Глава 1
Задумчиво помешиваю кашу для сына. В голове назойливо крутится мысль, что я о чем-то забыла.
Рядом вжикает телефон. Перевожу взгляд на него и хмурюсь. Мама? Игнорирую, но звонки повторяются. Закатываю глаза… не отстанет же, пока не отвечу.
– Да, мам. Что-то случилось?
– Машенька, такая ужасная дата. Как ты, моя девочка?
Я морщу лоб, отвожу трубку, чтобы убедиться, что мне не слышится. Звонит реально моя мамочка, которой на меня всю жизнь плевать было.
– Что ты…
Мама включает сирену, а я таращусь в окно.
– Такое горе для нашей семьи. Ренат погиб. Год уже нет его с тобой.
Сердце ухает в район желудка. Вздергиваю руку и вглядываюсь в дату на часах, до рези в глазах. Пятое июля…
Год, как погиб мой муж. Хасанов… Год, как я стала свободна от него.
– Мам, хватит выть! – выхожу из себя.
Она не спрашивает о внуке, не спрашивает обо мне. Сразу заводит шарманку о Ренате! И это меня убивает! Хотя я всегда знала, что матери плевать на мою жизнь… Я, наверное, поэтому так быстро и выскочила замуж за Рената, чтобы смотаться от мамочки.
– Ну как же, я считаю, что тебе с ним повезло и второй так уже не лоханется. Тем более ты у нас теперь с прицепом. Кому нужен чужой ребенок?
Закатываю глаза и резко выдыхаю. Да-да, вот такого мнения обо мне родная мать. Щиплю себя за переносицу, до меня доносится запах гари. Оборачиваюсь, ругаюсь сквозь зубы.
Каша через верх, над плитой дым. Хватаюсь за ручку ковшика, ладонь обжигает. Сдергиваю посудину с плиты и отправляю в раковину.
– Что там у тебя гремит? – в голосе матери прорезается волнение. – Так вот, Ренат… Он же был как манна небесная для тебя.
– Мам, он мне изменял, вообще-то.
Вскрываю воспоминания как ящик Пандоры. Сжимаю до боли кулак, заношу руку над столом, но вовремя остужаю порыв долбануть по мебели. Это может напугать Тима.
– Ой, да с кем не бывает? Это не отменяет того, что Ренат у нас был как посланник. Богатый, молодой, красивый.
Дергаюсь, как от пощечины. А ещё жестокий, беспринципный и лицемерный.
Ежусь, как будто в кухне похолодало сразу на двадцать градусов. Делаю глубокий вдох. Готовлюсь послать маму на все четыре стороны.
И будто мои мысли кто-то считывает: из зала доносится характерный грохот. Что-то рассыпалось. Срываюсь с места, забегаю в комнату. Тим сидит на попе с большими глазами, вокруг него рассыпаны мои бусины, а у сынишки подозрительно подергивается нижняя губа.
– Ма, я потом перезвоню, ладно? Нет времени!
Сбрасываю, мысленно добавляя, что не перезвоню, конечно же. Подбегаю к сыну, беру его на ручки. Осматриваю, но не вижу никаких повреждений, только испуганные глазки разного цвета.
– Ну как же ты, малыш?
Тим смотрит на пол, и его глаза наливаются слезами.
– Ну, все-все, мамочка сейчас все уберет. Только вот мама запорола тебе кашу.
Морщусь. Надо же было маме выбрать вот такой момент для звонка и напоминания о годовщине смерти моего мужа…
– Искуплю вину пюрешкой, – лучезарно улыбаюсь сыну, хотя внутри кошки царапаются, – договорились?
Тим угукает.
Всматриваюсь в черты лица сына, и перед глазами возникает его отец. Три года назад я тоже думала, что Ренат мне послан самим небом. Удивлялась, как он посмотрел в мою сторону. Обычная студентка, ничем не примечательная. А он убедил, что влюбился без памяти и дышать не может без меня.
