ним я ещё поговорю, но всё же хочется уточнить некоторые детали.
– Спрашивайте.
– Почему вы отправились на Ожерелье грузовым лифтом?
– Это прихоть профессора. Он считал, что так безопаснее, чем на пассажирском. Если честно, я не ожидал, что на грузовых рейсах бывает столько пассажиров.
– Обычно гораздо меньше… – Я ненадолго задумался, после чего спросил. – Так всё же у профессора были причины для опасений?
– Не знаю. Раз он убит, значит, были…
– А что профессор хранил в запечатанном отсеке?
– Он что приклеил на дверь бумажку с печатью? – Пьер улыбнулся, но вдруг посерьёзнел. – С отсеком ничего не случилось?
– Я проверял сенсоры. Груз в сохранности. Это что-то ценное?
– Нет, – поспешно ответил Пьер. На мой взгляд, слишком поспешно. – Конечно, наши материалы имеют научную ценность, но я не уверен, что на Земле и в ближнем космосе найдутся хотя бы три специалиста, способных в них разобраться.
– Что за материалы?
– Ничего особенного. Общие теоретические положения, скорее, фундаментального плана, чем прикладного.
Я чувствовал, что Пьер чего-то недоговаривает, но давить на него не стал.
***
После разговора с Пьером я отправился к Анне.
– Я думала, вы постучите, – сказала она в ответ на вызов с терминала.
– Стучать в герметично закрытую дверь бессмысленно, особенно если она… – я вдруг понял, чего не учёл до сих пор, и тихо договорил: – звуконепроницаема.
– Ну, входите же, капитан, – позвала Анна.
Я спохватился и ввёл код.
Анна переоделась. Вместо легкомысленного пляжного платья на ней был строгий брючный костюм.
– Хотите чего-нибудь выпить, капитан? – предложила девушка.
– Кофе, если не сложно… – машинально ответил я.
Анна потянулась к синтезатору, но я остановил её:
– Хотя нет, лучше чуть позже. Думаю, вам есть что рассказать?
– Да. – Анна замолчала, словно собираясь духом. – Я не сразу вспомнила, но Генри отлучался на пару минут.
– Когда это было? – спросил я и, старясь, чтобы голос не выдал меня, уточнил: – незадолго до выстрела?
– Не знаю, я не слышала выстрела. – Анна задумалась, глядя в потолок. – Генри вышел, как только началась качка, но через несколько минут вернулся. На нём лица не было. Уж не знаю, что случилось…
Девушка или не имела цели подставлять Генри, или была достаточно умна, чтобы не попадаться на провокационные вопросы.
– А зачем вы отправились на Острие Равноденствия?
– Мы с Генри готовимся к съёмкам. Хотели увидеть реальную жизнь на орбитальных станциях.
– Это Генри предложил отправиться на грузовом лифте?
Анна задумалась, словно вспоминая.
– Кажется, да. Он говорил, что станции сектора Весов строились одними из первых, а фильм будет историческим…
– Извините, если вопрос вам покажется личным, но всё же… В каких вы отношениях с Генри?
– Мы коллеги. К тому же, старые друзья. – Она на миг задумалась – Не более…
– А как вы считаете, Генри способен на убийство?
– Нет. Вернее, не на хладнокровное убийство. Возможно, в ярости… – Анна посмотрела как бы сквозь стену. – Не знаю…
– Он мог поссориться с профессором, встретив того в коридоре?
– Зная профессора, я бы не исключала такой возможности, – произнесла девушка и обернулась ко мне. – В любом случае, капитан, тот, кто проучил этого грубого невоспитанного человека, не так уж не прав. Как вы считаете?
Анна пристально посмотрела мне в глаза. Я отвёл взгляд. Неужели она подозревает меня в убийстве? Должно быть, слышала, в каком тоне говорил со мной профессор.
– Есть более цивилизованные методы, – ответил я и поднялся.
– Капитан, – Анна окликнула меня на пороге. – Знайте, я всецело на вашей стороне.
Я улыбнулся и закрыл дверь.
***
Крайне ненавязчиво Анна представила всё в не самом выгодном для Генри свете. Но я знал теперь, что и у Анны нет алиби на момент убийства.
Генри неожиданно резко отреагировал на вызов:
– Что вы так долго, капитан?!
Я отпер дверь. Генри поднялся мне навстречу, но я не спешил входить.
– Я говорил с Пьером и Анной.
– И что они наговорили?! Я теперь главный подозреваемый?
– У вас нет алиби. – Я держал руку в кармане, сжимая рукоять револьвера. – Куда вы выходили?
– Чёрт, – прошипел Генри и медленно опустился в кресло. – Не вовремя замочили этого старикана. Капитан, я не убивал его. От тряски у меня случился приступ морской болезни. Я еле дошёл до уборной.
– Вы слышали выстрел оттуда?
– Да. То, что это был выстрел, я понял не сразу. Поначалу я решил, что что-то сломалось. Я зашёл в каюту и принял лекарства… – Генри достал из чемодана цветную коробочку. – Потом я вернулся к Анне, но ничего ей не сказал. А после прекращения качки отправился выяснять ситуацию. Дальше вы знаете.