А я поверила… как мотылек на свет полетела. И этот свет меня покалечил.
По инерции хватаюсь за плечо, на котором теперь красуется шрам от ожога. Тоже дело рук моего муженька.
В горле перехватывает. Мой муж, отец Тимура, погиб до того, как я родила, но он успел мне подпортить нервы и испортить жизнь. Я слишком быстро поняла, что собой представляет мой муж. Он мог просто избить, мне присылали фото его бесконечные любовницы, где они чуть ли не верхом скакали на Ренате.
Муж перестал появляться дома, а потом мы и вовсе обсудили развод. Месяц я ждала, когда в моем паспорте появится заветный штамп.
Я окончательно ощутила, что свобода рядом. Старая приятельница вытянула меня из дома развеяться. А потом та ночь… с незнакомцем… стала для меня чем-то необычным. Отпечаталась в памяти. Я ощутила себя женщиной, которую могут хотеть, а не только бить. Но я струсила и сбежала до наступления рассвета.
А муж передумал. Приехал в квартиру, где я жила… заявил на меня права, а я не смогла с этим ничего сделать. Он был сильнее…
От этих воспоминаний к горлу подступает тошнота. Он тогда как с цепи сорвался. Орал, что не отпустит и Хасановы не потерпят развод в семье. А потом я узнала, что беременна. Боялась дернуться, чтобы лишний раз не привлекать внимание мужа к себе.
Роковой звонок изменил мою жизнь. Дал шанс обрести свободу. Мне сообщили равнодушным тоном, что муж на машине разбился, когда ехал в сторону курорта с какой-то дамой. И это стало точкой в нашей истории…
Выныриваю из болезненных воспоминаний.
Ощущаю, как по щеке скатывается слеза. Тимур недовольно фыркает и отодвигается от меня. Вижу на его макушке влажный след от слезы и с грустным смехом стираю.
– Только ты моя радость, мой любимый пирожочек.
Вот ещё из-за Рената рыдать. Слишком большая честь для него!
Отношу Тимура в кухню и усаживаю в стульчик для кормления. Отворачиваюсь, чтобы приготовить его любимую мясную пюрешку с овощами.
Но воспоминания продолжают накатывать на меня, как морские волны. Ещё немного, и случится цунами.
Прокашливаюсь, чтобы избавиться от комка в горле. Ренат погиб, когда я была на четвертом месяце беременности. Он и не знал о ребенке, в один день бросил мне, что я растолстела и пора бы подумать о диете.
Сжимаю в руке ложку, которая слегка гнется.
За спиной раздается надрывный кашель Тимура, и я подскакиваю от неожиданности. Разворачиваюсь, из меня вышибает весь воздух, когда я вижу покрасневшее личико моего малыша. Из рук летит на пол ложка, а я в один шаг преодолеваю половину кухни.
Выхватываю Тимура из стульчика и пытаюсь понять, что с ним не так.
Тим кашляет и не может вдохнуть.
– Боже, боже, малыш, что такое?
И сама себе поражаюсь. Ну вот как он мне должен ответить?
А сын в ответ только плачет и ещё сильнее задыхается. Вспоминаю, что у меня на площадке живет врач. Несусь через всю квартиру в коридор. Контролирую дыхание Тимура, он с трудом, но дышит и хватается за горло.
– Сейчас, малыш, сейчас.
Распахиваю дверь, забывая даже про обувь, и врезаюсь с ребенком в твердую грудь. Ойкаю.
– Дайте пройти, – выкрикиваю в лицо незнакомцу.
Он прищуривает один глаз, но не отступает.
– Вы оглохли, не видите, у меня ребенок задыхается?
Меня уже трясет от страха за своего сына.
– Что произошло? – мужик выглядит как грозовая туча, но все ещё не может понять, что мне нужно пройти.
На кону жизнь моего ребенка. Пытаюсь оттолкнуть его рукой, но он не поддается.
Рычу от злости, пронзаю незнакомца возмущенным взглядом, и Тим снова начинает кашлять, захлебываясь слезами.
– Дайте ребенка.
– Да пошли вы. Вы что, детский врач?
У меня с силой вырывают из рук Тима, и мужчина как-то его прижимает, так что у сына изо рта вылетает бусинка.
Покрасневшее лицо моего сына постепенно становится нормальным, и Тим жадно глотает воздух ртом.
Мужчина возвращает сына мне в руки. Прижимаю, а у самой ноги подкашиваются. Чудом остаюсь стоять.
– Вот и все.
Прикрываю глаза и чувствую на щеках влагу.
– Спасибо вам. Спасибо большое.
Мужчина угукает. Не сводит с меня взгляда, но все ещё щурится на один глаз.
– Нужно следить за тем, чтобы мелкие предметы не попадали в руки к таким малышам.
Поднимает с пола ту самую бусинку и подносит к глазам, крутит её в руках.
У меня же внутри все холодеет.
– Боже, когда ты успел её стащить? – кошусь на успокоившегося Тимура.
– Вы Доронина Мария? – обращается ко мне незнакомец.
От его прищуренного взгляда становится не по себе, хотя несколько секунд назад он спас моего сына.
Неуверенно киваю, поздно сообразив, что это может быть кто-то опасный для нас. Сжимаю в руках Тимура и отступаю.
Мужчина ухмыляется и поднимает руки вверх.
– Не нужно меня бояться. Я только что спас вашего сына, – кивает на Тима и подмигивает ему, – да, малыш?
– А вы кто?
Он снова возвращает взгляд на меня.
– Я друг Рената. Вашего мужа. Меня зовут Руслан.
Склоняет голову набок, внимательно осматривая нас с сыном.
Открываю рот. Хлопаю глазами и не совсем соображаю, что он от меня сейчас хочет.
– А вы не знали, что Ренат погиб? Год назад.
Лицо Руслана темнеет, и он коротко кивает.
– Да, я помню про годовщину. Но меня не было долгое время в стране, и я решил, что стоит выразить вам соболезнования и предложить свою поддержку лично.
Отступаю в квартиру, там как-то безопаснее, и улыбаюсь через силу.
– Спасибо, мы ни в чем не нуждаемся.
– Точно? Просто я узнал и о смерти вашего свекра. Тяжелые потери.
Горло сдавливает, но я умудряюсь как-то угукнуть, изобразив скорбь.
– Да, неожиданная утрата.
Мужчина сверлит взглядом Тимура и о чем-то думает.
– Вот, – протягивает визитку, – можете в любое время звонить, если что-то понадобится. А судя по нашему знакомству, понадобиться может.
Его слова выводят меня из равновесия.
– Это чистая случайность. Обычно я внимательно слежу за всем, что делает Тимур.
Мужчина вздергивает бровь, и, кажется, я вижу второй его глаз. И он светлее, чем другой. Руслан замечает мое внимание и тут же прикрывает глаза.
– Не сомневаюсь, но мало ли. Кстати, вылитый Ренат в детстве. Только глаза, – он показывает на лицо Тимура и улыбается, – не как у Рената. Красавчик ребенок.
Да, я и сама не знаю, откуда у моего ребенка гетерохромия. Но я и родных мужа почти не знаю.
– Благодарю.
Руслан вкладывает мне в руку прямоугольник черного цвета, на котором белыми буквами написано только его имя и номер телефона.
– Было приятно познакомиться с семьей моего друга.
Не отвечаю и захлопываю дверь перед его лицом. И только сейчас до меня доходит, что он первый из знакомых Хасановых, кто увидел ребенка Рената.
Но тут же я успокаиваю себя тем, что он никому не расскажет. Потому что до моего сына больше никому нет дела…
Но как же я ошиблась…
Глава 2
Тот мужчина никак не хочет выходить у меня из головы. Почему-то постоянно перед глазами возникает его образ.
Я умываюсь, и ощущение, что из зеркала на меня смотрят прищуренные глаза Руслана.
Стряхиваю наваждение. Пытаюсь не паниковать раньше времени, не накручивать себя.
Это просто друг Рената, и все. Не надо сейчас строить в голове теории заговора.
Собираюсь отвлечься на работу, но очередной звонок нарушает планы. На этот раз номер незнакомый.
В надежде, что это может быть заказчик отвечаю на вызов.
– Мария Артемовна, добрый день, вас беспокоят из банка. По поводу просрочки платежа по кредиту.
Застываю с телефоном возле уха и пытаюсь переварить реплику от незнакомого мужчины.
– Добрый. Прошу прощения, из какого банка? И по поводу какого кредита?
Я не страдаю потерей памяти и прекрасно помню, что я не брала никаких денег.
– Ваше имя Доронина Мария Артемовна? – неуверенным голосом уточняет работник банка.
– Все верно, это я.
Выдох облегчения. А мне все меньше и меньше нравится начало разговора.
Да и сын подозрительно затихает в комнате. Жду хоть какого-то объяснения со стороны звонящего. Прохожу в зал, где Тим уже вовсю орудует возле моего стола, который я оставила без присмотра.
– Нет, Тимчик, не трогай, – подлетаю к своему сынишке и выдергиваю из его крохотных ручек катушку с леской, – это мамино.
Грожу пальцем. Сейчас за ним нужно следить чуть ли не отводя взгляд. Как бы я ни прятала свои принадлежности, Тимур умудряется находить их. А после того случая с бусиной, я пытаюсь убирать материалы для плетения сумок как можно выше.
– Откуда ты это взял, Тим? – аккуратно забираю находку сына и чмокаю его в щечку.
Он недовольно хныкает и тянется за катушкой.
– Простите, я вас все же задержу ещё ненадолго, – возвращает меня к разговору уже более уверенный голос парня, – это очень важно.
– Да, простите, я отвлеклась. Слушаю вас.
Усаживаю сына на коленки, но спокойствие не в крови моего малыша. Он тут же начинает ерзать и оказывается на полу, ползет в сторону игрушек. Я в этот раз не спускаю с него глаз, чтобы не поменял траекторию и не подошел к моему рабочему месту.
– Так вот. У вас просрочка по платежам. Мы звоним, чтобы уточнить, когда вы погасите её?
Шестеренки в моей голове начинают вращаться с бешеной скоростью. Я пытаюсь вспомнить, откуда у меня мог взяться долг перед банком, если я ничего не оформляла!
– У меня нет долгов, и я могу повторить это ещё несколько раз, прежде чем вы пропустите эту информацию через свой мозг.
Я начинаю раздражаться. Бесят всякие мошенники, которые звонят и пытаются развести народ на деньги. Но в этот раз они не на ту напали.
– Если вам больше нечего сказать, то всего хорошего, – продолжаю, пока парень на том конце не очухался и не выдал что-то ещё.
Уже отодвигаю руку, чтобы отключиться, но имя, которое произносит работник банка, превращает кровь в застывшую жидкость.
– Имя Хасанов Ибрагим Рашидович вам о чем-то говорит?
Прикрываю глаза и стараюсь продолжать дышать.
– Да, это мой свекор, но он умер два месяца назад. Какое он имеет отношение к вашему вопросу?
Сердце в груди начинает грохотать в темпе чечетки.
– Дело в том, что он брал кредит на квартиру, и вы указаны в качестве поручителя. В связи с его смертью обязательства по погашению долга переходят на вас, как на ответственное лицо.
Из меня вырывается истерический смешок.
– Вы явно что-то путаете, мне эту квартиру подарили. Никаких долгов за неё у меня не может быть.
Умалчиваю о том, что эту квартиру мне вручил свекор, как откуп, чтобы я не лезла в его жизнь и не претендовала на наследство его сыночка. Да я и не стремилась этого делать. Я с радостью вычеркнула их обоих из своей жизни, а свекор так и не узнал о том, что у него родился внук.
Я у него была как кость в глотке. До сих пор не понимаю, как Ренат решился на женитьбу со мной, когда его папочка был очень против нашей свадьбы.
Парень откашливается, и этот звук отправляет сердце в галоп.
– Боюсь, ошибаетесь вы. Долг есть, а также есть штраф за просрочку. Вы можете подъехать к нам в банк и ознакомиться с документами.
– О, – я приободряюсь и распрямляю плечи, – это прекрасное предложение! Я обязательно к вам приеду. Какой вы банк представляете? И, учтите, если вы решили меня просто развести, то вы очень об этом пожалеете.
Конечно же, с моей стороны последние фразы больше похожи на браваду, но разве у меня есть выбор?
Парень диктует название и адрес головного офиса. Бросает, что они будут меня ждать, и скидывает звонок.
А я остаюсь наедине со своими мыслями. Пытаюсь собрать в кучу то, что успела узнать за эти пару минут, и переварить.
Что произошло? И как это могло произойти?
Усаживаюсь на пол и подгибаю под себя ноги. Хотя чему тут удивляться? От семейки Хасановых можно ожидать чего угодно. И подставы, и обмана, и чего-то посерьезнее…
***
Созваниваюсь с соседкой, чтобы попросить побыть с малышом, пока я поеду разбираться с банком. Катя говорит, что свободна и без проблем займется моим малышом. У неё самой двойня, и наши дети прекрасно поладили, когда Катя со своими сорванцами переехали сюда.
Да, мне проще оставить сына с соседкой, чем доверить Тима матери. С отцом у нас ещё сложнее, чем с мамой. Они развелись, когда мне было пятнадцать. И для меня это стало ударом. А после того как я стала женой Рената, отец…
Он…
Просто исчез. Без объяснения причин. Бросил после скандала, что я пожалею о своем решении. Он был прав. Я пожалела…но было уже поздно что-то менять. С отцом мы утратили всякую связь. Даже после гибели мужа это не изменилось.
– Ну что, малыш? Ты готов поиграть со своими друзьями и тетей Катей? – подхватываю своего богатыря и притворно кряхчу: – Ох, мама тебя скоро закормит.
Тимур хохочет и хлопает в ладоши.
Звоню в дверь, на пороге появляется слегка мокроватая Катя. Окидываю её вопросительным взглядом. Она улыбается и пропускает нас в квартиру.
– Мы не вовремя? – кошусь в сторону Левы и Гены, сыновей Кати.
– Ой, перестань, – Катя машет рукой, – мы же договорились. Просто кто-то решил испытать водные пистолеты, которые вчера притащил мой любимый муженек.
Соседка кидает на сыновей грозный взгляд, и они со скоростью черепашек уползают в комнату. Тим тут же включается в веселье, отпускаю его. Сын направляется за Левой и Геной.
– Я сейчас переоденусь, – Катя кивает на дверь, – и кофейку выпьем.
– Кать, давай, как я сгоняю в банк и вернусь, посидим уже, ладно? А то такси ждет.
Складываю руки на груди.
– Беги, беги, – смеется соседка.
Не задерживаюсь и выбегаю к такси, которое уже ожидает у подъезда. Банк находится в пятнадцати минутах езды от моего дома, но из-за пробок дорога занимает почти сорок минут.
Я нервно прикусываю ногти, пока мы ползем в потоке машин.
Не люблю надолго оставлять сына, даже несмотря на то, что в Кате я уверена. Она постоянно смеется, что где двое, там уже третий не особо напрягает.
И она с ними тремя виртуозно справляется.
Благодарю таксиста и выскакиваю на улицу. Выдыхаю, когда вижу знакомый офис.
Именно тут свекор оформлял кредит. Но сейчас мне предстоит разобраться, почему вдруг на мне повис долг и какого размера…
Я так надеялась, что мне не придется снова окунаться в прошлое и вспоминать, при каких обстоятельствах я получила жилье и в каком я была тогда состоянии. Подавленная, и держалась только ради ребенка.
Это не было связано с тем, что я потеряла мужа. Нет, там было освобождение. Да, жестоко, что такой ценой, но мне стало легче дышать.
Просто на тот момент я собирала свою психику по частям и старалась не впадать в жалость к себе.
Прохожу через автоматические двери, натыкаюсь на администратора.
– Добрый день, могу я вам помочь? – она улыбается и внимательно смотрит на меня.
А я не знаю, что ей ответить, потому что понятия не имею, кто мне звонил. Да и как сказать, что именно мне нужно.
– Кхм, – прокашливаюсь, – мне вчера звонили из вашего банка. Сказали, что на мое имя кредит. Точнее, я как поручитель, у меня задолженность. Хотела бы проверить. Уверена, что это какое-то недоразумение.
– Можно узнать ваше имя?
– Доронина Мария Артемовна.
– Я уточню у менеджера. Можете пока пройти на диванчик.
Вот уж точно чего я не хочу, так это сидеть без дела и пялиться на работников банка. Но не проходит нескольких минут, как девушка возвращается.
– Вас ждут, проходите, – она указывает на кабинет, где висит табличка с надписью «Старший менеджер».
Одергиваю рубашку. Стараюсь изобразить уверенность.
Толкаю дверь, оказываясь в тесном помещении. За столом сидит молодой человек, что-то увлеченно печатает на компьютере. Но стоит ему услышать, как закрывается дверь за мной, он отрывается от экрана.
– Добрый день, присаживайтесь. Сотрудники мне передали, что вы приедете. Я нашел все документы. Вы можете ознакомиться с ними.
Он протягивает мне папку и указывает на стул. Послушно усаживаюсь, делаю несколько глубоких вдохов. Погружаюсь в изучение документа. Текст до боли знакомый, вот только…
– Погодите, – перечитываю ещё раз пункт, где указан срок кредитования, – откуда взялся такой срок? Свекор же оформлял на год.
Тыкаю пальцем в строки и пододвигаю папку к парню. Он вчитывается.
– Все верно, он изменил срок и продлил, аргументировав это тем, что не сможет погасить долг раньше.
В недоумении хлопаю глазами.
– Разве так можно?
Парень неуверенно ерзает на сидении.
– В некоторых случаях мы идем навстречу клиентам, а Ибрагим Рашидович был нашим постоянным клиентом. Мы решили, что дадим ему больший срок.
– Но… – я пыталась сообразить, в какую задницу я попала, но пока не получалось охватить мозгами весь масштаб трындеца, – и что теперь делать мне как поручителю?
Парень листает документы и возвращает их мне. Показывает пальцем:
– Вот тут указано, что вы поручитель, с автоматическим переходом полномочий по долгу. В случае смерти заемщика или наступления его недееспособности все обязательства ложатся на ваши плечи. Поэтому мы с вами и связались.
– Но это какая-то ошибка. Этот кредит должен был быть уже погашен.
Зарываюсь пальцами в волосы и пытаюсь нормально дышать.
– Как вы видите по истории выплат, большая часть кредита ещё не погашена.
– А какая сумма? – ослабевшим голосом уточняю. – Сколько я ещё должна буду?
Парень отвлекается на компьютер и что-то вбивает. Ждет несколько секунд.
– По моим расчетам, с учетом всех штрафов вы должны ещё три миллиона.
Мои глаза лезут из орбит. Три, мать его, миллиона!
– Сейчас вам необходимо погасить штрафы и просрочку, – продолжает менеджер, – это триста тысяч.
– Иначе что?
Парень прокашливается.
– В каком смысле?
Сглатываю ком в горле и сцепляю пальцы в замок. Они заметно подрагивают, пока я пытаюсь переварить все, что неожиданно свалилось мне на голову.
– В прямом. Если я откажусь платить?
– Суд и конфискация имущества в счет погашения.
Из меня вылетает истеричный смешок.
– Вы смеетесь? Моя квартира стоит намного дороже. Да и к тому же вы не имеете права выгонять меня из своего жилья.
Парень разводит руками.
– Вы в любом случае обязаны вернуть деньги. Мы же вправе потребовать через суд немедленного погашения в связи с недобросовестным исполнением обязательств. А там суд может попросить вас продать квартиру. Или у вас есть другое имущество, которое покроет долг?
Облизываю пересохшие губы и качаю головой.
Ни черта у меня нет, кроме квартиры! Но, боже, триста тысяч. Это мне нужно работать пять месяцев и не тратить ни копейки!
– У вас есть две недели, чтобы найти необходимую сумму.
– А если по частям? – хватаюсь ещё за одну соломинку, сомневаясь в успехе.
Боже, я не могу остаться без крыши над головой и оставить своего малыша без жилья.
Парень качает головой.
– К сожалению, вы просрочили такой вариант. Мы не можем пойти вам навстречу.
Встаю с места и упираюсь руками в стол.
– Так вы мне не сообщали о задолженности. Откуда, по-вашему, я должна была узнать, что я кому-то что-то должна?
Работник банка поднимает руки и хмурится.
– Я понимаю ваше негодование, но у нас есть все документы с вашей подписью.
– Нет подписи на продлении срока кредита.
Да, я цепляюсь хоть за какой-то вариант, чтобы соскочить и не оставаться в должниках. Это так мерзко – осознавать, что тебя кинули. Развели как малолетку.
– Мария Артемовна, мы даем вам время. Да, его немного, но есть вариант собрать сумму. Большего я вам предложить не могу.
Своей последней фразой он дает понять, что наш разговор закончен и ему больше не о чем со мной разговаривать.
– Могу я получить копии документов, чтобы посоветоваться со своим доверенным лицом?
Натягиваю на лицо маску равнодушия.
– Конечно.
Ну да, я вру. У меня нет никакого приближенного, и не с кем посоветоваться в такой непростой ситуации.
Отец – адвокат, но мы с ним не общаемся уже два года. Он даже понятия не имеет, что у него растет внук. В этом плане мой папа умеет ставить точки в отношениях с людьми. И я не собираюсь унижаться и приползать к нему.
Прекрасно представляю, что может последовать за таким моим шагом, но все равно стоит на руках иметь все копии договоров. Если повезет, то я смогу с кем-то посоветоваться.
Парень отдает мне в файлике все бумаги, и я иду на выход. В голове вращаются шестеренки. Как теперь быть и как выпутываться из этой ситуации? К кому бежать за помощью?
Ведь только сейчас я осознаю, что мы, по сути, в этом мире с Тимуром одни и не у кого просить помощи.
Мать сразу мимо. Она тут не помощник.
Хотя… я сама виновата в том, что в свое время связалась с Хасановым. Но если бы я знала, что скрывается за улыбчивым личиком Рената и за его ухаживаниями, бежала бы, теряя тапки.
Возвращаюсь из банка и, не заходя домой, иду к Кате. Дверь распахивается, на руках у Кати мой Тим, и она что-то изображает. Кажется, вертолет.
Приятельница смеется при виде меня и кивает.
– Заходи, мы тут играем в воздушное столкновение медведей и черепашек.
– Увлекательно у вас тут.
Скидываю обувь и прохожу в ванную. Мою руки, смотрю в зеркало. Из головы не выходит разговор.
Где взять столько денег в такой короткий срок?
– Ну как там у тебя дела в банке?
Я не рассказывала Кате ничего. Ограничилась только тем, что мне надо решить кое-какие вопросы, а Тима в такое место тащить ещё рано.
Катя щелкает чайником и достает из холодильника какие-то закуски.
– Да там…
Отмахиваюсь, беру на руки Тима.
– Как ты себя вел, малыш? Все хорошо?
Катя ставит кружки, банку с растворимым кофе.
– Он у тебя такой душка. Не то что мои бандюки.
Отпускаю Тима, чтобы он полз к мальчишкам. Катя усаживается за стол и выдыхает.
– О, наконец-то спокойно поем.
– Прости, что нагрузила тебя ещё и своим. За мной должок.
Она отмахивается.
– Перестань, ты тоже выручала. Просто с моими иногда бывает совсем непросто.
Делаю глоток кофе и ощущаю, как внутри все окутывает теплом. Стараюсь выбросить из головы ненужные мысли. Дома я подумаю о том, куда дальше двигаться. Дома, а пока изображаю, что у меня все хорошо и под контролем.
– Слушай, – Катя наклоняется ко мне и переходит на шепот.
Я напрягаюсь. Соседка как-то воровато оглядывается и выдыхает.
– Что такое?
– Ты же замужем была за Хасановым Ренатом?
Стискиваю пальцы на кружке и шикаю, когда поверхность обжигает кожу. Отдергиваю руки.
– Да, а что?
– Просто у меня же Ромка работает в недвижке, среди шишек. Так вот, рассказал мне тут на днях, что в город приехал старший Хасанов.
– Кто?
Кажется, что у меня отказал слух. Иначе какого черта я слышу эту фамилию?
– Ну, у Хасанова же было два сына. Но один давным-давно укатил в теплые страны, а тут решил вернуться и на наследство лапу наложить. У него ж отец был не последний чел в нашем городе.
Сжимаю губы. Соображаю.
Катя права, свекра моего знали многие, и он имел не последний голос у нас в городе. Но… какого черта?
Ренат говорил, что его брата давно нет в их жизни.
– Меня это не касается, – стараюсь изобразить равнодушие, – я давно уже не связана с этой семьей.
Катя косится на играющих детей и качает головой.
– Ромка слышал, что он ищет семью своего брата. Точнее, жену.
Внутри все покрывается льдом. Перед глазами темнеет, и мне приходится вцепиться в столешницу, чтобы не рухнуть в обморок.
Тут же всплывает Руслан, который приходил вчера. И, как назло, я никак не могу вытащить из памяти хоть какую-то информацию о брате Рената. Муж вообще не любил обсуждать отношения со старшим.
– Эй, Маш, нормально все? Ты чего так в лице поменялась? Я подумала, что тебе стоит об этом узнать.
Киваю.
– Да, да, спасибо, Кать, что сказала. Спасибо. Нам, пожалуй, пора. Спасибо ещё раз за Тимку. У меня ещё сегодня заказ завис, срочно надо отдать заказчику.
– Ты точно в норме? – Катя внимательно смотрит мне в лицо и хмурится. – Зря я, да, сказала?
Мотаю головой.
– Нет, все правильно. Я не знала даже, что брат мужа собирается возвращаться сюда. Хотя ничего удивительного, такое наследство может уплыть из-под носа…
Изображаю смех, но он больше похож на карканье вороны. Собираю Тимку на автомате и напрягаю память.
– Давай, Кать. Забегай.
Ради приличия говорю:
– О, я как раз хотела спросить, как у тебя с заказами?
– Заканчиваю и пока свободна.
Лицо соседки светлеет, и она растягивает губы в улыбке.
– Отлично. Я тогда прибегу, и обсудим заказ. Мне нужна сумочка в твоем исполнении.
Дергаю уголок губ.
– Давай, буду рада помочь.
На негнущихся ногах дохожу до своей квартиры. Отпускаю Тимку, а сама сползаю на пол.
Брат Рената. Боже, как же его имя?
А потом меня словно молотком в висок бьют, и я вспоминаю.
Руслан…
Его звали Руслан!